скачать книгу бесплатно
– Вы упомянули испытание силой… Зачем оно? – медленно стала спускаться, смотря по сторонам.
– В тебе есть дар, который магистр Эрих Яр поможет раскрыть, – принц вздохнул, словно смертельно устал. Повернулся и сорвал белый цветок с куста. – Дар, который примет мою силу.
– И что произойдёт тогда? – терпеливо спросила, внимательно изучая территорию. Приметила за розовыми кустами фонтан и направилась к нему.
– Тогда… – принц остановился и прицепил к моим волосам цветок. Но в этом действии не было и капли нежности. Что-то отталкивающее. Губительное. Но не нежность… – Только носительница редкого дара «Жизни» может стать Императрицей и родить наследника.
– А другие? В вашем мире нет больше носительниц редкого дара? – спросила, внимательно вглядываясь в матовые глаза. Я пока не совсем понимаю принца. Не знаю рамок дозволенного, не понимаю, как вести себя. Только в общих чертах. В голове сумбур, в груди – боль.
Я хочу домой…
Но примерная стратегия уже есть. Картинка вырисовывается.
– Ты слишком много задаёшь вопросов, – бесстрастно отрезал принц, не удосужившись даже взглянуть на меня. – Я буду предельно вежлив, но не рассчитывай на милые задушевные беседы…
Уголок губ предательски пополз вверх.
В этой фразе читалось гораздо больше. Гораздо…
«Я буду вежлив, но не рассчитывай на взаимные чувства. Я буду вежлив, но лучше помалкивай. Я буду вежлив, но делай, что тебе говорят…»
Не сдержала смешка и опустила голову.
– Что тебя забавляет? – безо всякого интереса спросил принц.
– Так… – ответила туманно и протянула руку к струям воды, что били из пасти трёххвостого животного.
Рывок был неожиданным…
– Отвечай, когда я спрашиваю, – низко прорычал он, уничтожающе глядя мне в глаза. Кроме откровенной ненависти в них ничего не читалось. Отдёрнул руку и убрал за спину. Хотя я видела, как ему отчаянно хочется вытереть её.
Поджала губы и опустила голову, осыпаясь волосами. Мне не обидно. Но в душе клокочет буря. И будет лучше, если его-высочество-остолоп не увидит её…
– Что представляет из себя испытание силой? – ровно спросила, ничем не выдавая своего состояния. Не показывая «чертей», что точат вилы и разжигают костры. Рано…
– Магистр Яр всё расскажет, – сдерживая раздражение, отозвался принц. Он устал. Ему надоело моё общество. Наскучило. Он свой долг исполнил. Нанёс визит вежливости. Хах!.. представился, поставил перед фактом, а теперь ему не терпится свалить.
Ну ладно…
Поднимаю полный невинности взгляд, изображая почти-обожание и лепечу.
– Спасибо. Вы так добры… так… – всхлипываю и падаю принцу на грудь. Оцепенел. Мышцы напряглись… – Я думала, что умерла. А тут вы. Такой… благородный. Такой красивый… И если нет пути домой, я буду рада исполнить своё предназначение и стану вам примерной женой, – поднимаю заплаканные глаза: принц пытается отстраниться, убрать мои руки со своей груди, но я прочно вцепилась в лацканы его не то мундира, не то парадного пиджака. Завожу ножку за его, на манер подножки, и слегка напираю. Принц летит назад, почти как я недавно. Равнодушные матовые глаза изумлённо расширяются. Я благополучно отхожу, давая ему возможность беспрепятственно упасть.
Раздаётся всплеск. Брызги орошают платье и моё веселящее лицо.
– Ой! – испуганно вскрикиваю, приложив ладошки ко рту. – Господи… простите! Как же так! Я не нарочно. Я… – и снова в моих глазах слёзы. Мне стоит огромных усилий, чтобы не смеяться.
Принц сидит в фонтане, словно напыщенная жаба, а в матовых глазах такой ураган бушует, что мне на мгновение становится страшно.
Если моя безобидная «игра» раскроется, мне свернут шею…
– Давайте помогу! – тяну руку, но принц отмахивается. Сам поднимается с самым невозмутимым видом, вылезает из фонтана, пока мои губы дрожат от сдерживаемого смеха, и величественно кланяется.
«Вот это да!..» – восхищается Павел. Вот эта выдержка.
– Алиса. Вынужден вас покинуть, – и даже лицо не вытирает от капель. Белые волосы свисают сосульками, делая его лицо уже не таким идеальным.
По двору бежит неуравновешенная с полотенцем в руках и причитает.
– Простите… – понуро шепчу, опустив голову. – Я не знаю… я просто…
– Завтра с вами начнут заниматься, – ровно прерывает принц мои блеянья, словно ничего не произошло. – Я навещу вас через несколько дней. Рад был познакомиться, – ещё один поклон и принц чинно удаляется. У ворот замечаю охрану.
Мужчины с волосами, собранными в хвост, на них кожаные латы, штаны, высокие сапоги… Арбалеты в руках, на поясе – мечи в ножках. Внушительно, ничего не скажешь…
– Ваше Высочество!.. – визжит неуравновешенная. Принц не глядя берёт полотенце и идёт дальше, не проронив и слова.
Неуравновешенная останавливается и впивается в меня многообещающим взглядом. Улыбаюсь в ответ и разворачиваюсь, решая прогуляться по саду…
Глава третья
Прогулка закончилась нотациями в кабинете у настоятельницы, госпожи Луэр, или просто – неуравновешенной. Это прозвище ей как нельзя лучше подходит.
– Твоё поведение… – цедит женщина, нервно поправляя волосы. – Лезть обниматься при первой же встрече, на глазах у послушниц всего пансионата…
Мы с «Павлом» слушаем, смиренно опустив голову. И только чёрт меня за язык тянет.
– А послушницам не стыдно подсматривать? Разве они не должны молиться?
Настоятельница прошлась по мне тяжёлым взглядом и поджала губы.
– За твой дерзкий язык, посиди-ка в комнате «смирения». До утра. Без ужина, – с садистским удовольствием добавила она, высокомерно вздёрнув подбородок.
«Ну всё-всё, победила. Молодец, скушай конфетку…» – флегматично отозвался «Павел». Ему всё равно, не его еды лишают.
– А принц знает, что его невесту изводят голодом?
Глаза надзирательницы… то есть настоятельницы, грозно сверкнули.
– Ты что думаешь, раз невеста Его Высочества, ему есть до тебя дело?
… полагаю, что нет. Но надеялась хоть на какую-то заботу со стороны жениха…
Настоятельница саркастично усмехнулась.
– Нет, дорогуша. Его Высочество намеренно тебя убрал подальше с глаз. Если бы не сила… заключённая в твоём неказистом теле, он бы даже не взглянул в твою сторону, а давно женился на леди Дэлиан… – женщина осеклась, а её глаза испуганно расширились. Ой… кто-то проговорился.
«Ай-яй-яй, как некрасиво» – покачал головой «Павел».
– Спасибо за информацию, – кивнула благодарно и развернулась к двери. – Показывайте комнату «смирения», я готова.
Усмиримся по полной. Будет время подумать над всем, что произошло за последние несколько часов. А то чувствую, крыша трогается с первого пути…
Настоятельница обошла меня, намеренно задев, и шустро направилась к лестнице. По пути встречались послушницы. Не как Айи в чёрной рясе, а в голубых льняных платьях с белыми воротничками. Волосы послушниц убраны в косы, осанка прямая, как палка, взгляд отсутствующий.
Понятно… принц решил слепить себе идеальную комнатную «собачку», которая без разрешения рта не раскроет. Будет вилять хвостом и преданно заглядывать в глаза. Примет его силу, родит наследника, пока он будет развлекаться с некой леди Дэлиан. М-да… так себе перспектива.
Комната «смирения» на деле оказалась каморкой метр на метр. Там можно разве что сесть на пол, привалившись к стене. Тяжёлая металлическая дверь, отсутствие окон и полная темнота. Под потолком шумит вентиляция. Уже лучше. Не задохнусь…
– Наслаждайся одиночеством, – едко произнесла настоятельница и с удовольствием захлопнула дверь. А тётя-то с юмором…
Итак, что мы имеем? Другой мир, пансионат для комнатных смиренных собачек, стерву-настоятельницу, но пока имеют только нас. А что ещё будет!.. Ого-го и ага-га. Надменный принц, уставший от власти, от постоянного внимания. Зажравшийся, проще говоря. Таинственная сила внутри меня, надеюсь, это не расстройство живота. И загадочное испытание через три недели. А если провалить испытание? Тогда меня вернут домой? Ведь зачем принцу невеста без силы. Полагаю, у него с леди Дэлиан в этом плане какие-то проблемы. Иначе, стал бы он искать сосуд для своего семени в другом мире?
«Сосуд для своего семени, хах, – передразнил Павел. – Называла бы вещи своими именами. Спе…»
Ц-ц-ц… поцокала и похлопала себя по губам. Мама учила меня выражаться культурно и думать позитивно. Единственное, что мне остаётся в сложившейся ситуации: думать позитивно…
Ночь прошла отвратительно. Не сказать, что мне понравилось. Вообще не понравилось. Когда дверь отворилась и на меня молча уставилась мать-настоятельница, та вторая, габаритами побольше, я конечно обрадовалась, но подняться с первой попытки не смогла.
Выругалась сквозь зубы, пытаясь разогнуться.
– А где у вас туалет? – спросила сипло, придерживая глаза, чтобы не вывалились. Впервые в жизни мне так сильно приспичило… Думала, что в автобусе, когда на экскурсию с классом ездили и встали в двухчасовую пробку, но нет. Тогда были цветочки…
Мать-настоятельница молча меня выпустила, а её пухлое лицо оставалось беспристрастным.
– От вас пахнет булочками, – заметила с улыбкой. – Вкусные?
Мать-настоятельница скосила взгляд и на всякий случай вытерла губы.
– Я постою здесь, – объявила она, когда привела в уборную
– Пожалуйста, – равнодушно пожала плечами, заходя за перегородку.
– Не отвечай, когда тебя не спрашивают, – ровно произнесла мать-настоятельница, поворачиваясь ко мне своей широкой спиной. – По нужде можно ходить только в сопровождении Старшей.
– Старшей? – переспросила я, пристраиваясь.
Мать-настоятельница шумно выдохнула.
Решила не переспрашивать. Как ни крути, но в комнату «смирения» возвращаться не хочется. Так что, наблюдаем, анализируем, ищем способ вернуться домой…
После посещения уборной, меня отвели в ванную комнату и передали в заботливые руки Айи. Я даже обрадовалась и приветливо улыбнулась. В ответ, девушка лишь потупила взгляд.
– Госпожа сильно разгневана, – доверительно шепнула Айи, помогая снять платье.
– Чем, Айи? – шепнула в ответ. Окунуться в чуть тёплую воду хотелось до дрожи. Я так люблю плавать, так люблю просто часами лежать в ванной, что папа называет меня лягушонком.
«Ну что, лягушонок, жабры не выросли?» – спрашивает шутя, через дверь ванной.
Подавила грусть и поморгала.
– В комнате смирения никто из послушниц не выдерживает больше четырёх-пяти часов.
Недоверчиво выгнула бровь.
– А чего там выдерживать? – нет, я понимаю, в туалет хочется, тело затекло, но не всё же так плохо.
Айи изумлённо похлопала глазами, будто у меня внезапно крылья за спиной выросли.
– Это тяжело. Темнота и одиночество… Послушница раскаивается и начинает просить покаяния. Тогда госпожа Луэр милосердно прощает провинившуюся и выпускает.
– Ах вот оно в чём дело! – воскликнула, не сдержавшись и глухо хохотнула.
– Веди себя тише, – тут же осадила мать-настоятельница. – Послушнице не пристало громко говорить и бурно выражать свою радость. Смеяться полагается беззвучно.
У «Павла» дёрнулся глаз. У меня тоже…
Выходит, я лишила неуравновешенную такого удовольствия, как мои слёзные мольбы и она разозлилась? Замечательно. Даже на душе потеплело.
После омовения мне выдали чистую ночную рубашку, комплект белого самого целомудренного белья, которое я когда-либо видела и голубое платье послушницы. Айи помогла одеться и попрощалась со мной, поклонившись.
– Идём, – позвала мать-настоятельница, покидая ванную комнату.
Я разглядывала свою униформу. Забавно. Папе бы понравилось. Он давно угрожал нарядить меня монашкой, выкинув из шкафа все юбки и платья. Говорит я слишком… э-э… как оно сказал: «Развязная?». Но, по-моему, он просто преувеличивает и зря переживает. Конечно, он же папа…
Настоятельница остановилась у одной из череды одинаковых дверей, и вошла без стука. Девушки, находившиеся к комнате, как по команде отложили все свои дела и выстроились в одну шеренгу. Вот так подготовка!..
И я так буду?
«Жуть…» – высказался Павел и ушёл вглубь подсознания.
– Мать-настоятельница, – девушка с двумя рыжими косичками исполнила быстрый поклон.
– Нэя. Твоя новая подопечная – Алиса, – равнодушно представила настоятельница, даже не взглянув на меня. – Алиса. Нэя – Старшая в вашей комнате. Ты должна беспрекословно её слушаться.
Губы сами распылись в улыбке. Сказать: «да, мать-настоятельница», без смеха, язык не поворачивался. Тем временем все ждали, украдкой меня разглядывая.
– Приятно познакомиться, Нэя, – дружелюбно улыбнулась и протянула руку…
В это же мгновение, из складок рясы настоятельницы, появилась тонкая указка. Настоятельница взметнула её и ударила. Меня.
Кисть обожгло. Я недоумённо взирала на красную полосу, оставшуюся на коже.
Гнев, жаркой волной, поднялся откуда-то из глубин души. Он был такой силы, что на мгновение я перестала различать звуки. Перед глазами появились цветные всполохи.
Хотела скрутить настоятельницу, обезвредив, как делала на протяжении семи лет, пока занималась «рукопашной», но…
Я только занесла руку для захвата, как от неё разошлись «волны» вибрации. Я видела эти волны, видела движение воздуха, и, когда волна достигла «цели», настоятельницу отбросило к стене.
