скачать книгу бесплатно
– Владимировна! – хором поправили девочки.
«Да без разницы», – чуть не сорвалось с языка, но молодой человек сдержался, дав им секунду для ответа.
– Наверху, – подсказала Варвара.
– Отжимает, как гопница, трубы, – добавила Софья, заставив Глеба улыбнуться.
Он прошел через холл к лестнице, увидев спускавшуюся навстречу вожатую с пластиковым пакетом в руках.
– Ты так долго искал общежитие, что даже выспаться по пути успел? – начала она.
– Да не цепляйся, мчался со всех ног! – громко парировал Глеб, вспоминая гибкую и сговорчивую Надежду, словно в противовес «совсем не своей» стерве. – Тут без тебя все мысли в кучу в боязни ляпнуть что-нибудь сгоряча, так еще я должен отражать твои нападки! Если хочешь продолжать в таком духе, идем сразу к Максу просить перевод, пока детишки к нам не привыкли.
Екатерина оторопела, приостановившись и хлопая своими полуазиатскими глазами.
– С чего ты взял? – с трудом выплюнула она, таращась с изумлением на напарника и пытаясь понять, кого он встретил в вожатской общаге и кто его в подобном ключе накрутил.
– А ты разве не замечаешь, как со мной разговариваешь?
– Нет, просвети-ка…
– Как наставница! Да, ты старше, да, ты имеешь опыт, и я стараюсь тебя слушать и учиться, но зачем каждый раз это выпячивать, да еще при детях? Ведь здесь мы с тобой на абсолютно равных условиях и получим одинаковую зарплату. Зачем ты палку гнешь?
– Ничего я не гну. Это мой обыкновенный характер, и я виду себя совершенно естественно, как привыкла, как вела себя все прошедшие смены. Конец июня отработала с парнем, июль с девушкой, и не было проблем никогда и не с кем, но ты вдруг яйцами решил позвенеть в первый же день… Может, в тебе проблема, а? Я же тебя не знаю, как и ты меня, поработаем пару дней, пообвыкнем, подружимся… Чего взбеленился-то?
Тон, которым отвечала Екатерина, оказался мягким и утешительным. Глеб почувствовал неловкость и, выдохнув, опустился на подлокотник кресла.
– Извини, – буркнул он, когда девушка вышла в холл. – Нервы сдали.
– Уже!? – с улыбкой ответила напарница. – Это антирекорд! Что же с тобой будет под конец смены?
Молодой человек пожал плечами и спросил:
– Что там по плану?
– Сегодня ничего конкретного устраивать не будем, пусть адаптируются после города. А ты возьми себя в руки и помни – ты вожатый, на тебя возложена ответственность за детей и, чтобы не случилось, ты должен оставаться спокойным, трезво мыслить и принимать взвешенные решения без права на ошибку! – Екатерина закатила глаза. – Гм, опять я тебя воспитываю…
Глеб помотал головой, выжав ответную, но грустную улыбку.
– Тогда соберись, тряпка! – шутливо добавила напарница, ударив его легонько кулаком в грудь. Готов?
– Как пионер.
– Молодец! В общем, импровизируй. А я пока схожу и сдам эту электронную коллекцию под замок. – Она встряхнула мешком полным смартфонов и телефонов, и хотела уже направиться прочь, но обернулась. – Глеб, ты куришь?
– Нет.
– Значит, тебе проще будет учуять курящего. Сумки обыскивать мы не имеем права, только при крайних обстоятельствах, а вот пачка сигарет в кармане или бутылка пива в тумбочке подлежат немедленной конфискации. Курение не наказуемо, застукал – проведи разъяснительную беседу; а за алкоголь, как говорит Максим, секир-башка!
На террасе, улавливая каждое слово, притаилась Софья.
– Кто там орал? – донесся шепот крадущейся Варвары, и девочки встретились.
– После скажу, отползаем…
Глава 5
Екатерина, будто в отместку, вернулась только через час и не с пустыми руками. Все это время Глеб старался не надоедать подопечным, но, сам того не ожидая, влился в их образовывающуюся общину, подвергшись бесконечным расспросам о себе и своей жизни. И постепенно, стремясь не навязывать собственные аспекты, да и вообще, по сути, меньше говорить, он проникался их маленькими проблемами, увлечениями и взглядами, выясняя, кто из чего был «сделан». Только затаиться, прикинувшись наблюдателем, ему, конечно же, не дали. Девочки жужжали, словно пчелы, спорили наперебой о всяком разном, ловко подключая Глеба, прощупывая разнообразными намеками и, опираясь на ответы, собирали мозаику его личности, бреши в которой, как показалось, они стали искать упорно, просто с отчаянным удовольствием. Один против девятерых он моментально скис, запутавшись в стратегии, какой дал себе слово придерживаться еще на курсах вожатых. Но куда более сдержанные мальчики, изначально не планировавшие интриг, постарались его спасти, перебив девчат своими вопросами о футболе и лазертаге.
В эту минуту их и застукала Екатерина.
– Вот вам, гаврики, обменяла на телефоны, – пошутила она, снимая с плеча веревочную сетку, интересно связанную кем-то по-морскому, как рыбацкая сеть, и заполненную игровыми предметами: футбольным и баскетбольным мячами, ракетками бадминтона, скейтбордом и летающим пластмассовым диском. – Вроде ничего не потеряла и, надеюсь, не потеряете и вы.
Оставив Глеба, пацаны опередили девчонок, первым делом присвоив футбольный мяч, а после и скейт, за который Софья чуть не полезла в драку с Андреем.
– Ну, куда тебе? – возмутился он, передавая скейт за спиной Сергею, а он, в свою очередь, сразу швырнул его поверх голов поднятым рукам Игната. – Поздно, Соник. Улетело!
– Козел… – фыркнула девочка.
– Соня! – осадила вожатая, сурово на нее посмотрев и без того сужеными глазами. – Словечки!
– Я же ничего не придумываю, факт есть факт, – хладнокровно ответила она. – А роликовых коньков не было?
– Нет. Тут тогда пол лагеря на них встанет, сшибая людей по дорогам. Я про скейт-то долго думала. Андрей. Сегодня катаетесь вы, завтра – девочки.
– Отдадим хоть сейчас, Екатерина Владимировна, – ответил парень. – Уже не терпится поржать. Игнат! Отдай им! Пусть разобьют коленки!
– Поздно, Дрончик, – сказала Софья, пересекаясь с ним взглядами. – Мы уже посмеялись.
– Не понял, над чем?
– Когда ножки оступились с подножки, и чье-то тело мордой в пыль улетело…
– Чего-чего?
Софья подмигнула, но Андрей отвечать не стал и только зубы сжал, старательно вспоминая утренний случай с некоторыми важными деталями в виде девочки, встающей с переднего сиденья. Да, несомненно! Это она была у него за спиной!
Закряхтел и прокашлялся репродуктор, и дети, невольно напрягшись, машинально подняли головы на сосну, обнаружив там вместо репродуктора камеру слежения охраны. И где-то издалека снова раздался металлический голос, приглашая первый и второй отряды на обед.
– Всем мыть руки и строиться! – скомандовала Екатерина.
– С бабами больше не встанем, – обиженно проворчал Андрей, и вся мужская компания двинулась за ним в линию, пропадая за окнами холла.
Глеб подошел к напарнице.
– Ну-с, кажется, выявляется лидер, – сказал он.
– Блондинчик? – угадала Екатерина. – Я заметила.
– А у девочек?
– Тут пока мутно.
– А по-моему прозрачно весьма.
– Милану имеешь в виду?
– И Софью, – добавил собеседник.
– Согласна. – Вожатая кивнула. – Девочек слишком много. От пацанов они угроз не ждут, скорее сами начнут за них соперничать, стало быть, поделятся на две фракции. Милана – это мода, дискотеки, гаджеты, здесь ничего дурного, скорее всего, не будет, а вот за теми, кто присоединиться к Соне, глаз да глаз. Она, судя по всему, девочка неординарная, и не ясно пока, чем напичкана.
– Чем-чем, сексом, наркотиками и рок-энд-роллом!
– Да перестань.
На крыльцо вышли девчата, а с появлением пацанов начались споры за место. Девочки хотели идти впереди, чтобы мальчики замыкали построение, а те, что естественно, этому воспротивились, побоявшись столкнуться с первым отрядом и услышать от них шутки про подкаблучников. Однако пускать их вперед девочки упрямо не хотели, а построить всех вместе, благодаря Андрею, рассказавшему своим сожителям по комнате о толкнувшей его Софье, теперь было невозможно. В общем, сделали так… Девочек построили парами, и они пошли за Екатериной. Мальчиков возглавил Глеб и, с небольшим расстоянием от женской группы, зашагал впереди. Так у них получилось два разнополых отряда под предводительством разнополых командиров, и все были довольны.
Столовая, как упоминалось ранее, находилась за пределами спирального расположения корпусов, и до нее пришлось идти бодрым шагом минут семь-восемь. Мальчики, незаметно нагибаясь за шишками, кидались ими в девочек, стараясь попасть главным образом в Софью, и пару раз даже останавливаться пришлось, чтобы Глеб смог выявить не только зачинщика, но и саму причину этой неожиданной вражды. Ведь утром, на линейке, отряд проявлял чудеса терпимости и вроде ладить начал. Если кризис и мог возникнуть, то лишь в девичьем стане, к примеру, на дискотеке, или в каком-нибудь конкурсе, где они, пытаясь поделить парней для медленного танца, или для усиления парного бега в мешках, стали бы ругаться, но чем прогневали парней сами девочки, вожатые не понимали.
– Прекратите, черт возьми! – не выдержал Глеб и, пропустив вперед юных женофобов, пошел рядом, пристально наблюдая за ними. – Может, мне наказать кого-нибудь в первый же день для профилактики и в назидание остальным, м-м? Как считаешь, Андрей?
– А что сразу Андрей? – возмутился мальчик. – Вы же сами понимаете, Глеб Константинович, прогнешься раз – верхом сядут. Вот мы их и воспитываем… Как вы сейчас сказали? Для профилактики!
– Ну и глупо. Я бы на вашем месте их цветами забрасывал, а не шишками. Девчонки в отряде собрались почти как на подбор, а вы ведете себя, словно придурки. Э-эх, балда! – Вожатый приложил ладонь к виску Андрея и толкнул, чтобы голова его накренилась. – Вам по тринадцать-четырнадцать лет, у кого-то уже паспорт имеется, а дурни-дурнями! Или думаете, как бы сигарету посмолить втихаря, или мечтаете о пиве и сексе. Из крайности в крайность. Верно? Только все это вас старше-то не сделает ни разу! Вот устроиться на подработку какую-нибудь и деньги домой принести – это реально круто. Или трезво осознать, что без специальности вас каждая сволочь будет таскать за чуб, и полностью отдаться наукам, считая не выученный урок подрасстрельной статьей. А себя уважать, поверьте, это классное чувство! Когда добиваешься поставленной цели, когда берешь то, на что у других развязался пупок, когда поднимаешься на вершину, а целая толпа лузеров взирает на тебя снизу вверх… Только от этого настоящий кайф бывает! Все остальное – проза.
– Аха-ха! Ну, вы даете, Глеб Константинович! – захохотав, оборвал Сергей. – Сейчас вообще-то лето, а оно для того и сделано, чтобы мы отдыхали и дурачились.
– И не надо обобщать, – поддержал Василий. – Я, например стабильный хорошист, курить никогда не пробовал и о пиве не думаю вообще. А секс… Чего же в этом плохого, если о нем просто думать?
– Хорошо, признаю, перегнул, – с улыбкой ответил вожатый. – Сейчас не в тему, но везде ведь можно пользу искать и вести себя с достоинством?
– Вот мы и ведем, Глеб, – подтвердил блондинчик.
Вожатый вытянул руку и щелкнул пальцами ему по подбородку.
– За «Глеб» саечка! За любые другие фамильярности – подзатыльник! На некоторые вещи, в виде исключения, я могу зажмуриться, но будете наглеть – пожалеете очень! Договорились?
– Яснее ясного, Глеб Константинович, – исправился Андрей, виновато ухмыляясь. – И как тогда их на место поставить?
– Вы же не считаете, что брюки и усы могут дать нам какое-то преимущество? – рассудил вожатый. – Мир сейчас такой, он целенаправленно превращает женщин в мужчин, а из мужчин делает женоподобных моллюсков. Для чего? А для того, чтобы сломать понятие «семья», ибо тыл и уют всегда воплощала собой именно женщина. Сделай из женщины эмансипированную стерву и мир захлебнется в разврате и ужасе. Что мы сейчас и наблюдаем повсеместно. А семья – это не только классическая основа общества, как принято говорить, но и твоя личная опора, любовь и так далее. Без семьи нет ни сил, ни желания. И на подвиги не тянет, если ты одинок, и защищать тебе некого, и зарабатывать много смысла нет. Да вы и без меня все это знаете по своим родителям. Может у кого они и чокнутые, однако критиковать их нельзя, тем более, когда вы от них материально и юридически зависимы. Бороться надо, пацаны, но не шишками. Не раскисать, а использовать женщин, как стимул. Увидели, что они в чем-то вас превосходят, сделайте лучше и тем самым докажите, что их место в шестнадцатом ряду. Женщины – это дети, а женщины-дети – дети вдвойне! Они уходят в себя, когда их обижаешь, они плачут, когда тоскливо или больно, они закатывают истерики, когда им чего-то очень хочется; и чтобы со всем этим цирком совладать, вам не надо становиться дрессировщиком, потому что это грубо, или клоуном, потому что это глупо, а надо просто разучить некоторые приемы фокусников. И если у первого на руках лишь приманка и плетка, а у второго сотня примитивных шуток, да резиновый нос, то арсенал третьего воистину неисчерпаем. Черт возьми, пацаны, я с вами социологом, сексологом или психологом стану!
– М-да, Глеб Константинович, завернули не слабо… – подытожил Игнат.
– Что же вы предлагаете? – спросил Егор.
Глеб оглядел полноватую окружность мальчика и устремил взгляд на приближавшееся одноэтажное здание, куда уже успели скрыться объекты обсуждения.
– Предлагаю пообедать с совершенно невозмутимыми лицами, – спокойно ответил он. – Скроемся за комплиментами и нарочитым уважением, как оборотни за человеческой кожей, введя в замешательство этих наивных дур. И под конец смены, клянусь, они рвать друг друга станут за ваши телефоны и е-мейлы! А город у нас один и, став старше, вы еще сможете с ними повстречаться. Остается сделать так, чтобы после лагеря они вспоминали вас часто-часто и встречи захотели. Вот там и будет вам и мёд, и повидло. Поняли намек, разгильдяи?
Пацаны хором рассмеялись.
– А за шишки придется дружно извиниться, иначе в первый же день прослывете придурками.
– Только не это, Глеб Константинович, и не сейчас! – запротестовал Олег. – Мы лучше свалим друг на друга, если привяжутся.
– Я за вас тихонечко извинюсь, а вы дружно закиваете, сделав виноватые рожи. Годится?
Мальчики закивали, сымитировав виноватые рожи.
А в столовой, снова увидев Екатерину, Глеб в мыслях воскресил их недавний разговор и собственную панику при женском допросе на крыльце коттеджа. И вся его бравада улетучилась в миг.
«Да», – подумал он, – «как просто учить других, когда сам не желаешь учиться. И как легко казаться правильным, когда таковым не являешься. Впрочем, надо «забить», ибо с пацанами проще. Куда труднее стать авторитетом для девчат, тем более, если тебе мешает конкуренция в виде вожатого-женщины. Гм, действительно репетиция семейной жизни. Словно родители и дети. И если мы все-таки с Катькой не споемся, как отец и мать, придется подавать на развод, а то так и будем ходить двумя группами до конца смены».
Выполнив обещанное и убедившись, что девочки удовлетворились виноватыми рожами его подчиненных, Глеб вытянул пацанов в линию очереди за женской половиной отряда и стал, сложив руки на груди. Чистая, светлая и просторная столовая была похожа на городское бистро. Запах куриного супа, пюре, котлет и вареных сухофруктов из компота испытывал аппетит на прочность, но молодой человек сопротивлялся ему, как мог, с напускным равнодушием провожая мимо девочек с тарелками и даже не глядя на содержимое.
Первый отряд (куда же без него) уже уписывал вторые блюда, а Надежда с каким-то верзилой сидела в отдалении у окна.
– Сударыня, вас не затруднит подать мне солонку? – вдруг услышал Глеб.
На мгновение, о чем-то замечтавшись, он провалился в себя, не заметив, что последние дети отошли от раздачи. И теперь ему пришлось обернуться к занятым столам, чтобы изобличить участников диалога.
– Сударыни не подают! – ответили женским голоском. – Хи-хи, разве что милостыню, да и ту лишь по пятницам.
Глеб увидел Андрея и Алену, изначально сидящих спинами друг к другу, и не только по словам, но и по хладнокровной реакции мальчика, понял, что пацаны решили опробовать предложенную стратегию. Андрей поднялся – девочки испуганно замерли – и, развернувшись, наклонился над соседним столом, очень медленным жестом дотягиваясь до солонки. Лицо его при этом было просто безупречным, а томные глаза, в продолжение действия, просверливали профиль дерзкой девочки, покрывшейся мурашками от шеи до пят. А когда солонка была взята, Андрей шепнул прямо в женское ухо «благодарю», и вернулся на место, оставив Алену в каком-то блаженном и незнакомом доселе ступоре. Ее огромные глаза перебегали от Лины к Нине, а от Нины к Галине, словно прося подсказки, но девочки, казалось, прибывали в еще большем удивлении.
Давясь еле сдерживаемым хохотом, вожатый услышал Екатерину – она, подсаживаясь к столу Надежды и ее напарника Александра, позвала его. Нужно было взять поднос и приборы из ящиков, подойти к девушке в колпаке и ждать, пока наполнятся тарелки. И Глеб ждал, жамкая резцами кончик языка, чтобы не засмеяться. Но, не смотря на боль, рот его наполнился воздухом и смех сумел-таки пробиться наружу, огласив столовую раскатистыми звуками.
Ничего ему девушка в колпаке не сказала, лишь проводила подозрительным взглядом, побоявшись даже аппетита приятного пожелать.
«Опять понабирали в вожатые сумасшедших!» – лишь пожаловалась она повару при возвращении на кухню.
Глава 6
После столовой ребятам предоставили личное время, и они разбрелись по лагерю. Мальчики, забрав с собою скейтборд, расположились на футбольном поле, с час погоняли мяч, соединившись для полноты команд с двенадцатилетками третьего отряда, а после поочередно катались по дорожкам неподалеку от корпуса. Девочки, как и подозревали вожатые, разделились. Те, что были с Миланой, в обоюдной тоске по отсутствию смартфонов (то есть соцсетей, фотокамер и музыки), уединились в беседке, что-то записывая в тетрадях и тихо щебеча о чем-то милом и нежном. Другая группа, возглавляемая Софьей, бродила по территории в изучении достопримечательностей, какие они не смогли увидеть на экскурсии с Екатериной Владимировной. Всего их было три: Софья, Варвара и, что показалось бы странным, бурятка Янжин, примкнувшая к ним во время обеда за одним столиком.
– Что вы думаете о наших пацанах? – неспешно двигаясь по дорожке, вдруг спросила предводительница.
– Не знаю, странные они какие-то, – ответила Варвара, сунув большие пальцы в карманы шорт, и походка ее от этого стала несколько приблатненной.
– Игнат ничего так, и Олег мне понравился, – высказалась Янжин, на ходу поправляя выбившуюся прядь волос и, в конце концов, решила перезаколоть весь пучок, ровно свисающий с затылка черным водопадом чуть ниже лопаток.
– А блондинчик? – добавила Варвара.
– А блондчиком пора заняться вплотную, – разобралась Софья. – Слишком борзый.
– В автобусе тебе мало было?
– А что в автобусе? – спросила Янжин. – Он же извинился, а за что я так и не поняла.
