скачать книгу бесплатно
– Терри. Ты ничего не хочешь рассказать?
– Я скажу, – снова влез Рэй. – Он перепутал детский дом и бордель. Сраный лицемер.
– Я была фавориткой, переданной в знак мира. Клинт Путч расстроился, что я не подхожу. Убил парочку человек. Он никого просто так не отпускает, – добавила гостья, мечтательно растянув последние слоги. – Ни-ко-го. Отпустить просто так можно только труп. По течению.
Я снова подумал о ВИЧ. Растянутая смерть от замедленной бомбы не так страшна. Гораздо позорнее сесть впросак, выпрошенный у заправляющего округой бандита.
– Легализация проституции не очень то и помогла бы. Сейчас нам пришлось бы иметь дело с полицией. Как ты представляешь себе формулировку статьи о краже несовершеннолетней куртизанки?
Завтра четыре сеанса. Люди, беспомощные и отвергнутые в психологическом сопровождении своих недугов, способны начать массовые беспорядки.
– Если тебя поймают и начнут пытать, мы позвоним, куда нужно, – сообщил Рэй. – Мы позвоним в ритуальные услуги.
– Спасибо, – выдавил я. – Большое.
– Ты бы хотел гроб из биоразлагаемых материалов?
Я встал на ноги и осторожно подошел ближе.
– Я Джеймс.
Она оглядела меня с макушки по пояс.
– Кира. Но это не важно. Тот, кто так поступает, сделан из гнилого материала. Подобное подобному. Это ничего, что я с вами пошла.
Девушка опустила взгляд.
– Я уже никому не нужна. Никто не будет слушать наших сказок и оправданий, ведь гнилой материал пробивается с одного удара. Вы когда-нибудь размышляли, почему его используют в качестве удобрений? Он безволен. Любой, кого используют, безволен.
– Я психотерапевт. Меня не смущают подобные темы.
– Они вас должны настораживать.
Я стерпел раскатистые мурашки без единой эмоции.
– После того, что вы сделали… вероятнее всего, вас поделят на две половины вдоль средней линии симметрии, и перевернут одну из них. Сэр. Я как-то подслушала разговор отца. Они называют это “смена полюсов”.
– Сэр, – передразнил Рэй. – У нее герпес. И сам папочка наверняка им и наградил. Точно говорю. Так ведут себя только те, кто хочет завести второй. Не удивляйся, если спросит твою медкарту. Чтобы убедиться, что с тобой можно работать.
– А они складываются?
– Меняй подход, – сказал Терри. – Главные ворота закрыты. На них неразличимые знаки.
– Вы два бесполезных куска недоматерии, – возмутился я. – У меня дома похищенная из борделя фаворитка Клинта Путча. Собственным пафосом. ОТКУДА?!
– Живая, – подбодрил парень с левого плеча. – И одетая. Я бы показал ей, где звезды. Но здесь потолок.
– Вы думаете о своем скором конце? – спросила Кира, разглядывая меня. – Ваши морщины, они вальсируют. Никогда не видела такой красоты.
– Блять, Джеймс, – прошептал Рэй. – Я сейчас кончу.
– Все штаны в стирке, – напомнил Терри.
Момент перехода к стадии нокаута был упущен. Игнорируя мольбу не прерывать вербального контакта с жертвой, я упал на спину и повредил восприятие происходящего. Обморок длился недолго. Недостаточно долго для того, чтобы начать говорить о серьезных отклонениях.
– Джеймс, – навис надо мной оскалившийся, пахнущий резким одеколоном детина с торчащей в стороны гривой. – Привет.
– Забирайте, что хотите, – простонал я. – Это ошибка.
– Ошибка – это доверять незнакомым людям акупунктуру. Ведь они знают самый короткий путь.
Он крутанул в руке лезвие.
– Мы нашли то, что ты взял. Ты зря возомнил себя освободителем, Порк. И дабы нечто похожее не повторилось, я возьму еще кое-что. В следующий раз, увидев тебя, я буду точно знать, за чем именно ты пришел.
Когда меня покрывает ледяной страх, друзья реагируют по-разному. Кто-то кричит о сопротивлении. Или находит интересные книги по истории марксизма.
Я закричал прежде, чем понял, что мизинец на правой руке подпрыгивает на покрывале в отдельном танце. Фаланга пульсировала, пачкая диван. Я скулил. В детстве я смеялся над щенками, ползающими в поисках забитой суки.
Теперь ищу ее сам.
Я скулил аккомпанементом удалявшимся шагам. Дирижер с отвращением поглядывал на искалеченную руку. Зрители отворачивали лица.
Никто никогда так не ждал антракта.
Эрл
– Мистер Порк. Ваше направление.
Я спрятал руку с отрезанным мизинцем за спину и принял бумаги левой.
– Вы получите инновационный подход к лечению, – улыбнулась ассистентка.
– Спроси, – не выдержал Рэй. – Спроси, не мог бы ты получить его прямо в кладовке за углом. Джеймс? Посмотри на ее грудь. Это инопланетные антенны для передачи возбуждения. Они не с Земли.
– Не трогай его, – сказал Терри. – Не сейчас.
Лейд с ринопластикой подождет. Я ненавижу свой нос, но еще больше не люблю руки без одного пальца. Это неполноценно. Это пугает детей, когда ты хочешь с ними помириться. Нет мизинца – нет мира.
Рыдая, из палаты я позвонил знакомому протезисту. Выпало несколько предложений со скидкой. Я настоял на том, чтобы никто не искал моей выгоды. Тогда Эрл рекомендовал мне поучаствовать в клинических испытаниях.
– Не понравится, вставим тебе туда зажигалку. Или фонарь. Конечно, я бы предпочел вмонтировать фонарь проктологу. Это может повысить его работоспособность.
Рэй встрепенулся.
– До капитуляции заднего прохода три, два…
Если вы все еще спрашиваете себя, почему я постоянно ною и склоняю мужественный, но пошатнувшийся характер медицинского специалиста к слезам, поверьте – пока не окажешься в критической ситуации, для себя ты всегда герой. Безоговорочный. Настолько, что первой фразой при покушении на твое геройство будет сопливое молчание.
Когда у тебя рождается африканец, и онемевшая жена боится поднять взгляд, понимаешь, что в титрах ты будешь указан продюсером. Вы что-то не поделили с режиссером и двумя актерами первого плана. Перепутали свои роли.
Возможно, они перебрались на твой континент вплавь.
– Это необходимо, – пробормотал Терри, уловив мои мысли. – Нам всем.
– Конечно, необходимо, – согласился Рей. – Как дрочить без пятого пальца? Похоже на просмотр детектива без убийцы. Вы думаете, почему инвалиды несчастны? Потому что за ними много ухаживают?
– Каждый говорит о том, чего подсознательно не хватает, – заключили с правого плеча. – С тобой. Все.
– Мистер Порк, вас примут через минуту.
Я проник в белую дверь тесного докторского уголка с табличкой Эрл Пейн. Снова пахнет разбавленным формалином и материалами третьего назначения. Спросите, какими именно? Я не знаю. Я психотерапевт.
В моем кабинете пахнет смятением.
В прошлом мае отставной генерал, от волнения исполняющий ножницы ногами, сказал мне:
– Доктор Порк. Я хочу взорвать свою жену.
Под влиянием Рэя я спокойно спросил:
– Если бы мы подготавливали взрыв, то где заложили бы заряд?
Я выяснил причину. Авторитетное мнение старика и верность были главными качествами жены, и версию измен я исключил. На последней из войн генерал потерял близкого полковника, который подорвался, конвоируя груз. Командир извел душу. Назвал собаку именем друга. Развесил его портреты, хранил парадную форму. Хотел прыгнуть в яму на похоронах. Пришел ко мне, потому что почувствовал долгом сделать нечто похожее и выбрал жену из благодарности за отданные годы.
– Я правильно понимаю, – спросил Терри. – Вам кажется, что рано или поздно вы потеряете дорогих людей, с чем спорить не приходится. Полковник занял нишу “рано”. Причем здесь ваша жена?
– Взорвите себя, – перехватил Рэй.
Когда через два дня ко мне в кабинет для комментариев стучались журналисты, я качался в кресле и разглядывал газету. Я читал газету, где первую полосу занимали фотографии генерала, вывезшего домочадцев за город. Вернувшегося в дом. И оставившего от него воронку размером с гипермаркет. Под обломками и пылью еще полдня искали намеки на биологический материал. Чтобы похоронить хотя бы ногу.
Нашли только старательно нацарапанную записку:
“Thank you, dr. Pork”.
– Спасибо, Рэй, – безразлично пробубнил я.
Через полгода, от самого полковника, я узнал, что жена генералу изменяла. Открыто. И вроде, именно с ним. Погибший друг был проекцией отмщения. В конечном итоге, старый честолюбивый хрен решил, что виноват не полковник, а воинская честь не позволила признаться мозгоправу в настоящей причине.
На меня можно подать в суд за короткий член, откалывающий хороший балл от общей гонки полов. Или разговоры с соседскими крысами в период психотерапевтического неурожая. Но разглашения тайн высокопоставленных пациентов меня не касаются.
Я начал употреблять алкоголь. Заменил воду джином.
– Я не рассмотрел там подлог.
– Он взорвал бы жену, – констатировал Терри.
– Если жена изменяет, – пожал плечами Рэй, – взорви себя. Она-то на полигоне зачем? Женщина не мишень, а изготовитель мишеней. Ты это допустил. Я не вижу военной выправки. Как называется метод лечения, когда пострадал никто, кроме тебя?
Мы молча переглядывались.
– Еблоскопия. По лицу бьют проводом с камерой, пока болезнь не уходит. На записи после видно, что ты притворялся.
Я пил две недели, пока антигерой не начал икать.
– Джеймс, – протянул ладонь Пейн. – Я тебя ждал.
– Кто больше страдает – ждущий в кабинете или за его пределами? – спросили антагонист. – Кого корректно называть ждущим?
– Больше всех страдает ждущая любви неудовлетворенная самка, – сказал Терри. – Но этим она поделится только в клубе вестниц страдания.
Я не стал протягивать руку в ответ.
– Брось, Порк, – скривился мой приятель. – Мне все равно ее осматривать.
– Чисто психологически, я не рад всему, что меня сюда привело. Я засуну вежливость в жопу и зажму сфинктером.
– Я тебя понял, – взбивая подушку, сказал Терри. – Я увольняюсь. На двенадцать часов.
– Итак, Джеймс, – улыбнулся Рэй. – Мы остались одни. Ты внимательно прочел договор? Там ничего нет о вреде голосов в голове?
Эрл спрашивал о диетах и противопоказаниях к препаратам. Записывал в красную книгу, похожую на прибежище последних фамилий. Понимающе кивал, когда я смотрел в одну точку на столе.
– Джеймс, – мягко сказал он. – Что делают психотерапевты, когда им необходима помощь психотерапевта?
– Можно, я, – попросил Рэй. – Можно я отвечу? У меня есть классная шутка.
Я взглянул на товарища по цеху.
– Забудь. Ты снял замеры? Вот моя правая ладонь и ее близнец. Таким должен быть палец. Пожалуйста, ни слова о сторонней помощи.
– Ты ведешь себя, как гей, – заметил антигерой. – Я это трогать не буду, потому что меня это выдаст.
– Я лечил женщину, способную тебе помочь, – сказал Пейн. – Она специализируется на массаже морали. Вы, можно так сказать, одной крови.
Меня заставят представить руку, массирующую вещи, существующие только в теории больного научного мира.
– Что он сказал? – пролил пиво Рэй. – Оральный массаж? Возьми-ка номер ее телефона. Это заслуживает, как минимум, интереса. Надоело гонять на спящего Терри.
Я подписался внизу документа о предоставлении медицинских услуг.
– Позвони, когда будет готов прототип, – бросил я, шевеля невидимым мизинцем. – Этой штуки в быту не хватает.
– Знаем мы твой быт, – рассмеялся Рэй.
– Договорились.
Я вышел из больницы и напоролся на любимый хлеб с сосисками.
