Изолятор

– А где мы, Джеймс?

– В Канаде. Это деревня Резольют.

И Джеймс, недолго думая, плюхнулся в сугроб. Витю позабавило его поведение, и он повторил за своим новым знакомым. Мальчишки весело рассмеялись.

– Эй, Джеймс, чего ты застрял? Иди к нам! – послышались голоса ребят. Витя приятно удивился, когда понял эту английскую речь.

– Хочешь с нами поиграть в снежки? – обратился Джеймс к Вите.

– Да, – неуверенно ответил наш юный герой, и два мальчика побежали к веселящейся детворе.

      Ребята не сразу заметили, как к ним присоединились новенькие. В этой кутерьме разлетающегося снега трудно было вообще понять, что происходит. В тёплой верхней одежде малыши походили на разноцветных снеговиков, бегали, прыгали, кричали, смеялись, и разбрасывались снегом. Витя быстро влился в это хаотичное движение и сразу вошёл во вкус игры. Он тоже дурачился, кидал снежки в ребят, громко визжал и убегал, и, казалось, ничто уже не могло остановить развеселившегося ребёнка.

Вот оно – счастье детства! Радость, смех, веселье, а главное – беспечность! Полная и абсолютная беззаботность и наслаждение моментом. Вот она – детская непосредственность, наивность и чистота души! Полное погружение в захватывающие игры и таинственные миры, которые казались намного важнее и интереснее реальности, было для нашего юного героя настоящим наслаждением и, может быть, даже смыслом жизни. Ведь там он был свободен. И никто от него ничего не требовал. Ровным счётом ничего…

Вдруг послышались голоса взрослых. Сначала Витя ничего не понял, но потом стало ясно, что это родители зовут своих детей. И тут вся Витина беспечность и радость мимолётно исчезли, будто его облили холодной водой. Он внезапно столкнулся с суровой реальностью и… растерялся.

А что ему было делать? Одному в этом неизвестном месте, где никто даже по-русски не говорит… Где его дом? И что ему есть на ужин? От этих неожиданных мыслей у мальчика закружилась голова. Он и представить себе не мог, что вообще можно думать о таких вещах. Ведь дом, папа, мама, тепло и уют были для него чем-то самим собой разумеющимся. А теперь-то что?

      Витя сел на снег, обхватив руками голову. Он вдруг почувствовал, что хочет смыть с себя неприятный пот, что его желудок настойчиво урчит, а ноги просятся в тепло. Хоть Витя и много двигался, это не помогло ему окончательно согреться. Так наш юный герой впервые почувствовал себя в мире взрослых.

Вскоре за Джеймсом пришёл папа. Мистер Кауэр, одетый в чёрный пуховик, казался добрейшим человеком на свете. Его крупные черты лица и полноватая фигура безгранично располагали к себе, а в больших голубых глазах светились доброта и великодушие. Витя, увидев папу Джеймса, вдруг почувствовал облегчение и подсознательно решил не отходить далеко от своего нового друга.

– Папа! Папа! – воскликнул Джеймс, подбегая к отцу. – Ты представляешь! Я познакомился с иностранцем!

– С иностранцем?! Да ну! – отмахнулся мистер Кауэр. – Ты шутишь.

– Нет, я не шучу. Я не шучу! – ликовал Джеймс. – Эй, Витя! Иди сюда!

Бедный ребёнок, к счастью, понял, чего от него хотели. Он тут же побежал на зов своего друга.

– Это Витя из России, – представил его Джеймс. – Витя, знакомься, это мой папа.

– Мистер Кауэр, очень приятно, – подхватил папа Джеймса и протянул руку новому знакомому.

Витя ответил на слова приветствия так, как мог, и пожал руку мистеру.

– Он говорит, что плохо знает английский, – объяснил Джеймс. – И он не помнит, как сюда попал. Верно?

Витя кивнул головой, хотя не все слова были ему ясны.

– Хм… – задумчиво посмотрел мистер Кауэр на Витю. – А где твои родители?

– Наверное, в России, – растерянно ответил Витя.

– И как так получилось? Детям же летать на самолётах запрещено без взрослых…

– Я не на самолёте прилетел… – начал Витя на ломанном английском. – Я просто сидел в своей комнате, там были блёстки…

Однако его скудной лексики не хватило, чтобы описать своё волшебное путешествие. Джеймс и мистер Кауэр лишь недоуменно переглядывались, пытаясь разобраться в путанных словах и предложениях. Тогда мистер Кауэр решил сжалиться над бедным ребёнком и сказал:

– Хватит. Можешь не продолжать. Рано или поздно мы поймём, в чём тут дело, а пока – пойдём с нами.

Витя лишь отчётливо услышал последнюю фразу. Не медлив ни секунды, он принял это заманчивое предложение.

***

Кауэры жили в зелёном одноэтажном домике у просёлочной дороги. В нём было несколько комнат: две спальни, две детские комнаты, гостиная и кухня.

В доме жили две семьи. Вторая спальня была занята супругами Свэйтс, приходившимися родственниками миссис Кауэр. Во второй детской хозяйничал их сын Карл, двоюродный брат Джеймса. Это был хмурый и необщительный мальчик лет тринадцати, который не проявлял ни к кому ни малейшего интереса. Когда он узнал об иностранце, то лишь угрюмо кивнул головой в знак приветствия, а затем удалился в свою комнату.

Витю поселили в гостиную. Он был рад наконец-то снять с себя большой, стеснявший движения пуховик. Затем он принял холодный душ и почувствовал себя как нельзя лучше. К счастью, мальчику пришлась впору старая одежда Джеймса. Хоть она была порванной в некоторых местах и несколько потрёпанной, Витя был несказанно рад, что о нём позаботились.

Вскоре все собрались за большим кухонным столом. Даже нелюдимый Карл соизволил выйти из комнаты. Витя с любопытством разглядывал членов семьи, иногда робко опуская голову.

Миссис Кауэр была женщиной лет тридцати с большими чёрными глазами. В её внешности проскальзывало что-то восточное: струящиеся чёрные волосы, нос с горбинкой, ухоженные руки и непроницаемый, абсолютно беспристрастный взгляд. По её глазам трудно было определить, о чём она думает. Миссис Кауэр долго и пристально смотрела на Витю во время ужина. Она была немногословной и вела себя довольно сдержанно. Несмотря на её холодность и некую отстранённость, Витя почувствовал, что именно к ней нужно обращаться за помощью, и она точно его поймёт.

Свэйтсы, родители Карла, показались мальчику мрачными и недовольными жизнью людьми. Миссис Свэйтс внешне очень походила на свою сестру, однако в то же время они были абсолютно разными. Эта женщина активно помогала миссис Кауэр по хозяйству, говорила мало и только по делу и также внимательно и оценивающе смотрела на Витю. Её движения были более резкими и грубыми, а по её взгляду было понятно, что Витя для неё – лишь очередная обуза. Мистер Свэйтс проявил полное равнодушие по отношению к новому гостю. Он даже не затруднил себя поздороваться с ним, а за ужином просто не смотрел на мальчика. Пожалуй, только Джеймс был искренне рад, что Витя поселился у них дома.

***

За ужином говорили мало. И то, если что-то обсуждали, Витя этого попросту не понимал. Иногда вспоминали о нём, и кто-то задавал ему вопрос, на который ребёнок лишь растерянно пожимал плечами или машинально кивал головой. Потом о нём просто-напросто забывали, и тихая беседа продолжала течь своим ходом.

После ужина все собрались в гостиной, и как понял Витя, они намеревались посмотреть фильм. Наш юный герой, наевшись до отвала, был рад отдохнуть. Он только прилёг на диван, как к нему подбежал радостный Джеймс и сообщил:

– Мы смотрим фильмы всей семьёй каждый свободный вечер.

Витя, к своему удивлению, понял каждое слово.

– Какой фильм вы будете смотреть сейчас? – спросил он.

– Не знаю. Они пока думают.

Группа взрослых сидела на ковре и оживлённо спорила. В гостиную вошёл Карл и робко сел на край дивана.

– Почему он молчит? – шёпотом спросил Витя, указывая на Карла.

– Он всегда был таким. С рождения, – ответил Джеймс, сразу помрачнев.

Карл украдкой взглянул на нашего героя, а затем, смутившись, быстро отвёл взгляд. Витя растерянно посмотрел в пол.

Он не знал, о чём разговаривать с Джеймсом, а тем более, с Карлом. Ещё будучи в России, мальчик особо не заводил знакомств со своими сверстниками, и у него совсем не было друзей. В школе он слыл нелюдимым, но очень способным мальчиком, который умудрялся лучше всех писать контрольные и олимпиады. Однако Витя никогда никого не подпускал к себе. На переменах чаще всего гулял один или спокойно делал уроки. Он понятия не имел, о чём говорят дети, и никогда не интересовался этим. Ему было приятно и комфортно жить в своём мире, а любое взаимодействие с посторонними людьми вызывало в нём бессознательную панику.

И сейчас Витя сидел, беспомощно глядя перед собой. «Хорошо, – подумал он, – что я не знаю языка. Моя необщительность хоть как-то здесь оправдана». Зная язык, он всё равно вёл бы себя так же. И тем самым оттолкнул бы от себя людей, особенно Джеймса. Но теперь его молчаливость и неумение общаться, наоборот, вызывали любопытство и даже сочувствие.

***

Вскоре определились с фильмом. Было решено смотреть «Всё о Еве», фильм 1950 года. Все расселись по разным уголкам гостиной (мистер Свэйтс занял большую часть дивана, и Вите пришлось потесниться). Миссис Кауэр включила телевизор, и все разом замолчали.

Витя с интересом разглядывал актёров, их движения, манеры, костюмы, но решительно ничего не понимал. С первых минут он осознал, что перед ним история о взрослой жизни, о чём-то таком далёком и неизведанном. Может быть, если б он лучше знал английский, ему было бы даже интересно смотреть. Но увы, перед Витей разворачивалась какая-то непонятная и странная история, которую совершенно невозможно было разобрать. В скором времени это уже стало раздражать мальчика, и он отвёл взгляд от экрана и задумался.

На самом деле ему очень хотелось спать. Но Витя не мог заснуть при включённом свете и звуках непонятной речи. «Вот если бы только оказаться дома… в своей кроватке…» – устало подумал Витя и вздохнул.

Ему вдруг так захотелось вернуться в Москву. К родителям, которые его понимают и любят. К своим игрушкам. К школе, которая ему очень нравилась в глубине души. К лесу возле дома, где можно было подышать свежим воздухом и отдохнуть от городской суеты…

Витя чуть не задремал. Он бы и уснул, если бы не почувствовал, как мистер Свэйтс легонько толкнул его. Увидев чужих людей вокруг, а перед собой – чёрно-белое видео на английском, Витя помрачнел. Они все были равнодушны к нему, а теперь даже забыли о его существовании. И сейчас они точно не дадут ему уснуть.

Мальчик долго смотрел в потолок и размышлял. Он пытался смотреть фильм, пытался заснуть, пытался не думать ни о чём, но всё было впустую. Ему очень мешали люди, а мистер Свэйтс будто нарочно толкал совсем измученного мальчика.

Так Витя страдал, пока не кончился фильм. После этого все разошлись по комнатам, и наконец-то можно было спокойно выключить свет.

***

Витя проснулся от громкого шума. Кто-то спорил и кричал. Сначала он долго не мог понять, где находится, но протерев глаза и увидев перед собой экран телевизора, мальчик чуть не взвыл с тоски. В его памяти промелькнули лица новых знакомых, чёрные волосы миссис Кауэр, угрюмый взгляд Карла и безразличное поведение мистера Свэйтс. «Я только проснулся, а уже устал от людей», – тяжело вздохнул Витя и прислушался к эмоциональным голосам за дверью.

Однако мальчику очень быстро наскучило слушать непонятную ругань, и он, побуждаемый голодом и естественными потребностями, вышел из комнаты. Стоило ему это сделать, как словесная перепалка прекратилась. Витя поднял свои заспанные глаза и увидел миссис Кауэр и супругов Свэйтс, взгляд которых был немного растерянным. «Они точно говорили обо мне», – подумал мальчик и невозмутимо поздоровался с ними. Не услышав слов приветствия и не останавливаясь, Витя направился в ванную комнату.

Когда он зашёл на кухню, то увидел неубранный стол и грязную посуду в раковине. За столом сидела миссис Кауэр и пила чай. Увидев Витю, она мягко улыбнулась и сказала:

– Доброе утро, Витя. Извини, что потревожили тебя. Ты будешь овсяную кашу? Вот хлеб и масло, можешь ещё сделать бутерброд.

– Спасибо, – ответил Витя и сел за стол.

Миссис Кауэр подала ему тарелку с кашей и налила горячего чаю. Витя второй раз поблагодарил женщину и принялся молча есть.

Каша была на редкость вкусной. У мальчика давно не было такого приятного и аппетитного завтрака. На десерт миссис Кауэр предложила ему тирамису собственного приготовления, на что Витя охотно согласился.

Пока мальчик наслаждался деликатесами и пил ароматный имбирный чай, миссис Кауэр уже успела помыть всю посуду. Убравшись на кухне, она опять уселась за стол и взглянула на счастливого сытого мальчика.

– А где Джеймс? – спросил Витя.

– В школе, – ответила миссис Кауэр, – и Карл тоже.

– Вот как, – промычал мальчик, немного расстроившись.

– Послушай, нам надо серьёзно поговорить, – вдруг сказала женщина. – Я надеюсь, ты меня поймёшь.

– Пытаюсь, – выдавил из себя Витя. – Говорите помедленнее, пожалуйста.

– Хорошо, – миссис Кауэр перевела дух. – Я должна сообщить о тебе властям. (здесь Витя не понял). Ты не можешь жить у нас. Моя сестра против, а её муж ненавидит русских.

– Почему? – поднял глаза Витя.

– Это всё политика. Вырастишь – узнаешь.

– А я .... эээ люблю Резольют. Давно мечтал сюда приехать.

– Но почему? – удивилась миссис Кауэр. – Тут так далеко от цивилизованного мира. И так неудобно. Полная глушь.

– Не знаю… – задумчиво произнёс Витя. – Хотелось просто приехать. Я хочу ээээ погулять здесь.

– О, конечно! Ты же толком ничего здесь не видел… хочешь один пройтись?

«Один?! – подумал Витя. – Не может быть! Я всегда боялся выходить из дома один… Но здесь мне всё равно. Даже лучше будет уйти от людей. Хотя миссис Кауэр довольно милая…»

– Попробую один, – ответил Витя. – Но, если что, … эээ можно будет вернуться к вам?

– Непременно! – воскликнула женщина. В её чёрный глазах сверкнули загадочные искорки. – А вообще я рекомендую пройтись по окраине. Там живут инуитские племена.

– Да? Какие племена?

– И-ну-ит-ские. Они очень гостеприимны. Только лучше ничего не есть у инуитов, потому что их пища не предназначена для наших желудков.

Витя пожал плечами и в который раз поблагодарил свою благодетельницу. В знак признательности он сам помыл за собой посуду. На кухню пару раз заглядывали Свэйтсы, бросали на Витю молчаливые, но явно недоброжелательные взгляды.

Убравшись на кухне, Витя отправился в гостиную. Он хотел немного отдохнуть перед прогулкой. За окном было всё ещё темно, и мальчика опять стало клонить ко сну.

Однако в гостиной лежал мистер Свэйтс, развалившись на диване. Он что-то быстро печатал на ноутбуке. На Витю он не обратил ни малейшего внимания. Мальчик лишь стыдливо покраснел, будто совершил какой-то непростительный поступок, и быстро вышел из комнаты. Оказавшись в прихожей, он налетел на миссис Кауэр, которая скрупулёзно чистила ботинки.

– Миссис Кауэр, – запыхавшись обратился к ней Витя. – А сколько времени?

– Около полудня, – ответила женщина, подняв голову.

– А почему … эээ темно за окном?

– Ах, в это время года темно всегда… круглая ночь двадцать четыре часа в сутки, – улыбнулась миссис Кауэр.

– Ух ты… – поразился Витя. – Но я же ничего не увижу…

– Увидишь… Там очень красиво.

***

На улице действительно было необыкновенно красиво. Маленькие фонари украшали каждый домик, придавая им ореол загадочности, а равнины успокаивали и даже радовали глаз. Витя прошёлся по узеньким однообразным улочкам, обойдя похожие друг на друга хижины. Они все были одинаковой высоты, за исключением общественных зданий. На его пути попались продуктовый магазин и отель Inns North, которые сильно выделялись на фоне маленьких жилых домишек. А пройдя чуть дальше, Витя заметил странные полукруглые постройки из снега, сливающиеся с белой равниной.

На улице совсем не было людей. Но Витю это не смутило. Наоборот, он был очень рад своему одиночеству. Белоснежные просторы, необычная местность и пустынные улицы придавали мальчику сил. Хоть воздух был морозным, Вите стало легче дышать, а его мысли прояснились.

«Всё-таки здесь здорово, – подумал он. – Не зря я сюда стремился… теперь мне хотя бы спокойнее.»

      Он думал о свободе, о пустоте, об одиночестве. Эти новые ощущения неожиданно наполнили его жизнь. Он и не подозревал, что можно было так думать раньше. Что можно было гулять одному и получать эстетическое удовольствие от холодной снежной пустыни. Он не знал, к чему приводят мечты… Навязчивые желания… Что если мечта исполняется, меняется жизнь. И сейчас он казался себе совсем другим. Он видел мир не так, как раньше. Какие-то новые, туманные и совсем непривычные материи завладели его крошечным существом.

В то же время Витя думал о доме. Он чувствовал, что уже начинал замерзать, что ему надо было вернуться к Кауэрам, но он не хотел. Он понимал, что был там чужим, что его совсем не ждут. Вспомнив развалившегося на диване мистера Свэйтс, Витя лишь поморщился. Действительно, почему он так не любит русских?

Витя побрёл к необычным полукруглым строениям. Что-то ему подсказывало, что надо было идти именно туда, словно там он получит ответы на все вопросы. «Жалко, что я не в Москве, – подумал Витя, и у него защемило сердце. – Жалко, что я не с родителями… Они хоть и строгие, но… они желают мне добра. И они единственные на всём белом свете, кто искренне хочет этого для меня. Им не всё равно…»

Витя шёл и думал. Его сердце охватила грусть, а мысли начали путаться от внезапной тоски. Ему всё равно было некуда идти. Он здесь никто, и ему только оставалось играть чужую роль…

***

Вскоре Витя оказался недалеко от загадочных построек. Возле одной из них сидел человек. Он грелся у яркого костра. Этот огонь особенно выделялся на фоне тёмно-фиолетовой глубокой ночи. Или дня… Витя уже забыл, какое было время суток.

На человеке был длинный плащ из оленьей шкуры, а на ногах – сапоги длиной до середины голени. На руках красовались рукавицы из меха, а вместо шапки голову защищал тёплый капюшон. Вите показалось, что его пуховик, купленный, в обычном магазине намного уступает по теплоте инуитской одежде, и мальчик даже немного позавидовал незнакомцу. Глаз мужчины почти не было видно, но, когда он поднял голову и посмотрел на Витю, ребёнок даже немного вздрогнул. Два чёрных узких глаза внимательно рассматривали любопытного пришельца. Однако это длилось недолго. Через какие-то доли секунды инуит знаком предложил Вите погреться у костра и улыбнулся.

      Мальчик осторожно присел возле загадочного мужчины. Разговаривать было бессмысленно. Витя сомневался, что его новый знакомый даже знает английский. Да и зачем нарушать торжественное безмолвие природы?

Витя немного согрелся у костра. Ему стало вдруг так хорошо и спокойно, а в теле появилась приятная усталость. Инуит легонько тронул мальчика за плечо и показал на небо. Витя поднял голову и чуть не потерял дар речи. Перед ним сверкало необычной красоты северное сияние.

Наверное, не хватит слов, чтобы описать это уникальное зрелище. Золотые, красноватые, сиреневые и фиолетовые краски разливались по всему небу. Будто рука невидимого художника разбросала все эти цвета по чёрному полотну, не имеющему ни конца, ни края. Лишь изредка где-то вдали мелькали звёзды, отчаянно напоминая о себе. Но они казались настолько маленькими и невзрачными по сравнению с яркой гаммой переливающихся цветов, что можно было легко забыть о том, что это ночное звёздное небо. Оно, скорее, создавало ощущение чего-то ирреального, будто это было новое, неизведанное человеком измерение. И только ему, Вите, посчастливилось стать свидетелем столь необычного и прекрасного таинства…

Вдруг мальчик опять почувствовал лёгкое прикосновение. Он обернулся и увидел, что инуит поднялся. Мужчина показал сначала на себя, потом на необычное полукруглое строение и повёл рукой, будто приглашая. Витя поклонился в знак признательности, но отрицательно покачал головой. Что-то ему подсказывало, что нужно было идти вперёд. И наслаждаться удивительным северным сиянием.

Тогда инуит кивнул. Он лишь протянул руку мальчику и передал ему подвеску, на которой красовался настоящий клык. Удивлённый Витя принял этот странный и неожиданный подарок. Он растерянно рассматривал грубо вышитую тесьму. Острый клык, который едва можно было разглядеть в темноте, несколько смутил Витю. «Оберег, – решил он. – Теперь мне ничего не грозит».

Витя благодарно кивнул своему новому знакомому. В ответ на это инуит указал мальчику путь, раскланялся, а затем медленно побрёл в сторону своего жилища.

Уже догорал костёр. Вите пора было идти. Мальчик, вдохновлённый каким-то новым чувством, двинулся навстречу снежным равнинам. А впереди его ждало завораживающее северное сияние…

***

Незаметно северное сияние сменилось вечерним небом с фиолетовой дымкой. Теперь стало чуточку светлее. В безлюдной пустыне изредка начали появляться деревья, а вскоре заснеженные равнины превратились в густой лес.

Витя не знал, куда идёт. Но он не хотел об этом думать. Какая-то неведомая подсознательная сила влекла его вперёд, и он послушно следовал за ней. Ему казалось, что это правильно.

Появление леса ничуть не смутило его. Витя сжимал в руках талисман, подаренный инуитом, и продолжал двигаться дальше. Какая разница, что окружает человека, если с ним есть его сила?

Вдруг перед Витей показалась знакомая дорога. Он знал, что если идти прямо, то можно вскоре выйти из леса, а там и до его дома было совсем не далеко. Ободрённый мальчик, уже позабыв о Резольюте, стремительно побежал по широкой асфальтированной дороге. Мимо него проносились деревья, в глаза лезли ветви, а холодный воздух сковывал дыхание. Чем быстрее он бежал, тем больше отдалялась от него земля. Мальчик становился выше, его руки и ноги – длиннее, а детская одежда постепенно увеличивалась в размере. Но Витя не обращал на это внимание. Он просто бежал, не сбавляя скорости.

Иногда ему на пути попадались люди. Среди них были женщины с колясками, пожилые пары, и одинокие прохожие, выгуливающие собак. Витя пронёсся мимо них, как ветер, сжимая свой талисман в кулаке. Он умудрился пробежать осторожно и никого не сбить на своём пути. Прохожие лишь оглядывались с недоумением и пожимали плечами. Витя был уже далеко впереди.

И вот он вышел на городскую улицу. На миг ему показалось, что он сильно вырос, но это ничуть не волновало его. В голове Вити путались радостные мысли, а его сердце забилось при виде до боли знакомых московских пейзажей.

Вот и его дом… Он зашёл в подъезд вместе с какой-то пожилой женщиной, а затем торопливо взбежал на свой этаж. Оказавшись на лестничной клетке перед своей квартирой, он, чуть дрожа, нажал на кнопку звонка.

***

– Витя! – радостно воскликнула мама, открыв дверь. Она тут же впустила сына в квартиру и нежно обняла его. Он почувствовал её горячие слёзы на своей шее.

Они плакали от радости и не могли вымолвить ни слова. Как же было хорошо… Что-то всколыхнулось у Вити в груди, и на смену постоянному напряжению пришёл уют и покой.

Мама отпустила Витю и быстро оглядела его с головы до пят.

– Как ты успел так вырасти? – удивилась она. – Тебя не было всего день…

Витя, только сейчас осознавший произошедшее, посмотрел на себя в зеркало.

Перед ним стоял высокий подросток с покрасневшим от мороза лицом. В его больших чёрных глазах сквозила лёгкая растерянность, а в правильных чертах лица уже не было той детскости и наивности.

Витя стал взрослым. В руке он продолжал держать белый клык.

Душа

Она сидела на скамейке в слегка потрёпанной, мятой одежде. Синяя юбка почти полностью закрывала ноги в серебряных босоножках. На голове сбился пучок, тонкие пряди так и липли к мокрым от слёз глазам, а тёмная помада неровно размазалась вокруг губ.

Она была красива. Большие серые глаза, аккуратный нос, правильные черты лица, тонкая талия, лёгкая фигура… В этом была вся она. В этой милой хрупкости и невинной, будто детской, красоте. Но она была уже давно не ребёнком…

Рядом с ней сидела её маленькая копия. Самая обыкновенная девочка лет десяти с большими серыми глазами и аккуратным носиком. На ней была цветная летняя футболка и джинсовая юбка. Девочка задумчиво теребила чёрную розу в своих маленьких руках.

Они сидели во дворе большого дома. Их окружали милые аккуратные садики с ровными деревьями. Вокруг было чисто и свежо. Казалось, никто не осмеливался нарушить тишину и уют этого спокойного дворика. Слишком всё было идеально, правильно и симметрично.

Молодая девушка курила. Её маленькая копия молчала и перебирала лепестки чёрной розы.

– Всё зря, – говорила девушка, стряхивая пепел с сигареты. – Жизнь катится к чертям. К чертям! – и она слегка задрожала.

– Не говори так, – вдруг ответила девочка. – Такие слова ни к чему хорошему не приведут.

– Я понимаю это. Понимаю! – бросила старшая. – Но поделать ничего не могу. У меня бессилие полное…