Игромагия. Партия джокера

Мелодия завораживала, уносила туда, где высокая трава качается на ветру, где бегут по небу белые облака. Аиша зачарованно смотрела на Музыканта и не могла отвести взгляд. Словно в бреду она еле слышно говорила о людях, которых видела в котельной. О том разговоре, что невольно подслушала, сидя на дереве. Она рассказала бы ему всё, о чём он ни попросил. Лишь бы музыка не кончалась…

‒ Вот и умница! ‒ Музыкант погладил Аишу по голове, когда та завершила рассказ. ‒ Теперь ты пойдёшь в кроватку, а мы с хорошими ребятами подумаем о будущем. Слон, проводи малышку к её другу.

Когда парни остались наедине, Музыкант обратился к Черепу:

‒ Девчонка с её братцем нам тоже ни к чему. Пара лишних ртов.

‒ Я вот всё думаю: что ж ты за урод такой? ‒ Череп сплюнул сквозь зубы. ‒ Вроде на дудочке играешь, музыку любишь.

‒ Притормози-ка, брат. Как бы потом о своих словах жалеть не пришлось.

‒ А что? Ты меня тоже на складе закроешь? ‒ Череп заржал.

‒ Ты сам себя закроешь. ‒ Музыкант задумчиво посмотрел на приятеля и убрал флейту в чехол.

Утром следующего дня в магазине сработала сирена. Череп соскочил с койки и метнулся к монитору, подключённому к веб-камере. Двое мужчин били по турникету кулаками.

‒ Слон, буди Музыканта. Погнали! ‒ рявкнул он.

Когда мотоциклисты подъехали к магазину, у входа стояли седой кочегар и бородач. ‒ Вы чё? Страх потеряли? ‒ Череп шёл на мужчин, сжав кулаки.

‒ Уймись! ‒ осадил его Егорыч. ‒ Мы по делу. Разговор есть серьёзный.

‒ Где тут у вас переговоры проводят? Коптелов махнул в сторону скульптуры, стоявшей в центре площади. ‒ Может, к весам пойдём?

Восходящее солнце освещало скульптуру. Одна чаша, на которой лежал меч, перевесила вторую и опустилась почти до земли.

‒ Может, вам ещё экскурсию устроить? Музыкант пренебрежительно смотрел на кочегаров. ‒ Зачем пришли?

‒ Пришли сказать, что угля мало осталось. Скоро будет нечем топить. ‒ Егорыч с вызовом смотрел на парня.

‒ Вот почему ваш заморыш наши консервы тырил, ‒ ухмыльнулся Музыкант.

‒ Был такой грех. ‒ Егорыч отвёл глаза в сторону.

‒ Парни, давайте решать, как жить дальше будем. ‒ Коптелов в упор взглянул на Черепа.

‒ Ты чё, сдурел? ‒ гаркнул тот в ответ. Это мы решать должны? Топить им нечем! Идите и ищите! Или вам жрать расхотелось? ‒ Не больше чем вам! ‒ вспылил Коптелов. ‒ У самих-то много осталось?

‒ Да, не на одну вечеринку. Магазин ещё битком.

Егорыч смотрел то на Черепа, то на Музыканта:

‒ Мужики, мы же по-хорошему пришли. Договориться хотим.

‒ Надо бы склад с углём глянуть. Так ли всё плохо, как поёшь. ‒ Музыкант внимательно наблюдал за парламентёрами.

‒ Запросто! ‒ Коптелов оживился. ‒ Когда ждать?

‒ Решим ‒ скажем, ‒ отрезал Череп.

* * *

Кир стоял у ворот котельной и держал Аишу за руку. Его трясло как в лихорадке то ли от ночного холода, то ли от страха. Он в очередной раз прокручивал в голове подслушанный разговор Черепа и Музыканта и негодовал: «Убить кочегаров! Из-за угля! Череп, конечно, упирается. Но Музыкант всё решил». Чутьё подсказывало Киру, что голос Музыканта весит куда больше, чем слова Черепа. А ещё эта скульптура на площади, мимо которой они с Аишей пробежали! Меч, нарушивший равновесие и опустивший одну из чаш до земли, словно знак свыше. Но Кир не хотел быть причастным к убийству, пусть и косвенно. Он ведь знал, что замышлялось. Решение пришло в голову сразу. Главное ‒ уйти незамеченными. И ему это удалось. Правда, Аиша что-то говорила про флейту Музыканта, про то, что хочет послушать, как он играет. Но Кир понимал, что она не в безопасности, пока находится в бункере. И уж тем более, когда обнаружится его побег. Поэтому он просто взял её за руку и объяснил, как важно предупредить людей. Она согласилась, даже показала дорогу к котельной и рассказала про условный стук. Теперь они стояли у ворот и ждали, когда им откроют.

Дверь скрипнула, в проёме появился мальчик. Кир с удивлением посмотрел на него:

‒ Эй, пацан, я тебя знаю! Вот только где я тебя видел?

Мальчишка хлопал глазами.

‒ Вспомнил! Это ведь ты рыбьи потроха за обе щеки уплетал. Но как так-то? Мы же на другом острове!

‒ Максимка, кто там? ‒ Грубый мужской голос донёсся из-за ворот.

‒ Батя, здесь парень с маленькой девочкой. Пускать?

Рядом с мальчиком возник бородатый мужчина и смерил ребят взглядом.

‒ Вы откуда взялись?

‒ Мы из бункера, где мотоциклисты живут. ‒ Кир прижал к себе дрожащую от холода Аишу.

‒ Хотите посмотреть, сколько угля осталось?

‒ Батя, ‒ перебил отца Максимка, ‒ они же замёрзли совсем. Давай отведём их к нам.

Бородач махнул рукой, приглашая зайти.

Сидя за столом, Кир сбивчиво рассказывал седому мужчине и бородачу то, что слышал в бункере. Бородатый хмурился и в какой-то момент, не выдержав, ударил кулаком по столу:

‒ Егорыч, что делать будем? У нас дети и женщины. А если верить этому архаровцу, тем нелюдям плевать на всех.

‒ Коптелов, не шуми. Тут дело серьёзное. Только вот ребятишек надо спать отправить. Нечего им тут слушать. Да и время уже позднее. Максимка, забирай ребят и шагом марш в кровати.

Лёжа на матрасе, Кир ворочался и не мог уснуть. Мысли толкались в голове, словно стремились проскочить без очереди: «Что теперь будет со мной и Аишей? А если птеродактиль снова спасёт нас? Но Нокард всех не унесёт. Жаль кочегаров. И что это за мальчишка, которого мужчины называют Максимкой? Реально одно лицо с тем, что был на первом острове». Кир закутался в старое одеяло и закрыл глаза, пытаясь отогнать навязчивые вопросы. Кто-то ткнул его в бок.

‒ Вставай. Пойдём со мной. ‒ Рядом на корточках сидел Максимка. ‒ Хочу кое-что тебе показать.

Кир нехотя вылез из-под одеяла.

‒ Лучше возьми его с собой. ‒ Максимка заботливо протянул одеяло Киру. ‒ На улице очень холодно.

‒ Ты куда собрался меня вести? ‒ насторожился Кир.

‒ В здание администрации. Там холодно. Оно полуразрушенное. Поэтому мы живём в котельной.

‒ А ты чего в одеяло не завернулся? Толстокожий, что ли? ‒ Кир выжидательно глядел на Максимку.

Но тот никак не отреагировал, будто и не слышал вопроса. «Бесполезно спрашивать его об острове, о рыбьих потрохах, ‒ думал Кир, когда шёл по дорожке, ведущей к административному зданию. ‒ Только у виска покрутит. Вон, чешет впереди, торопится. Что он собрался мне показать?»

В здании было темно, но Максимка уверенно двигался вперёд. Кир старался не отставать, то и дело спотыкаясь об обломки перекрытий. Максимка чиркнул спичкой, осветив комнату, в которой они оказались. Протянул руку к свече, стоявшей на столе, и зажёг фитиль. Кир увидел на столе рамку, перетянутую чёрной лентой. С выцветшей фотографии на него смотрела женщина, похожая на Максимку.

‒ Кто это? ‒ выдавил Кир.

‒ Это моя мама. Она погибла вместе с остальными. Мало кто выжил. Я снял фотографию со стенда «Честь и слава». Прихожу сюда и разговариваю с ней.

Кир оцепенело смотрел на снимок, когда с улицы послышались звуки флейты. Он выглянул в оконный проём и увидел Музыканта, стоявшего рядом со складом. Тот играл мелодию, которую Кир уже слышал в бункере день назад. Дети, закутанные в одеяла, женщины с поникшими головами, седой и бородач ‒ все они друг за другом заходили внутрь склада. Когда мужчины перешагнули порог, Музыкант захлопнул за ними дверь и задвинул засов.