скачать книгу бесплатно
– Ладно, с меня довольно этого бреда, иди к черту, Эдри! – бросил раздраженно Корс, и его раб быстро попятился к выходу.
Корс вдруг подумал о том, что ни разу не спрашивал у Эдриана, в чем заключался его проступок. Не интересовался он об этом и у других нечистых. «Это трусишка» – так примерно ему сказали, и Корс не стал уточнять. Так в чем заключалась твоя трусость, Эдриан? А впрочем, какая разница?
Корс маялся весь оставшийся день. Он то ложился на кровать, то вставал и курил, и так каждые минут двадцать. Ему было скучно, тоскливо, невыносимо одиноко и страшно. Ничего не происходило так, как он хотел, и он не знал, что ему делать, прекрасно понимая, что Ник спит и не позовет его. Нужно было ждать. Не выдержав, Корс все же «посмотрел» на него.
В их палатке по-прежнему царил беспорядок, Верный и Валентин ничего не убрали, и сапог Ника так и валялся у входа, там, куда он его швырнул. Корс увидел Ника и Арела. Они спали вдвоем на узком топчане, небрежно укрывшись парчовым одеялом и тесно прижавшись друг к дружке. Ник лежал на месте Корса. Его лицо оставалось обмотанным черными полосками ткани. Он выгнал Корса, но не снял их, не разбинтовал лицо. «Наверное, там действительно что-то серьезное, – с грустью подумал Корс, – он не справится с лечением и все испортит, он окончательно все испортит! Ну что за упрямый идиот!»
Ник лежал, прижавшись к Арелу. Корс видел его забитое татуировками и потому казавшееся черным плечо, полностью разрисованную и от того такую же черную руку, лежащую поверх «золотого» одеяла. Он обнимал Арела, а тот мирно спал, чуть приоткрыв рот и тихо похрапывая. Волосы князя, как водопад из темного шоколада, струились вниз с края топчана до самого пола. «Но почему Ник так любит Арела?! – Корс этого не понимал. – Они всегда вместе. Они вообще когда-нибудь ссорились по-настоящему? Почему? Почему он так его любит?!»
«Арел ничем ему никогда не помогал, ничего не сделал для Ника. Ненадежный, капризный и жестокий потомок древнего рода, он всегда плохо обращался со своими людьми, и Ник не был исключением. Арел использовал его, не жалея, приказывал доставать для него деньги! Не лечил его, а наоборот, только избивал и калечил. Унижал. Надел на него «пояс верности». Никак не развивал его, не объяснял правила жизни, не давал разумных и полезных советов! Не спасал из тюрьмы. Он ничего не сделал для Ника! Ничего! И несмотря ни на что, Ник так его любит! А я всё для него делал! Лечил, учил, заботился! И что в итоге? Меня обманывали, потешались и прогнали! Вот она, благодарность!» – Корс со злостью «схлопнул» видение.
Он хотел наконец перестать бесконечно думать о Нике и растравливать себя обидами, поэтому позвал Парки, чтобы тот доложил ему об обстановке в их лагере и хоть как-то отвлек его.
Парки со спокойным равнодушием отчитался о том, что все в полном порядке, и, к разочарованию Корса, не дал ему ни малейшего повода применить свой железный прут.
– Парки, ты знаешь, что я не только слышу мысли, но могу видеть жизни, и не только каждое плохое слово или мысль обо мне я услышу, но и каждый проступок я увижу. Ты знаешь об этом? Любой тайный поступок станет явным. Понимаешь? – строго спросил его Корс.
– Да, конечно, командир, – ничуть не испугавшись, ответил Парки, – у меня нет дурных мыслей, и я выполняю ваши приказы.
А Корса вдруг осенило:
– Парки, а ты видишь мой демонический звериный облик?
– Да, командир, – совершенно буднично ответил тот.
И Корс едва скрыл удивление:
– Ты видишь мои рога?!
– Да, командир, – Парки пожал плечами.
– О-о-о! И ты поэтому в своих мыслях назвал меня шерстяным в начале? Потому что я покрыт шерстью?
Парки засмеялся:
– Не-е-ет, командир, не поэтому. Простите меня.
– Представь мой образ сейчас!
– Есть, командир!
Корс попытался увидеть свой звериный образ в мыслях Парки, но видел лишь размытое темное пятно. Высокий мощный силуэт с двумя длинными загнутыми отростками в районе головы. Даже судя по этим нечетким теням, рога выглядели внушительно.
Парки молча, стоял перед ним, ожидая. Корс понял, что не может ничего толком рассмотреть, и ему не хватает силы увидеть свой демонический облик таким способом.
– Достаточно, – раздосадовано приказал он.
– Есть, командир, – Парки не сдержал быструю едва заметную улыбку. По-видимому, представлять своего командира в рогато-мохнатом виде показалось ему забавным.
– Да почему ты такой веселый, волчок-дурачок? – Корс успел заметить эту ухмылочку. – Всегда тебе весело!
– ОТ УЛЫБКИ СВЕТЛЕЕТ, – сказал Парки.
– Вот идиот! Все, убирайся!
Парки ушел, а Корсу не стало легче – наоборот, ему стало еще хуже и еще обиднее, что его сила так мала, и никого он сжать не может, и образы сущностей видит обрывками и нечетко. А Демон его ничему не научил и ничего не дал ему! И ничем не помог! Арела научил, а его – нет!
Корс совершенно не понимал, чем занять день. Раньше у него всегда были дела, важные встречи, работа, аудиенции во дворце. По вечерам – поездки в гости. Часто он сам устраивал приемы в своем особняке. У него не было ни минуты свободного времени, его постоянно окружали соратники, нужные люди и друзья.
С Ником он все это растерял, невольно подстроившись под его ритм, а Ник большую часть времени кололся, употреблял разную дурь и спал. Он совершенно не занимался ничем полезным, и валяться на кровати было его излюбленным времяпрепровождением, ему и не надо было ничего. Корс, конечно, поначалу был шокирован подобным стилем жизни, но очень скоро и сам как-то втянулся. С Ником хотелось быть здесь и сейчас, никуда не тянуло, ничего было не нужно, кроме как только быть с ним рядом. Корс вспомнил, как раньше, присутствуя на каком-нибудь приеме и общаясь с нужными и важными людьми, он вдруг терял интерес к происходящему и начинал ощущать скуку, понимая, что в этот момент, хотел бы совсем другого – оказаться, к примеру, за одним столом с Варахом, душевно выпить и поболтать. Но он оставался и проводил время на этом приеме, потому что так было нужно, да и Варах занят своими делами. С Ником такого не было никогда. Если Корс был с ним, ему уже не хотелось ничего другого, никаких других встреч и другой компании. Не хотелось никуда идти и ни с кем общаться. И даже если они с Ником ничем не занимались, или занимались, по мнению Корса, полной ерундой, с ним это было интересно и весело. И Корс всегда делал выбор в пользу Ника, забывая про все другие дела. А сейчас у Корса нет ни дел, ни друзей, ни Ника.
Он ограничен обстоятельствами, как стенами тюрьмы. Нет никаких интересных дел, нет друзей, ничего не происходит, и он не может на это повлиять. Остается только лежать, курить и в конце концов постараться заснуть, провалиться в спасительное забытье как можно скорее.
Корс «видит» себя со стороны. Это прошлое, и он ещё довольно молод, ему здесь, может быть, чуть больше тридцати, но как плохо он выглядит! Запавшие мутные глаза в синяках, опухшее лицо, сгорбленные плечи, на столе стоит бутылка, и на полу валяются уже пустые. Корс пьет. И по количеству бутылок, и его внешнему виду понятно, что пьет он давно и много. О-о-о! А ведь он и забыл этот период своей жизни, вычеркнул из памяти, как дурной сон. Зря он ругал Ника. Судя по тому, как выглядит он сам, его сыну было от кого унаследовать тягу к алкоголю. Корс сидит за столом и мрачно смотрит на Камиэля Вараха, который стоит перед ним.
– Нам нужно уехать, – с волнением говорит Варах, – ты погибаешь здесь. Достаточно этого безумия. В столице тебя ждут!
– Нет, – тяжело мотает головой Корс.
– Сколько писем от наших друзей ты получил?
– Я не считал.
– А сколько писем из Черного города ты просто выбросил, так и не прочитав?!
Корс не отвечает, отворачивается и тянет руку к бутылке.
И, видя это, Камиэль Варах вдруг бросается к застекленному шкафу, стоящему у боковой стены комнаты. Рукой в кожаной перчатке он бьет по нему, с какой-то отчаянной злостью кулаком разбивает стеклянную дверцу. Раздается оглушительный грохот и звон, но Корс даже не поворачивает головы. Внутри шкафа на полках поблескивают ордена и медали Корса. Они красиво разложены на черных бархатных подушках и подставках. Варах хватает один из орденов, и, приблизившись к Корсу, буквально сует его ему в лицо:
– Посмотри! Неужели это все было зря?!
Корс безразлично смотрит на свой орден «За отвагу», полученный им за освобождение села Луговое. Ему все равно.
– Твои боевые заслуги дают тебе… нам шанс проявить себя в столице! – кричит на него Варах. – А твой талант находить дезертиров и предателей родины? Скольких тайных врагов мы обезвредили благодаря твоему чутью! Теперь что? Все псу под хвост?! Ты все сливаешь в алкогольную яму!
Корс как-то уныло качает головой:
– Убери это, – он указывает на орден, – убери.
Варах слушается, и, подойдя к шкафу, сквозь разбитое стекло аккуратно возвращает орден на полку, укладывает его на бархатную подушечку:
– Пойми, в городе для тебя откроются новые перспективы, – говорит он чуть более спокойно, – Леонардо отметил твои способности, то, как мы зачистили от предателей освобожденные территории. Он прислал мне лично два письма, в которых просит повлиять на тебя и привезти в город. Безопасность короля превыше всего остального, и ты не имеешь права пропивать свой талант! Ты обязан использовать его для процветания нашего мира! Приносить пользу государству и королю! Ты давал присягу и клялся служить верой и правдой на благо родины!
– Нет у меня никакого таланта!
– Нас ждут в службе безопасности короля! И ты сможешь вычислить неблагонадежных людей в его окружении.
– Нет!
(«А, похоже, глупое упрямство тоже передалось Нику от меня», – думает Корс, наблюдая за этой сценой из прошлого. – Какой же я был глупец!» – сейчас Корс понимает, что Варах прав, но тогда он не хотел его слушать).
– Я должен найти своего ребенка! – говорит Корс, – пока я не найду его, я отсюда никуда не уеду.
– О, Боги! – Варах кажется, едва сдерживается чтобы не взорваться, – Сколько лет прошло! Мы все обыскали, всю округу, каждого ребенка в Комре проверили тысячу раз!
– Я должен его найти!
– Витор, очнись, вполне возможно он не был рожден и погиб вместе с Инесс, ты ведь не можешь быть точно уверенным, что ребенка не было внутри нее.
– Нет, не могу, – соглашается Корс и резко вскидывает на Вараха горящие безумием темные глаза, – мне что, нужно было ей разрезать живот и посмотреть?! – он хватает стакан и залпом выпивает его, с грохотом возвращая на стол.
(«Да, идиот, так и нужно было сделать!» – мысленно кричит Корс себе молодому. Сейчас он бы так и сделал, а тогда… тогда он был слишком сентиментальным и не смог осквернить мертвое тело своей возлюбленной.)
– Витор, если бы ребенок остался жив, мы бы его уже нашли! – продолжает Варах, – Все эти годы мы искали! Вполне возможно, он и не родился, что ты ищешь?
– Её живот был меньше…
– Витор! Прекрати! Тебе просто хочется верить, что твой ребенок родился и остался жив! Но подумай о своей дочери, вот твой реальный и живой ребенок! Она лишилась матери, а сейчас лишится и отца! Ты ей нужен!
Корс молчит.
– Давай уедем отсюда, уедем в город. Витор, не убивай себя бесплодными поисками, подумай о Карине! Неужели ты хочешь, чтобы она всю свою жизнь прожила за семью замками в подвале?
– Я забочусь о ее безопасности!
– Ей пора дать какое-то образование… ведь в будущем она станет благородной дамой.
– Я обучаю её!
– Боевому искусству?
– Она должна уметь постоять за себя!
– Учить ее драться с мечом – не совсем то, что нужно для воспитания будущей женщины. В столице она сможет стать подругой принцессы, блистать при дворе, найти выгодную партию! Ты не хочешь счастливого будущего для себя, но ты не хочешь его и для Карины! Ты не думаешь о ее будущем, ломаешь ее судьбу! Этого хотела Инесс для вашей любимой девочки? Что бы Инесс сказала тебе на это?
И Корс вздрагивает.
– Что ты скажешь Инесс, когда вы встретитесь в загробном мире? Как ты оправдаешь свой эгоизм? Как объяснишь, что сломал судьбу дочери?! Ты не любишь на самом деле Карину! И Инесс тоже ты не любишь! Тебе наплевать на них!
– Я люблю их. И ради них я готов на все!
– Тогда уедем в город!
Корс молча сидит какое-то время и потом, наконец, тихо произносит:
– Моя жизнь сломана, и меня не волнует никакая карьера, но ты прав, друг, я должен пересилить себя, ради Инесс и… Карины.
Варах замирает в напряжении, не сводя глаз со своего друга.
– Поедем в город, – говорит Корс.
И Варах в счастливом жесте, сложив ладони, приподымает руки:
– Слава Богам!
Папа! Не бросай меня! Не бросай меня! Не бросай меня!
Ненароком задев и опрокинув бутылку, Корс неуклюже встает из-за стола, его пошатывает:
– Уезжаем отсюда! К чертям!
– Я прикажу немедленно начать сборы! – поспешно подхватывает Варах, словно боится, что Корс внезапно передумает.
– Уезжаем, – повторяет Корс. – Черный город давно заждался нас!
Не бросай…
Не бросай…
Не бросай…
Глава 6
Корс очнулся от морока воспоминаний и резко сел на своей походной кровати. Да, он уехал тогда, поддавшись на уговоры Вараха, уехал в Черный город, чтобы начать новую страницу своей жизни.
Он забыл прошлое, и позже не сопоставил ни место, ни время, даже не удосужился подумать о том, что белому полукровке из Комры как раз столько лет, сколько в данный момент могло бы быть его потерянному ребенку. Корс забыл обо всём начисто, и, не взглянув на мальчишку, по злой иронии судьбы, определил своего сына в мусор. Он заклеймил его в рабы, обрекая на смерть, или в лучшем случае на унизительное существование в качестве живой вещи. А ещё через десять лет он сделал его своим любовником. Корс сжал голову руками. Варах что-то знал, он сказал: «Я не хотел тебя расстраивать еще сильнее, ты и так был раздавлен потерей Инесс»! Да лучше бы ты расстроил меня, глупый Варах! Ты видишь, к чему привело твое молчание?
Умирающий Камиэль Варах лежит на кровати, он смотрит на Корса из чёрных колодцев запавших глазниц, смотрит, словно уже с той стороны…
– Витор, я не сказал тебе тогда, я скрыл… не хотел ранить тебя ещё сильнее, ты и так был раздавлен потерей Инесс… Витор, я не верю, потому что я видел…
«Что ты видел? Почему не сказал мне?! Это было настолько ужасным?»
Варах догнал всадника, который вез ребенка ведьме. Догнал, и…
– Витор, я не верю, потому что я видел…
Что ты видел?!
Камиэль Варах был уверен, что Ник не сын Корса, и все доводы, которые приводил ему бывший друг, не могли переубедить его. Потому что он увидел своими глазами то, что не оставило у него никаких сомнений – Ник не сын Корса.
Что ты видел, Варах? ЧТО?
Корс вспомнил утро на постоялом дворе близ Имения князя Арела, когда Ник, Арел и Лис приехали за ним. Они нуждались в наемниках, которых привел с собой Корс, от его солдат зависела победа Лиса.
И Корс в начале обрадовался от того, что они приехали за ним сами. Ему было приятно, он жаждал потешить свое самолюбие и планировал заставить их долго уговаривать его. Но все обернулось совсем не так, как он рассчитывал. Вместо того, чтобы просить и уговаривать, а желательно умолять и встать на колени, Ник привычно дерзил, словно он был на допросе. Прекрасно осознавая, насколько им нужны эти солдаты и как важно ему договориться с Корсом, он ничего не просил и вел себя вызывающе. Корс потребовал, чтобы, разговаривая с ним, Ник снял маску, и когда Ник, привычно огрызаясь, все же сделал это, Корс увидел «улыбку», намалеванную на его лице черной краской.
И как же его тогда это взбесило! Эта маленькая месть за князя Арела, напоминание Корсу о его прошлом. Позорная «улыбка», выходящая далеко за пределы контура губ, такая яркая на белой коже, до сих пор стояла перед глазами Корса, стоило только её представить. В тот момент он едва сдержался, чтобы не ударить, не вышвырнуть Ника вон из комнаты, каким-то чудом взял себя руки и вежливо попросил стереть краску. К счастью, Ник перестал глумится и стер краситель. Корс помнил его бледное изможденное лицо, «украшенное» татуировками и пирсингом. Было заметно, что Ник серьезно болен, его воспаленный шрам, грубо прихваченный железными скобами, откровенно шокировал.
