скачать книгу бесплатно
– Пойдем! А ты, мам, когда придешь?
– У меня еще кружок кройки и шитья.
Ленька взял меня за руку, и мы пошли домой.
– Лень, а ты не забыл, что мне обещал?
– А что я обещал?
– Да про какие-то секреты рассказать.
– А про секретики!.. И расскажу, и покажу. Только платье красивое переодень, а то перепачкаешься.
Когда я вышла во двор, Ленька уже сидел на завалинке в моем закутке.
– Лень, как ты прошмыгнул мимо окон, я тебя не видела?
– Уметь надо, вот смотри!
Ленька отодвинул одну штакетину в заборе и протиснулся в свой двор, потом обратно.
– Видала? Это чтобы не обходить все дворы кругами. Здорово придумал?
– Здорово! Я бы не догадалась.
– Не девчачье это дело, заборы ломать.
Ленька поправил штакетину, и стало незаметно, что она двигается.
– Ты же не нарочно сломал, никто и не узнает, я никому не скажу.
– Ладно, давай еще завалинку немного поломаем.
Ленька встал и начал отрывать дощечки, которыми была обшита завалинка.
– Ты что, отец увидит, заругает, он в сарай мотоцикл ставит.
– Не бойся, не заругает, он даже не догадается, мы все обратно наладим.
Я накуксилась и собралась хныкать.
– Обманул, обещал секрет показать, а сам завалинку ломает.
Я заколотила Леньку по спине.
Он засмеялся:
– Да подожди ты, не хнычь. Вот, смотри, под дощечкой песок, а там внизу саманные кирпичи из глины и соломы, они прочные, не отвалятся. Песок разгребаешь, делаешь свой секретик, и снова песком засыпаешь. Дощечки обратно кладешь, и все, шито-крыто.
– А из чего секретики-то делать? – я всхлипнула последний раз и немного успокоилась.
– Вот, я все принес.
Ленька достал из кармана разные финтифлюшки и стал раскладывать на блестящую обертку от шоколадки в ямку на завалинке.
– Вот, смотри, укладывай красиво, что у тебя есть. У нас есть две жемчужные бусины – была целая нитка – я все девчонкам раздал. Еще осколочки красивые от фарфоровой чашки, сережка – на базаре нашел. А вот самая дорогая вещь – значок, брат прислал из Ленинграда, он там служит. Только я подрался с Петькой и застежка у значка сломалась.
– А что это на значке? Корабль?
– Да. Это крейсер «Аврора», в Ленинграде на Неве стоит.
– Ух ты, вот это да, такого точно ни у кого нет.
– Теперь накрываем все стеклышком и любуемся.
Ленька поднял с земли стеклышко и накрыл секретик.
– Только стекла где попало не бери, а то порежешься. У меня спроси, когда надо будет. Я края отшлифую, у меня есть шлифовальный круг.
– Ой, спасибо, Лень!
– Да пожалуйста, такого добра еще насобираем. Теперь песочком присыпаем и дощечки возвращаем на место.
– Леньк, где ты, окаянный? Воды натаскай! – послышался голос из соседнего двора.
– Ой, это меня, бабка Фрося. Она же не видала, что я со двора выходил. Пойду я, надо скотину поить.
Ленька подождал, пока бабка скроется в сарае, и прошмыгнул к себе во двор через штакетину в заборе.
Я еще немного посидела на завалинке, радуясь сегодняшнему дню. Денек был замечательный. А я боялась, что буду скучать на новом месте. Оказалось, не все так плохо, и здесь есть чем заняться. Правда, секретики пришлось отложить до весны, скоро пошли дожди, и я больше времени проводила дома за книгами и рисованием. Да еще ходила с Ленькой на репетиции, уж очень я хотела попасть в танцевальный кружок.
– Танек, чем сегодня будешь заниматься?
Мамка собиралась на работу и надевала плиссированную юбку. Я так хотела такую юбку. Вырасту, тоже сошью.
– Да рисовать, наверное, буду, или букварь свой читать.
– А то ко мне приходи после обеда. У меня домоводство, посмотришь, как девочки шьют.
– Ладно, посмотрю, как будут дела развиваться.
– Чего-чего, какие такие дела?
Мамка засмеялась и обняла меня.
– Это дедушка так говорит, когда бабушка Нюра его просит что-нибудь сделать.
– Ну, я пошла, молоко на столе, обед тебе в маленькой кастрюльке в печи. Да голыми руками не доставай, полотенце возьми.
Мамка ушла, а я села за стол и стала думать, чем заняться. Долго думать не пришлось. У соседей во дворе заголосила курица. Да не кудахтала, а кричала диким голосом, как будто ее убивают. Из окна мне было видно только половину соседского двора. По двору носилась курица, за ней бегал Ленька. Что там у них случилось? Я быстро накинула пальтишко и выбежала во двор. Отодвинула штакетину и перелезла во двор к соседям.
– Лень, ты что не в школе? Курицу зачем гоняешь?
– Не пойду я сегодня в школу.
Ленька ухватил курицу за шею. Она барахталась у него в руках, махала крыльями, но Ленька держал ее крепко.
– Наконец-то поймал. Брат приехал в отпуск из армии. Вот сейчас курицу зарубим. Приходи к нам на обед, с братом познакомлю. Он у меня герой, во время учений командира спас, а сам ранение получил. У них снаряд взорвался, и его осколком долбануло прямо в плечо.
– Ух ты, конечно приду. Хоть про подвиг узнаю.
Ленька унес курицу в сарай, там бабка Фрося ждала его с топором в руке, рубить голову курице.
Я убежала домой, не стала смотреть на курицины мученья. Хотела почитать, как мама мыла Лару в букваре, да из головы никак не шел тот снаряд, которым ранило Ленькиного брата. Страшно-то как. Дедушку Алешу тоже снарядом ранило на войне. У него теперь шея не поворачивается, там осколок застрял, и его отрезать нельзя, иначе дедушка умрет. Так врачи сказали. И на правой руке нет трех пальцев, тоже снарядом оторвало. Хорошо хоть дедушка – левша, и все может делать левой рукой.
Думала-думала, и решила Ленькиному брату рисунок нарисовать про войну. Нашла у отца военную книгу, там картинка на обложке: солдат в каске с автоматом в руке, а в другой руке знамя.
Вот и стала рисовать. Только там синяя обложка. А я видела у деда военную форму, только у меня такого цвета карандаша не было. И я решила форму покрасить зеленым, а сверху серым, и стало похоже. А знамя – красным. Здорово получилось. Только я закончила свой рисунок, прибежал Ленька.
– Тань, пойдем, все уже сели за стол.
Я схватила свой рисунок, накинула пальтишко.
Зашла в дом и ахнула! Какой красивый брат у Леньки. Высокий, брови черные, а глаза синие-синие. Я прям онемела.
– Тань, ну ты что же в дверях стоишь, заходи.
Тетя Люда, Ленькина мать подошла ко мне:
– Раздевайся, снимай пальтишко.
– Здравствуйте, соседи! – осипшим от волнения голосом пролепетала я.
– Ну, здравствуй, соседка!
Ленькин брат подошел ко мне, взял за плечи и присел немного, чтобы быть наравне со мной.
– Я Иван – Ленькин брат!
– Я Таня, рядом тут живу с вами, с Ленькой вот дружу.
– Знаю-знаю, наслышан.
– Вань, я тебе рисунок нарисовала, чтобы ты не очень горевал про свое ранение.
– Ой, спасибо! Мне еще никто рисунок не рисовал. Я над кроватью у себя повешу.
Иван был в белой майке без рукавов, а плечо бинтом перевязано, но крови не видно, значит заживает.
– Ну, давайте обедать!
Бабка Фрося разлила по тарелкам лапшу на курином бульоне, а в большой чашке посреди стола дымилась картошка с кусками курицы, прямо из печки. Я не знала, как ее есть-то, эту курицу, только что по двору бегала. Жалко.
– Тань, ешь, не стесняйся.
Тетя Люда пододвинула ко мне поближе тарелку с куриным супом.
– Вот квасок!
Налила мне в кружку квас.
– А почему у вас квас такой темный? У дедушки светлый.
– У деда твоего, наверное, из опары квас, потому и светлый. А у нас из свеклы.
За столом Иван рассказывал об ученьях, и о том, как снаряд взорвался. Как он своего командира прикрыл.
– Вань, а ты самое главное расскажи, как все было-то?
Бабка Фрося отложила ложку и уставилась на внука.
– Да просто все, бабака. Когда снаряд полетел в нашу сторону, толкнул я командира в окоп, а сам на него плюхнулся. Вот меня осколком и зацепило. А когда в госпитале лежал, к нам в часть приезжал командир дивизии и вручил мне медаль за отвагу. И отпуск вот дали, поправиться после ранения.
– Вань, а медаль покажешь? – я с надеждой посмотрела на Ивана.
– Покажу, когда все съешь, а то вон какая тощая.
– Не тощая я, это я за лето выбегалась, все на улице, да на улице. Дед сказал: «Не в коня корм».
Все засмеялись.
Домой пришла, когда стемнело. Мамка была уже дома и возилась не кухне.
– Танек, ты где это так долго гуляла? Холодно уже стало, не замерзла?
– Не замерзла, мам. Не гуляла я, у соседей была. К ним старший сын приехал из Армии в отпуск.
– И не обедала, суп так и стоит в печке.
Мамка достала кастрюльку и стала растапливать печь.
– Да соседи накормили до отвала, они курицу зарубили.
В один из дней, когда я, как всегда, сидела в своей комнате и читала плюшевому мишке про мамину раму из Букваря, пришла почтальонка. Она вместе с газетами принесла письмо. Письмо было с большой красивой маркой. Марки я собирала. Аккуратно отрезала от конвертов и складывала в чистый конверт без марки. Письмо было из Михайловки, открывать не стала. Все равно не пойму, что написано. Бабушка Маруся писала как курица лапой. У нее был ревматизм. Она в войну на линии работала и отморозила там руки, они были все скрючены. Ее писанину только мамка могла разобрать.
Не успела мамка зайти в дом, как я налетела на нее с письмом.
– Мам, читай скорее, что там баба Маруся пишет.
