скачать книгу бесплатно
– А если откажусь? Что будет?
– Лучше тебе не знать об этом, – рычит Богдан и швыряет бумаги: – Подписывай!
Сжимаюсь от ужаса, – я никогда не видела мужа таким! – и тянусь дрожащей рукой к документам. Но в следующий миг меня накрывает волной неконтролируемой ярости, и я рву бумагу на мелкие клочки. Судя по выражению лица мужа, третьего пакета у него нет.
– Ты пожалеешь, – голос пугающе спокойный.
Богдан разворачивается и идёт к входной двери, а я кидаюсь следом, но, запнувшись, падаю и цепляюсь за его брюки.
– Даня, Даня, погоди, умоляю! Скажи, почему ты меня бросаешь? Что мне сделать? Только скажи, я на всё готова! Операцию? Подтяжку? Я стану такой, как ты хочешь, только не уходи. Прошу, любимый… Данечка!
Он наклоняется и, схватив меня за руку, говорит ледяным голосом, от которого замирает сердце:
– Моё имя Богдан.
Отталкивает меня и покидает дом. Я остаюсь одна. Непривычная тишина давит могильной плитой, и кажется, что я вот-вот умру от разрыва сердца.
Смотрю на клочки бумаг.
Как так?! Ещё недавно наша жизнь была такой счастливой, и вдруг в одно мгновение всё рухнуло. Даня, такой родной, такой хороший, внезапно превратился в жестокое чудовище. Он хочет забрать у меня всё, откупившись квартирой и деньгами. Выбрасывает, будто надоевшую собачонку…
Вцепившись в волосы, я кричу, кричу, кричу. Но этого мало, чтобы вылить душащий меня океан боли, и я хватаю первое, что попадается под руку. Бросаю об пол. Раздаётся звон, треск, грохот. Щёку что-то царапает, но я лишь отмахиваюсь и бью вазу о стену.
Вымещаю всю ярость и безысходность на мебели, которую сама же подбирала. Занавески, которые ждала три месяца, антикварный столик, цветы. Всё умирает, и я тоже! Лишь каким-то чудом моё разбитое сердце продолжает биться, и я падаю на колени посреди обломков. Ложусь, подтягиваю колени к подбородку и смотрю на торчащий из разбитого горшка корень. А по щекам всё катятся слёзы.
Глава 8
– Ир! Ирка! Слышишь меня?
Я с трудом разлепляю ресницы и смотрю на светлое пятно, расплывающееся перед глазами. Постепенно проявляются черты, и я узнаю подругу:
– Неля…
– Господи! – восклицает она и, сдерживая слёзы, хлопает по кушетке. – Знаешь, как ты меня напугала?!
Я морщусь от шума и пытаюсь подняться, не понимая, где нахожусь. Неля удерживает меня:
– Лежи, идиотка, а то шов разойдётся!
– Какой шов? – не понимаю я и смотрю на синие стены. Опускаю взгляд на руку, из которой торчит игла, а прозрачная трубка убегает вверх к подвешенному пузырьку, и до меня постепенно доходит. – Я что, в больнице?
– Ты могла умереть, дурочка! – по щекам Нели катятся слёзы. – Если бы я не волновалась о тебе, если бы твой телефон не разрядился, если бы я не поехала проверить, дома ли ты…
Она давится рыданиями и утыкается лицом в ладони.
– А что случилось? – недоумеваю я.
Прокручиваю в памяти ссору с мужем, если это можно так назвать. Кажется, потом я слетела с катушек и начала крушить наш дом. Упала и разбила голову? Скатилась с лестницы? Или…
Спина похолодела, во рту появился металлический привкус.
– Не говори, – шепчу в ужасе, – что я пыталась умереть!
В животе вспыхивает такая боль, будто жжёт что-то изнутри. Застонав, сжимаюсь, не в силах простить себя за малодушие. Помутнение рассудка, не иначе! Как я могла пойти на такое? А как же дети?
– Доктор, доктор! – вскакивая, кричит Неля.
Ко мне подбегает мужчина в белом халате, рядом, кажется, ещё кто-то крутится, но из-за вступивших слёз не разбираю, медсестра одна или их несколько.
– Не переживайте, – говорит врач таким уверенным тоном, что Неля мгновенно успокаивается. – Так бывает после аппендэктомии.
– Сделаем укольчик обезболивающего, – поддакивает полненькая медсестра. – И станет легче!
Мужчина быстро осматривает меня и, отдав распоряжение сестре, уходит. Та сделает мне укол, и постепенно боль растворяется, накатывает сонливость, с которой я пытаюсь бороться. Шепчу:
– Аппендэктомия? Так что же? Мне просто вырезали аппендикс?
– Просто?! – возмущённо взвилась Неля. – Если бы я не приехала и вовремя не вызвала скорую, не было бы просто. Врач говорил, что тебе чертовски повезло. Ещё немного, и был бы разлитой перитонит! Вместо того, чтобы сидеть с тобой в больнице, я бы готовилась к похоронам.
«Может, так было бы лучше?» – посещает меня чудовищная мысль.
– Нет! – подскакиваю я, в ужасе от собственного настроения. – Дети…
– Да лежи ты уже, – рявкает Неля и миролюбиво добавляет. – С детьми всё в порядке. Приезжали с Богданом, пока ты спала, а потом их увезла Эльвира Халидовна. Твой побыл ещё час, а потом ему позвонили с работы, и он уехал.
– Понятно, – шепчу, отворачивая лицо, чтобы скрыть слёзы.
– Ты почему сбежала от меня и адвоката? – обиженно спрашивает Неля. – Как маленькая! Кстати, как прошла ваша встреча в ЗАГСе? Богдан не соизволил мне ответить. Сделал вид, что не услышал. Думаю, он испугался за тебя и передумал разводиться…
– Он сказал, что мы уже разведены, – перебиваю я. Глядя в стенку, поясняю с горечью: – Оформил всё задним числом, мне оставалось лишь подписи поставить. Развод, отказ от доли и от опеки над детьми. Взамен пообещал квартиру и счёт в банке.
– Вот же гад! – вскакивает Неля и тише добавляет: – Да-да, извините. Я помню, что здесь больница. Что? Ир, говорят, тебе нужно поспать. Ты отдыхай, а я пока пойду. Скоро вернусь!
Она целует меня в мокрую щёку и замирает на секунду, потом всё же молча уходит. Я продолжаю смотреть на стену, однотонную, как моя жизнь, пока не сдаюсь сну. Будит меня весёлый голос младшей:
– Мама!
– Тс, – шикает на Алсу Эльвира Халидовна. – нельзя так кричать в больнице.
Но дети не слушаются бабушку, близнецы шумно забираются ко мне на кровать, а дочки обнимают с двух сторон и целуют. Я снова не сдерживаю слёз, и кажется, что каждое мгновение, которое я провожу с детьми, бесценно.
– Мам, прости свою глупую дочь, – шепчет мне Дарина. – Я больше не буду вести себя, как идиотка! Не болей больше, хорошо?
– Хорошо, – всхлипываю я, и близнецы испуганно притихают. Улыбаюсь мальчишкам: – Со мной всё в порядке. Не переживайте, это несложная операция, скоро меня выпишут.
– Мам, ты зачем вазу разбила? – кивнув, интересуется Заки. – Бабушка сильно ругалась, ей эту вазу подарили!
Смотрю на Эльвиру Халидовну, а та поджимает губы и отворачивается к окну.
– А мой ноут почему сломала? – подхватывает Айан, а потом весло добавляет: – Новый купишь, да?
– Мам, тебе очень больно? – жалостливо смотрит на меня Алсу.
Дарина обнимает и целует в щёку. Я молча смотрю на них, впитывая невероятную любовь своим иссушенным от боли сердцем. Мои дети такие хорошие и добрые! Вытираю слёзы и отвечаю:
– Скоро мне будет гораздо лучше, и я вернусь домой.
– Скорее бы, – ворчит Заки, – а то Сафка совсем не умеет готовить!
– Кто? – растерянно переспрашиваю я, чуя неладное.
– Тётя Сафира, – поясняет Алсу и улыбается. – Она помогает бабушке.
Я удивлённо приподнимаю брови. Неужели та самая Сафира, дочь школьной подруги, которую свекровь постоянно нахваливала?
– Работает няней, – поспешно поправляет Эльвира Халидовна и поспешно собирается: – Всё, нам пора, а то опоздаю на процедуру. Ещё надо завезти вас домой. Быстрее!
Близнецы неохотно слезают с кровати, а дочка хитро шепчет:
– Бабушка переделывает грудь. Хочет больше размер…
– Дарина! – рявкает свекровь и кивает мне, прощаясь.
Когда они уходят, в палате становится пусто и тоскливо.
Глава 9
Через несколько дней меня уже выписывают, и медбрат помогает мне спустить вещи на первый этаж. Медсестра сообщила, что машина уже ждёт, и я высматриваю представительский седан мужа, но у входа лишь желтеет обычное такси. В груди неприятно ёкает – неужели Богдан даже не потрудился меня забрать из больницы? Наверное, у него что-то срочное на работе.
Вздыхаю и благодарю медбрата, который ставит сумку в багажник. Врач запретил мне поднимать тяжести, напрягаться и заниматься спортом до полного выздоровления. Некоторое время придётся приходить на перевязки и принимать таблетки, но всё это ерунда.
Главное – за время, что я провела в больнице, Богдан ни разу не завёл разговора о разводе. Я надеюсь, что муж одумался, едва не потеряв меня, и еду домой с радостью и надеждой на счастливую жизнь. Но замечаю, что таксист поворачивает на другое шоссе.
– Стойте, – волнуюсь, мой дом в другой стороне!
– Пункт назначения указан этот.
Мужчина протягивает мне карточку, и я недоумённо смотрю на незнакомый адрес. Это не дом Эльвиры Халидовны, и не моей подруги Нели. Я холодею, вспоминая, что муж обещал купить мне квартиру. Решительно возвращаю картонку таксисту и прошу:
– Смените маршрут, пожалуйста. Тут какая-то ошибка.
Говорю адрес нашего дома, и машина разворачивается. Всю дорогу нервничаю и жалею, что согласилась с доводами врача и не стала настаивать на покупке нового телефона (дети сказали, что старый разбит). Но меня часто навещали, и постоянно хотелось спать, поэтому я сдалась. А что делать сейчас, не представляю.
Такси останавливается у закрытых ворот, и я выхожу. Пока мужчина вынимает сумку из багажника, звоню в домофон. Ключа у меня нет, он остался в сумочке, которую мне так и не привезли. В моей больничной торбе лишь паспорт, полис, немного наличных и минимум вещей.
Никто не открывает, а соседка, которая вышла из других ворот, говорит:
– Так разъехались твои. Ещё вчера! Младшая в лагере с моей Лорой, старшая улетела отдыхать с бабушкой, а близнецы на соревнованиях. Кажется, Лора говорила, что они посетят несколько городов, где будут хоккейные матчи. Неужели ты не знала?
– Знала, конечно, – с улыбкой лгу я, хотя сердце разрывается. – Просто домой очень хотела, вот и ошиблась с адресом. Муж ждёт меня на работе! Не смог вырваться, чтобы забрать из больницы.
– Он у тебя трудяга, – завистливо тянет соседка. – Не то, что мой увалень! Лежит целыми днями на диване и сериалы смотрит. Я всё больше сомневаюсь, у кого из нас есть яйца! Может, развестись и найти такого, как Богдан?
Она смеётся, а у меня начинает кружиться голова. Богдан сказал, что если не подпишу, мне будет хуже, и теперь я понимаю, о чём он говорил. Соседка осекается и хватает меня за руку.
– Тебе плохо? Эй, водитель!
Меня усаживают в такси, и мы снова едем. Мужчина спрашивает адрес, а не знаю, что ответить. Я никогда не была в офисе мужа. К Неле тоже не хочу. Боюсь, что, узнав о том, что произошло, она подкараулит Богдана и врежет ему. Подруга всегда была импульсивной, потому её романы редко длились больше трёх месяцев.
– Можно воспользоваться вашим телефоном? – спрашиваю водителя. – Я оплачу!
– Не нужно, – улыбается он, протягивая старенький кнопочный телефон. – Компания платит!
Набираю по памяти номер, который видела лишь однажды. Боюсь, что перепутаю, но слышу знакомый голос:
– Иванов слушает.
Замираю на миг. Лазарь Иванов… Как-то знакомо, но не могу вспомнить, где я слышала об этом человеке. Наверное, просто запомнила необычное сочетание имени и фамилии. Дрожащим голосом сообщаю:
– Это Ирина Агаева, помните? Нас познакомила Неля.
– А, беглянка! – веселится мужчина, но тут же обрывает себя. – Прошу прощения, просто я рад вашему звонку. Очень хотел вам помочь, Ирина. Я же могу вас так называть?
– Хоть корзиной зовите, – не выдерживаю я и начинаю плакать. – Помогите мне пожалуйста, Лазарь Львович.
– Вернуть мужа? – напряжённо уточняет тот.
– Нет, – зажмуриваюсь, и щёки обжигают новые потоки слёз. – Детей… Верните моих детей!
Глава 10
Я сижу в удобном кресле и, понурившись, рассматриваю коробку салфеток, которую передал мне мужчина. Мне кажется, что моё присутствие здесь неуместно. Конечно, в кафе я отметила, что мужчина одет в костюм известного бренда, и ботинки стоят не дешевле, чем туфельки Нелли, и часы тоже выглядят очень дорогими, пусть я в них и не разбираюсь.
Но тогда я решила, что мужчина старается соответствовать своим клиентам, ведь адвокату важно создавать хорошее первое впечатление. А сейчас у меня возникает мысль, что услуги Иванова мне не по карману, ведь я ничего не зарабатываю. Меня буквально вышвырнули на улицу после четырнадцати лет брака.
За это время я ни разу не думала о деньгах, потому что Богдан ещё в самом начале, когда в универе я забеременела от него, пообещал, что обеспечит нашу семью. И я ему поверила, дурочка! Думала, что до конца наших дней мы будем вместе и состаримся рука об руку, счастливо наблюдая, как растут наши дети и обзаводятся собственными – нашими внуками.
К глазам снова подступают слёзы, и я вынимаю салфетку.
– Ирина, – Лазарь подаётся ко мне и касается руки. – Давайте договоримся. Если вы выбрали меня своим представителем, то я должен знать всё, о чём вы волнуетесь. Не таите всё в себе. Во-первых, вам станет легче, если будете делиться своей болью, а во-вторых, это может быть полезно для вашего дела.
– Какого дела? – всхлипываю я и поднимаю взгляд. – Он всё купил! И развод, и отказ от опеки, и остальное… У меня ничего не осталось, разве вы не поняли? Он всё отобрал!
Даже не удаётся произнести имя Богдана, настолько мне больно.
– Но вы ничего из этого не подписали, – успокаивающе говорит адвокат. – Вы большая молодец, что отказались, это даёт нам надежду.
– Что толку? – кривлю губы. – Насколько я поняла, он и суд купил.
