скачать книгу бесплатно
И ветер дул попутный в паруса,
И вот на утро третье вдруг воочию,
Вдали открылась брега полоса.
Пустынен берег был и неприветлив,
Повсюду в россыпь камни-валуны,
И лишь кустов прибрежных редких ветви
Порывом ветра чуть оживлены.
Вздымался лес стеной зубчатой тёмной –
Сосна, ольха, осина, ива, ель,
Рябина кое-где виднелась скромно,
Да вереска ковровая постель.
Причалили, воды большой дождавшись,
Сгрузили всё, что взяли в путь с собой,
Отправились с молитвой, оклемавшись,
Вглубь острова нехоженой тропой.
«Зарубки не забудь, брат Герман, делать,
Чтоб к лодке возвернуться без помех,
Хотя тепло сейчас и ночи белые,
Возможен где угодно нам ночлег».
Остаток дня потратили в дороге
(приметили вершину вдалеке),
Стоянку сделали, устав в итоге,
Набрав воды для взвара в озерке.
«Прилёг бы, брат Савватий, чай не к спеху,
Ночуем здесь, а с денницею[5 - Денница – стар.слав.– утренняя зорька] в путь,
Ногами топать – не в телеге ехать,
Но цель близка, осилим как-нибудь».
Достав огниво, Герман высек искры,
И мох, не взявшись пламенем, затлел.
И вскорости костёр с дымком душистым
Потрескивая, весело горел.
Комар и гнус почти не донимали,
А трапезу разбавили чайком
Брусничным, пользу его знали
И пили от еды особняком….
Глава 2. Служение
…Поднявшись на вершину, оглядевшись,
Увиденным был старец поражён,
Стоял и Герман рядом, присмиревший,
Открывшимся величьем оглушён.
Безмолвье и пустынность впечатляли,
Веками не разбуженный покой,
Сравнимые лишь с храмовой печалью
И с небом уходящим высоко.
Ни шум листвы, ни щебет стайки птичьей
Не портили всеобщей тишины
Давяще звонкой, уху непривычной,
Сходящей до сердечной глубины.
«Стою, смотрю, невольно размышляю,
И тёплое рождается в груди…
И взор, и слух мои здесь всё ласкает,
А ширь и свет какие… Ты гляди!».
И старец широко раскинул руки,
Как будто бы хотел обнять простор,
Вот так же после длительной разлуки
Бывает, не насытится твой взор…
…«Царю Небесный, Утешителю,
Душе истины, Иже[6 - Иже – церк.слав.– который] везде сый[7 - Сый – церк.слав.– существующий]
и вся исполняй, сокровище благих
и жизни Подателю, прииди
и вселися в ны[8 - Ны – церк.слав.– нас], и очисти ны
от всякия скверны и спаси,
Блаже, души наша».
…Молитву сотворив, монахи не ленились,
Валили лес здоровый и сухой,
Часовенку и скит себе срубили
По прихоти желанной и благой.
И крест большой вкопали на вершине,
Чтоб был он виден всем издалека.
Стоит он, обновлённый, там поныне,
Стоять он будет присно[9 - Присно – церк.слав.– всегда] и в веках
Примером в назиданье, поминаньем
Служению Всевышнему без глас,
В смирении страстей и послушанье,
Без ропота в одре в последний час.
Стояли кельи рядом, обостенно,
(иконы, печка, лавочка, топчан),
Лампада не гасилась нощно, денно,
По праздникам лучина и свеча.
Зимою долгой, снежной, длиннотёмной,
Пустынники, молитвы совершив,
И трапезой насытив себя скромной,
Беседой пробавлялись для души.
Не просто занимались суесловьем,
Но в спорах богословских шли часы,
И каждый раскрывался в чём-то новью.
И вот однажды старец вопросил:
«Почто, брат Герман, книг не открываешь,
Молитвы же читаешь как с листа,
А, может быть, ты грамоты не знаешь?
Но это можно быстро наверстать».
«Я грамоте, признаюсь, не обучен,
Хотя и подвизался с лет младых
В послушниках, такой вот редкий случай.
В обители же принял я постриг[10 - правильно – пОстриг],
А родом с вологодчины, из Тотьмы,
По крови по родительской – карел,
Игуменом в обители был сродник,
Из жалости, возможно, мне презрел.
Я, брат Савватий, памятью владею,