Мексика в системе геополитических координат начала XXI века

Во-вторых, оказанное влияние реалистического подхода с его трактовками власти и национального интереса среди многих других можно проследить в работах мексиканских ученых М. Охеда и Б. Мабира. В рамках политического реализма выделяются три концепции, оказавшие наибольшее влияние на развитие современной мексиканской внешнеполитической мысли: теория зависимости, теория сложной взаимозависимости и теория либерального институционализма.

Особое внимание мексиканских политологов уделялось развитию теории зависимости, разработанной еще в 1960-1970-х гг., целью которой ставилось преодоление социально-экономической стагнации в Латинской Америке, став своего рода ответом на теорию индустриализации и теорию развития. В основе теории зависимости лежат тезисы о двойственной природе отношений метрополий и сателлитов, а также об асимметричном характере и разрушительной структуре мировой экономики. Это напрямую затрагивает развивающиеся страны, которым поручена роль подчиненных – производителей сырья с низкой добавленной стоимостью. Руководствующими функциями, такими как принятие ключевых политических решений, присвоение наибольших выгод, а также промышленное производство с высокой добавленной стоимостью, наделяются немногочисленные высокоразвитые страны. Исследованию разных аспектов этой проблематики посвящены работы мексиканских политологов А. Э. Сесеньи и П. Гонсалеса Касановы[35]. Активное развитие индустриализации, проходившее в XX в. в Мексике, наряду с другими крупнейшими государствами Латинской Америки, преподносилось населению руководством страны как «ключ к развитию». Вместе с тем, прикрываясь необходимостью модернизации экономики, страны-сателлиты постепенно становились переориентированными исключительно на экспорт сырьевых товаров, что в итоге неизбежно приводило к отсталости, архаичности и социальному регрессу. При этом именно мексиканскими исследователями были заложены основы концепции Индо-Америки, которая посредством социальных, расовых, этнических и культурных аспектов, а также распространения идеей социалистического воспитания призывала к независимости латиноамериканских стран.

Мексиканский исследователь К. Рико Феррат рассматривает взаимоотношения между Мексикой и Соединенными Штатами через призму концепции сложной взаимозависимости. Согласно этой теории, наличие замысловатой взаимозависимости между государствами, важную роль в рамках которой играют неправительственные акторы, в итоге приводит к уязвимости всей современной международной системы. К. Рико Феррат подчеркивает необходимость объединения методологии теории международных отношений и политологии, позволяющего совокупно проанализировать и роль США в международной системе, и их внутреннюю политику, разделенных очень тонкой гранью. При оценке решений США, касающихся непосредственно Мексики, подобное объединение методологии представляется особенно актуальным ввиду растущего числа вопросов, в которых происходит слияние внутренней и внешней политики. А при рассмотрении таких межгосударственных проблем, как миграция и незаконный оборот наркотиков, следует учитывать множественность субъектов гражданского общества.

Концепция либерального институционализма получила свое развитие в мексиканкой литературе, в первую очередь, применительно к двухсторонним отношениям Мексики и США. Согласно мнению бывшего советника президента Мексики по международным делам и специалиста по мексикано-американским отношениям Р. Фернандеса де Кастро, современные международные институты представляют собой «ряд постоянных и взаимосвязанных правил, которые ограничивают поведение и деятельность в рамках международной системы, стараясь учесть ожидания ее ключевых акторов»[36]. Пришедшая в 1988 г. на смену реалистической концепции, через призму которой традиционно изучались отношения между Мексикой и Соединенными Штатами, теория институционализма стала способна разъяснить все сферы сотрудничества, имеющиеся между этими государствами. В первую очередь это касалось таких вопросов, как торговля, окружающая среда, трудовые отношения, а также законная и незаконная миграция, на которые стали распространяться двунациональные и многонациональные режимы.

Создание новых наднациональных структур контроля торговых отношений между государствами и появление международных институтов в рамках НАФТА привело к переопределению концепции суверенитета. Согласно мнению Х. И. Домингеса новоявленные учреждения оказались способны существенно улучшить обмен информации, облегчить контроль и миниминизировать риски и степень неопределенности. При этом вероятность того, что все участвующие субъекты смогут достигнуть соглашений и будут придерживаться их, увеличивалась[37]. Особые надежды на концепцию институционализма возлагались в отношении решения проблемы миграции, заведенной в тупик еще с середины XX в. Однако утверждения теории на практике нашли свое применение лишь в экономической, коммерческой и экологической сферах, вновь оставив нерешенным миграционный вопрос. Развитие концепции либерального институционализма, выразившее в появлении множества международных учреждений, в итоге поставило Мексику перед необходимостью пересмотра своих конституционных принципов, а также изменению традиций внешней политики, к чему та оказалась абсолютно не готова.

Таким образом, в исследованиях мексиканских политологов прослеживается специфическое отношение к ценностям, таким как автономия, независимость и права человека, порожденное как сложными историческими моментами, так и особенностями развития внешней политики. В их работах приводятся понятия, теории и концепции, отличные от ценностных императивов, ставших традиционными для Соединенных Штатов и Европы. Вопросы укрепления и поддержания автономии, достижения экономического и социального развития, являясь фундаментальными и приоритетным для развивающихся государств, у ведущих стран мира, как правило, не поднимаются вовсе. Это объясняет, почему в отличие от американских коллег мексиканские политологи в своих научных трудах уделяют столько внимания экономическим проблемам, вместо того чтобы отдавать предпочтение стратегическому планированию и эмпирическим исследованиям.

1.2. Приоритеты мексиканской внешней политики

Как отмечалось выше, новые подходы к внешней политике, а также важнейшие концепции и постулаты, разработанные мексиканскими учеными, неизменно вращались вокруг ряда стержневых ценностей, раскрывающих ее основные принципы и выявляющих ее особенности. В широком смысле принципы можно определить как нормы и фундаментальные идеи, которые управляют мышлением или поведением. То есть они являются нормативными представлениями о том, что является надлежащим или приемлемым поведением в определенной ситуации, учитывая конкретную национальную идентичность. Принципы внешней политики можно определить как язык, посредством которого страны сообщают другим международным субъектам, что именно они считают допустимым либо же неприемлемым.

В современном международном сообществе существуют определенные правила сосуществования между государствами, согласованные и четким образом закрепленные в ряде нормативных актах. Явным примером подобного выступает Устав Организации Объединенных Наций, принципы которого разделяются всеми государствами-членами. Однако выделяется ряд стран, которые, подобно Мексике, предпочли пойти дальше и включили в свои конституции внешнеполитические принципы, которых они придерживаются и защищают. Это является способом подчеркнуть важность, которой наделяются определенные стандарты поведения страны во внешней политике.

В мексиканских политологических исследованиях особое значение придается тезису о том, что государства должны автономно устанавливать основные принципы, определяющие их внешнюю политику, принимая во внимание ряд элементов внутреннего и международного характера. И, как правило, страны берут за основы те принципы международного поведения, которые созвучны с их политической, экономической и социальной эволюцией, а также с моделями развития общества и политической культурой – всем тем, что принято называть национальной идентичностью. Ярким примером вышесказанного выступает принцип самоопределения народов, ставший центральной ценностью в дипломатии стран, имеющих за плечами опыт колониальной зависимости. Кроме этого, он присутствует и в идеалистической вильсоновской концепции, ставшей неизменной частью либеральной политической культуры Соединенных Штатов.

С другой стороны, мексиканскими политологами подчеркивается, что принципы, признанные наиболее важными для страны, напрямую связаны с ее позиционированием в международной системе, с ее ролью и значимостью в мировой политике, а также ее геополитическим положением. Это проявляется в том, что малые страны, которые являются соседями крупных военных держав, особым значением наделяют именно принцип запрещения применения силы в международных отношениях. И несмотря на то, что принципы внешней политики влекут за собой соблюдение определенных обязанностей, раскрытие этих обязанностей всегда происходит под влиянием конкретных событий и внешних вызовов, с которыми сталкиваются страны в конкретные исторические моменты. Кроме того, принципы внешней политики неизменно эволюционируют, подстраиваясь под изменение национальных и международных условий: страны могут принимать новые, отвергать и удаляться от устаревших либо же переосмысливать их.

Важное место в мексиканской политической науке отводится тезису о том, что беспрекословному следованию определенным принципам внешней политики присущ внутренний историзм. Поскольку принципы по своей природе являются открытыми концепциями, в отличие от законодательных норм, они должны быть четко истолкованы с тем, чтобы определить их истинное значение и применение в конкретных ситуациях. Законодательные нормы также могут быть истолкованы, но это носит, как правило, исключительный и более ограниченный характер. В свою очередь, формулировка внешнеполитических принципов позволяет, чтобы политические субъекты в ходе своей дипломатической практики актуализировали их содержание, идя в ногу с историческими реалиям. Мексиканскими исследователями делается вывод о том, что четкие принципы внешней политики по своей природе не являются ограничителями, не противореча демократическому тезису о том, что каждое избранное правительство может свободно осуществлять свой внешнеполитический курс. Скорее, они являются определяющими критериями.

Подобно принципам не являются абсолютно неизменными и внешнеполитические интересы, ввиду того, что они непосредственно зависят от международных условий, внутренней конъюнктуры и стратегических целей. Будучи материальными или идейными, фундаментальными или второстепенными, интересы предстают неизменной составляющей политики, способной меняться в зависимости от множества факторов. В мексиканской политологии на протяжении большей части XX в. категория национального интереса отождествлялась с концепцией «realpolitik», ссылаясь на защиту территории и национальной безопасности, во главе которой стояли цели выживания государства и достижение могущества. Согласно этой интерпретации, именно государство является единственным рациональным актором, тем, кто определяет интерес эгоистично. В итоге это приводит к противоречиям с интересами других государств.

К началу XXI в. в политологических исследованиях, развивающихся в Мексике, подобная концепция толкования национальных интересов перестала быть исключительной и доминирующей. Наоборот, мексиканская политология адаптировала тезис о том, что государства могут выстраивать свои национальные интересы посредством нахождения точек соприкосновения с интересами других стран или же с потребностями международного сообщества в целом. Иными словами, конфликт интересов не является абсолютно неизбежным. Ведь дипломатия – это не что иное, как переговоры для того, чтобы примирять, корректировать и согласовывать интересы стран. А интересы государств могут привести как к напряженности, так и к международному сотрудничеству.

Мексиканскими политологами подчеркивалось, что категория национальных интересов влечет за собой дополнительную трудность в определении того, кто же именно определяет этот интерес: государство или народ. Фундаментальные интересы делятся на национальные (внутренние) и внешнеполитические, которые зависят от сущности государства, а также от его положения в международной системе. Либеральные и нелиберальные страны неизменно преследуют различные политические цели. А международная деятельность государств с меньшей степенью самостоятельности всегда прежде всего отвечает интересам сверхдержав, располагающих большими ресурсами и ориентированными на самые разные регионы. При этом мексиканская внешняя политика исторически пыталась учитывать интересы множества акторов, правительственных и социальных, преследующих различные цели в международных отношениях. Но особенностью ее было то, что во главу неизменно ставились не эгоистичные интересы, а именно поиск общего блага.

В мексиканской политологии существуют различные мнения по поводу того, каковы же главные цели внешней политики Мексики.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Mesa R. Teoría y práctica de las relaciones internacionales. Madrid, Tec-nos, 1977. P. 30.

2

Cosío A. G. Desbandada hacia el presente: ensayos sobre política y sociedad. UNAM, 1993. P 93.

3

Casanova P. G. Las Nuevas Ciencias y las Humanidades: De la Academia a la Política.Anthropos, Barcelona, Espafia, 2004. P. 478.

4

Sunkel O., Paz P. El subdesarrollo latinoamericano y la teoria del desarrollo. México. Prim era edición, 1970. P 396.

5

Ojeda M. Problemas básicos en el estudio de las relaciones internacionales. Foro Internacional. 1964. Vol. 5. № 1 (17). Jul. – Sep. P. 84-98.

6

Gerardo Bueno. México-Estados Unidos. D. F. México: El Colegio de México, 1987. P. 136.

7

Muñoz H. El estudio de las políticas exteriores latinoamericanas: temas y enfoques dominantes, en Manfred Wilhemy (ed.), La formación de la política exterior. Los países desarrollados y América Latina, Buenos Aires, RIAL, 1987. P 287-315.

8

DomínguezJ.I. “Consensus and Divergence: The state of the Literature on Inter-American Relations in the 1970’s”, en Latin American Research Review, vol. 13, núm. 1, 1978. P. 87-126.

9

Guerrero R. P. Algunas consideraciones teórico-metodológicas para el estudio de la política exterior. Facultad de Ciencias Políticas y Sociales, Estudio científico de la realidad internacional: II coloquio internacional de primavera, México, UNAM, 1981; Fuentes S. S. La política exterior de México y el nuevo orden económico internacional // Relaciones Internacionales, UNAM, FCPS, vol. xi, núm. 32, abril-junio de 1984. P 9-44.

10

ChabatJ. El viaje presidencial por Latinoamérica: ¿hacia nuevas formas de cooperación política? en Carta de política exterior mexicana, CIDE, año iv, núm. 2, abril-junio de 1984. P. 2-6; Chabat J. El viaje presidencial a Yugoslavia e India y la Reunión de Nueva Delhi, en ibid., año v, núm. 1, enero-marzo de 1985. P 16-19; ChabatJ. El viaje presidencial a Japón y China: hacia una nueva política exterior, en ibid, año vi, núm. 4, octubre-diciembre de 1986. P 3338; Cruz A. R. El viaje de Miguel de la Madrid a Europa: ¿diversificación de la dependencia?, en ibid., año v, núms. 2 y 3, abril-septiembre de 1985. P. 53-58.

11

Ojeda M, Herrera R. La política de México hacia Centroamérica, 19791982. México, El Colegio de México, 1983.

12

Pellicer O. Veinte años de política exterior mexicana: 1960-1980. En Foro Internacional, núm. 82, octubre-diciembre de 1980. P 155.

13

Mabire B. El nacionalismo y la política exterior de México. En Elizondo H. G. (comp.). Fundamentos y prioridades de la política exterior de México. México, El Colegio de México, 1986. P 84.

14

Elizondo H. G. Desequilibrios y contradicciones en la política exterior de México. En Foro Internacional, núm. 96, abril-junio de 1984. P. 450.

15

Ibid. P 456-457.

16

Pellicer O. La política exterior de México: desafíos en los ochenta. México, CIDE, colección Estudios Políticos, enero de 1983. P. 48.

17

Sousa L. G. La política exterior de México: razones y perspectivas de su faceta progresista. En Relaciones Internacionales, UNAM, FCPS, núm. 38, enero-abril de 1987. P. 47.

18

ChabatJ. Condicionantes del activismo de la política exterior mexicana (1960-1985). En Elizondo H.G (comp.). Fundamentos y prioridades. México, UNAM, 1997; Reyes M, Gonzalez G. Política interna y política exterior de México desde 1950, en Elizondo H.G (comp.). Fundamentos y prioridades. México, UNAM, 1997. P 89-108.

19

González G. La política exterior de México (1983-1985). ¿Cambio de rumbo o repliegue temporal? En H. Garza (comp.). En Elizondo H. G. (comp.). México, UNAM, 1997. P 242.

20

Rosario Green. México: Deuda externa y política exterior. México, UNAM, 1997.

21

Elizondo H. G. La Ostpolitik de México: 1977-1982. En Foro Internacional, núm. 95, enero-marzo de 1985. P. 343.

22

Ojeda M. México: el surgimiento de una política exterior active. México, Sep. 1986. P. 133.

23

Ojeda M. La política exterior de México: objetivos, principios e instrumentos // Revista Mexicana de Política Exterior, IMRED, núm. 2, enero-marzo de 1984. P 66.

24

Cárdenas E. La política económica en México, 1950-1994. México: FCE, COLMEX, FHA, 1996. P. 236; López-Córdova J. NAFTA and manufacturing productivity in Mexico. Economía 2003. № 4. P 55-98.

25

Fischer de Figueroa M. Relaciones México-Estados Unidos: Bibliografía Anual, México, El Colegio de México, 1982, 1983, 1984 y 1985; Bueno G. Boletín Mensual Relaciones México-Estados Unidos, México, CIDE, 1989. P 133.

26

Meyer L. México-Estados Unidos: lo especial de una relación. En Mé-xico-Estados Unidos, México, El Colegio de México, 1984. P. 30-68; Schia-von J. La relación especial México-Estados Unidos: cambios y oportunidades y en la guerra y posguerra fría. México, CIDE, 2006. (documento de trabajo DEI-135).

27

Rico Ferrat C. Aportaciones de un internacionalista mexicano. México, SRE, CIDE, El Colegio de México, 2012. P 36.

28

Rico Ferrat C. Relaciones Mexico-Estados Unidos y la Paradoja del Precipicio. In Elizondo H. G., México, COLMEX, 1986. P 68.

29

Olvera P. G, Captillo I. C. Perspectiva norteamericana de la posición de México ante Centroamérica // Relaciones Internacionales, UNAM, FCPS, núm. 38, enero-abril de 1987. P. 56-65.

30

Souza L. G. La política exterior de México. México, 1999. P 56-65.

31

González G, Studer Noguez M. I., Rico Ferrat C. Aportaciones de un internacionalista mexicano. México, SRE, CIDE, El Colegio de México, 2012. P 136.

32

Green R. México: la política exterior del nuevo regimen. En Foro Internacional, núm. 69, julio-septiembre de 2001. P 1; Pellicer O. Veinte años de política exterior mexicana: 1960-1980. En Foro Internacional, núm. 82, octubre-diciembre, 1980. P. 153; Ojeda M. La política exterior de México: objetivos, principios e instrumentos // Revista Mexicana de Política Exterior, núm. 2, enero-marzo de 1999. P 8.

33

OrtegaJ. Obras Completas: Jose Ortega y Gasset, Tomo X (1949-1955). Taurus, Madrid, 2017. P. 1296.

34

Méndez S. R. La celebración de los tratados, genealogía y actualidad constitucional. En Anuario Mexicano de Derecho Internacional. IIJ, UNAM, México, 2001, Volumen I; Méndez S. R. Los problemas de un mundo en proceso de cambio: Encuentro de especialistas en asuntos internacionales. México, UNAM, 1977.

35

Ceceña A. E. Industria maquiladora de exportación. Mexico, UNAM, 1991; Ceceña A.E. Producción estratégica y hegemonía mundial. Editorial Siglo XXI. Mexico, 1999; Casanova P. G. Las nuevas ciencias y las humanidades: de la academia a la política. Mexico, Anthropos, 2004.

36

Fernández De Castro R. La institucionalización de la relación intergubernamental: una forma de explicar la cooperación. México, Weintraub, 2000. P. 70.

37

Domínguez J. /.Ampliando horizontes: aproximaciones teóricas para el estudio de las relaciones México-Estados Unidos. México, UNI, 1999. P. 339340.