скачать книгу бесплатно
А рыба всяко разно хороша,
В нестрогие посты она напротив,
Сама порой к ней просится душа».
…Дверь в кельях никогда не запиралась,
Опасность за порогом не ждала,
И не было вокруг скита забрала[22 - Забрало – старосл. – забор, изгородь],
Никто не мог тут причинить им зла.
То утро ничего не предвещало –
Молитва, трапеза, и прочие дела,
Всё как всегда и как всех дней начало,
Шёл август месяц, но… не помнится числа.
«Хочу сегодня, брат Савватий, лес проведать,
На озеро исходом загляну,
Грибов да рыбы принесу к обеду,
Мережи, помнишь, ставили в весну».
И Герман, пестерь[23 - Пестерь – плетёный из бересты заплечный кузов] нацепив за спину,
Не мешкая, исчез в березнячке,
Но часа не успело ещё минуть,
Взволнованный явился налегке.
«Почто так скоро? Что-нибудь случилось? –
Спросил монаха старец. – Не молчи!
Иль встретился, поди, с нечистой силой?
Поведай обо всём, не лепечи!».
«Ты, брат Савватий, верно, не поверишь,
Успел всего-то полверсты пройти…
Услышавши, подумаешь, что ересь,
Что может здесь у нас произойти?
Почудился мне голос, вдруг, кричащий.
Неясно было – женщина ль, дитя?
Ну, бросился тогда я через чащу
Туда, где было слышно, голосят.
Продрался, предо мною молодица,
Ревмя ревёт, лицо её в слезах,
Отпрянула, увидев, как волчица,
Испуг стоит невиданный в глазах.
«Ты кто? Откуда? Как сюда попала
И что с тобой, скажи, произошло?»,
Но лишь в ответ мне только промычала,
Ей, правда, было так нехорошо!
Придя в себя, немного осмелевши,
Она мне рассказала обо всём,
Как двое, «образом светла», насевши,
Побили, высекли зело прутом.
Стегали с приговором назиданья,
Чтоб с острова ушла она совсем,
Монахам, мол, он дан для проживанья
И больше не заселится никем».
«Я это так, брат Герман, разумею,
Господь свою прислал не зря к нам рать.
То были ангелы, смотреть за нею,
Чтоб вразумить её и наказать.
Другим, чтоб было также несоблазно,
Покой уединённый нарушать,
Народец, знаешь сам, везде он разный,
И каждый станет здесь своё искать….
Не с чистым помыслом всегда найдутся,
Не все, но хватит двух и трёх таких,
Чтоб жадность их да в купе с безрассудством,
Смогли бы вылиться в делах худых».
С тех пор зовётся та гора Секирной,
Где до сих пор хранится древний скит.
Стоял в войну, живёт он жизнью мирной,
Хранимый небом, до сих пор стоит.
Глава 3. Исход
(1434 – 1435 гг)
«Ты знаешь что осталось, брат Савватий,
Еды в кладовке месяца на два…
И чем потом питаться будем? Кстати,
К нам долго не придут на острова.
Сойдут снега, очистится и море,
Придётся вновь налаживать карбас,
Просить мирян нам дать крупы и соли,
Преставимся, гляди, не ровен час».
«На всё, брат Герман милый, воля Божья,
Не брашно[24 - Брашно – старосл. – еда, пища] суть здесь бренных наших дней,
Господь насытит пищею не ложной,
И станут дух и плоть ещё сильней.
К Нему молитва – есть спасенье наше,
А снедь – всего лишь внешний атрибут
И искушение нас сытной чашей,
Мамоне[25 - Мамона – старосл. – земные блага, богатства] мы с тобой не служим тут.
«Живёт здесь Бог не по углам» [26 - Из стихотворения И. А. Бродского]и ёлкам,
Везде и всюду нас с тобой опричь[27 - Оприч – старосл. – кроме, лучше, если, особо],
А в книгах, что лежат в скиту на полках…
В них мысль, желающих Его постичь.
О Нём ни слова в Нём не утвердившись,
В греховности других не осуждай, -
Добавил, помолчав, перекрестившись, -
Но прежде их свои не забывай.
Нам Богом день сегодняшний дарован,
Но завтрашний, Господь, не обещал,
Про час вечерний также Он ни слова,
Дождись вперёд рассветного луча[28 - из высказываний святителя Николая Сербского].
Так, что о завтра станем, думать позже,
Не первый год проводим зиму здесь,
Досадно будет, если обезножу,
Слабеть, брат Герман, стал я весь.
С водою первой двигай сразу к людям,
Один-то я, с харчами, протяну,
На Бога положусь и, будь что будет,
