скачать книгу бесплатно
***
Она была в лучах июньского солнца, когда я шел, опаленный этой жарой. Она была одета по-летнему: мини-юбка, белая блуза, туфли на небольшом каблуке, черные очки в круглой оправе на переносице. Ее белая гладкая кожа, полные губы, слегка заостренный кончик носа и серо-голубые глаза… Она сразила меня наповал, что я даже и не знал, что мне надо делать. Я растерялся как пятнадцатилетний мальчишка. Она шла как и я на пару по патологии, учились мы на одном потоке. Звали ее Наташа.
– Привет! – чтобы догнать ее мне пришлось максимально ускорить свой шаг, не подавая виду, что я бежал за ней.
– Эм, привет, – у нее был тонкий голос, слегка приглушенный на выдохе.
– Ты же с медпрофа? Я – Ваня. А как тебя зовут?
– Наташа. Да, я с медпрофа. А что такое?
– Не против, если мы пойдем вместе на «патологию»?
– Ну, давай.
– Кто у тебя препод? – этот вопрос – хороший способ выведать в какой группе обучается кто-либо на твоем потоке.
– Кока Хасбулатовна, а у тебя?
– Морозова.
– Ты из группы Энджи?
– Да, я ее одногруппник.
Темы для разговора закончились. Я – не мастер знакомств на улице. Настало слишком курьезное неловкое молчание, которое не хотело уходить. Мы шли метр за метром, продвигаясь к клинике Тареева, а вездесущее молчание нависало как свинцовое небо перед ливнем, томя всех ожиданием либо грозы, либо грома. Сзади подбежала другая девушка, я не знал, кто это, но Наташа явно знала.
– Привет!
– О, привет!
– Ладно, Иван, мы пойдем.
– Да, приятно было познакомиться, а мне надо в «Перекресток», – я помахал им вслед, хотя этого они уже не видели, и зашел в магазин. Ментальные тучи просто растворились, так и не разразившись ливневыми потоками, грозой и порывистым ветром.
***
Мы сидели с Мариной в кромешной темноте. Фильм кончился. Она ждала от меня каких-то действий. Ничего лучше, чем поцелуи на ее диване я предложить не мог. У нее был такой маленький ротик. Это были необычные для меня ощущения. Нас окутывала темнота ночи, а где-то в космосе над Москвой пролетала станция МКС, оставляя белую полосу на черном небе. Мы лежали и целовались одни в большой квартире, которая по-советски была обставлена хрусталем, в которой так по-русски стояли столы с компьютерами и с парой пустых бутылок из-под пива.
– Вань, когда у тебя последняя электричка?
– Не знаю, надо посмотреть, – я достал телефон и открыл расписание, – в час, но она едет до Подольска. Без остановок.
– У тебя не так много времени… Хочешь какао?
– Твой фирменный?
– Да.
– Давай, я только за.
Поднявшись с дивана, мы пошли на кухню. Проходя мимо зеркала в коридоре, я посмотрел на свое помятое лицо в отражении. Недосып и кофеин делали свое дело. Я вышел на кухню, где Марина ставила чайник на плиту. Сначала она зажигала спичкой конфорку, а потом этой же спичкой поджигала сигарету из пачки синего «Кэмэл». Я сел за стол и тоже прикурил свою сигарету.
– Я на пару дней уеду на дачу. Это павелецкое направление.
– А когда приедешь?
– В субботу, у мамы день рожденье в пятницу.
– Как насчет того, чтобы в субботу приехать ко мне? У тебя я уже был несколько раз, а у меня мы еще не были.
– Хорошо, давай, – Марина залила какао-порошок кипятком, – я правда не знаю, во сколько я приеду, вероятно, это будет вечер.
– Все нормально, я сам в субботу работаю, поэтому я вечером могу тебя встретить на Варшавской, а потом поедем ко мне.
Свет единственной лампочки в плафоне освещал кухню, которая была заполнена дымом сигарет и паром горячего какао. На столе лежали листочки с решенными задачами по химии. На них изредка встречался пепел. Я посмотрел на часы, до моего поезда оставалось около 25 минут. Подлив холодного молока в кружку, я залпом выпил какао.
– Надо топать, время, – я показал на запястье правой руки, будто там находились мои часы.
– Давай.
– Если не успею, я приду к тебе обратно.
– Хорошо, Вань. Напиши, как доедешь домой.
Я обулся и взял свою коралловую доску с синими колесами. Марина стояла в коридоре и наблюдала за тем, как я собираюсь. Перед выходом из квартиры мы поцеловались настолько крепко, что казалось я перенял от нее часть души, отдав ей добрую половину своей. Я вышел в подъезд и вызвал лифт, который, как это обычно бывает, был, видимо, проссан еще в конце 80-х годов.
На доске в штанах полных счастья я мчал до станции пригородных поездов. Фонари освещали мой путь. Ветер дул теплым потоком мне в спину. До отправления поезда оставалось совсем немного времени, поэтому я увеличил свою скорость прямо пропорционально тому, насколько быстро убывало время. Мимо меня пробегали бродячие собаки, которые играли между собой. Я не обращал на них никакого внимания.
Выехав на «финишную» прямую, я гнал что есть силы, делая небольшие перерывы на светофорах. Скоро я оказался возле билетных касс. В автомат по продаже билетов я закинул оставшиеся у меня 22 рубля и получил билетик. До поезда оставалось всего пять минут. Я прошел на платформу и закурил сигарету. Ко мне подошел какой-то местный обрыган и попросил закурить. Дав ему две сигареты из пачки, я прыгнул в поезд, который понес меня в Подольск, минуя все остановки.
***
Мы сошлись с Асей, и это было невероятно, и предсказуемо одновременно. Дело одного звонка.
– Вань… Я скучаю по тебе. Ты там спишь со всякими шлюхами, а я не могу без тебя! – она рыдала в трубку.
– Ась, ну ведь ты же понимаешь, что давать этим отношениям еще один шанс слишком глупо.
– Ты действительно так считаешь?
– Не знаю, я бы и хотел… Попробовать начать все с нуля, но мне кажется, что эта затея не самая здравая.
– Я люблю тебя, – проговорила она с надрывом в голосе мне в трубку.
– Знаешь… Я тоже тебя… Люблю. Давай попробуем, – в этот момент рыдания в трубке прекратились.
– Правда? – она сказала это своим самым серьезным голосом на пониженном тоне.
– Да, давай завтра пойдем гулять? Ты можешь завтра?
– Могу. Где и во сколько?
– Давай на «Театральной» в пять вечера?
– Хорошо, давай.
– Ладно, зай, мне надо спать. Сладких тебе снов.
– И тебе, зай.
Я повесил трубку. Лежа в кровати я глядел в потолок и думал: «Глупец или действительно ее люблю, что вновь согласился на эту авантюру?» Ответ был прост и ясен как день: «И то, и другое в совокупности.» Лунный свет равномерно освещал комнату, лишь только темнота в коридоре говорила о том, что это была ночь. Желтый огромный шар на небе, словно из сыра, казался съедобным настолько, что хотелось есть, а живот заурчал в голодной панике.
Вечером я приехал на «Театральную», Ася опаздывала. Я ждал ее в центре зала. Мимо проходили люди. Кто-то из них спешил домой, кто-то все еще ехал, вероятно, по работе. Широкий зал метрополитена пропитанный запахом старых вагонов, напоминающий мне запах старой черной резины, временами казался либо совсем пустым, либо слишком забитым людьми. Теплый воздух проносился от одного выхода к другому, попутно залетая в тоннели, из которых периодически вылетали поезда темно-синего цвета с белыми полосами.
Ася спустилась по лестнице на станцию. Она неизменно была одета в джинсы, которые подчеркивали ее сочный таз, на ней была майка блекло-изумрудного цвета с широким вырезом, а поверх была накинута легкая белая рубашка. Она неизменно шла в наушниках, а ее ресницы были неизменно накрашены, что подчеркивало ее голубые как кусочки льда глаза с желтым пятнышком на правой радужке. Она подошла ко мне и вынула один наушник. Мы крепко обнялись, будто не виделись сотню лет и начали страстно целоваться. Мне не хватало этих поцелуев. Люди проходили мимо, оборачиваясь на нас, делая недовольные мины, а затем уходили прочь.
– Куда пойдем? – спросил я, как только мы закончили высасывать из друг друга все соки.
– Не знаю, зай, куда ты хочешь?
– Давай выйдем на Красную Площадь, а затем пойдем в направлении к Третьяковке?
– Хорошо, пойдем.
Мы взялись за руки и шли так, как это было когда-то два года назад. Толпы иностранцев ходили по Красной Площади и делали фото. Мы проходили мимо мавзолея, гранит которого неизбежно погружал в темноту каждого, кто на него либо смотрел, либо того, кто к нему подходил. Слева от нас люди забегали в ГУМ, а выходили оттуда с матрешками, платками и мороженым. Мы шли прямо к Васильевскому Спуску молча, наслаждаясь нашей совместной тишиной, наслаждаясь друг другом. Величественный собор Василия Блаженного со своими карамельными куполами довершал такую красивую, но такую разную Россию, которая сокрыта на одной главной площади страны: красную, с коммунистическим прошлым, предпринимательскую и теистическую.
– А после того как погуляем, что будем делать?
– А что ты хочешь делать, Ась? – я посмотрел в ее глаза.
– Я хочу поехать к тебе, Вань.
– Хорошо, давай. Можем купить пиццу, если хочешь?
– Да, хочу. Расскажи, что у тебя было за последний месяц?
– Да, ничего серьезного особо не было. Я проходил практику в «склифе», ушел с поста старосты, работал много, сессию закрыл. А у тебя?
– Я закрыла сессию: сдала анатомию и английский на хорошо, а гистологию с биологией на тройки… Вань, а кто она?
– Она? Ты про кого?
– Эта девочка, с которой ты спал. Кто она?
– Я не хочу говорить об этом. Просто скажу, что это была попытка уйти от прошлого. Найти что-то новое.
– А почему у вас с ней все закончилось?
– Ася, потому что она не ты. Мне не хватало тебя.
– Ты ушел от меня к ней специально?
– Ася. Я просто думал, что с тобой у нас уже ничего не получиться, поэтому мы расстались с тобой…
– Ты меня бросил, – проговорила она вполголоса.
– Пусть будет так, но тогда у меня были такие ощущения. Я думаю, что просто нам не хватает чего-то общего. Давай заниматься чем-то еще кроме секса. Давай читать книги, смотреть кино, обсуждать. Мне не хватало именно этого в тебе, поэтому тогда все закончилось. Я надеюсь, теперь все будет нормально. Да?
– Да, Вань, ты прав. Давай пробовать строить все с нуля. Нам действительно не хватало общих интересов.
Мы вышли на Большую Ордынку, которая сплошь покрыта старыми особняками. Стараясь идти не спеша, я пытался уловить каждый момент этой прогулки: запах волос Аси, прикосновения, ее взгляд. Мы останавливались около каждого столба и целовались, как будто наши отношения и не заканчивались, а всегда были полные страсти. Легкий летний ветер трепал провода протянутые над нами, обдавая нас горячим потоком. Казалось, что мы вне времени. Его просто не было во всем белом свете. А я вновь согласился быть с ней. Она была моей панацеей, и большего мне не надо было. Дорога вела нас к метро, а мы оба знали, что сегодня мы поедем ко мне, займемся любовью, что будем лежать голые и мокрые под теплым одеялом, отдавая себя друг другу.
– Мы едем ко мне? – спросил я, когда мы заходили в метро на «Новокузнецкой».
– Да, едем к тебе. У тебя есть дома что-нибудь сладкое?
– Нет, но можем купить то, что ты захочешь.
– Хорошо.
Мы спустились вниз по эскалатору на станцию. Жаркий летний ветерок сменился там на прохладный вихрь. Вагон поезда принял нас как родных и унес в свой черный тоннель, в котором, как и всегда, виднелись только силовые кабели. Я обнял ее одной рукой за талию и прижал к себе, второй рукой я держался за поручень. Ася смотрела в мои глаза, а поезд мчался где-то глубоко под землей не оставляя и следа от тех, кто ехал в нем в тот летний вечер.
***
Иногда, чтобы познакомиться с девушкой одного раза недостаточно. Это действие чем-то напоминает попойку в баре с друзьями. Сначала тебе недостаточно одного пива, а затем ты заказываешь по-новой, до тех пор, пока не пьешься в хлам. Вот также было и с Наташей. Одного короткого неловкого трехминутного общения было недостаточно, надо было еще раз как-то с ней пересечься и пообщаться. Но отношения – это не бар, где ты говоришь бармену: «И еще виски с колой сверху к заказу.» Нет, задача куда более сложная, а девушка – это даже не виски с колой. Девушка… Она как «зеленая фея».
Наташа увлекалась кинематографом. На этом мои познания о ней заканчивались. На эти познания и была сделана ставка. Пописывая для одного богом забытого журнальчика статейки, мне надо было написать скромную рецензию на новое бекмамбетовское говнище. Но в кино я разбирался как Бекмамбетов – дерьмово. Здесь то я и уцепился за возможность общения с Наташей.
– Мне сказали, что ты разбираешься в кино. Мне нужна твоя помощь, чтобы понимать, какое кино хорошее, а какое не очень. Поможешь? – спросил я у Наташи, когда подошел к ней на расстояние вытянутой руки в холле университета.
– Ну, знаешь, Вань. Я не знаю, умею ли разбираться я в кино… – залепетала она, – а кто тебе это сказал?
– Я думаю, что это не совсем важно. Ты же любишь кино, а по тебе видно, что муть ты явно не смотришь.
– Ну, я даже и не знаю, что тебе сказать…
– Как насчет того, чтобы сходить на «Лето» Серебренникова. Ты еще не ходила на него?
– Нет, ну… Давай сходим… Это все так неожиданно…
– Хорошо. Тебе будет удобно в среду в 19:00?
– Да, я, вроде бы, ничего не планировала.
– Здорово! Я куплю нам билеты.
Сказать, что я сам охуел от своего напора – ничего не сказать. Не помню такого за собой ранее. Но встреча была назначена, а значит все шло как надо. Главное, чтобы она пришла. С приподнятым настроением я вышел из учебного корпуса и направился к метро. Оставалось только найти денег на поход в кинотеатр. Финансы пели романсы, как и моя душа, собственно.
