Догоняя горизонт

Я улыбаюсь.

***

Группа карабкается по склону. Все устали, а на привал надежды нет, они на самой границе.

Сергей сверяется с картой и снова упорно лезет наверх. Ничего не говорит – верный признак, что он в напряжении. Мелкие камешки срываются из-под его ботинок.

Юля идет в конце колонны. Ей как всегда легче всех, ведь она без бронежилета. Вот она оборачивается, чтобы взглянуть назад и поторопить отстающего. Сергей видит её со спины.

Близкий выстрел. Ее бросает на дерево. Слева, под лопаткой, на форме расплывается пятно.

– СНАЙПЕР!

Отряд ныряет за укрытия. Пули бьют по стволам и камням, прижимая к земле. Команды отдавать не надо и почти сразу в небо устремляются две дымовые из подствольников. Детонируют, но пока дым закроет их от стрелка, пройдет еще минута, а время утекает.

Ветер треплет дым. Юля судорожно дергает рукой. Эта неловкость так не идет ей. Он сжимает зубы, не способный помочь. Как же так.

Она тратит последние силы на то, чтобы перевернуться на спину. В карих глазах отражается небо. По губам течет кровь.

Дым сгустился достаточно, и они бросаются вперед, двигаясь короткими перебежками. Когда майор приближается к ней, что-то черное отступает в сумрак. Он вскидывает автомат. Собака? Нет, показалось. Неважно. Он взваливает её на плечо.

Ребята порываются преследовать стрелка. Он рычит: «Назад, вы никого не найдете. Только подорветесь на растяжках. Уходим!»

***

Последний зверь последнего пути -

Собака? – я не знаю, может, может…

Твоей души последнее прости?

Или – намек невежливым прохожим?

***

Они отступают по склону вниз, слыша далеко позади шум преследования. Несмотря на хорошую форму, Сергей начинает задыхаться. Так они не оторвутся, у него нет выбора. Ссыпавшись под нависающую скалу, он тормозит.

– Пластид сюда.

Бережно опускает тело у основания. Замирает, не сводя с нее взгляд. Вытаскивает из кобуры пистолет и вкладывает ей в руку. Долго мнет взрывчатку.

Взрыв обрушивает тонны камня.

***

~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: ЗЕМФИРА – ЖИТЬ В ТВОЕЙ ГОЛОВЕ

Настанет день, уйду и я,

Туда, где льется свет.

Оставив в ящике стола,

Ненужный пистолет.

Оставив боль, любовь, друзей,

Войну и тишину.

И море, что людей сильней

И ветер и луну.

Я потянусь к единству душ,

И слившись с пустотой,

Пойму, что не готова я

Принять еще покой.

Спрошу – ответьте, помогите мне,

Понять, что сделано не так.

Услышу – посмотри сама

И ты увидишь знак.

И погрузившись вглубь себя,

Приму что знаю я,

Что обманут себя – никак,

Что не готова я.

Приняв спокойствие забыть

Что не могу летать.

Что научилась я любить,

Но все же, не прощать.

Тогда, возможно, новый человек

Появится на свет.

И только в голубых глазах

Мелькнет прожитый век.

***

– Юля. Ты смерти боишься?

Задумчивый взгляд черных глаз.

– Я не боюсь. Потому, что смерть не может бояться смерти.

– Ответь.

– А что ответить? Ты же сама можешь ответить. Задай себе правильные вопросы. Что ты создаешь? Что ты приносишь в мир? Что ты дала ему?

– У нас не будет детей?

– И это тоже. Это – самое простое. Мы ведь только разрушаем, проще простого. А можешь ли ты создать? Тебе нравиться Земфира, почему она такая психованная? Она создает. Что-то новое, чего не было раньше, а люди не понимают. А могла бы работать музыкальным критиком. Это просто.

***

~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: AVRIL LAVIGNE – SLIPPED AWAY

Сергей появляется на пороге.

Привычно кружится в воздухе пыль. Люминесцентные лампы делают вид, что несут свет. В помещении много людей. Они бродят от стола к столу, треплются между собой и прикидываются, что они заняты чем-то полезным.

Сережа стоит на пороге и молчит. Кто-то радостно машет ему рукой. Кто-то подскакивает с новой игрушкой. А он ни на что не реагирует. Он где-то в себе. Ребята начинают поворачиваться к нему.

Разговоры замолкают – мы же почти семья, мы чувствуем друг друга. Я тоже замечаю его, и что-то торкает в груди. Повисает тишина.

– Юля погибла,– Ровным глухим голосом сообщает он. Будто бы про что-то постороннее. Эмоций никаких. Начинает невнятно бубнить про группы и ротации.

С глухим хрустом ломается рамка стола. Магазины съезжают и с грохотом падают на пол. Патроны рассыпаются. Врам-врам-врам – кататься по полу, натыкаясь на металлические ножки.

Я ничего не вижу. У меня в руках остался кусок дерева, но я этого не замечаю. Сергей, до того старается не смотреть на меня, начинает: «Котенок, слушай…». Я останавливаю его жестом.

Тишина. Я иду к двери и протискиваясь мимо него. Он даже не пытается меня остановить. В душе нарастает глухая рвущая боль. Она толкает меня все сильнее. Я бегу от нее.

Заскакиваю в лифт. Боль кидает меня на стенки, я стучусь как птица о стекло. От стенки к стенке. Коридор, свет в конце. Яркое заходящее солнце. Катана не хочет заводиться. Я слишком дергаю. Дергаю. Наконец удается. Выезжаю на красный и подрезаю машину на левом повороте, не слыша клаксонов. Проезжая мост я ощущаю вибрацию телефона и отчаянным движением отбрасываю его от себя. Набираю скорость.

Небо высокое-высокое. Больно-больно-больно. И не помогает выжать газ на максимум. Как бы сильна не была мне не поднять этот груз. Как бы стремительны бы не были мои движения я не смогу обогнать глухую тоску. Как бы смертельна я ни была, я не могу уничтожить её. Я могу так много и НИЧЕГО не могу.

Горючее кончается где-то у Димоны. И я бегу пока хватает сил. И только упав у какой-то заправки, я, наконец, нахожу силы завыть.

***

~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: THREE DAYS GRACE – GET OUT ALIVE

"Нет времени прощаться", сказала она,

Уходя прочь.

"Не доверяй свою жизнь кому-то другому,

Они обязательно украдут ее,

Не прячь свои ошибки,

Потому что они найдут тебя, сожгут тебя…"

Потом она добавила…

Если хочешь выбраться живой,

Беги…

Если хочешь выбраться живой,

Спасайся бегством…

"Это последний раз", – сказала она,

Уходя прочь…

"Трудно представить,

Но однажды ты закончишь так же, как я…"

Потом она добавила…

Если хочешь выбраться живой,

Беги…

Если хочешь выбраться живой,

Спасайся бегством…

Если я останусь, то ненадолго,

Пока не сгорю изнутри…

Если я уйду, то смогу только надеяться,

Что я доберусь до противоположной стороны....

Если хочешь выбраться живой,

Беги…

Если хочешь выбраться живой,

Спасайся бегством…

Если я останусь, то ненадолго,

Пока не сгорю изнутри…

Если я уйду, то смогу только надеяться,

Что я доберусь до противоположной стороны....

Если я останусь, то ненадолго,

Пока не сгорю изнутри…

Если я уйду…

Горю изнутри

Горю изнутри!

Горю изнутри!!

***

~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: FLEUR – ФОРМАЛИН

Взлетное поле. На китбэгах сидят ребята. Сергей чуть в стороне с телефоном в лапе.

– Не делай из меня идиота! Она в туалете, она вышла купить колу, она забыла телефон! Я что, дебил? Если она не появится к отлету, я лично отдам приказ и ты! ТЫ его выполнишь. Понял?

Эмоции нарастают, и микрофону телефона грозит смерть от крика раньше, чем всему аппарату от столкновения с асфальтом. Кто не видел разгневанного израильтянина, тот не знает смысла слова гнев.

Котенок появляется из-за спины Сергея как тень и хлопает его по плечу. На ходу показывает «сворачивайся» жестом. Тот закрывает телефон, и крик на том конце линии захлебывается. Не останавливаясь, она проходит мимо группы, задумчиво изучающей её и, не снижая шага, уходит к С-130 на полосе.

Группа переводит взгляд на майора. Немой вопрос написан на их лицах. Он смотрит ей вслед долго-долго. Что-то решает. Потом закидывает китбэг на спину, и вся группа расхватывают сумки.

Чтобы не отстать от нового командира «каф хэт».

ГЛАВА 18. СПОКОЙНАЯ БУХТА

~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: SHIZUKA ENDO – KIMI GA KURETA MONO

От скуки и одиночества, я стала играть в MMORPG. Мне надо было заполнить чем-то вечера.

Как раз тогда в России объявили о локализации «Идеального мира», и я с головой погрузилась в бессмысленное уничтожение монстров. Так проходили дни и, со временем, мне стало настолько скучно одной, что я вступила в первую попавшуюся гильдию, дабы просто пообщаться с людьми. Гильдия оказалась маленькая, но было весело. Там было кем поспорить. В какой-то момент лидер заявил нам, что договорился о слиянии с другой, большей гильдией. Так в моей жизни появились ВОЛЬНЫЕ.

В описании нашелся список целей гильдии:

Объединить любителей MMORPG.

Помочь найти Друзей, разделяющих Ваши взгляды.

Быть территорией спокойствия, которой некоторым не хватает.

Дать возможность чувствовать себя комфортно.

Создать клан-оазис среди моря кланов.

Стать сильным и развитым кланом.

Оазис? Клан без войны в бушующем, воюющем мире? Что за бред. А на следующий день после вступления со мной связался мастер ВОЛЬНЫХ.

– Вас рекомендовали на пост маршала гильдии.

– Да какой из меня маршал?

Я просто хотела бездумно проводить время. Но он меня уговорил.

Маршал гильдии в «Идеальном мире» – это военачальник, тот, кто помогает лидеру гильдии вести войну кланов. И надо же такому было случиться, в этот самый момент другая гильдия потребовала от нас отдать название. Они грозились начать войну и жестоко истреблять нас по всему миру. Вольные? Что же в этом слове, что ради него они хотят убивать?

Я восприняла всё это буквально и развила бурную деятельность. Разработала тактический план, подсчитала расходы, вычертила диаграммы и пошла с этим всем к мастеру.

– Нет,– ответил он, подумав.– Ты ведешь мой клан куда-то не туда.

Я растерялась. Я не понимала его. Нельзя жить без войны, когда кругом бушует смерть. Вся моя жизнь была доказательством этой истины.

– Можно. И нужно.

Почему-то, на миг я вдруг увидела перед собою тень своей подруги. И поверила ему.

Не отвечайте агрессией, на агрессию, старайся понять другого. И твои враги, станут твоими друзьями. Это работало. Я побеждала их и разговаривала с ними. Я умирала и разговаривала с ними. Многие из тех, с кем я подружилась, когда-то были моими врагами. В мире, предназначенном, чтобы убивать и покорять, можно жить без войны и быть счастливым. Именно тогда я осознала, что ролевые игры – главное достижение человечества после изобретения электричества. Ведь они подарили нам возможность жить в других мирах, другие жизни.

Шли годы, в гильдию приходили люди. И все они были выдающимися, чистыми, талантливыми. Они шли на свет этого места. Глядя на этих молодых ребят, я поверила, что живу не зря.

Благодаря "Вольным", я смогла сделать то, что не успела Юля.

Как здорово, что мы всё смогли встретиться.

***

~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: AC/DC – HAVE A DRINK ON ME

Я отодвигаю от него кофе и упорно подсовываю телефон под нос.

– Ну, давай, напряги мозг. Какой смысл в твоих мускулах, если в голове ничего нет?

– Слушай, иди ты… К аналитикам. У них башка большая пусть они и думают.

Аналитики? О, а это мысль!

Дверь в аналитический отдел самая прочная во всем здании. Три пуленепробиваемые герметичные секции, отдельная стойка охранника. Приходиться прорываться через все эти проверки.

Внутри прохладно, даже холодно. Гудят мощные вытяжки под потолком, мерцают ряды экранов. Десяток операторов наблюдает за ними. Не думайте – это очень тяжелая работа. Они сидят так по тринадцать часов. Постоянно находятся в напряжении и полной концентрации.

Прохожу дальше. Меня здесь знают, я иногда захожу к Габи.

Габи сидит перед большим экраном, закрыв глаза, и слушает музыку. Это он так размышляет. Перед ним на экране карта мира, помеченная массой росчерков и кружков – он их рисует поверх изображения. Хлопаю по плечу. Он приоткрывает глаза и скашивает на меня. Забираюсь на стол перед ним и отбираю наушники. Ого!

– Классику слушаешь?– играет AC/DC.

– Угу. Необычно выглядишь,– замечает он.

Ощупываю голову, вроде всё в порядке.– Что, растрепалась?

– Нет, оттенок изменился.

– А, так мне скоро на дело. Новый образ. Нравиться?

– Ничего так. Хотя красный был лучше.

– Это был темно бордовый!

– Да? Ну, ладно. Чего пришла?

– Что, я просто так зайти не могу?

– Угу, в прошлый раз ты зашла «просто так» когда тебе нужны были данные по химической промышленности Китая.

– Ну не бурчи. Вот, соседский мальчик задачку принес. Билась над ней полдня, всё время прихожу к уравнению третьей степени.

Показываю ему на телефоне снимок проблемы. Он думает не больше трех секунд и выдает:

– Прими 5 за игрек и реши относительно него. Выйдет квадратное уравнение.

Тупо смотрю на пример. Цифру за переменную? Он мне предлагает вывернуть уравнение наизнанку! Хватаю с его стола какой-то документ и начинаю решать на обратной стороне.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты гений?

– Каждый день говорят,– он щуриться.– Слушай, пошли вечером куда-нибудь?

Я сосредоточено чиркаю листок бумаги расчетами. Ух, всего-то восемь строчек!

– Ага, давай у Гамбринуса? В девять.

– Договорились. Куда потащила?!! Там же «соди бэйотер»!

–А? Извини,– копирую листочек и возвращаю ему назад оригинал.

– Не забудь.

– Не забуду,– я убегаю.

У Габи совсем не красивое лицо, но это не так важно. Он умнее меня. С ним интересно.

***

…"Африка нуждается в промышленных реформах, через которые прошел Китай три десятилетия назад. Это даст возможность странам континента стать крупнейшими производителями товаров, а не только экспортировать ресурсы", – отметил он. При этом Чжэн Юэвэнь добавил, что данная инициатива "позволит китайским компаниям переместить часть своего производства на территорию Африки".

Председатель КАДС подчеркнул, что сейчас там базируются более 550 китайских предприятий.

В прошлом году товарооборот КНР с государствами континента составил $200 млрд, а китайские инвестиции в экономику стран Африки превысили $17 млрд…

В мире происходят процессы, которые мне как простому обывателю не видны. Государства ссорятся и мирятся. Возникают революции, падают режимы. Но если бы я была в курсе, меня поразил бы накал страстей под поверхностью мутной воды. Стая акул бесконечно рвет там мясо, хлещет кровь и деньги. Бесполезная власть и не нужная сила вытекает из ран.

ГЛАВА 19. ТОЧЕЧНЫЙ УКОЛ

Премьер все ещё боялся ночных звонков. Прошли годы, ничего особенного не происходило. Но он почему-то чувствовал, нет, даже был уверен – придет день, и телефон зазвонит. Когда мы видим политиков на экране, у нас порой складывается впечатление, что они особенные, не такие как мы. Кто я и кто – он. Но, это – иллюзия, это – не так. Однажды телефон зазвонил.

***

~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: HYBRID – FINISHED SYMPHONY

Симфония («созвучие, стройное звучание, стройность») —

музыкальное произведение для оркестра.

Как правило, симфонии пишутся для большого оркестра смешанного состава…

Март 2010 года. Побережье Средиземного моря.

Пара самолетов неуловимыми тенями рассекает небо.

Наземные службы фиксируют цель в воздушном пространстве Турции. Запрос-ответ. Идентификационные коды соответствуют маркерам ВВС Израиля. Запрос, запрос, запрос, запрос, запрос… Пилоты не отвечают. На этой скорости им нужно меньше часа до цели.

Сбить? Ситуация непонятная и никто не хочет брать на себя ответственность. Израиль – не член НАТО, но Израиль же. Тем более для Турции, он стратегический союзник. Пока военные пытаются согласовать действия, нарушители прорываются через воздушное пространство Болгарии, Греции и Румынии. Достигнув Венгрии, они меняют курс и движутся прямо к Будапешту.

Самолеты радиоэлектронной поддержки достигают зоны покрытия сотовой сети и резко разворачиваются, заходя на новый круг.

Тридцать операторов дистанционно активируют электронику. Стремительно щелкают клавиши. База данных выдает ключи.

За несколько секунд электронное оружие прорывается сквозь бэкдоры в локальных маршрутизаторах, открывая доступ во внутренние сети.

Срабатывают закладки в системах управления дорожным движением и камерами наблюдения на автострадах. Берутся под контроль сотовые операторы и интернет провайдеры. Взламываются серверы мэрии и системы полицейского управления.

Карты на столе. Результат многих лет работы разведывательных служб приносятся в жертву одному телефонному звонку. Но оно стоит того, чтобы пойти ва-банк.

Сложнейшее оборудование, уникальный код. Камеры, спутниковые трансляции, картинка с оптики движущихся самолетов сливается в мощный поток данных. Данные систематизируются, анализируются и обрабатываются. На экране вспыхивает ответ: «Двенадцать совпадений». Люди помогают умной машине. Человеческий разум вычленяет среди двенадцати маркеров один единственный, но так необходимый.

Автомобиль резко тормозит. Что за черт? Зеленый свет неожиданно сменяется красным. Он нервно стучит пальцами по пластику. Замечает двух молодых людей соскочивших с мопеда. Парни приближаются к машине сзади, он следит за ними в зеркало. Внезапно и синхронно в их руках оказывается оружие. Не снижая скорости, они открывают огонь. Мелкокалиберные пули дырявят машину, убивая торговца информацией на месте. Парни забирают из машины черный дипломат и исчезают, оставив оружие на асфальте. Через десять минут чемодан, сменив несколько владельцев, оказывается в белом, обшитом изнутри фольгой фургоне.

Дело сделано. Самолеты разворачиваются и уходят на базу, так и не ответив ни на единый запрос.

***

Президент США Барак Обама нанес неожиданный визит в Афганистан. Об этом 28 марта сообщает Reuters.

Самолет президента приземлился после непрерывного 12-часового полета в аэропорту Баграм, после чего Обама на вертолете был доставлен в резиденцию президента Афганистана Хамида Карзая.

Пролетев полмира, потратив 20 часов, Обама пообещал, что будет способствовать укреплению отношений между двумя странами. Также президент напомнил, что целями союзников по афганской кампании являются укрепление авторитета властей, гарантии соблюдения закона… Надо подарить ему телефон…

ГЛАВА 20. ЖИВИ!

~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: КИНО – СПОКОЙНАЯ НОЧЬ

«После окончания Второй мировой войны, в мире ещё не происходило

таких масштабных и обширных беспорядков»

Ши Цзяньсюнь

Весна 2011. Чехия.

Небольшое кафе на улице у дороги. Людей не много, хорошая еда. Великолепное мороженое. Иногда по улице проезжают повозки с парой лошадок.

– Число беженцев всё продолжает расти. Люди отдают всё, рискуют жизнью, чтобы перебраться в Европу.

–Их же не достаточно, чтобы изменить культуру?

– Они не меняют культуру, они её подавляют. Давай посмотрим на расклад. Перебравшись на новое место, беженцы из северной Африки формируют замкнутые группы. Они не вливаются в общество, не имеют никаких прав. Никак не участвуют в местной жизни. Даже в другой стране они продолжают жить по собственным законам.

– Но их мало.

– Дело не только в них. Ислам – религия бедных. Эти люди живут в тяжелейших условиях. От безысходности они все больше радикализируются. Работу они находят в самом низу пирамиды и там контактируют с самой низшей частью европейцев. Это до люди без денег, без образования, без надежды. Ислам легко проникает в эти слои.

По всей Европе плодятся радикальные вербовочные центры.

– Вроде как быстрорастущие тоталитарные секты?

– Да, похоже. Рост населения Европы местами отрицательный. Да ты оглянись вокруг – в этом городе больше половины зданий заброшены. Пришельцы же делают по 10 детей. В условиях демократии они смогут начать доминировать уже через 20 лет.

– Европейские политики их поддерживают.

– Еще бы, это же такой электорат. Они организованы, политически активны. Исключительно жестоки, беспощадны к врагам. Неугодных банально уничтожат физически, этим людям плевать на западные ценности. Они убивают за картинки в газете! А полиция связана по рукам и ногам испуганными политиканами.

– А национализм?

– То здесь, то там будут появляться стрелки. Какой-нибудь горячий испанец приедет в мусульманский квартал и будет стрелять. Или устроит взрывы. Это всё ерунда. Через десять-двадцать лет начнёт подниматься уровень моря. Климат уже меняется на глазах. Засухи и наводнения приведут к голоду и усилят миграцию. Мир, каким мы его знаем, исчезнет очень и очень быстро.

– Не хотелось бы это застать.

– Застанешь. Европейские аналитики успокаивают население, мол всё это коснется только развивающиеся стран. Вот только рак уже распространился по Европе.

– Депрессивная картина у тебя выходит, Габи.

– С тех пор, как американцы решили ускорить процесс, мы считаем ситуацию постоянно. И каждый раз всё выглядит ещё хуже.

– Говорят, потеплению климата – было дезинформацией, Якобы ученые сговорились.

– Они изо всех сил стараются выиграть время. У кого глаза есть, сами всё видят.

– Ислам в Европе. Американцы сами не бояться того, что делают?

– Их волнует Китай. Чем-то они должны его сдерживать.

– Ну, хорошо. А нам что делать? Уехать в Сибирь? Купить дом, автомат калашникова, завести собак и держать оборону?

– Зачем Сибирь? Можно посчитать зоны, наименее подверженные влиянию климата и моря. Центрально-Чернозёмный район России, например. Или Аляска. Южная Америка.

– Аляска?

– Она скоро оттает. Хотя, наверное, уже поздно. Китайцы уже скупают там участки, чтобы начать выращивать пшеницу.

***

– Сергей, а что было у тебя на последнем тесте?

– Да ерунда, ничего особенного.

– Не хочешь говорить?

Он усмехается, но как-то недовольно. Видимо, воспоминание неприятное.

– Меня заставили играть в поддавки.

– Чего?

– Челюсть подбери. Поддавки, игра такая.

– И что?

– Я выиграл.

***

~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: ДДТ – ЭТО ВСЕ ЧТО ОСТАНЕТСЯ

Иногда случается, что судьба многих зависит от одного, конкретного человека, даже если он об этом не просил, этого не хочет и более того об этом даже не подозревает. Он просто – пассажир. Корабль вышел из порта А, другой, навстречу ему из порта Б. Через какое время они встретятся? Никогда.

Восточное побережье Африки. Шельфовые воды. Февраль.

Небольшой финский рыболовный траулер почти неслышно покачивается на волнах. Так не заметно, но если встать посередине чувствуешь, как он чуть заметно наклоняется вперед назад. Ночь. Тишина.

Тепло. Одиноко горит лампочка у кэпа в рулевой.

Чтобы прочитать, Сергей зажигает фонарик у меня над ухом. Я смотрю на снимки. Потом приказ. Майор, заглядывая мне через плечо, хмыкает и гасит свет.

– Это безумие.

– Нет других вариантов. Нет времени.

– Там десятка два человек.

– Они знают. Мы знаем. Легче не станет.

– Неужели.

Он, похлопывая ладонью по металлу, уходит к каютам.

– Ты командир. – Бросает он спиной.

Наверное, он действительно так думает, поскольку притаскивает баул с амуницией.

Ломает стик и бросает его на палубу. В призрачном зеленом свете начинает вынимать из сумки содержимое. Железо, порох, пластик, медь, пластид, сталь, дерево, стекло. Есть что хочешь, а толку мало. У меня идей нет.

– Может, потопим его к чертовой матери?

– Нельзя. Да и как ты это сделаешь? Они быстро двигаются. На моторке подкрадешься и повесишь мину? А если не утонут? Мы же не 13-ая флотилия. Второй попытки нам не дадут. Без тренировки ты его не потопишь.

– Твою душу мать, сестренка. А что мы будем делать? Может военных попросить. Тут же много караванов.

– Да кто тебе будет помогать? Они увидят пиратов и мимо пройдут – лишь бы своих не трогали. Времени нет ждать.

Смотрю в темноту. Море серебрится призрачно и немного нереально. Где то там два судна, которые идут на сближение, но встретиться не должны. Всплывает воспоминание о школе. Судно А вышло навстречу судну Б. Скорость и расстояние.

– Мы будем делать то, что умеем. Там борт метра три, забраться можно. Они идут быстро. Догоним и попробуем пока темно. Если пробиться в машинное или к топливу, можно остановить эту штуку и бросить. Пусть с ними эсминцы разбираются. Главное их остановить.

Сергей прикидывает в уме. Долго-долго качается на носках пятках. Поворачивается.

– Это возможно. Но их там много. Если нас заметят, взрываем и прыгаем. Нас подберут, тут совсем не далеко, найдут. Дадим финнам коды, они свяжутся. Но мы – психи.