Белорусские земли в советско-польских отношениях

Из материалов Российского архива социально-политической истории (РГАСПИ) наиболее важные документы содержатся в фондах секретариата Председателя СНК

B. И. Ленина и народного комиссара иностранных дел Г.В. Чичерина, содержащих переписку с органами власти в Белоруссии, сводки и доклады ЧК и ГПУ о политической ситуации в крае, инструкции и решения по отдельным вопросам дипломатических отношений. Также представляют интерес собранные в 1930-х гг. И.И. Товстухой речи, статьи и письма И.В. Сталина (большая их часть, но не все, вошли в собрание сочинений Сталина, вышедшее в 1940-х гг.), позволяющие проследить эволюцию его взглядов на национальные проблемы и его решения, относящиеся к данному периоду.

Фонды РГВА (Российского государственного военного архива) содержат трофейные польские материалы межвоенного периода, из которых в данной работе использовались фонды II отдела польского Генштаба, в частности сводки и доклады местных военных властей о ситуации в крае во время польской оккупации, отчеты разведки, декларации, воззвания и брошюры, которые в обилии выпускались белорусскими национальными организациями как полонофильского, так и антипольского толка. Эти материалы позволяют оценить, каким массивом данных оперировали польские власти при принятии решений, касающихся края, и при оценке аналогичных действий советской стороны, что в дальнейшем отражалось в дипломатических документах.

Достаточно много материалов, касающихся Белоруссии и Литвы, находится в Архиве новых актов (польск. Archiwum Akt Nowych, AAN) в Варшаве. Трудность их использования заключается в том, что эти материалы не представляют собой определенной общности, но рассеяны по многим фондам. В частности, такие данные, касающиеся белорусского вопроса в том виде, как он был заявлен на Парижской конференции 1919 г., можно найти в фондах МИД Польши и личном фонде И. Падеревского (большая часть этих материалов опубликована)72. В фонде МИД содержатся и стенограммы первой части польско-советских мирных переговоров 1920 г., и инструкции МИД для польской делегации, и дипломатическая переписка, касающаяся территориальных вопросов разных периодов. Кроме того, такие дипломатические документы, как переписка, отчеты, аналитические материалы, относящиеся к территориальным спорам с Россией в 1918–1919 гг., хранятся в фондах Л. Василевского и М. Сокольницкого.

В Национальном архиве Республики Беларусь основной интерес представляют два фонда – Коммунистической партии Белоруссии и фонд правительства и Рады Белорусской народной республики, то есть «незалежнического» течения в белорусском движении. Материалы этих фондов, в частности, освещают такие вопросы, как образование Литовско-Белорусской советской республики, советско-литовские переговоры и участие в них литовского министра по белорусским делам, антисоветское движение в Белоруссии в период советско-польских переговоров.

Другую группу источников, не менее важную, составляют сборники документов. Во-первых, это дипломатические документы общего характера, такие как изданные в 1950— 1960-х гг. «Документы внешней политики СССР» или «Документы и материалы по советско-польским отношениям», а также двухтомное издание под редакцией И.И. Костюшко «Польско-советская война 1919–1920 г. Ранее не опубликованные документы». Их дополняют публикации последних лет, такие как четырехтомный сборник архивных материалов МИД РФ «Советско-польские отношения в 1918–1945 гг.», и изданный в 2018 г. Институтом политических исследований Польской Академии наук сборник документов по польско-белорусским отношениям73. Во-вторых, это издания, посвященные непосредственно белорусским вопросам74.

Важные документы из белорусского фонда Государственного архива Литовской Республики опубликованы в сборнике «Архивы БИР»75. Это архив правительства и Рады БИР, вывезенный в свое время из Белоруссии в Прагу, а потом переданный архивам БССР и ЛитССР (сейчас это фонд № 582 Государственного архива Литвы и фонд № 325 Национального архива Республики Беларусь). Документы, находящиеся в НАРБ, до сих пор не опубликованы. Это достаточно хаотичное собрание материалов, представляющих собой разрозненные фрагменты личных архивов лидеров белорусского движения и архивов правительства и Рады БИР. Можно выделить следующие группы документов: протоколы заседаний I Всебелорусского конгресса за 5—12 декабря 1917 г., различные материалы работы правительства БИР в 1918–1925 гг., частично архивы белорусских зарубежных миссий (Берлин, Рига, Париж), частично личные архивы лидеров белорусского национального движения В. Ластовского, И. Воронко, А. Луцкевича.

В 1928 г. появился интересный с точки зрения современного историка труд под названием «Краткий очерк истории белорусского вопроса». Это была, по сути, компиляция из отчетов II отдела польского Генерального штаба, военных и гражданских польских организаций о ситуации в Белоруссии за период до 1927 г., с кратким изложением дореволюционной истории края. Написавшие ее, по-видимому офицеры разведки, стремились к созданию справочного издания для служебного пользования по проблемам национального и политического развития Белоруссии. Несмотря на ряд фактических ошибок, особенно в «исторической» части, этот труд ценен нелицеприятными оценками деятельности польских властей в крае и анализом событий с точки зрения реальной позиции польского руководства, без пропаганды и ложных обвинений оппонентов. На данный момент известны всего пять экземпляров этого труда, два из них в библиотеке Варшавского университета, и ни одного на территории собственно Белоруссии. Опубликованный в 2009 г. перевод «Краткого очерка…» на белорусский язык76 был выполнен с ксерокопии оригинала, принадлежавшей польскому историку профессору Ш. Рудницкому. Если для польских историков он в свое время, в начале 1990-х гг., сыграл роль важного источника о фактической стороне дела, то для белорусских и российских ученых, получивших доступ к огромному числу новых документов в рассекреченных архивных фондах, этот труд в свое время прошел стороной. Сейчас он может служить скорее восполнению пробела в опубликованных данных, не добавляя значительной фактической информации.

Материалы об отношении польских оккупационных властей к белорусским националистам можно почерпнуть в подготовленных Ш. Рудницким к печати материалах сеймового суда 1927 г. над лидером Независимой крестьянской партии (польск. Niezależna partia chłopska, NPCh) Сильвестром Воевудским77, в 1919 г. возглавлявшим информационно-политическую секцию II отдела Генерального штаба Войска Польского в Минске и близко контактировавшим с лидерами белорусского национального движения. Сеймовый «суд чести» обвинил его в том, что, будучи в 1922–1924 гг. депутатом сейма от партии ПС Л «Вызволене», он одновременно был платным агентом контрразведки и писал для Второго отдела рефераты по белорусскому движению, больше похожие на доносы. Суд его оправдал, однако материалы дела были неудобны для властей, имевших целью дискредитировать левую оппозицию, поскольку вместо этого они дискредитировали своих союзников. Стенограммы заседаний суда не публиковались, до войны хранились в польских государственных архивах. Военная их судьба неизвестна; профессор Рудницкий обнаружил их в 1993 г. в «трофейном» отделе РГВА в Москве и с помощью профессора Г.Ф. Матвеева получил их ксерокопию.

Следующую группу источников составляют статьи и брошюры различных политических деятелей эпохи, которые высказывались по затронутой теме. В частности, важным источником о польских планах относительно литовско-белорусских земель являются изданные в 1919 г. в Париже для Парижской мирной конференции на разных языках брошюры о территориальном вопросе78, разъясняющие позицию польского правительства, желавшего эти территории присоединить.

Представители белорусского национального движения, в 1919 г. также пытавшиеся стать участниками Парижской конференции, готовили аналогичные материалы в защиту своей позиции: это брошюры А. Цвикевича и Е. Ладнова79. Кроме того, белорусские деятели издавали многочисленные пропагандистские материалы, направленные как против польской оккупации, так и против большевистского режима в Белоруссии80.

Советские политики, в частности Л.Д. Троцкий, И.В. Сталин, А.А. Иоффе, разумеется, В.И Ленин, писали статьи в целях пропаганды, разъяснения и оправдания своей позиции и своих действий. Они касались многих вопросов – истории мирных переговоров с Германией, национального вопроса, общих принципов внешней политики. Эти материалы многое объясняют в мотивах их действий по отношению к Белоруссии, конкретные решения по которой далеко не всегда удостаивались каких-либо подробных разъяснений, кроме явно пропагандистских.

Отдельную группу источников составили воспоминания участников событий: деятелей компартии Белоруссии81 – как из «местных», белорусских лидеров, так и руководства Западной армии, польских политических лидеров, деятелей белорусского национального движения. К этим документам следует подходить с осторожностью, так как изложение фактов зачастую грешит пристрастностью, тем не менее для понимания позиции отдельных деятелей и их оценок ситуации это ценнейший материал. В некоторых же случаях такие мемуары являются одним из главных источников информации, как, например, в случае с воспоминаниями Я. Домбского82, который описывает ход Рижской конференции и закулисные переговоры. Польских стенограмм и вообще материалов МИД по этим переговорам не сохранилось, и решения польского руководства можно восстановить только по воспоминаниям. Домбский, располагавший стенограммами, часто прямо цитирует их. Конечно, и это он оговаривает в предисловии, он не мог раскрыть всех обстоятельств. Дополняют его воспоминания небольшие интервью, которые давали в конце 1930-х гг А. Ладось83, секретарь польской делегации в Риге, и Ст. Грабский84, депутат сейма, который оказал решающее влияние на территориальные решения польской делегации. Их оценки во многом зависят от их политических симпатий и собственного положения в момент написания этих интервью. Особенно это заметно в беседе с Грабским. Интересны также воспоминания М. Обезерского, присутствовавшего на Рижской мирной конференции в качестве представителя Национальных польских рад белорусских земель и Инфлянт85, и польского премьер-министра в 1920–1921 гг. В. Витоса86.

Ценную информацию о мотивах и целях польского руководства содержат записки, дневники и статьи аналитического характера Ст. Грабского, Р. Дмовского и Л. Василевского87, оказывавших в изучаемый период значительное влияние на внешнюю политику Польши.

В публикациях исторического, публицистического, мемуарного характера, принадлежащих перу деятелей так называемого «белорусского возрождения» А. Луцкевича, И. Воронко, А. Цвикевича88 и др., внимание уделяется прежде всего истории национального движения. Многочисленные фактические данные и документальные материалы, имеющиеся в них, освещают преимущественно динамику внутренних процессов, деятельность белорусских партий, организаций и отдельных лидеров, однако они не всегда дают представление о реальном размахе, значении и результатах этой деятельности, действительном месте белорусского движения среди других общественно-политических сил. В большинстве своем эти воспоминания создавались вскоре после описываемых в них событий, посему сохраняют полемичность и – в некоторых случаях – использовались в пропагандистских целях. Тем не менее отраженный в них фактический материал бывает ценен своей уникальностью, раскрывает внутренние противоречия и показывает подводные камни политики этих деятелей и их оппонентов.

Как мы видим, работ, в центре внимания которых стояла бы проблема зависимости созревания белорусского национального самосознания и попыток создания национального государства от состояния международных отношений в регионе, волею судеб ставшего пограничьем двух антагонистических социально-экономических и политических систем, все еще недостаточно. При этом именно внешнеполитический фактор подавляющим большинством историков признается решающим для истории Белоруссии интересующего нас времени. Наиболее пристальное внимание будет уделяться взглядам советских властей на белорусский вопрос в контексте польского направления международных отношений, поскольку именно эти сюжеты зачастую рассматриваются вне связи друг с другом.

Глава 1

Как белорусский вопрос стал международной проблемой (1914–1918)

Истоки конфликта: идеологическая и политическая борьба в крае в 1800–1914 гг

В первые десятилетия XIX в. польское культурное влияние в белорусских землях, несмотря на присоединение их к Российской империи, только усилилось. Благодаря политике Александра I в сфере образования, деятельности Виленского университета, шла полонизация не только местной шляхты, но и городских слоев. Ликвидация Брестской церковной унии в 1839 г. должна была, стирая юридические и конфессиональные границы между русскими и белорусами, привести к обрусению края, однако отсутствие русских школ для крестьянства препятствовало этому. Формировалась, по словам белорусского исследователя В. Носевича, «двухуровневая национальная идентичность». Католическая шляхетская среда продолжала формировать польских патриотов, на региональном уровне считавших себя литвинами. Они с симпатией отзывались о белорусских крестьянах, не отождествляя себя с ними. В этой линии можно особо выделить В. Дунина-Марцинкевича (1808–1884), Я. Борщевского (1790–1851), В. Сырокомлю (1823–1862) и В.К. Калиновского (1838–1864). Для интеллигенции из числа православных идентичность на региональном уровне была, как правило, белорусской, а на национальном – великорусской. Таковы были, например, взгляды этнографа-любителя, выходца из семьи священника П. Шпилевского (1823–1861)89, предложившего кириллический вариант белорусского алфавита (латиница ведет свое начало от католического иерарха Ст. Богуша-Сестренцевича и его племянника, уже упомянутого литератора В. Дунина-Марцинкевича)90.

Две эти традиции, объективно существовавшие в местном обществе, а также борьба России с польским влиянием на белорусских землях породили соперничавшие течения в идейно-политической мысли XIX и начала XX в.: краевость и западнорусизм. Оба они обращались к исторической традиции, восходящей к государственности Речи Посполитой (краевость) либо Киевской Руси (западнорусизм). Идеология краевости пользовалась поддержкой среди местной польскоязычной шляхты, акцентируя внимание не на языке и происхождении, а на общем прошлом Польши и Литвы и принадлежности к польской «политической нации» (варианты gente Lithuanus (или Ruthenus), natione Polonus). Название «Литва» употреблялось в историческом смысле, обозначая все литовские и белорусские земли. К коренным народам края краевцы относили белорусов, литовцев и поляков, иногда евреев. Русские рассматривались как чуждый элемент, завоеватели91. Появление названия «Литва» было обусловлено пестротой национального состава белорусско-литовских губерний, с одной стороны, и экономической и политической их однородностью – с другой. Краевцы считали, что объединение нерусских народностей в борьбе с российским империализмом и автономия края обеспечат интересы всех его обитателей, независимо от национальности.

Несмотря на то что большинство местных поляков со временем все более склонялись к идее возрождения Польши уже в форме унитарного государства, краевая идеология с ее подчеркнутым регионализмом и апелляцией к Великому княжеству Литовскому была достаточно влиятельна еще и в начале XX в. Такие представители виленского культурного общества, как Михал Ромер, Роман Скирмунт и другие, полагали, что следует не защищать узкие интересы каждой из этнических групп региона, а стремиться к объединению их в одну политическую нацию, что позволит отстаивать перед российским правительством общие для всех интересы края.

Западнорусизм подчеркивал единство происхождения великороссов, белорусов и малороссов (украинцев), общность веры и языковую близость, из чего выводил необходимость и государственного единства. Это было вполне в духе официальной доктрины, тем не менее наиболее известный и авторитетный представитель западнорусизма М.О. Коялович призывал уважать местные особенности и не пытаться, по выражению И.С. Аксакова, из белорусского крестьянина «вылепить великорусского мужика»92. Исследователи прослеживают и связи идеологии западнорусизма со славянофильством, чьи идеи (о единстве славянских народов, преимуществе православия перед католичеством и представление о России как о лидере славянских стран и барьере перед революцией) легли в основу западнорусизма93. Практическим итогом деятельности его приверженцев, по мнению российского историка Ю.А. Борисенка, стали «объективные и информативные исследования народной культуры», послужившие основой для создания впоследствии этнографических карт. Идея двуязычной школы для белорусских детей, в которой начальные знания давались бы на понятном им наречии, а более сложные – по-русски, стала и основой школьной политики уже в советское время; но эти же идеи белорусского регионализма, его особенности по отношению к родственному русскому народу и оборона от польского ассимилирующего влияния послужили и базой для политического белорусского движения в начале XX в.94

Идея самостоятельной белорусской государственности впервые прозвучала из уст народников. В 1881 г. студенты – выходцы из белорусских губерний в Петербургском университете организовали землячество. На его основе была создана народническая группа «Гомон». В 1884 г. ее участники выпустила два номера нелегального журнала под тем же названием. В нем гомоновцы, среди лидеров которых были А. Марченко (1860 – после 1889), едва ли не первый белорусский крестьянин, сумевший поступить в университет, X. Ратнер, М. Овчинников и др., излагали свою программу. Они считали необходимым объединить все народовольческие кружки в Белоруссии в одну Белорусскую социально-революционную партию, которая стала бы составной частью всероссийской «Народной воли» и возглавила бы борьбу белорусского народа за социальное и национальное освобождение от гнета царизма. Добиться его они собирались в союзе с трудовым народом всей России, путем свержения самодержавия и ликвидации остатков крепостного права95. В 1884 г. на страницах журнала «Гомон» они заявили: «Мы – белорусы и должны бороться за местные интересы белорусского народа и федеративную автономию страны»96.

Легальными средствами пыталась пробудить национальное самосознание группа либеральной интеллигенции (М. Довнар-Запольский, В. Завитневич, А. Слупский, Я. Неслуховский и др.), сложившаяся в 1880-х гг. вокруг газеты «Минский листок». М. Довнар-Запольский (1867–1934), выходец из мелкой шляхты, сын провинциального жандармского чиновника, стал основоположником национальной белорусской историографии и горячим сторонником создания белорусского государства. Уже в первых его очерках «Белорусское прошлое», опубликованных в 1888 г. в «Минском листке», исторический опыт полонизации и русификации белорусов оценивается равно негативно97.

Для формирования белорусской национальной идеи важное значение имела книга Ф. Богушевича (под псевдонимом М. Бурачок) «Дудка беларуская», изданная в 1891 г. в Кракове на белорусском языке. В предисловии автор призвал беречь и развивать белорусский язык, «наша мова для нас святая, бо яна нам Богам даная»98

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.