Запрещенная Секта

– А я что? Я ничего! – охранник отнекивался. – Мне сказала Ирина Ивановна. Держи, мол! Я и держал.

Собравшись с мыслями, я пояснила Стрелкову:

– Тому мужчине, кто в салоне моей машины сидел, крупно повезло. «БМВ» старая. Давно собираюсь отремонтировать, но все никак руки не доходят. Недавно боковое левое окно стало проваливаться. Если дверцей посильней хлопнуть, стекло чуть вниз падает. Так случилось и в этот раз. Кто мужчину в моем «БМВ» оставил, тот не учел обстоятельство, что хлопать сильно дверцей нельзя. Покушавшийся на убийство неизвестного мужчины все же хлопнул ею, а стекло провалилось. Это и спасло жизнь. Так с моей машины труп бы выносили! – подытожила я. – Быстро вызвала «скорую», помогала держать капельницу. Фельдшер посчитала меня женой, потому что незнакомец лежал около моего гаража. Эта женщина еще и приписала, что он из-за меня хотел жизни себя лишить!

Майор вновь перестал писать протокол, уже в третий раз посмотрел на меня и улыбнулся. Если честно, меня это взбесило! Я ему что? Анекдот рассказываю? Чему он так лыбится?

– Отчество ваше как, Вероника Журавлева? – спросил меня Стрелков.

– Лаврентьевна, – холодно ответила я ему.

– Распишитесь в протоколе, Вероника Лаврентьевна, – майор пододвинул листки ближе ко мне.

Я взглянула на него и сразу же про себя отметила, что документ был исписан ровным почерком. Подписывая его, я подумала: «Надо же! Каждая буковка выведена, словно нарисована. В школе, наверное, старательным мальчиком был!»

– Мне необходимо узнать о вашем спасенном мужчине, – предупредил меня майор, вкладывая протокол в папку, – а потом вы поедете со мной в поселок «Клубничный».

– Никуда я не поеду, – решительно запротестовала я, повысив голос, – пока мне платье и туфли не привезут! Мне же нужно переодеться.

– Вероничка! – услышала я удивленный голос своего жениха. – Зачем тебе вечернее платье в таком заведении? – он перевел недовольный взгляд с охранника на майора, а потом на меня. – Или ты решила перед мужиками выпендриться?

– Гарик, – обратилась я к работающему в нашей редакции заместителем главного редактора, – если тебе с утра испортили настроение, это еще не значит, что ты должен его испортить и мне! – строго посмотрела на него.

– Понятно! – тут же отреагировал мой жених. – Тебе эта мымра уже доложила? Доберусь я когда-нибудь до нее!

– Ладно, хватит трепаться! – обратилась я к Гарику, протягивая руку. – Пакет давай! Мне переодеться нужно!

– Вероничка! – произнес он мягче. – На твоем платье декольте чуть ли не до самого пупка, а разрез до пояса! Это тебя не смущает?

Я выдернула из его рук пакет, не удостоив своего жениха даже взглядом, и направилась в женский туалет.

Медленно надела платье, засунула ноги в туфли на высоком каблуке. Высохшие волосы причесала пальцами и, закрутив их на затылке, завязала узлом.

Бросила взгляд в зеркало, осматривая себя, но довольна не была. Да, видок еще тот. Как девица легкого поведения.

Но из туалета я вышла уверенной походкой.

Удивительно! Трое мужчин с интересом разглядывали меня, хоть я и держала свернутый пакет с вещами.

– На! – протянула поклажу жениху. – Гарик, подожди меня в машине.

– А ты куда, Вероничка? – поинтересовался он.

– Навещу спасенного, – объяснила я. – Быть может, он в сознание пришел. Так хочется узнать, за что его в мою машину засунули! – перевела взгляд на Стрелкова.

Майор думал, оценивающе разглядывая меня.

– Ну? – не выдержала я.

– Ладно, – снисходительно отозвался полицейский, – пойдемте! Он ведь вам жизнью обязан!

– Не забывайте, майор, – поучительным тоном обратилась я к стражу порядка, поднимаясь на третий этаж, – я журналист! А это уже, – напомнила я ему, – четвертая власть!

***

В терапевтическом отделении мы подошли к дежурной медсестре. Она сидела за столом и раскладывала по ячейкам лекарства.

– Извините, – обратился к ней Стрелков, – где мы можем найти сегодня доставленного к вам мужчину? Он отравился угарным газом.

– В реанимации, – ответила ему девушка.

– Я схожу к лечащему врачу, а вы подождите меня здесь, – попросил майор и направился в сторону ординаторской.

Я присела на трехместный диванчик, стоявший в небольшой клетке, что напротив плазменного телевизора. Клетку от коридора отделяла упирающаяся в потолок полка, на которой разместили множество горшков с цветами.

Когда шаги Стрелкова стихли, медсестра подняла на меня глаза. Ее взгляд был таким долгим, что я начала беспокоиться. Но сделала вид, что не замечаю ее.

– Вы певица? – спросила она.

– Нет! – ответила я.

– Актриса?

– Не угадали!

– Модель?

– И опять не туда! – улыбнулась я ей.

– Неужели… – медсестра не закончила. Никак не могла высказать свое предположение.

– Вы имеете в виду женщину легкого поведения, путану? – уточнила я и тут же опровергла предположение. – Опять мимо. Я журналистка. Может, слышали когда-нибудь о такой профессии?

– Поверить не могу! – удивилась девушка.

– Я знаю! – согласилась я с медсестрой. – Просто, – пояснила я ей, – на мне вечернее платье, в котором была на Новый год. Понимаете, меня привезли в больницу в халате и тапочках, выбора не было. Пришлось облачаться в то, что было под рукой. Удовлетворила я ваше любопытство? – спросила я.

Медсестра не успела ответить. К нам подошел майор. Девушка снова опустила глаза, а я встала и вопросительно глянула на Стрелкова.

– Еле уговорил лечащего врача, – доложил мне страж порядка, – он с трудом, но все же дал разрешение на посещение вашего спасенного. Я пообещал ему, что мы долго в палате не задержимся! – предупредил майор и осмотрелся. – Думаю, нам нужно облачиться в подобающую одежду… – он подошел к огромной корзине, где горой лежали бахилы. Взяв одну пару, сел на освобожденный мною диванчик. – Что застыли? – обратился ко мне Стрелков. – Это к вам тоже относится! Берите бахилы и захватите халаты! – подогнал он меня.

Когда мы оделись, как и подобает посетителям больных, майор повел меня к реанимационной палате. Она находилась в другом конце коридора.

– Палата номер шесть, – сказал Стрелков, подходя к дверям. Он открыл их, пропуская меня вперед.

Стараясь не стучать каблуками, мы подошли к кровати, где спал спасенный мужчина.

Я подумала, что мы пришли не в то время. Отравленного угарным газом, видимо, накачали снотворным. У нас нет возможности хоть что-то узнать.

– Что теперь будем делать?– обратилась я шепотом к майору.

– Посмотрим, – ответил он мне.

– Я все слышу, – произнес мужчина и открыл глаза.

– Так вы не спите? – обрадовалась я. – Мы сможем с вами поговорить?

– Вы из полиции? – уточнил мужчина.

– Да! – подтвердил Стрелков.

– Нет! – опровергла я предположение.

Взгляд мужчины остановился на мне.

– Кто вы? – мило улыбнувшись, спросил он у меня.

– Я журналистка.

– Эта девушка вас спасла, – вставил слово страж порядка.

– Так значит, вы мой Ангел-хранитель? – снова улыбнулся мне мужчина. – Я вам очень благодарен. Надеюсь, вы спасли не только меня, но и еще одного человека.

– Так, давайте все по порядку! —попросил Стрелков и обернулся.

У окна стоял единственный стул. Поднеся его к кровати, майор вопросительно посмотрел на меня.

Я покачала головой, давая понять, что не хочу садиться.

Тогда майор, удобно расположившись на стуле, снова открыл коричневую папку, вынул протокольные листы и, положив их сверху, приготовился записывать.

– Я вас слушаю! – обратился Стрелков к спасенному. – Давайте сперва вы назовете имя, отчество, фамилию и год рождения.

– Константинов Алексей Вадимович, – представился мужчина, – родился я в городе Ессентуки… в восьмидесятом году. Когда мне было десять, переехал с родителями в Санкт-Петербург. До сегодняшнего дня проживаю в этом городе.

– Что же вы с курортного города прямо в Санкт-Петербург? – поинтересовался майор у Алексея.

– Отец военный, – пояснил ему Константинов, – куда послали, туда и поехал. И нас с собой прихватил.

– Это кого – нас? – решил уточнить Стрелков.

– Меня и маму, – ответил Алексей, – братьев и сестер у меня нет. Я у родителей один. Еще будут вопросы? – посмотрел он на майора.

– А как вы в поселке «Клубничный» оказались? Что вас туда привело? Кем работаете?

Сперва Константинов немного подумал. Он, как я заметила, не собирался раскрывать всех карт. Но признался:

– Есть такая структура в государственном аппарате, которая расследует загадочные, безнадежно запутанные преступления. В этой структуре я и работаю.

– Назвать ее можете? – спросил у Алексея Стрелков.

– Нет! – отказался мужчина. – Я присягу давал, – пояснил он, – о структуре мало кто знает… никто, исключая тех, кто в ней работает. Вы же понимаете, что военному человеку нельзя изменять присяге?

– Понимаю! – согласился майор с Константиновым. – Вас убийство сюда привело?

– Да, – подтвердил Алексей, – еще похищение человека.

– За кем-то следили? – догадался Стрелков.

– Вы правы, – согласился Алексей, – но на меня напали, оглушили. А потом засунули в машину, чтоб отравить выхлопными газами.

– Значит, вас все же выследили, – сделал вывод Стрелков, – где-то вы поступили неосторожно, Алексей Вадимович!

– Майор, – обратился к нему Константинов, – как ваше имя?

– Роман. А что?

– Роман, лучше не суйтесь в мое дело! Это мой вам совет. Иначе вы все испортите! А на кону стоит человеческая жизнь!

– А вы уверены, Алексей, что вам под силу справиться одному? – усмехнулся Роман. – Без какой-либо помощи?

– Почему же? – возразил ему Константинов, переведя на меня взгляд. – Мне эта девушка поможет.

– Я? – ткнула я на себя пальцем, будто в палате был кто-то еще.

– Да, вы! – подтвердил Алексей. – Красавица, – обратился он ко мне, – раскройте тайну, назовитесь.

– Вероника Журавлева, – недоуменно представилась я, – для близких и друзей просто Ника.

Константинов улыбнулся мне.

– Древнегреческая богиня победы… Вам это известно?

– Слышала, – подтвердила я.

– Так вот, Ника! – обратился ко мне Алексей. – Вы мне и нужны! С вами у меня появилась надежда.

– Но завтра я должна выйти на работу, – объяснила я, – иначе за прогулы уволят.

– Это я беру на себя, – заверил Константинов, – можете не беспокоиться! Уверяю, вас никто не потревожит.

– Но вы забыли спросить меня, – напомнила я.

– Хорошо, спрошу! – согласился он. – Ника, вы даете согласие на помощь в расследовании?

– Буду только рада! – ответила я, перестав сомневаться. Журналистка взяла след.

– Я знал, Ника, что вы не откажете! – улыбнулся Алексей. – Где вы работаете?

– В городской редакции «Сенсационные новости». Я журналист, – напомнила.

– Можете считать, Ника, что я вам дал новое расследование, которое будет хорошо оплачено. Вы останетесь довольны. А за мое спасение вам отдельная награда полагается! Об этом я доложу Самому! – заверил меня Алексей.

– Путину?

– Нет конечно! – возразил мне Константинов. – Генерал-лейтенант Чернышов… мой начальник. У вас, Ника, висок гарью запачкан, – перевел он разговор.

– Где? – я потерла пальцами виски.

– Еще больше размазали! – улыбнулся мне Алексей. – Не нужно было его трогать!

Я отметила, что улыбка Алексея была очень привлекательной.

– Алексей Вадимович, – обратился майор к Константинову, подсовывая листки, – прочтите и подтвердите своей подписью, что со слов записано верно.

Потом майор обратился ко мне:

– А теперь, Вероника, на место преступления. Мне его необходимо осмотреть!– ввел он в курс дела.

– Только я поеду в машине своего жениха! – предупредила я Стрелкова.

– Мне все равно, – снисходительно разрешил он мне.

Распрощавшись с Константиновым, я вышла за майором во двор больницы, где ждал Гарик. Сейчас будет скандал. Меня не было слишком долго.

Гарик метнул взгляд и ехидно поинтересовался:

– Не могла еще в больнице и на ночь остаться?

Я не ответила.

Он распахнул разрез на платье и недовольно сказал:

– И что ты за маскарад на себя нацепила? Все никак не остепенишься, неугомонная?

Я мягко объяснила:

– Гарик, – обратилась к жениху, сбрасывая с колен полу платья, – это долго объяснять. Как приедем, ты сам все поймешь.

– Знаешь, я сегодня от шефа уже второй строгий выговор получил, премии лишился! А этого, поверь, достаточно! Но чтобы из-за тебя с работы вылететь?! Это уже слишком! К таким жертвам я не готов. Так что на месте обойдешься без меня!

– Я все понимаю! – согласилась я, бросая пакет с вещами на заднее сиденье. – Любимый, прости, что сорвала тебя с работы. Теперь я понимаю, что не нужно было мне так делать, – извинилась.

– Дошло! – голос Гарика смягчился. – Я теперь держусь на волоске! Еще один промах с моей стороны… и вылечу с работы.

– Все понимаю, – согласилась, – я бы не хотела, чтобы это произошло из-за меня. Совесть замучает. Поезжай в редакцию. Так лучше для тебя! – решила сделать паузу. – А за что тебе шеф строгача влепил?

– Помнишь, к нам все один писака заглядывал? – спросил он меня. – Тот, у которого научные статейки были так себе?

– Мужчина лет пятидесяти пяти? Этот?– уточнила я.

– Этот! – подтвердил жених. – Очередную его статью я не пропустил, посчитав бездарной.

– Ты поступил правильно! – поддержала я жениха. – Иначе наш журнал быстро наскучит читателям.

– Это мы так считаем! – отозвался он. – А наш шеф другого мнения! Оказывается, этот мужик ему или другом… или родственником приходится. Я за него такой втык получил! Никому не советую.

– Поместил статью? – поинтересовалась я.

– Поместил, – подтвердил Гарик, – выйдет в следующем номере нашего журнала. Такие пироги, Ника!

– Сочувствую, – это все, что я смогла произнести.

Помолчали.

– Что там у тебя произошло? – поинтересовался жених, сворачивая с трассы, следуя за полицейской машиной на грунтовую дорогу, ведущую в поселок «Клубничный».

– Да я сама ничего не пойму! – призналась я. – Утром приехала в поселок на первом автобусе. Сразу решила помыться. Поставила мясо на огонь, заглянула в гараж. Объяснение этому я дать не могу! Просто решила заглянуть! – собралась с мыслями. – Открываю навесной замок, распахиваю дверь и вижу, что гараж заполнен выхлопными газами, даже моего «БМВ» не видно. Когда дым рассеялся, заметила, что в салоне мужчина сидит, без каких-либо признаков жизни. Я открыла дверцу машины и нащупала пульс. Очень слабый. Я поволокла незнакомца на улицу и позвонила в «скорую помощь». Приехавшая по моему вызову фельдшер посчитала меня женой этого мужчины, заставила держать капельницу, еще обвинила в том, что он из-за меня решил жизни себя лишить! Абсурд! – возмутилась. – А я была в халате и тапочках. Она не дала времени переодеться! Прости, Гарик, что сорвала тебя с редакции.

– Ладно, проехали! – успокоил меня жених. – Я тут подумал, – он оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня, – это же сенсационная статья! Ты разузнай все получше, а потом мы ее на первую страницу поместим! Обещаю!

– Мужчину, которого я спасла, зовут Алексей Вадимович Константинов. Он попросил, чтобы я помогла в расследовании.

– Он частный сыскарь? – поинтересовался жених.

– Не уточняла. Времени не было, – соврала я, чувствуя, что нет необходимости выкладывать все подробности каждому заинтересовавшемуся, – Константинов сказал, что отпросит меня с работы.

– Если надо! – произнес Гарик. – Для такой громкой статьи не жалко даже нескольких дней без тебя!

Я недовольно спросила:

– Совсем не соскучился?

– Почему же? – возразил Гарик и поцеловал меня в губы. – Очень даже соскучился. Ты же прекрасно знаешь, Ника! У журналистов на первом месте работа, а потом все остальное.

– «Все остальное» – наши отношения? – не преминула я уточнить у жениха, сбрасывая его руку с плеча.

– В том числе! – подтвердил Гарик, глянув на меня. – Не надувай губки, Никуся! – сюсюкал он. – Поможешь своему Константинову, приедешь домой… все уладится наилучшим образом!

– «Наилучшим образом»?! – воскликнула я, передразнивая его. – А заявление в ЗАГС когда подавать пойдем? Ты обещал! Как только приеду с Турции! Или у тебя память отшибло?! – накинулась я.

– Никуся, – стал успокаивать он, – выполню, если обещал. В чем проблема?

– Правда? – не поверила я его словам, помня, как жених мне обещал уже раза четыре, а потом откладывал регистрацию.

«Куда нам спешить? Успеем!» – так он всегда объяснял изменившееся решение.

***

– Вот и приехали в твой поселок «Клубничный»! – оповестил меня Гарик и вздохнул с облегчением.

Следом подъехал Стрелков, все это время пропускавший нас вперед.

– А ты чего же дом не закрыла? – обратился ко мне Гарик, увидев распахнутые двери.

– Забыла! – испуганно произнесла я, выходя из автомобиля. – Тут все так завертелось! – взгляд упал на открытую дверь. – Я не думала ехать в больницу на «скорой»!

– Тютя! – обозвал меня жених. – Да тебя точно уже обокрали! Ты забыла, какое сейчас время? Обчистят и глазом не моргнут!

Выскочив из машины, я уж хотела побежать к дому, как услышала окрик Гарика:

– А халат с тапочками ты мне оставила?

Пришлось возвращаться и забирать из его рук вещи.

– Спасибо, любимый! – криво улыбнувшись, поблагодарила я его.

– Счастливо оставаться! – крикнул он.

Гарик махнул мне рукой и, развернув автомобиль на перекрестке, устремился из нашего поселка.

«Даже не поцеловал на прощание! А мы ведь еще несколько дней не увидимся!» – с обидой подумала я.

– Ну что, Журавлева, снова застыли? – обратился ко мне майор. – Давайте, показывайте место преступления! – поторопил он меня.

– Я сейчас! – пообещала Стрелкову. – Только переоденусь! У меня шпильки в землю вошли. Передвигаться неудобно. Подождите! – попросила. – Я мигом! – и быстрым шагом вошла в дом.

Сбросив платье и туфли, я переоделась в джинсы, футболку и легкие спортивные тапочки.

Осмотрела помещение. Закрытый чемодан стоял там же, где я его и оставила. Прошлась по комнатам, заглянула в шкаф и комод. Казалось, изменений нет. Все аккуратно разложено по местам. Заглянула в шкатулку. Деньги, которые я отложила на «черный день», остались нетронутыми. Беда обошла меня стороной!

Выйдя во двор, я не увидела около полицейской машины майора. Пройдя дальше, нашла его около «БМВ».

– Ну, есть какая-нибудь зацепка? – поинтересовалась я, подходя ближе к Стрелкову.

– Ничего! – развел он руками. – А вот стекло в боковом окне действительно необходимо починить.

– Это еще как сказать! – не согласилась я. – Константинова оно спасло? Спасло! Вдруг и меня когда-нибудь спасет.

– С вами спорить бесполезно! – сделал вывод майор, проводя пальцем по капоту. – Ладно. Лучше расскажите, Вероника, что сразу бросилось в глаза, когда вошли сюда?

– Вон там трубка была, – показала я на багажник, – как раз в салон выходила. Двери у меня в гараже, как вы уже успели убедиться, железные, поэтому выхлопные газы и заполнили все помещение. Думаю, Алексея хорошо по голове приложили, раз он не очнулся до отравления газом! – предположила я.

– Выводы делать – моя работа! – перебил Стрелков. – Хочу вам напомнить, Вероника, – в голосе послышался поучительный тон, – что вы сейчас проходите по делу свидетелем, поэтому оставьте пока свои журналистские штучки!

Я удивилась недоброжелательному настрою. Закралась мысль, что Стрелков подозревает меня в покушении на убийство Константинова. Я тут же постаралась отогнать ее.

– Где же тот шланг, который вы видели? – впился глазами майор.

Я залезла в салон машины. Даже забралась на заднее сиденье. Шланга действительно нигде не было. Это привело меня в замешательство. Вспомнив, что тут должно быть нечто, чем заткнулась выхлопная труба, я выползла из автомобиля и, подойдя к багажнику, присела на корточки, заглядывая внутрь. Ничего не увидев, я засунула в выхлопную трубу палец. Ничего не нащупала. Я поднялась, пожала плечами и выдвинула свою версию:

– Украли, пока я в больницу ездила. А все было! Было! Думаю, покушавшиеся на убийство Константинова воспользовались тем, что я уехала на «скорой помощи», быстро убрали следы преступления!

– Журавлева! Снова вы за свое! – перебил меня Стрелков. – Лучше подумайте, кто мог видеть в вашем дворе преступников.

– Ефросинья Кузьминична Земляникина! – радостно воскликнула я. – Ей в окно весь наш двор виден. Тетя Фрося! Тетя Фрося! Выгляни в окно! – закричала.

Она не ответила.

Подождали.

– Ушла? – недоумевала я.

– Чего гадать? – посмотрел на меня майор. – Нужно зайти в дом и посмотреть. Вдруг ваша соседка спит?

– Может. Но едва ли!

– Это почему же?– поинтересовался он.

– Потому что тетя Фрося, – пояснила я Стрелкову, – днем спать никогда не ложится.

– Тогда нужно зайти к ней в дом, – предложил майор, – ведите!

Я вышла на пыльную дорогу и направилась к дому Ефросиньи Кузьминичны. Войдя во двор, поднялась на крыльцо и постучалась в дверь. Никто не отозвался.

– Видите, – повернулась я к полицейскому, который наблюдал за мной с порога, – я же говорила, что ее дома нет!

– А вы, Журавлева, дверь толкните, – подсказал мне Стрелков.

– Зачем? – не поняла я.

– Толкайте! – опять повысил голос майор. – Меньше рассуждайте!

– Ладно, – согласилась я и толкнула дверь рукой.

Ввалившись в коридор соседки, я чуть не шлепнулась, зацепившись ногой за порог.

– Теть Фрось! – заглядывая в каждую комнату, тише позвала старушку.

Стрелков неотступно следовал за мной.

– Ефросинья Кузьминична, ты где?! – крикнула, открывая дверь последней комнаты. – О Боже! – я вытаращила глаза и закрыла рот руками.

– Что такое? – спросил майор, отодвигая меня в сторону, проходя вперед. Огляделся. – Что тут произошло? – удивленно произнес он, рассматривая сначала Ефросинью Кузьминичну, а потом и комнату, в которой она находилась.

То, что предстало перед моими глазами, повергло в шок. Посреди комнаты сидела в кресле моя соседка. Она была раздета по пояс. Руки прибиты к креслу здоровыми гвоздями с широкими шляпками. Изо рта тети Фроси торчал кляп, что достали, как казалось, из выхлопной трубы моей машины.

Глаза пенсионерки смотрели прямо. По спине забегали мурашки.

Я была не в силах пошевелиться. Взгляд гипнотизировал.

На лбу соседки ножом вырезали круг, а в нем пятиконечная звезда. Неизвестный художник нарисовал ее так, словно не отрывал руки.

Груди соседки отрезали и кинули на пол. На животе тети Фроси кто-то сделал широкий разрез, из которого выглядывало что-то желтого и синего цвета. Страшное зрелище.

Я, с большим усилием оторвав глаза от Ефросиньи Кузьминичны, опустила их вниз. Мой взгляд упал на отброшенную клюшку.

– Вот сволочи! – не сдержал эмоций Стрелков. – И живот распороли, и на лбу, спине знаки какие-то вырезали!

Я почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Не каждый справится с увиденным. С трудом развернулась, намереваясь выйти из комнаты на свежий воздух, но чуть не врезалась в чью-то грудь, обтянутую черной футболкой.

– Добрый день!

Я услышала знакомый голос и подняла глаза. Сверху вниз на меня смотрел Алексей Константинов. Опешив от неожиданности, я удивленно спросила:

– Ты как меня нашел?

– Это сделать не так сложно, взяв во внимание то, что я уже был здесь. Так, что тут у нас? – поинтересовался он, входя в зал.

Стрелков вызвал оперативную группу.

– Подождем, – снова заговорил Алексей.

***

Потребовалось двадцать минут, чтобы следственная группа оказалась на месте.

Судмедэксперт, разглядывая тетю Фросю, все вокруг нее чем-то мазал, стараясь найти отпечатки пальцев, брал пробы, складывая палочки с накрученной на них ватой в пробирки.

Константинов протянул документы подполковнику, начальнику отдела, прибывшему на место преступления.

– Ваша версия, майор? – обратился к Стрелкову его начальник.

– Похоже на действия цыган-паяцев, – ответил Алексей, опередив участкового, – я как раз ими сейчас и занимаюсь.

Я незаметно отошла в сторону, чтобы не мешать мужчинам, а заодно и не пропустить ни одного слова, сказанного в этой комнате.

– Давно занимаетесь ими? – спросил подполковник у Алексея.

– Почти год, – ответил Константинов.

– Почти год, но так и не накрыли эту шайку! – не преминул обвинить подполковник.

– Их не так-то легко вычислить, – пояснил ему Алексей, – цыгане-паяцы могут быть везде, даже среди нас! Вот вы, например, подполковник! – обратился к полицейскому Константинов. – Что я могу о вас знать? Порядочный гражданин своей страны, хороший начальник, уважаемый человек. Это вы на работе. А вот своей частной жизни занавес не каждый откроет! И что там, за закрытой занавеской, никто не знает.