Блоги

Он взял мою руку и прижал ладонью к своей щеке – теплой, нежной, слегка колючей. Я должна была забрать у него руку, но я не могла. Я так давно мечтала об этом прикосновении. Я была на сто процентов уверена, что эта мечта никогда не сбудется. Теперь мое тело наслаждалось и предавало меня.

– Как только это случилось, я уехал, – сказал он, не отпуская моей руки. – Мне нужно было время. Это все было чересчур для меня. Я должен был привыкнуть. Понять, что со мной… ты не представляешь, что это такое. Секунду назад тебя не было, и вдруг ты существуешь, осознаешь весь мир. Звуки, запахи, мысли… Есть от чего сойти с ума. Когда я вернулся, было слишком поздно. Для всех я был мертв. Для тебя тоже.

Моя рука дрогнула. Он сжал мои пальцы.

– Я видел тебя издалека. На кладбище. Это было очень больно. Но я не мог ничего изменить. Я даже не мог подойти к тебе. Мне оставалось только одно. Уехать. – Он вздохнул. – Хорошо еще, что я сразу прихватил сумку с документами. Привычка, наверное. Я уехал, устроился на работу. Снял квартиру, попытался жить нормальной жизнью. Но меня надолго не хватило. Я должен был разобраться в том, что со мной произошло. Я стал думать, что, почему, выяснил, кто сделал этот сайт. И приехал сюда.

Он выпустил мою руку и наклонился вперед, упираясь локтями в колени.

– По дороге я заехал в Москву. На мать посмотрел. Она так постарела. Хотел увидеть тебя, но не вышло…

Его голос замер, затерялся между поникшими стеблями хризантем, нырнул под опавшие кленовые листья.

– Почему ты не остался там? – спросила я. – Ты мог бы полностью изменить внешность, взять другое имя… Разве нет?

– Мог, – согласился он. – Теоретически. Но мое имя и лицо это единственное, что у меня осталось от прошлой жизни. Единственная связь с тем человеком, который… Ты понимаешь?

У меня на глаза навернулись слезы. Я кивнула и пониже опустила голову, чтобы скрыть их.

– Игорь говорит, у остальных та же история. Даже у девчонок. Нос себе подправить или цвет глаз поменять это запросто. Но изменяться до неузнаваемости не хочет никто.

– Ты встретился с Игорем?

– Я приехал сюда ради этого.

– Что он тебе рассказал?

Мой голос предательски дрогнул, но и без этого, я не сомневалась, он бы почуял неладное. Майка всегда было невозможно обмануть.

– Ничего особенного, – медленно сказал он. – Но если есть, о чем надо рассказывать, может быть, ты расскажешь сама? Я ему не сказал, что знаю тебя.

Мне сразу стало легче дышать. Я идиотка, думаю только о себе. Конечно, им было о чем поговорить и помимо меня.

– Между вами что-то есть? Я тебя понимаю. Он классный. В такого нельзя не влюбиться.

– Не смей так говорить! – Мой голос сорвался на визг. – Ничего нет!

– Серьезно? – Он обрадовался так искренне, что у меня сжалось сердце. – Дашка, я так счастлив. Я подумать не мог, что ты здесь…

Он обхватил голову руками.

– Я до сих пор не могу поверить, что мне так повезло. Дашка, ты хоть понимаешь, какое это чудо?

Он повернулся ко мне, и я увидела, что он улыбается. Я не могла пошевелиться. Часть меня ликовала при одном взгляде на него. Но другая часть не верила и боялась и сомневалась в каждом слове. Это не Майк. Я ни на секунду не должна забывать, что это не Майк. Он не может любить меня так, как любил Майк. Пусть он похож на него как две капли воды, пусть он говорит и двигается, как Майк… Как я могу знать, что он чувствует то же, что и Майк?

– Почему ты не подошел ко мне на кладбище? – спросила я и не узнала собственный голос. – Ты хоть понимаешь, что мне пришлось пережить? Все это время я думала, что ты умер.

– Что бы я тебе сказал? Ты бы решила, что я привидение.

– Я все еще могу так подумать.

– Нет. – Он покачал головой. – Ты точно знаешь, кто я. Я живой, Дашка. Я вернулся.

Он потянулся ко мне, такой невообразимо родной и любимый, что мне захотелось зареветь в полный голос.

– Я не знаю, – прошептала я.

– Ясное дело, – усмехнулся он. – Прошло больше года. У тебя кто-нибудь есть…

Я вскочила со скамейки.

– Замолчи! Не смей так говорить! И не думай, что ты можешь вот так свалиться мне на голову, и все будет по-старому!

– Не кричи, пожалуйста. На тебя смотрят.

– Мне все равно! – Я схватила свои чемоданы. – Я тебе не верю! Я тебя не знаю!

Я потянула чемоданы к дому. Майк встал со скамейки, но за мной не пошел. Все стоял и смотрел, как я мучаюсь с чемоданами, которые никак не желали катиться по каменным дорожкам. Злополучное колесико снова отлетело и, устав сражаться, я подняла чемоданы и потащила их, сгибаясь от тяжести.

Он не пошел за мной, и хотя я была этому рада, мне хотелось плакать.

Кое-как я затащила чемоданы на третий этаж и остановилась перед дверью Дениса. Я жала на звонок и не отпускала, пока он не открыл дверь.

– Что случилось? – удивился он, но я молча отстранила его и прошла в квартиру.

– Скажи, блог может любить? Если человек, который вел дневник, любил кого-то, будет ли его блог тоже любить?

Денис молча смотрел на меня.

– Говори! – Я оперлась о стену, чтобы не упасть. – Ты же любишь своих родителей… то есть родителей Дениса. Ты скучаешь по ним.

– Да. Блог тоже будет любить…

Он добавил что-то, но я не стала слушать. Не попрощавшись, я вывалилась из его квартиры и споткнулась о свои чемоданы, позабытые на площадке. Я соскользнула по стенке между ними и застыла, обхватив колени. Меня захлестывала бешеная, сумасшедшая радость.

Майк вернулся ко мне.

Глава восемнадцатая

Шторы были задернуты, из освещения остались только споты на кухонных шкафчиках. Я ходила по комнате, бесцельно перекладывала вещи с места на место. Майк ничего не говорил, но я знала, что он ждет меня. Ждет, когда я перестану суетиться и наводить порядок там, где его просто невозможно навести. Я чувствовала на себе его взгляд, и от этого приятное вязкое тепло разливалось по телу…

– Даша.

Его руки легли мне на плечи. Я вдохнула еле уловимый запах его туалетной воды – незнакомый мне запах. Стоит ли этому удивляться? Больше года мы жили отдельно друг от друга. За этот год с ним могло произойти все, что угодно. Другая туалетная вода всего лишь вершина айсберга. Что если у него была другая женщина…

– Для меня всегда существовала только ты, – тихо сказал Майк, и его руки скользнули ниже по спине и замерли на моей талии. – Только ты.

Я даже не удивилась. Майк всегда умел удивительно точно угадывать, о чем я думаю. Его дыхание согревало мой затылок. Я закрыла глаза и полностью отдалась ощущениям – его руки на моем теле, его губы на моей шее… как я жила без него целый год? Как я могла поверить в то, что смогу без него жить?

Майк подхватил меня на руки как пушинку. Я почувствовала непривычную силу его мускулов.

– Немного подкачался, – улыбнулся он. – Все равно было нечего делать по вечерам.

Я положила голову ему на плечо, блаженствуя в его крепких объятиях и отгоняя противную мыслишку о том, каким способом были созданы эти мускулы. Майк был рядом. Он улыбался мне, и говорил, что любит, и целовал меня. А я, уже успевшая забыть, какой он чудесный, заново открывала его для себя. Взмах ресниц, поворот головы, усмешка, прячущаяся в уголках губ, маленькая родинка на ключице… Я совсем забыла, как он красив и как он нежен, и было так здорово вспоминать все это…

Я заснула в его объятиях, хотя давала себе слово, что ни на секунду не сомкну глаз в нашу первую ночь. Но я слишком устала. Оказывается, от счастья тоже можно устать.

Утром меня разбудил поцелуй Майка, который принес в спальню поднос с блинчиками и кофе.

– Дашка, вставай. Пора в школу.

Я глотнула кофе, откусила сразу полблинчика, горячего, восхитительного, тонкого блинчика, посмотрела на часы… И тут же подавилась и закашлялась.

До звонка оставалось двадцать минут.

Я как пробка вылетела из постели. Заметалась по квартире с зубной щеткой в одной руке и юбкой в другой.

– Может, прогуляешь сегодня? – спросил Майк. Он стоял в двери и с грустью следил за мной. – Мне страшно тебя отпускать.

Я застыла на одной ноге, потому что на вторую я криво натягивала колготки.

– Хочешь, пойдем со мной?

– В школу?

Я кивнула.

Майк осторожно поставил чашку с кофе на стол.

– Если ты разрешишь мне немного поучить детишек…

Я бросилась ему на шею, и мы потеряли целых пять минут из без того короткого куска времени, что оставался до начала уроков.

Первый урок Майк мирно просидел за последней партой, игнорируя особо любопытных, которые то и дело оборачивались на него. На втором уроке он предложил сыграть с пятиклассниками в слова, и уже через пять минут вся группа смотрела на него влюбленными глазами, выкрикивая слова из урока с энтузиазмом, какого я никогда у них не замечала. Восьмиклассников он покорил рассказом о встрече с Сергеем Брином, а десятиклассников – о поездке в Голливуд. На самом деле Майк ездил в Кремниевую долину, а в Голливуде оказался на день и проездом, но по глазами учеников (и особенно учениц) было заметно, что они считают его суперзвездой.

У меня самой в присутствии Майка все получалось намного лучше. Обычно мне не хватало простых слов, чтобы объяснить сложные темы. Я сбивалась на трудные лингвистические понятия и только всех запутывала. Но сегодня слова находились сами собой, и даже у отстающих был не такой удивленный и непонимающий вид как обычно. Я чувствовала одобрение Майка. Он смотрел на меня с улыбкой и однажды поднял большие пальцы вверх.

Его появление не прошло незамеченным и для учителей. Когда я спустилась в учительскую, меня встретили градом вопросов.

– Дашенька, что это за молодой человек, с которым вы сегодня шли на работу?

– Симпатичный такой…

– Он наш коллега?

– Он не хочет поработать в школе?

– Кажется, вчера я его тоже здесь видела.

В другое время такие вопросы только бы взбесили меня. Но сегодня я была в слишком хорошем настроении, чтобы злиться. Сегодня эти вопросы были мне даже приятны. Я объяснила, что это мой друг, который полгода жил в Америке и с которым, как мне кажется, школьникам будет полезно пообщаться. Но мой ответ никого не обманул.

– Очень привлекательный юноша, – сказала Елена Николаевна, а ее ехидная близняшка добавила себе под нос:

– Вы прямо роковая женщина…

Но даже это не могло меня расстроить. Со мной был Майк. Какое мне дело до всех ехидных сплетниц мира?

Но испортить мне настроение – то, чего не смогла добиться Светлана Николаевна – сумел сделать другой человек. Когда я поднялась на пятый этаж с журналом и приятным головокружением после комплиментов в адрес Майка, я увидела, что он стоит в коридоре и разговаривает с Игорем. Разговаривает как старый приятель, мирно и заинтересованно. Мои ноги стали ватными, а в груди закололо от неприятного предчувствия.

Я забыла про Игоря. Я была так счастлива после возвращения Майка, что совсем про него забыла.

Я быстро подошла к ним и, не говоря ни слова, схватила Майка за руку и затащила в свой кабинет.

– Ты чего? – возмутился он. – Что о тебе человек подумает?

– Мне плевать, что он подумает! – выпалила я. – Я не хочу, чтобы ты с ним общался. Он ужасный.

– Я так понимаю, весь его ужас в том, что он кое в чем с тобой не согласен, – спокойно сказал Майк.

– Кое в чем? – вспыхнула я. – Этот сайт опасен, а Игорь из-за своего глупого тщеславия отказывается это признать!

– Это не глупое тщеславие. Он создал невероятную вещь. Естественно, что он ею гордится.

– Еще скажи, что ему надо выдать Нобелевку! – фыркнула я.

– Может быть.

– Еще скажи, что он гений!

– Гений, – твердо сказал Майк. – Я на пару секунд заглянул в код…

Меня прошиб холодный пот. Майк, мой Майк никогда бы не стал восхищаться таким человеком.

Видимо, ужас отразился на моем лице, потому что Майк встревоженно посмотрел на меня.

– Раз тебе это неприятно, я больше не буду с ним общаться. – Он обнял меня и уткнулся носом в мои волосы. – Кому все это нужно. Пусть он делает, что хочет. Я буду просто жить.

Незаметно для меня наступили каникулы. Стояла теплая погода, и Майк каждый день заходил за мной после школы. Мы бродили по улицам до вечера и приносили домой охапки ярких сухих листьев, которые я потом обнаруживала в самых неожиданных местах – в стаканчике с зубными щетками, в ящике с нижним бельем, под тарелкой с завтраком. Майк нашел работу на неполный день и писал программы для какого-то банка. Работал он немного и когда я была в школе, и это было замечательно. Я ни секунды не желала делить Майка с миром.

Это была самая чудесная неделя в моей жизни. Все, что волновало меня совсем недавно, потеряло значение. Мила, единственная, из-за кого я волновалась, пошла на поправку. К огорчению деда Семена она не помнила, что с ней произошло в субботу вечером. Что касается остальных – блоги, Игорь, Александра, Кирюхин – иногда я смутно вспоминала об их существовании, но с таким чувством, будто я не была лично с ними знакома, а вычитала о них в какой-то книжке.

Однажды мы столкнулись в подъезде с Денисом. Его побледневшее осунувшееся лицо резануло меня по сердцу. Он едва что-то буркнул в ответ на мой привет и стал быстрее подниматься по лестнице.

– Твой ученик? – спросил Майк с любопытством. – Суровый парень. Хотя я в его возрасте, наверное, был таким же.

Не был, возразила я про себя. Зато сейчас у вас гораздо больше общего, чем ты думаешь.

Но вслух я ничего не стала говорить. После той ссоры мы не говорили ни об Игоре, ни о сайте, ни о блогах. Так было проще. Я не хотела ни о чем знать. Я не хотела думать, что мой Майк на самом деле не мой Майк. Все, что я хотела, это быть вечно с ним. Я хотела знать лишь то, что мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день. Я была готова игнорировать то, что не вписывается в этот идеал.

Так продолжалось неделю. А потом снова начались занятия, и мой персональный рай рухнул.

Это случилось в первый же день на пятом уроке. Я стояла у окна и слушала, как моя тезка Даша Курбатова из шестого класса пересказывает текст из урока. Слова отлетали от зубов как пулеметная очередь, и общий смысл улавливался с трудом. Текст был очевидно вызубрен наизусть, и я слушала вполуха. После недели блаженной свободы, заполненной одним Майком, втягиваться в бешеный ритм школьной жизни было особенно тяжело. Я смотрела в окно на желто-красные деревья пришкольного участка, на голубое небо, которое вдали приобретало неприятный графитовый оттенок, предвещавший затяжной дождь. Майк скинул смску, что задерживается на работе, и я грустила. Мне казалось, что солнечные дни нашей первой осени сегодня заканчиваются навсегда.

На асфальтовой дорожке внизу, под окнами какая-то девчонка с ведерком краски старательно выводила длинную вертикальную полосу. Директрисе это точно не понравится, что бы там девчонка ни рисовала. Но окна директрисы выходили на противоположную сторону, поэтому сейчас волноваться не стоило, а можно было спокойно наблюдать.

Краска ложилась хорошо, густо. Девчонка довела линию до конца асфальтовой дорожки и пририсовала сверху горизонтальную полоску. Получилась буква «Т». Рядом она нарисовала «И», за ней «М», но только когда она поставила запятую и вывела «Я», я вдруг поняла, кто она и что она пишет.

– Даша, садись, пять! – выпалила я и рванула к двери. – Читайте текст дальше по учебнику. Сидите тихо!

Я выскочила из кабинета и что есть духу помчалась по коридору. Только бы успеть. Четвертый этаж… третий… второй… первый… Только бы никто не встретился по дороге.

И главное, только бы никто не увидел ее.

Через минуту я вылетела из дверей школы и помчалась вокруг левого крыла, к окнам своего кабинета. Я не знала, что я ей скажу. Я надеялась, что слова найдутся сами. Но когда я выбежала на асфальтовую дорожку, там никого не было. Лишь незаконченная надпись:

Тим, я тебя

и опрокинутое ведерко с краской, которая залила букву «Л».

Я подняла голову и увидела в окнах своего кабинета десяток любопытных физиономий. Они, наверное, видели, куда делась девчонка с краской. А сейчас видят, как их учительница строит из себя идиотку, пытаясь разглядеть что-то в недописанном признании.

Я услышала шум шагов за спиной и обернулась. Из-за школы выбежал покрасневший, запыхавшийся Денис.

– Где она? – выпалил он, сгибаясь пополам в попытке отдышаться.

– Не знаю, – сказала я. – Я увидела ее в окно. Она писала буквы на асфальте, видишь? Когда я спустилась, ее не было.

– Черт, – ругнулся Денис – Ее кто-нибудь видел?

– Разве что они. – Я показала на свой класс, в окнах которого виднелась уже вся группа.

– Это не считается, – отмахнулся Денис. Он оглядывался по сторонам, пытаясь понять, куда побежала Рита. Что-либо объяснять он, видимо, не собирался.

– Почему ты не в школе?

– Нам сейчас не до школы.

– Очень плохо, – сказала я строго, по-учительски. – У вас в этом году ЕГЭ, а ты носишься по улицам вместо того, чтобы…

Денис так посмотрел на меня, что остаток моей поучительной фразы застрял у меня в горле. Действительно, что я несу. Если уж говорить об экзаменах, то блогам сдать экзамен раз плюнуть.

– Мы должны найти Риту и увезти ее из города, – сказал Денис тихо.

– Разве она не может уехать сама, без вашей помощи?

Он мотнул головой.

– Она не хочет уезжать. Из-за Тима.

– Пусть не хочет. Это ее дело, – сказала я. – Вы не можете ее заставить.

– Мы должны! – воскликнул он с отчаянием. – Если мы этого не сделаем, они ее убьют.

Глава девятнадцатая

Тормоза пронзительно взвизгнули за моей спиной. Я обернулась и тут же отпрыгнула в сторону. Красный кабриолет влетел на бордюр и остановился в сантиметре от ведра с краской. Из машины выскочила Лера. Ее обычно пышные волосы висели безжизненными прядями, одета она была – впервые на моей памяти – в черные джинсы и серый свитер. Только глаза ярко горели на бледном уставшем лице.

– Где она? – выпалила она, подбегая к Денису.

Он развел руками. Лера в сердцах топнула ногой.

– Чего ты стоишь? Поехали! Она не могла далеко убежать.

– Скорее всего, она не убежала, – сказал Денис хмуро. – Я думаю, они ее нашли.

Он показал рукой на надпись, едва видневшуюся под колесами Лериного автомобиля.

– Это Рита писала. И не закончила.

Лера склонилась над надписью.

– Чееерт, – простонала она и уселась прямо на асфальт, привалившись к колесу.

– Объясните, что происходит, – попросила я. – Кто собирается убить Риту?

Лера уставилась на меня так, как будто только что увидела.

– Игорь и все остальные, – сказал Денис. – Наши друзья. Наши бывшие друзья…

– А мы пытаемся ее спасти, – закончила Лера.

– Что вы такое говорите? – Я попыталась улыбнуться, но Денис был серьезен, и я почувствовала, что моя улыбка превращается в гримасу. – Зачем им убивать Риту? Я уверена, что Игорь… Игорь Владимирович на такое не способен…

Я запнулась. Откуда мне знать, на что он способен.

– Ритка им мешает, – выдохнула Лера со злостью. – Она создает им проблемы. Алинка спокойно уехала, а Рита не хочет никуда уезжать без Тима.

– Еще она собирается рассказать обо всем родителям, – добавил Денис. – Игорь этого не допустит.

– Они ее заперли и следят за ней по очереди, чтобы она не натворила глупостей, – сказала Лера. – Но Никита сегодня ушел на олимпиаду, и Рита убежала. Мы надеялись ее перехватить и вывезти из города…

– Но мы не успели, – кивнул Денис. – Они ее сгребли, и теперь мы не знаем, где она.

– А когда узнаем, будет слишком поздно, – мрачно закончила Лера. – У нас есть всего-то день. Максимум два.

– По-моему, вы сгущаете краски, – сказала я. – Вы все хотите, чтобы Рита уехала. Рано или поздно она придет в себя и поймет, что это единственный выход из положения.

– В том то все и дело, – усмехнулся Денис. – Они больше не хотят, чтобы она уехала. Рита для них слишком опасна. Она неуправляема. И они решили от нее избавиться.

– Этого не может быть! – Я в растерянности смотрела то на Дениса, то на Леру, не зная, как заставить их понять. – Вы говорите о своих друзьях… О своем учителе.

– Не может быть? – выкрикнул Денис. – Посмотрите сами!

– Дэн, не надо… – запротестовала Лера, но Денис уже выхватил из кармана телефон с большим экраном. Он включил видео и сунул телефон мне в руки.

Это была запись с камеры в кабинете информатики. Вокруг учительского стола сидели Игорь, Тимофей и Антон. На первой парте, в непосредственной близости от них устроилась Кира. Она что-то писала в своем телефоне и, казалось, не сознавала присутствия других людей. У двери в лаборантскую стояла Аня.

– У нас нет другого выхода, – вздохнул Игорь. – Риту придется убрать. Как это ни прискорбно.

– Совсем не прискорбно, – ухмыльнулся Тимофей.

– Я сразу говорила, нечего с ней возиться, – буркнула Кира, не отрываясь от телефона.

– Лерка ни за что не согласится, – сказал Антон.

– Денис тоже, – подала голос Аня.

– Кто их будет спрашивать? – фыркнула Кира. – Они даже не узнают.

– Мы им скажем, что она уехала, – предложил Тимофей. – Они поверят.

Игорь кивнул.

– Так и сделаем. Только вопрос надо решить быстро, сегодня – максимум завтра. И по возможности безболезненно.

В кабинете стало так тихо, что я увеличила громкость, боясь пропустить что-нибудь.

– О чем разговор, Игорь Владимирович, – хохотнул Тимофей. – Вы имеете дело с профи.

– Я в этом не участвую, – быстро сказал Антон.

– Кто бы сомневался, – скривилась Кира. – Главное, помалкивай.

На этом месте запись закончилась. Когда я возвращала телефон Денису, мои руки дрожали.

– Откуда у тебя это видео?

– Анька отдала. Она недавно установила в кабинете камеру, о которой Игорь не знает. Она передала нам видео, чтобы мы показали его Рите и убедили ее уехать.

– Если она это увидит, она поймет, что к чему, – пробормотала Лера.

– Почему Аня сама не покажет видео Рите? – спросила я.

Денис опустил глаза.

– Она хорошая, – проговорил он тихо. – Она просто немного запуталась.

Она просто до сих пор ревнует тебя и злится, подумала я. И не хочет быть с тобой.

– Очень тяжело встать и пойти против всех, – сказала Лера скрипуче, и я поняла, что она, в первую очередь, пытается оправдать Антона.

– Может быть, Аня и Антон понимают, что Рите на самом деле ничего не угрожает? – осторожно спросила я.

– Дэн, твоя Дашенька считает, что мы пара чокнутых идиотов, – фыркнула Лера.

– Я тебе не Дашенька! – вспыхнула я. – И ничего такого я не считаю. Но на видео никто не говорит про убийство. Игорь сказал «убрать», мало ли что он имел в виду.

Денис и Лера переглянулись.

– Поехали отсюда, Дэн, – вздохнула Лера, вставая. – Только время зря теряем.

Он кивнул и пошел к машине. Но я не могла позволить им уехать просто так. Я должна была убедить их, что они ошибаются. И должна была убедить в этом себя.

– Подумайте сами, что они будут делать? – торопливо проговорила я. – Наймут киллера? Это смешно!

Лера закатила глаза и, не говоря ни слова, уселась за руль. Денис остановился рядом со мной.

– У них есть киллер, – тихо сказал он. – Это Тим. Он убийца.

– Кого он убил?

– Своего автора. Когда Тим материализовался, его автор не сидел перед компом. Он остался жив. Тим убил его, чтобы занять его место. Но ему не повезло. Тело обнаружили, Тиму пришлось бежать.

Я замотала головой, отказываясь верить в такое.

– Тим сам об этом рассказывал, – сухо продолжал Денис. – Хвастался. Он считает себя героем. Говорит, у нас кишка тонка сделать то, что сделал он.

– Дэн! – закричала Лера.

Она перегнулась через сиденье и распахнула пассажирскую дверцу.

– Едем! Антон написал, где Рита. Он сейчас ее караулит, он даст нам с ней поговорить.

Денис шагнул к машине.

– Я с вами, – вдруг сказала я.

Он с удивлением посмотрел на меня.

– Я помогу вам увезти Риту.

Денис расплылся в улыбке.

– Спасибо.

– Не стоит. – Я прошла мимо него и уселась рядом с Лерой. – В конце концов, я уже столько лекций ей прочитала. Могу еще разок повоспитывать.

Денис запрыгнул на заднее сиденье, Лера утопила педаль газа, и машина, взвизгнув, рванула по газону к школьным воротам.

Квартиру для Риты сняли на окраине города, у леса, но не благоустроенного и ухоженного, похожего на парк, а у леса дикого, непроходимого, грозной стеной наступающего на город. Квартира была на первом этаже обычной пятиэтажки. Я отметила плотные железные решетки на окнах, металлическую входную дверь. Это была самая настоящая крепость. Или тюремная камера. Рите никто не собирался давать вторую возможность сбежать.

– Подождите меня в машине, – сказала Лера. – Я отправлю Антона погулять.