скачать книгу бесплатно
– Вообще-то это я его купил. – Улыбка Антона поблекла.
– За мои деньги! – отрезала она. Возможно, впервые за время, что они жили вместе, Маша посмела выразить свое мнение в такой категоричной форме.
– Ну что ж, Антоша, накрылся твой новый мобильник, – вмешался в их перепалку мужчина.
– Мобильник? – переспросила Маша.
– Я ему – мобильник, он мне – пса. Нормальный такой обмен, принимая во внимание тот факт, что пес у вас совершенно необученный, что работать с ним еще и работать. Ладно, ребятки, вы тут договаривайтесь, а я пошел. Если вдруг передумаете, звоните…
Стоило только двери захлопнуться за незнакомцем, как Антон пошел в наступление:
– Что ты себе позволяешь?!
– Тайсона я не отдам! – Маша погладила пса по голове.
– Это мы еще посмотрим!
– Посмотрим…
Антон ушел. Маша знала, что он ушел надолго, может быть, даже навсегда. Она устало опустилась на пол прямо в прихожей. Тай лег рядом, положил морду ей на колени, преданно посмотрел в глаза.
– Не бойся, я тебя никому не отдам, – прошептала она и расплакалась.
Антон вернулся во втором часу ночи. Дома его ждал разогретый ужин и расстеленный диван…
* * *
Рано или поздно это должно было случиться. Маша завороженно рассматривала тест на беременность. Тест был положительным…
Подросший, уже совсем взрослый Тай застыл на пороге в ванную и не сводил с нее внимательного взгляда. Маша отложила тест, погладила себя по плоскому пока еще животу, мечтательно улыбнулась. Теперь нужно беречься. Не просиживать дни и ночи перед компьютером, а побольше гулять на свежем воздухе, пить витамины, ходить в картинные галереи, приобщаться к прекрасному. И еще нужно решить, как сообщить эту чудесную новость Антону.
Маша мучилась целую неделю, но так и не придумала ничего оригинальнее, чем романтический ужин при свечах. Она выбрала субботу, в последнее время Антон часто работал и по выходным. Полдня простояла у плиты, готовя его любимые блюда, купила шампанское, фрукты и шоколадные конфеты. К семи вечера стол был накрыт.
Антон пришел в половине десятого.
– Извини, малыш, дела! – Он поцеловал Машу в щеку.
– Я понимаю. – В такой день она не могла злиться. – Мой руки, ужин – на столе.
– Вообще-то, я перекусил на работе.
– Перекусы не считаются. Давай-давай! – Маша подтолкнула Антона к ванной.
– Тогда я заодно и душ приму.
– Только не задерживайся.
– А что так?
– Сюрприз.
– Ого! Люблю сюрпризы! – Он еще раз чмокнул ее в щеку.
…Маша так толком и не поняла, удался сюрприз или нет. Сначала Антон вообще никак не отреагировал на ее сообщение о ребенке. Он сидел с бокалом недопитого шампанского в руке и молча смотрел куда-то поверх Машиной головы.
– Ты не рад? – спросила она.
– Что? – Антон встрепенулся, взял в свою руку влажную от волнения Машину ладошку.
– Рад? – Она потерлась щекой о его подбородок.
– Угу. А ты абсолютно уверена?
– Да, я делала тест. Дважды…
– Большая задержка?
– Десять дней.
– Малыш, а мы готовы?
– К чему? Стать родителями?
– Ну, ты понимаешь: пеленки, распашонки, памперсы, сопли…
– Я как-то иначе себе это представляла.
– А как? Думаешь, будет по-другому? Машка, – Антон притянул ее к себе, заглянул в глаза, – давай сделаем аборт, а? Ну, подумай сама, зачем нам этот геморрой? Нам же и так хорошо.
– Геморрой?..
– Ну хорошо, я неверно выразился, но ведь суть от этого не меняется!
– Ты же сказал, что рад.
– Рад, но посуди здраво. Как мы его потянем? Я – аспирант. Ты получаешь гроши.
– У Васьки с Танькой уже двое, – прошептала Маша.
– И что хорошего? Наплодили нищеты! – Антон брезгливо поморщился. – Я еще пожить хочу. Для себя! Понимаешь?! Мне пока не хочется ярмо на шею вешать!
– Ребенок – это не ярмо!
– Для меня – ярмо! В общем, так! – Антон порывисто встал из-за стола, отошел к окну. – Или ты делаешь аборт…
– Или? – Маша вцепилась в край скатерти.
– Или я ухожу, – сказал он совершенно спокойным, будничным тоном.
– Уходишь?..
– У тебя есть выбор. – Антон не смотрел в ее сторону. – Срок еще очень маленький. Все можно уладить с минимальными потерями.
– Я не буду ничего улаживать. – Маша оставила в покое скатерть, сложила руки на коленях.
– Не понял… – Все-таки он на нее посмотрел – удивленно, словно видел впервые в жизни.
– Я оставлю ребенка.
– То есть ты хочешь сказать, что какой-то ребенок тебе дороже любимого человека?!
Маша молчала. Оказывается, можно прожить с мужчиной почти три года и так ничего о нем не узнать…
– Что ты молчишь? – От недавнего спокойствия Антона не осталось и следа. – Скажи, я тебе совсем безразличен? Ты меня ни во что не ставишь?
Теперь он пытался во всем обвинить ее. Он и раньше так делал, а она не замечала или не хотела замечать…
– Машка, ты хоть понимаешь, какой это шок для меня? – Антон изменил тактику. Она ведь понимающая, жалостливая, она его любит больше жизни и обязательно одумается. Она не сможет отказаться от него, не сможет жить без него. Для нее он центр мироздания…
– Я понимаю. – Маша встала из-за стола, успокаивающе погладила по голове нервничающего Тая.
– Вот и умница! – Антон кивнул. – У одного моего приятеля есть знакомый гинеколог. Все будет просто замечательно! – Он обнял ее за плечи. – А знаешь, что? Мы с тобой поедем этим летом в Прагу. Ты же всегда хотела в Прагу.
– Уже поздно, – сказала она, высвобождаясь из его объятий, – я разрешаю тебе уйти завтра.
– Что? – Антон смотрел на нее своими необыкновенными, потрясающе красивыми глазами. Длинные ресницы обиженно трепетали.
– Я сделала выбор, ты можешь уходить.
Он не верил. Он просто не мог поверить, что такое может произойти. Наверное, Антон думал, что Маша будет любить его вечно…
А она и любила. Но своего ребенка она любила не меньше. И этот ребенок не требовал, чтобы она совершила убийство в доказательство своей любви к нему, а Антон требовал…
Они стояли друг напротив друга и молчали.
– Ты идиотка! – наконец сказал он. – Ты на себя в зеркало давно смотрела? Ты же уродина! Кому ты будешь нужна брюхатая?! Ни-ко-му!
– Никому, кроме тебя? – спросила Маша, придерживая за ошейник рычащего Тайсона.
– Да ты и мне не нужна, – процедил Антон. – Мне жить было негде. Меня из общаги поперли, а тут такая дура! – Его лицо, такое красивое, такое родное, до неузнаваемости изменила недобрая усмешка. – Жрать готовишь, курсовые за меня пишешь, деньги на пиво даешь, да еще и в постели ублажаешь. В постели, кстати, ты ничего, если глаза закрыть.
Это было слишком. Даже для такой терпеливой дуры, как Маша Литвинова. Наверное, пощечина выглядела бы эффектнее, чем то, что сделала она…
Удар кулаком пришелся в челюсть. Антон взвыл, схватился руками за лицо.
– Ах ты, сука!
Если бы не Тайсон, он бы ее избил, по глазам было видно, но предупреждающий рык Тайсона привел Антона в чувство.
– Убери эту тварь! – прошипел он, пятясь к двери.
– Тише, мальчик, тише. – Маша обхватила пса за шею. – Он сейчас уйдет и никогда больше не вернется.
– Я уйду! – Антон сдернул с вешалки свою куртку. – Только вот смотри, сука, не пожалей!
– Раньше ты называл меня по-другому. – Маша горько усмехнулась. Внутри было пусто, ни боли, ни обиды – ничего.
– Раньше ты была послушной дурой.
– И не била тебя по морде.
– Я приду за вещами завтра! – Он хлопнул дверью.
– Я тебе их даже упакую. – Маша села за стол, задумчиво посмотрела на пламя горящей свечи.
Подошел Тай, положил голову ей на колени.
– Все будет хорошо, – сказала она не то себе, не то Тайсону.
* * *
Ей повезло, что это случилось не дома, а на приеме у гинеколога. Кажется, только что Маша жаловалась врачу на головную боль и отеки, и вот – она уже куда-то проваливается…
…Она пришла в себя на жесткой кушетке. В кабинете царил странный полумрак.
– Что-то случилось? – Говорить было тяжело, каждое слово отдавалось в голове набатным звоном.
– У тебя, девонька, преэклампсия. «Скорую» мы уже вызвали, поедешь в стационар, от греха подальше. – В голосе медсестры слышалась озабоченность пополам с раздражением. – Допрыгалась…
Маша молчала. Из сказанного она поняла лишь то, что ей нужно срочно ехать в стационар, что специально для нее вызвали «Скорую помощь». Но что означает это загадочное слово «преэклампсия»? И почему она допрыгалась? Она следовала всем рекомендациям: пила витамины, делала разгрузочные дни, дважды лежала на сохранении. Разве ее вина, что, несмотря на все старания и разгрузочные дни, ноги все равно отекают так, что ходить она может только в шлепанцах? Разве может она что-то сделать с высоким давлением, которое в последнее время ничем не сбивается?
Впрочем, вина, может быть, и ее. Зарекалась ведь не подходить к компьютеру во время беременности, но как программист может жить без компьютера? Ей необходимо зарабатывать деньги для себя и для ребенка. А есть еще Тай, которого нужно кормить и хоть изредка баловать витаминами.
– Ну, как самочувствие? – В кабинет вошла гинеколог, немолодая улыбчивая женщина, ловко приладила к Машиной руке манжету тонометра.
– Голова болит. – Маша виновато улыбнулась.
– Голова болит потому, что давление у тебя высокое. – Врач не сводила взгляда со стрелки тонометра. – Сто шестьдесят на сто десять, и это после укола. Ну, вот что, красавица, – она успокаивающе погладила Машу по руке, – в больницу тебе надо. И быстренько…
– Я не могу в больницу. – Маша попыталась сесть, в голове тут же что-то взорвалось. Девушка зажмурилась и со стоном опустилась обратно на кушетку.
– Это даже не обсуждается, моя хорошая, – сказала врач с нажимом. – Положение очень серьезное. Тут дело такое – сейчас ты козочкой скачешь, а через мгновение уже в коме лежишь. Вот так-то…
– У меня дома собака…
– А в животе у тебя – ребенок! И в первую очередь ты должна думать о нем. О собаке соседи позаботятся, позвонишь им из больницы. – Врач бросила быстрый взгляд на наручные часы, сказала успокаивающе: – «Скорая» вот-вот приедет, ты не волнуйся.
Маша лежала одна в полутемной палате. Сквозь щель в неплотно задернутых шторах просачивался мутный свет.