Мастер третьего ранга

– Настя, – ошарашенно позвал Михаил. – Что это? Как? Что за хрень?

– Что, как, что, – передразнивала колдунья мастера, без страха направляясь к монстру. – Надоели вы мне, вот что, – продолжила она, проведя по крепкой роговой броне, рукой, а после указала пальцем на Михаила. – Взять!

Монстр, сорвался с места и сминая броней металлические кресла, задел своей тушей пьедестал. Разметались по плитке оторванные провода, брызнули ослепительные икры, пьедестал накренился, куб закачался и с грохотом рухнул рядом с Марьей. Разбилась вдребезги хрустальная вершина.

– Чего сидишь, дура? – обратилась Настя к Марье. – Беги! – посоветовала она, отвернулась и пошла к выходу.

Монстр атаковал Михаила в лоб, но тот воспользовался одной из отобранных у зараженных способностью. Выставив руки, перед собой создал крепкий энергетический щит. Ударившись об преграду, монстр откатился, помотал головой, и схватил замершего рядом охранника.

Орущий охранник полетел в мастера. Громко хлопнула каска и треснули ломающиеся о щит кости. За ним уже летел следующий палящий в воздухе из автомата во все стороны боец.

Охранники, вспомнили, наконец, что у них в руках тоже есть оружие, началась суматоха и стрельба.

Пригибаясь и взвизгивая от свистящих над головой пуль, Марья добежала до барахтающегося под тяжелым трупом охранника подмастерья, помогла выбраться, и они вывалились в коридор.

– Настя, что за фигня с Иваном? – воскликнул Юра, заметив устало облокотившуюся о стену колдунью.

– Рано или поздно, это должно было случиться, – равнодушно пожала плечиками она. – Так пусть лучше здесь, чем там. – Указала она пальцем в низкий свод.

– Что с ним? – рванулась Марья к Насте, но натолкнулась на невидимую стену, – Отвечай!

– Да ничего, страшного. Хватит истерить.

– Едрит, вашу за ногу, – пощипал себя за щеку Юра. – Я не хочу тут быть. Я хочу в другую сказку!

– Кстати, интересный вышел, поворот. Рыцарь, пройдя все испытания, дошел, до заветной башни, превратился в дракона и… сожрал принцессу, – захохотала Настя. – Уже порядком приелось это «долго и счастливо», а так хоть какое–то разнообразие.

Марья затравленно посмотрела на веселящуюся девушку. Поджилки тряслись, сердце выпрыгивало, а растерянный разум, отказывающийся верить в происходящее, панически вопил: «беги».

– Не бойся, – благожелательно улыбнулась ей колдунья. – Я не дам ему этого сделать.

– Да кто же ты такая, Настя? – психанул Юра, и с кулаков его неожиданно сорвались разряды.

– Позже, Юрочка, – отмахнулась она. – Помогите лучше Полыни, – указала колдунья себе за спину, где тоже разгоралась стрельба и раздавались крики, которые заглушал рев беснующегося в зале Ивана.

– Идем отсюда, – потянул Марью за собой подмастерье.

Монстр, рыча от злости, без особого успеха колотил кулаками и кромсал когтями щит Михаила, но все чего он этим добился, так лишь того, что оттеснил мастера к стене. Он не замечал отскакивающих градом пуль и желал только одного: во что бы то не стало, добраться до бывшего ученика.

Отскочив в очередной раз от энергетической преграды, монстр наступил на один из искрящих кабелей, и взревел от боли. В горячке не разобрав, кто и чем его ужалил, он накинулся на уцелевших бойцов.

Пока монстр, рвал на куски орущих охранников и раскрашивал ими стены, Михаил воспользовался передышкой, и изменил тип защиты. Щит превратился в энергетический кокон, что покрыл все тело. Вздулись вены, силой налились мышцы. Мастер разом немного покрупнел.

Когда шлем с оторванной головой последнего бойца покатился в сторону пульта, монстр снова повернулся к мастеру.

– Ну, что наставник, поборемся, как в старые добрые времена, а? – гортанно взрыкнул изменившийся Михаил.

Монстр пошел в атаку, но тут же был сметен ударом кулака в голову. Откатившись в сторону, он вскочил на лапы и снова ринулся в бой.

Михаил подхватил искрящий кабель и сунул его концом в оскаленную, пасть бронированной твари. Монстр взревел от боли и ошарашенный ударом тока, растерялся, замотал головой. Кабель обвился вокруг толстой шеи. Михаил навалился на тварь, и, сипя от напряжения, стал затягивать петлю.

Тварь не сдавалась, стала брыкаться, силясь стряхнуть с себя врага.

Мастер ткнул концом кабеля в бронированный бок. Пробило. В стороны брызнул фонтан искр, запахло горелой шерстью, монстр повалился на бок и, рыча, стал сучить лапами.

Так он бил тварь высоковольтным разрядом раз за разом, пока рык не перешел в полный боли вой, и он снова принялся затягивать удавку. Ошарашенный монстр, захрипел. Чешуя поддавалась, а удавка жала все сильней. Тварь пыталась поддеть кабель когтями, но тот уже скользнул под чешую и впился в плоть.

– Я же, говорю, – стал выплевывать фразу частями, с тем усиливая нажим, Михаил, – Стареешь ты. Стареешь, Иван. Старая. Ты. Рухлядь. Ты никогда. Никогда не поддавался. Гад.

Он опять сунул конец кабеля в обугленную броню. Из–под него повалил дым. Монстр рванулся вперед, но хватка мастера не ослабевала, он выдавливал из твари последний дух.

– Да сдохни ты уже!

Рывок, еще рывок, и вот монстр уже не хрипит, не сипит, а лишь беззвучно вытягивает лапы и щелкает пастью пытаясь заглотнуть хоть каплю кислорода.

Еще усилие.

Из раскрытой пасти вывалился синеющий язык. Монстр обмяк.

– Все, конец мастеру Ивану, – устало выдохнул Михаил, слезая с поверженного монстра, и наткнулся взглядом на вышедшую из коридора Настю. – Ты следующая, сука! – зло брызнул он слюной и, нахмурившись, направился к ней.

– Неа! – с улыбкой покачала она головой.

Сокрушающий удар пришелся по мастеру сверху, и казалось, почти пробил щит. С трудом устояв на ногах, Михаил развернулся, и следующий удар в корпус отправил его к стене.

Монстр, будто и не сдыхал миг назад, он молниеносно прыгнул к мастеру, и стал остервенело вколачивать его бронированными кулачищами в бетон между развороченных металлических шкафов.

Просыпалась штукатурка, трещала лопающаяся стена, а монстр разъярялся все сильнее. Не помогали ни блоки, ни попытки отбить удар, или нанести ответный.

Мастер был прижат к трещащему бетону серией ударов, и ему становилось страшно, потому–как он начинал слабеть. Защита трещала по швам, и если она внезапно лопнет, то следующий удар, просто размажет его по стене.

– Я сдаюсь, – закричал он, закрываясь руками, но монстр продолжал его яростно колотить. – Пощади! – взмолился мастер.

– Иван! – позвала Настя. – Хватит!

Хрипло дыша, монстр остановился, но придержал когтистой лапой мастера у разбитой стены.

– Знаешь, – начала колдунья, встав рядом с монстром, – я слишком долго вас терпела. А вы, жадные скоты, пользовались моей добротой. Ваша жадность вас сгубила. Я не знаю, кем вы себя возомнили, но вы просто жадные, тупые людишки, что не видят дальше своего носа. Ты хотел стать сверхчеловеком? Богом? Кем?

– Я, – растерялся Михаил. – О чем ты говоришь? Это установка…

– Ваша установка, просто куча хлама. Пока меня не было, вы тут наверно чуть не рехнулись от вопроса, почему она перестала работать? – она рассмеялась. – Идиоты, да она и не работала никогда. Это прототип. Он не выдавал и десятой доли того, на что способна установка Обители. Я брала способности и отдавала вам. Лучшее я, конечно же, оставляла себе. Но и вам неплохо перепадало. Установка оказалась отличным прикрытием, для истинного источника сил.

– Зачем? – удивился мастер.

– Этим, облученным бедолагам, способности уже были не к чему. Их тела так поражены, что даже не способны к перерождению. Я давно хотела отблагодарить Ковырялова, за то, что он, когда–то дал мне работу и приют, тебя за защиту, хоть ты и козел. Установка стала лишь поводом, чтобы наградить вас не раскрывая себя. Но этот комплекс, а проще говоря, ограниченное пространство, показало, наконец, кто вы есть на самом деле.

Пока паучки на свободе, то они бегают себе друг, мимо дружки, не обращая внимания, а посади их в банку, и они непременно начинают друг друга жрать.

Так и вы показали себя. Ковырялов использовал меня просто как тело, как способ сбросить напряжение. Плевать ему было, на меня и мои чувства. Последнее время его интересовала только слава и выгоды, которые принесут обнаруженные здесь чужие открытия.

Тебя, дружок, одолела мания величия и жадность. Ты решил стать богом. Когда закончились бы одаренные наверху, ты принудил бы нас отдать свои силы тебе.

– Нет, это не так, – стал возражать Михаил.

– Заткнись, – отрезала Настя. – Я вижу тебя насквозь. Даже сейчас ты просчитываешь ходы и варианты, как меня обмануть и с пользой для себя выкрутиться из этой ситуации.

Этого не будет.

Сейчас ты возвращаешь мне все, что я тебе дала, включая свои исходные способности, и, так и быть, можешь проваливать на все четыре стороны. А если ты возражаешь, то Ванечка, – она похлопала смирно хрипящую тварь по чешуе, – закончит все здесь и сейчас. Черт с ними со способностями. Правда, Вань?

Монстр рыкнул и согласно покачал головой.

– Я согласен, – сдался мастер. – Даешь слово, что я могу уйти?

– Ты видел? – хмыкнула колдунья обращаясь к чудовищу, – Даже сейчас, он пытается ставить условия.

– Хорошо–хорошо. Забирай.

Настя сосредоточилась, протянула к мастеру ладонь. Он почувствовал, как те силы, к которым он привык, стал считать своими, стремительно покидали его оболочку.

Когда она закончила, то Михаил ощутил себя, слабым и опустошенным настолько, что опустился на колени и чуть не заплакал.

– Так себя чувствуют обычные люди. Смирись и живи, – напутствовала она. – А теперь проваливай.

Бывший мастер, утер нос и, пряча глаза, на полусогнутых направился к выходу.

– Ну что Вань, ты помог мне, а я помогу тебе, только давай сперва…

Ее речь прервал заметавшийся эхом по залу выстрел. Пуля, направленная в спину Насти зависла в воздухе. Девушка обернулась, посмотрела на завязшую в пространстве пулю, а после, на испуганного, замершего с автоматом в руках Михаила.

– Нет, ну что ты будешь с ним делать, а? – хмыкнула она, пощелкав пальцем по пуле. Монстр зарычал, он был готов разорвать наглеца. – Вань, – похлопала она по броне. – Он того не стоит. Богиня ведь должна быть милосердной? Так и быть. Проявлю это самое милосердие и дам ему последний шанс. Проваливай, говорю! – она помахала ручкой Михаилу. – Не зли.

28. Поднимите мне веки!

Запыхавшийся Михаил, остановился у поворота. Из–за угла раздавался злобный рев одного из уродов, которых Ковырялов называл «рабочими особями», крики и выстрелы.

На негнущихся ногах, крепко сжимая автомат, он попятился обратно. Кровь стучала в висках, а ощущение полнейшего бессилия и страх делал тело ватным. Вопли и грохот доносились со всех сторон. Стоило торопиться, пока не отрезали путь к выходу из комплекса.

Мысль осенила испуганный разум: нужно прорываться к автопарку. Взять броневик. Тем более, будто предчувствуя беду, он на днях сложил в один из них кое какие ценные предметы, и несколько ящиков с оружием со склада. Главное поскорее вырваться на поверхность, а там, под прикрытием брони ему будут не страшны ни твари, не безумные–облученные, ни гвардейцы.

Можно было выбраться быстрей и безопасней, через гермодверь в соседнем коридоре, ту самую что выходила в подвал больницы, но жадность поборола здравый смысл. Михаил направился, в обратную сторону, надеясь, незамеченным проскочить в автопарк.

– Михаил, – окликнул кто–то за спиной.

Вздрогнув, готовый выпустить порцию свинца в любого, кого заметит, резко развернувшись он увидел, как вдоль стены неуверенной походкой плелся взъерошенный, осунувшийся Ковырялов. Лицо профессора было бледным, перекошенным, глаза бешено вращались, а сам он то и дело оступался, хватался за шершавую стену.

– Что, прижало? – зло оскалился мастер. – Ноги унести хочешь? А хрен тебе, – показал он неприличный жест, – Оставайся тут со своей сучкой, и чтоб вы все провалились к бесу, твари!

– Что? – пытаясь собраться с мыслями и навести фокус, приближаясь растерянно прохрипел профессор, – Помоги, я не пойму, что происходит.

– А вот что, – процедил сквозь зубы Михаил ударив его прикладом в живот. Тот охнул, перегнулся пополам и осел у стены.

– Падаль, – выдавил корчась от боли Ковырялов.

– Что? – не поверил своим ушам мастер. Вместо того, чтобы спешить убраться, он шагнул навстречу, и замахнулся, целя прикладом в седую голову.

Вышибить мозг Ковырялову ему помешал мощный толчок в спину. Загремел–забряцал отлетевший автомат. Михаил перевернувшись в воздухе сильно приложился лицом о выщербленную плитку на полу. Из расквашенного носа хлынула горячая струя.

Разлеживаться было некогда, иначе как говаривал один мастер: «Упал–поднялся, не встал–скончался». Здоровенная, перепачканная кровью, босая нога, почти коснулась позвоночника, но Михаилу хватило сноровки, вовремя откатиться и вскочить на ноги.

Перед плавающим взором предстала забрызганная кровью гора мышц в лохмотьях. Видимо кто–то открыл изоляторы где находились не поддающиеся контролю, злобные и тупые «особи», что окончательно утратили разум после испытания экспериментальной сыворотки.

Разум то они утратили, но приобретенная взамен нечеловеческая сила, грозила быть примененной к утратившему способности и силы Михаилу. Он с трудом увернулся от одного кулака, второго, выхватил нож. Противник был грозен, туп, но неповоротлив, каждый замах немеряной силы уводил особь в сторону.

План мастера был прост и отточен до деталей на некрофагах: уклониться от когтей, обогнуть уведенное промахом грузное туловище, удар под коленный сустав, а после закончить все точным ударом клинка в основание черепа, где легче всего поразить обвитый тугими канатами мышц позвоночник. Но привести его в исполнение помешала угодившая в грудь увесистая пуля. Следом удар опрокинул застывшего в растерянности и не успевшего осознать, что это конец Михаила на пол.

Треск своей проломленной босой ногой особи грудной клетки бывший мастер уже не почувствовал. В тот момент его окутали холодные, липкие щупальца смерти и волокли в бесконечное ничто.

– Падаль, – хрипло повторил Ковырялов в адрес размазанного по плитке мастера, переводя ствол автомата на особь. Бугай в ответ сгорбился и зарычал. – Альфа, три, центурион, – как мог четко просипел слова кодировки профессор.

Монстр выпрямился, застыл, злость исчезла с изуродованной морды, на ней тут же появилось выражение тупого безразличия.

Вот и пригодились обнаруженные в комплексе сведенья о передовой методике нейролингвистического программирования, а проще «НЛП». Михаил не верил в эту методику называя ее бредом и потерей времени, а содержание агрессивных подопытных переводом харчей. Но вот утративший авторитет, и подозревающий, что ненасытность мастера, в скором времени грозит потерей собственных способностей, управления над комплексом, а то и жизни вовсе профессор под видом опытов успел подстраховаться.

Самые тупые и агрессивные из особей, оказались самыми внушаемыми и каждый был запрограммирован на убийство Михаила. В случае чего, Ковырялову, который обосновался в пультовой, стоило только нажать кнопку подавителя, чтобы заблокировать способности мастера, открыть изоляторы и наблюдать трансляцию того, как дюжина злобных громил пройдут ураганом по комплексу в поисках зарвавшегося начальника охраны.

Ковырялов опустил автомат. Шум боя удалялся в глубь комплекса. Комплекс потерян, это факт. Потеряно все.

Он потер живот и попытался разогнуться. Внутри разливалась жгучая боль, что–то конвульсивно вздрагивало, мешая нормально вдохнуть. Ушиб брюшной полости – это далеко не шутка. Внутреннее кровотечение, разрыв печени, селезенки или желчного пузыря, перитонит и еще много неприятных сюрпризов мог принести удар такой силы.

Но вот постояв, отдышавшись, профессору показалось, что не все так плохо. Не все еще потеряно. К черту комплекс. Его богатство – это отличная память, и те новые, бесценные знания которые в ней остались. Главное унести это богатство как можно скорей и как можно дальше от Насти, комплекса и этого проклятого города.

Не раз он убеждал себя, что женщины – это единственная причина всех бед человечества. Войны, революции, предательства, так или иначе все из–за и ради них проклятых. Это он твердил себе после каждого поражения на любовном фронте, но стоило появиться в поле зрения очередной смазливой мордашке, и профессор бессовестно предавал свои убеждения.

«Раз думаю о бабах, – усмехнулся себе Ковырялов, – значит пришел в норму. А раз пришел в норму пора действовать. Кстати, – взглянул он на утопающий в кровавой луже, смятый труп Михаила, – Куда это так торопился наш друг? Не к своему ли броневичку, с которым так возился?»

– За мной! – скомандовал окрепшим голосом профессор и пошатываясь направился к автопарку.

Пройдя в сопровождении особи два коридора, Ковырялов наконец, доковылял до заветной двери. Как он и предполагал она была заперта. Никто из бойцов Михаила, даже и не подумал воспользоваться этим выходом, а может просто не успел. Ржавый, стальной блин был последним препятствием на пути к бегству, которое отказалось поддаваться ослабшему ученому. Ручка–колесо не вращалась хоть убей. Он подергал ее поскрипел в попытке провернуть, но тщетно.

Шумное сопение смирно стоящего и тупо смотрящего на происходящее подопытного стало злить. Ковырялов обернулся, дабы излить свое негодование, но вместо этого посмотрел на громилу и шлепнул ладонью себя по потному лбу.

– Открой, – указал он бугаю на дверь.

Тот лишь коснулся колеса, не напрягаясь крутнул, заслонки с шелестом вышли из пазов и сквозь расширяющуюся щель в лицо ученому ударил запах сырости и машинного масла.

Найдя рубильник Ковырялов включил свет, приказал запереть дверь, после осмотрелся и чуть не расплакался от досады.

Автопарком это место называл Михаил, а в действительности это был крупный законсервированный военный склад. Стеллажи и полки ломились от ящиков с патронами различных калибров, автоматами, винтовками, ракетницами и еще много чем, о назначении чего профессор даже не имел понятия. Самые совершенные орудия смерти в огромных количествах и на любой вкус.

Только теперь Ковырялов осознал, что покойный мастер вовсе не шутил, когда говорил, что с этим добром не напрягаясь можно захватить несколько княжеств. Мол даже оружие, производимое технократами и оружейными артелями полнейшее фуфло в сравнении с самыми погаными образцами вооружения прошлой эры. Тогда он это услышал, как говорится принял к сведенью и тут–же забыл, поскольку был всецело поглощен мыслями о возможностях и потенциале проекта «куб».

Теперь же он просто задыхался от негодования и горьких сожалений, что все это достанется гвардейцам, или кому–то еще, кого соизволит привести сюда Настя. Со способностями и размахом этой девахи, трудно было вообразить, чему послужит этот склад. Если даже его, умудренного годами ученого мужа, она обвела вокруг пальца будто неразумного дитятку, то с такой мощью…

От этих мыслей он вздрогнул, поежился и решил заняться делом. Стоило прихватить хотя–бы по одному образцу. Профессор знал кому они могут пригодиться, и то какие выгоды он может на них поиметь.

Сперва транспорт.

Центр склада занимала огромная площадка с пятью боевыми машинами. Одна стояла в у ворот: та, на которой они выезжали в Криничный. Тупорылая, вся квадратная с прорезями для бойниц, десантными люками по бокам и башенкой оснащенной крупнокалиберным пулеметом, она всем была хороша, но Михаил облюбовал другую. Она стояла в стороне от выезда, так же, как и остальные три накрытая брезентом.

Профессор стащил брезент и в который раз оценил вкус Михаила. Отлично бронированный боевой вездеход был оснащен одним, задним десантным люком, мог как ездить, так и плавать, не такой большой как предыдущий, скругленные углы и плавный изгиб кабины не так резал глаз. Основными достоинствами был мощный электродвигатель, продублированная система питания, а также управляемая из кабины сервоприводная башенка со спаренным пулеметом вращающаяся на триста шестьдесят градусов. Приборная панель, для человека, привыкшего к откровенно простым мотовозам была довольно сложной, но большая часть касалась систем наведения, экранирования и тому подобной боевой начинки. Главное, Михаил ему объяснил и показал, что управление очень простое: сел, нажал кнопку «пуск», жми педальки и крути баранку.

Пока поднимались ворота, из восстановленного особями тоннеля веяло мертвечиной, а пол склада заливало зловонной водой, Ковырялов нагрузил бугая приглянувшимися пушками и открыл десантный люк.

– Брось, – приказал он, глядя в забитый до отказа десантный отсек.

Там и без того хватало оружия, патронов, взрывчатки, а помимо того медикаментов, и ящика с парой слитков золота, слитком платины, и ныне дорогим и редким вольфрамом.

Оставив тупо смотрящего подопытного за бортом, Ковырялов задраил отсек, осматривая сложенное Михаилом добро и приговаривая: «Спасибо за подарочек Мишенька» в полутьме пробираясь к кабине, он не заметил протянутую между ящиками со взрывчаткой леску и оборвав ее даже не обратил внимания на металлический щелчок.

***

С брезгливым видом обходя кровавые лужи и искалеченные тела, Настя в сопровождении Ивана заглянула в пультовую. Влада Ковырялова там не оказалось. Судя по обилию трупов громил в обносках, профессор смог выйти из–под контроля и выпустил своих буйных подопытных.

Колдунью это даже не удивило. Влад хоть и был порядочным козлом, но даже без способностей был достаточно крепок духом, владел НЛП, да и без него одними умными разговорами мог сварить мозг в крутую. Даже интересно как грубому и недальновидному Михаилу удалось подкосить его авторитет и завоевать уважение персонала экспедиции?

Хотя, уже не интересно. Было и прошло. Осталось осуществить последний план, ради которого пришлось отказаться от предыдущего.

Оно и к лучшему.

Иван, сопровождая Настю, все поворачивал к ней свою бронированную, жуткую морду и смотрел налитыми кровью глазами.

– Перестань сверлить меня глазами, – ухмыльнулась она, – Перегрызть мне глотку не получится. Смирись. – Колдунья коснулась его заостренной чешуи, погладила, по загривку. – Какая сила, какая необузданная мощь, – восторгалась она смотря на нервно сопящего монстра, – Жаль, этот дар я взять не смогу. Да не нервничай ты так.

Знаешь, вы мне понравились. Такие простые, без камня за пазухой. С вами я отвлеклась, отдохнула душой. Жаль все хорошее так скоротечно. Да ты не бойся, я не причиню вам зла. Я лишь заберу свое, на том и разойдемся.

Вдруг пол подпрыгнул, с тем сотряслись стены. Раздалась серия взрывов. Ударная волна погнала по сети опустевших коридоров пыль и гарь.

– Черт возьми, – простонала Настя махая рукой в попытках отогнать пыльные клубы, – Склад. Надеюсь это был не Юра.

Стоило вспомнить о подмастерье, как он кашляя и отплевываясь выбрел из густой пыльной взвеси. За ним ругаясь и отряхивая голову появилась Марья. Усиленно работающая вентиляция комплекса быстро справлялась втягивая пыль, очистившийся воздух обнаружил присутствие Насти и Ивана.

Юра замер, Марья нацелила в их сторону карабин. В отличье от нее парень не знал, как поступать, руки дрожали, от одного вида чудища, которым стал Иван, но целиться в него Юра не хотел. А вот в колдунью он не только нацелился бы, но и пальнул для острастки. Пересилив себя он тоже направил оружие в их сторону.

– А где–же Полынь? – игнорируя оружие поинтересовалась Настя.

– Не знаю, –буркнул Юра, – Мечется в пыли, кого–то ищет. Что дальше?

– Где, Влад? – грозно спросила словно соткавшаяся из воздуха лесавка.

– Полынь! – вздрогнул подмастерье от неожиданности. – Ну блин горелый, ты хоть как–то предупреждай!

– Ты все равно пугаешься, особенно когда предупреждаю, – обойдя Юру Полынь бесстрашно направилась к Насте, – Где Влад? – повторила она.

– Тебе нужен Влад? – удивилась колдунья. – Зачем?

– Это мое дело.

– Влад, это вся экспедиционная группа, которая здесь была. И насколько я могу судить по вашему виду их больше нет. Потому, считай, Влад мертв.

Лесавка ничего не ответила, перевела взгляд на то жуткое существо, что было Иваном, после на Юру и потупилась опустив глаза.

– Что теперь, а? – покосился на колдунью подмастерье. – Настя, или кто ты там? Ваня так и останется этой жутью?

– Нет, ну зачем, же, – погладила она монстра по чешуйчатой спине. – Хотя таким, он мне больше нравится. Не занудствует. Идем, – махнула Настя, и не дожидаясь увела чудище за собой.

– И так, все в сборе, – окинула Настя взглядом собравшихся в разгромленном зале.

Она вальяжно расселась в уцелевшем кресле, и с улыбкой смотрела на Юру.

– Давай без пафоса и прочей муры, – попросил парень. – Чего ты хочешь?

– Я хочу? – удивилась она. – То есть нормального Ивана вам не надо? Дело ваше, забирайте такого.