скачать книгу бесплатно
Обезьянки
Дмитрий Коровин
Короткое иркутское лето – скупое солнце и холодная вода; миг, который нужно успеть схватить, чтобы использовать на полную катушку!Именно так поступил студент, поддавшись ранней ностальгии о пролетевшей юности и рискнувший ее воскресить. Окончив курсы вожатого, весь преисполненный желания погрузиться в милый детский мирок, молодой человек собирается провести целый месяц в лагере. Веселье, музыка, танцы, разнообразные забавы и конкурсы – все точно так, как было у него.Вот только детки окажутся совсем не милыми и постараются превратить его жизнь в кошмар…
Дмитрий Коровин
Обезьянки
Глава 1
Непривычно пустые улицы извещали о раннем часе, и первые ласточки общественного транспорта уже разлетелись по Иркутску, перенося в своих полупустых утробах сирых жертв депривации сна. Зевавших и полусонных пассажиров, вопреки желанию, выбрасывало из дверей на необитаемые остановки, оставляя в одиночном и скучном плену их сомнительных целей, какие, подгоняемые необходимостью, они спешили исполнить, хаотично разбредаясь по тротуарам и с таинственным видом пропадая во дворах и домах.
Август благоухал. Природа достигла пика, рассыпавшись в блаженной истоме сочной зелени и плодов, и каждое живое существо готовилось к божественному пиру, зачастую проходящему незаметно для вечно спешащего горожанина.
Под сенью пограничного конфликта утренней прохлады с теплой ленью шел молодой человек. Пять минут назад он спрыгнул с подножки весело разукрашенной маршрутки и взглядом выискивал нужную улочку, выводящую к скверу Кирова. Парень изначально сошел не там и решил теперь срезать маршрут напрямую, почти заблудившись в заросших и заставленных автомобилями проулках. Стены, лестницы, бордюры, деревья, палисадники – все как будто препятствовало для его своевременного появления в конечной точке; и даже рюкзак за плечами, участвуя в общем сговоре, сильно тянул назад, словно принуждая вернуться. Но парень шел, все прибавляя шаг, пробирался упорно и быстро, пока не вышел на смежную улицу, прилегавшую к скверу.
А где-то там, вокруг фонтана, уже собирались люди, с которыми молодой человек встретился через несколько минут, поздоровавшись с двумя парнями и тремя девушками. Всех он уже видел на предварительных сборах и знал поименно, как: Анну, Дарью, Надежду, Филиппа и Максима.
– Давай сюда все документы, – велел повелительный голос одного из парней. – Проверим еще раз, чтобы ничего не забыть.
Приятно пригревая затылок, шею и спину, солнце принималось за работу, но едва ощутимая водяная пыль, рассеянная от ниспадавших струек, подкупающе освежала лицо, приглашая умыться. У фонтана было хорошо.
Сняв увесистый рюкзак с затекших плеч, молодой человек сел на каменный бортик, вынимая из широкого бокового кармана: паспорт, санитарную и трудовую книжки, свидетельство пенсионного страхования, медицинский полис, справку о присвоении идентификационного кода и свидетельство о должности служащего. Все это он протянул руководителю, и тот с нарочитым вниманием изучил бумаги.
– Прекрасно, – одобрил повелительный голос. – А я, в свою очередь, захватил тебе форму по размеру в надежде устроить девушкам маленький стриптиз. Одну надень, вторую сунь в рюкзак на смену.
Новоприбывший ухмыльнулся и, покосившись на женскую половину, снял с себя футболку, на показ, выставляя грудь, лишь стремившуюся к ширине, и живот, лишь мечтавший о рельефных мышцах. В общем, ничего такого, что могло бы произвести впечатление. Разве что руки его были красивы (последние три-четыре месяца он тягал пятикилограммовые гантели, не вставая с дивана), а зная свои привлекательные стороны, парень сразу выделил их, будто ненамеренно напрягая бицепсы. Ему очень захотелось, чтобы девушки это заметили.
– Какой-то странный цвет? – прокомментировал он, застегнув одну из трех пуговиц поло. – Голубой…
– Цвет яйца дрозда! – подсказал парень с именем Филипп.
– Не знал, что у дроздов есть яйца.
Девушки заулыбались.
– Есть у дроздих, когда снесут.
– Не привередничай, Глеб. Не голубой, а бирюзовый, – вмешался руководитель. – И, надеюсь, ты заметил белые буквы на спине?
– «Вожатый».
– С этой минуты начинай соответствовать этой надписи. А теперь проведем небольшой инструктаж о встречи подопечных…
Импровизированный мастер-класс занял минут сорок. За это время к группе присоединилась еще одна девушка по имени Елена. А с половины восьмого к скверу начали стекаться и родители с детьми.
– Слушай, Макс, а где же мой напарник? – спросил Глеб.
– Остался в лагере с прошлой смены. Я не говорил?
– Вроде, нет.
– Значит, мой косяк, приношу пардоны, – ответил молодой человек, даже не глядя на собеседника и, вытянувшись на широко расставленных ногах, прищурился вдаль. – О, твой клиент!
Глеб обернулся, заметив отца, ведущего сына лет тринадцати-четырнадцати на вид, и по спине его пробежали мурашки, вызванные то ли холодной каплей, отскочившей от фонтана, то ли подползающим ужасом. Его клиент, за которым, в течение двадцати одного дня, он будет обязан следить, как за собственным ребенком, обеспечивая ему досуг и оберегая от травм. И таких неуправляемых малолетних монстриков под его руководство и опеку поступит два десятка. С этого часа, как молодой многодетный папаша, он должен забыть о спокойствии и сне, полностью посвящая себя детскому лагерю и отдаваясь, как новобрачный, непривычному совместному сосуществованию его замкнутого семейного круга, с которым он породнится на этот непродолжительный, но пугающий срок.
Сердце парня заколотилось и, кажется, побледнело лицо, но нужно было подойти, произвести на родителя впечатление надежной сиделки и сведаться о справках, про какие на подготовительных курсах ему прожужжали все уши.
– Добрый день, – поздоровался Глеб с мужчиной, насильно выжимая улыбку. – Второй отряд? Значит, ко мне, – разобрался он, переводя внимание на мальчика. – Меня зовут Глеб Константинович, и я буду одним из твоих вожатых. Первый раз в лагере? Нет? Ну, значит, тебе не надо ничего объяснять…
Так постепенно, минута за минутой, к парку подъезжали и подходили родители, передавая своих ненаглядных чад в распоряжение молодых наставников, а скорее, просто сбрасывая их, как ярмо с изможденных шей, давно нуждавшихся в отдыхе.
Вожатые разбрелись по сторонам, завершая набор своих маленьких групп, и уже не на что не обращали внимание. Одни, обступив фонарный столб, в игровом порядке пытались с налета перезнакомить детишек; другие, сгруппировавшись у закрытой полицейской будки, начинали рассказывать о правилах поведения; третьи, окружив бронзовый макет центральной части Иркутска при входе в сквер, шутили с желанием подбодрить; ну а в самом младшем отряде, расположившемся на лавочке, вожатая Елена уже вытирала кому-то нос, и заплаканные глазки шестилетнего ребенка с горечью провожали удалявшуюся маму.
«Самый тяжелый отряд», – подумал Глеб, скользящим взглядом осмотрев собственную ватагу, с интересом изучающую его, и сразу понял, что ошибся. Ему, как этому шестилетнему мальчику, вдруг тоже захотелось зарыдать и убежать домой. Но ответственность отрезвляла. Глеб встрепенулся, взял себя в руки, и с деловитой миной смелее поглядел на детей.
– Что же за неравенство такое… пять парней и девять девушек? – посчитал он вслух.
– Потому что на десять девчо-о-онок… – пропела одна из девочек, – очень много убитых ребят! А также пьющих и сидевших, – закончила она прозой, критично поправляя собственные слова: – Точнее на девять, потому что одна из десяти девочек закончит на панели.
Мальчишки захохотали.
– Ти-и-и…хо! – рявкнул Глеб, звонко оборвав последний слог. – Подобной философии чтобы я больше не слышал! Давайте все плохое оставим в этом сквере прямо здесь и сейчас, и в автобус сядем добрыми и счастливыми, отправившись в мир чудесных фантазий, где нет забот, печали, скуки и плохих мыслей. Давайте проживем эти три недели так, чтобы сделать их незабываемыми, и чтобы много-много лет спустя воспоминания о них грели вам душу, наполняя силами, помогая успокоиться в критический момент и найти правильный выход из самых-самых сложных ситуаций, каких, о, поверьте мне, ребята, на вашем пути будет не одна и не две.
– Аминь! – оборвала все та же девочка, изобразив противную ухмылку, и если после срамных рассуждений Глеб не обратил на нее пристального внимания, то сейчас просто пробуравил взглядом насквозь.
Когда ее привела какая-то суровая, пожилая и помятая женщина, что-то буркнув и быстро ретировавшись, он почти этого не заметил, так как был занят с родителями близняшек, но сейчас эта девочка показалась ему очень странной, и пока он не мог сказать, чем именно. В ее взгляде таилась угроза и дикая независимость. Так умеет смотреть лишь бродячая кошка, если вдруг вы протягиваете ей кусочек чего-то вкусного. Преисполненная недоверием, она осторожно подкрадывается за лакомством, но робости в ее тихой поступи совершенно не наблюдается. Она знает, что делать и готова к драке, если вдруг угощение окажется западней. Она не раз уже это испытала и западня не пугала ее.
Вот так смотрела эта девочка, и трижды уже за утро Глеб ощутил наползающий страх. Кошка показалась ему тигрицей не только с полным набором клыков и когтей, но и с явным желанием напасть, дабы выпотрошить карманы на наличие дополнительных вкусностей, которые он решил от нее утаить, или, быть может, приберег для другой кошки – ее прямому конкуренту по двору, где она хочет править безраздельно.
– Напомни мне свое имя, шутница… – собравшись с духом, спросил молодой человек.
– Для того чтобы напомнить, его надо было сказать, – ответила девочка.
– А ты мне разве не сказала?
Собеседница очень медленно помотала головой, и мурашки вновь пробежали по мужской спине.
– Мое имя написано на справке, которую я вам отдала, – добавила девочка серьезным тоном. – Нужно было читать.
– Хватит тебе придуриваться! – не выдержал один из мальчиков. – Софья ее зовут, я слышал. Ее мать так называла.
– Ты офигел, пацан? – вспыхнула девочка. – Это не мать, а моя бабушка!
– А я-то, было, подумал, что она так выглядит, потому что работала одною из десяти…
С завидным хладнокровием проглотив слюну, дабы, вытолкнув языком, не плюнуть ею в оппонента, Софья повторила свою омерзительную ухмылку, словно говорившую – месть холодна – и вынуждена была отвлечься на вожатого, потому что он пальцами коснулся ее плеча. Недовольные черные глаза в тот же миг устремились на Глеба, но он сделал огромное усилие, чтобы подавить этот взгляд своим, и Софья отступила.
– Мы же еще не сели в автобус, чтобы все плохое оставить тут, – тихо пролепетала одна из близняшек, но Глеб уже занялся обидчиком Софьи.
– Вот за такой тонкий юмор в лагере я буду лишать вас ужина! – строго сказал он. – А еще за сигареты, за мат, за… впрочем, остальное узнаете.
Раздался громкий звук автомобильного клаксона и все обернулись на дорогу, где подъезжала пара небольших автобусов «КАвЗ Аврора».
С десяток родителей, перешептываясь между собой, все еще не уходили, и пока вожатые знакомились и вели беседу с их ненаглядными чадами, они корректно держались в стороне. Теперь же, перед посадкой, все разом ринулись за прощальными объятиями, смешавшись с детской толпой и усиливая гул.
– Первый и второй отряды! Подходим к ведущему автобусу! – послышался громовой голос Максима. – Остальные отряды во второй автобус!
– Первый и второй – в первый! Третий, четвертый, пятый – во второй! – повторила вожатая Надежда тем, кто объявления не услышал.
И Глеб, видя, что ее первый отряд уже направляется к дороге, торопливо построил свой, велев двум матерям и отцу раствориться за горизонтом.
– Не забываем сумки! – крикнул он, оглядываясь.
Как только Надежда со своими 15-16-ти летними переростками расфасовала багаж в открытые водителем отсеки под автобусом и заняла предназначенные места в салоне, от вещей начали освобождаться и 13-14-ти летние подростки. А когда они поднялись в автобус, Глеб быстро рассадил всех по местам, как придется, и вышел.
На улице старший вожатый, не встревая, издали контролировал процесс.
– Никто не сбежал в этой сумятице? – спросил он, поглаживая трехдневную щетину на подбородке и щеках.
Глеб пожал плечами, ответив:
– Не знаю, Макс, мои на месте.
– Черт возьми, где эти олухи? Пора звонить…
– Ты про кого?
– О, прошу пардоны, вот они!
Глеб обернулся на дорогу, заметив, как за автобусы нырнула полицейская «Лада Калина», и перевел взгляд вперед, увидев, как она приостанавливается, пристраиваясь в начало их маленькой колонны.
– Стоило из-за двух школьных автобусов вызывать патруль…
– Дорога не простая, Глеб, лучше перестраховаться, и наверняка они ее не знают, – рассудил Максим. – В общем, если что – доверься Наденьке! Она тертый калач, второй год «вожирует», а я с ними…
С этими словами молодой человек, на вид которому было лет двадцать пять, молнией бросился к легковой машине и сел назад, то есть на сиденье преступников.
– Самое тебе место, – съязвил Глеб, взмахнув на подножку.
Дверь за его спиной захлопнулась, а буквально через минуту автомобиль ГИБДД, дав короткую, но пронзительную сирену, тронулся вперед, увлекая за собой автобусы.
Глава 2
Весь первый отряд сгруппировался сзади. Более раскомплексованный, но сдержанный, он вел себя достаточно спокойно и уже преступил к перетолкам «кто-откуда», обмениваясь школами и районами. Второй отряд, пока немного зажатый и стеснительный, в состоянии легкого шока от расставания с родными, долго не выходил в беседах за рамки соседнего кресла, лишь постепенно подключаясь к общению с ребятами из кресел впереди или через проход, если тема их заинтриговывала. Фильмы, игры, гаджеты, футбол, домашние животные и поездки на море – все новые и новые участники втягивались в общий разговор, и став между рядами, Глеб решил им немного помочь.
– Не хотите сыграть в какую-нибудь игру для ускоренного запоминания членов нашего отряда?
«Не знаю. Не особо. Давайте! Почему нет. Да, а то скучно», – послышались вялые ответы, но по большей части удовлетворительные.
– Есть такая игра «Три факта», – продолжил вожатый. – Кто знает, поднимите руку!
Около пяти ребят вытянули конечности.
– Тем проще, будете мне помогать. Теперь вкратце о правилах… Участники игры поочередно называют группе свое имя и сообщают о себе три факта. Один факт должен быть правдивым, а два других факта – ложью. Задача такая – выбрать верный, реально существующий вариант. Ну-с, наверное, начнем с бывалого? Кто тут руку поднимал?..
– Давайте, я первый, – сказал один из мальчиков, с узким лицом. – Меня зовут Сергей Молчанов…
– Да что-то не похоже, – ввернули с кресла напротив. – Рот не закрываешь!
Подождав, пока смешки поутихнут, мальчик продолжил:
– Меня зовут Сергей, я люблю пиццу, холодные щи, и горчицу. Что из этого правда?
– Да к черту! Это неинтересно! – вдруг выпалил знакомый контральто с переднего сиденья, на котором в одиночку расположилась его владелица, вытянув ноги в синих джинсах с дырками на коленях в проход. Это была та самая певунья, участница небольшой ссоры в сквере.
– У тебя есть какое-то другое предложение, Сонь? – спросил Глеб, повернувшись к ней и рассматривая ее необычное, весьма симпатичное и даже красивое лицо, лоб которого прикрывала ровная темная челка и на котором парадоксально соединялись: надменная самоуверенность и страдальческая печаль.
– Игра та же, но давайте изменим варианты, вместо хоббей, еды и прочей лабуды расскажем о личных страхах.
– То есть фобии? – уточнил молодой человек в проходе.
– Ну да.
– Согласимся с ней, ребята? – Большинство детей закивало, и многие вразнобой ответили «да». – Тогда, Соня, покажи нам пример, а мы продолжим.
– Меня зовут Софья Пепелева. Я боюсь пьяных мужчин, скандалов и острых предметов.
– О! – вырвалось у Глеба, и он шепотом добавил: – Ниче се экземплярчик…
– И что теперь? – полюбопытствовала одна из близняшек, подозрительно переглянувшись с соседкой – своим полным отражением.
– Теперь поочередно будем угадывать один из трех правильных вариантов, – подсказал вожатый. – И давайте, при каждом удобном случае, называть свои имена и фамилии, так мы быстрее друг друга запомним.
– Я Андрей Двужилов, – представился блондинчик с заднего сиденья, тот самый, оскорбивший бабушку Софьи. – Все эти факты могут быть действительными.
Софья живо подалась вперед, сложившись вдвое, и между ног вожатого высверливая комментирующий объект. В глазах ее сверкнули искорки злобы, а брови, подпрыгнув кверху, выразили неудержимое возмущение.
– Два факта – ложь! Включи мозги, альбинос!
– Да пошла ты!
– Спокойно! – гаркнул Глеб. – Опять вы двое!? Что у вас за антипатия возникла?
– А я не слышала извинений по поводу его подколки в сквере!
Глеб лицом развернулся в конец автобуса.
– Андрей, она права. Пересиль свое эго, раз проштрафился, и мы продолжим игру.
