скачать книгу бесплатно
– Это претензия не ко мне.
Игорь пошел на кухню, где Кузьминична готовила обед.
– Пожалуйста, отвлекитесь от салата, – тихо попросил он. Кухарка вздрогнула. – Нам бы кофе выпить. Покрепче и со сладеньким.
– Да у меня все накрыто уже, – Кузьминична кивнула в сторону стола. – Кофе сварить или из кофемашины нацедите?
– Приготовьте в кофейнике – нас много. И чай черный заварите, на всякий случай.
– А что, ментов тоже поить будем?
– Это, Кузьминична, не менты. Это следователь и психолог. Цвет нашей полиции, можно сказать. А вы – так уничижительно…
– Тот, кто по коврам в сапогах топтался, для меня менты.
– Не сердитесь. Они свою работу делали, спозаранку, по росе.
– Ладно. Только два ковра придется в химчистку сдавать.
– Не надо. Я закажу специалистов сюда, на дом. Когда разрешат.
– А почему вы должны кого-то спрашивать?
– Наверное, не должен. Но мне не хочется, чтобы посторонние тут были лишний раз.
– Уж постарайтесь. До возвращения хозяйки…
– До возвращения хозяйки?
– Да, хозяйки этого дома. Или вы сомневаетесь, что она вернется?
– Вы, Кузьминична, меня в чем-то подозреваете?
– Кого же еще подозревать?
– А я-то думаю… что-то вы грубо со мной разговариваете… я же ваш работодатель.
– Простите, но Нина мне тоже не чужая была.
– Была?
– Что вы к словам придираетесь? Путаете меня.
– Главное, вы следователя не запутайте.
Кузьминична загремела чашками, всем своим видом показывая, что дальнейший разговор продолжать не намерена.
* * *
Вероника устроилась в кресле за ломберным столиком, оставив второе напротив себя для собеседников. Семен Яковлевич облюбовал качалку у камина.
– Вероника Антоновна, разверните-ка левое крапо так, чтобы я видел наших подопечных анфас. И пожалуйста, не надо камер. Люди их чураются.
– Но мне расшифровка встречи понадобится.
– Диктофончик, а еще лучше запись в телефоне включите. Вы же хотите понять, что произошло. И собрали их, думаю, не для отчета.
– Хорошо. Только вы потом свой не затягивайте.
Вероника встала, подвинула одно из кресел, как просил психолог, и собралась было приглашать семейство на беседу, но на пороге столкнулась с Кузьминичной. Та переминалась с ноги на ногу, не решаясь войти. В руках экономки был большой поднос с чашками и кофейником.
– Меня хозяин послал, – пробормотала она, не сдвинувшись с места.
– Простите, но мы не просили… – неловкость повисла в воздухе.
– Ну, отчего же? Входите, входите, – разрядил воздух Семен. – Поставьте на каминную полку, на столе нам мешать будет. Кто захочет, нальет себе сам. Вероника Антоновна, приглашайте свидетелей. По восходящей.
– Поняла. Тогда вы, – следователь задержала Кузьминичну у камина, – останьтесь. Садитесь, пожалуйста, в это кресло, я сейчас соберу остальных и вернусь.
Кузьминична неловко опустилась на вельветовую «жабу» напротив психолога. Руки у нее задрожали, лицо еще больше покраснело от напряжения.
– Что ж вы так волнуетесь, уважаемая? – заговорил Семен мягко и покровительственно. – Мы пытать вас не собираемся, да и не умеем, если честно. Просто расскажете то, что знаете, считаете важным, чтобы помочь нам найти вашу хозяйку.
Вернулась Вероника. Она плотно прикрыла за собой дверь, повозилась с телефоном и хотела было начать допрос, но увидела, что на собеседнице, как говорится, лица нет.
– Не кофе, а водичку надо было подавать, – с улыбкой сказала она, кивнув на крепко сжатые руки Кузьминичны. – Вам принести?
Но та отрицательно замотала головой.
– Неожиданно это. Что решили с меня начать, – залепетала она. – Вы спрашивайте, я отвечу на все вопросы.
– Вопросы, конечно, будут. По ходу нашей беседы. А сначала расскажите, как и когда вы видели потерпевшую последний раз. Вспомните, не было ли чего-то необычного в тот день…
Кузьминична облизнула губы, хотя они не были сухими. Но ей казалось, что они сжались и это мешало свободно говорить.
– А чего рассказывать-то? Все было как обычно. Я приехала к обеду, привезла еду, – она замолчала.
– Как приехали? На электричке?
– Нет. Иногда Нина мне такси заказывает. Когда сумка тяжелая или что-то надо привезти.
– Что привезли на этот раз?
– Овощи были… Они тяжелые.
Экономка кашлянула и приложила руку к ямке на шее, как будто пыталась освободиться от плотно прилегающего воротника.
– А какие были овощи, не вспомните? – подал голос психолог.
– Хм, огурцы были… помидоры… редиску, знаете ли, они не любят.
– Не волнуйтесь, вспомните, что было самым тяжелым.
– Вы меня путаете. Это какой-то вопрос детский.
– Но нам важно. Поэтому и спрашиваем.
– Чего ж здесь важного в огурцах-то? Если хотите, проверьте – я их утром купила. У меня все чеки сохраняются.
– Чеки нас пока не интересуют. А что вы еще купили утром? И что было уже приготовлено с вечера?
– С вечера я ничего не готовлю, – Кузьминична снова облизнула губы. – Нина любит, чтобы я при ней варила. Я и мясо купила с утра. У меня чеки есть.
– Хорошо, чеки сохраните. А сколько сумок вы привезли в тот день на дачу?
– Я всегда с одной сумкой езжу. Она большая, на колесиках.
– Рассказывайте дальше. Вы вышли из такси, расплатились…
– Я не плачу за такси. Нина платит. Когда заказывает.
– Хорошо. Вышли из такси и направились сразу в дом?
– Да я не помню. Может, и в дом, – рука опять потянулась к горлу, Кузьминична вздохнула.
– Хорошо, мы камеры посмотрим… Давайте продолжим.
– Я иногда, как приеду, овощи еще добираю на борщ в теплице. Чтобы потом лишний раз не переобуваться. Может, сначала в теплицу и зашла. Да, вроде туда.
– А Нина вас встречала?
– Как раз в теплице и встречала… сорняки полола.
– На коляске?
– Ну, это только так называется… Что полола. Она тяпкой кое-что потяпает… А потом Игорь все исправляет.
– То есть Игорь Михайлович любит в земле поковыряться?
– Да какое там любит? Не заставишь. Он и в теплицу-то ходит, если Нина попросит. И то только по выходным. Иногда смотрю, все запущено. Ну, хочется, не хочется, а помогаю.
– Понятно… Вы с Ниной встретились и прошли в дом?
– Нет. Я пошла обед готовить, а Нина осталась в саду. Она пришла, когда я позвала ее к столу.
– Пришла?
– Ну, это так у них называется. На коляске приехала, конечно.
– И дальше?
– А что дальше? Я посуду убрала. Как раз шарлотка подоспела. Я ее достала, пол пропылесосила и уехала.
– На такси?
– Нет, на электричке. В шестнадцать – восемнадцать. Я обычно на ней езжу.
– Ничего необычного не заметили в тот день?
– Заметила бы, сказала. Ничего не видела.
– А в чем Нина одета была?
– Опять вы меня с толку сбиваете? В платье была. В своем любимом. Есть у нее несколько таких. Это красное чаще всего надевает.
– А муж сказал, что у Нины сабо были ярко-желтого цвета. А платье, значит, красное?
– Про обувь не скажу, не помню. Платье красное было.
– Хорошо, спасибо. Можете идти. Позовите к нам Евгения, внука.
* * *
– Ну, что скажете, Семен Яковлевич? Давайте кофе выпьем. Хоть и холодный, но должен взбодрить. А то я от этого вранья уже засыпать стала.
Вероника рывком встала на ноги из глубокого кресла, в котором провела два последних часа. Взяла с каминной полки поднос и поставила на ломберный столик.
– Переходите сюда. Здесь удобнее.
Психолог нехотя поднялся. Казалось, он надеялся, что Вероника подаст ему кофе прямо в облюбованный уголок возле камина. Однако это было не так. Просто затекло тело от сидения в качалке. Да и сама она была низкой, неудобной для вставания. Хотелось крякнуть, но он сдержался – Вероника вызывала в нем приятное чувство собственного достоинства.
«Есть женщины в наше время, да еще и в погонах», – прогнал он надоевшую сегодня мысль и присел на краешек кресла напротив следователя.
– Вы тоже заметили, что каждый что-то утаивает? Странно. Сговор был бы понятен, если б наследство делили и ополчились против одного, которому все завещано. Но в нашем случае ни наследства, ни наследника… Тем не менее, каждый что-то скрывает.
– Мне показалось, что у них игра такая – быть в рамках приличий. А они эти рамки где-то переступили. Может, каждый по-своему. Но рыльце у этих достопочтенных граждан явно нечисто. И это мы с вами еще главного героя не слышали.
– А что, вы уже имели удовольствие?
– Имела… Кофе вкусный. Мягкий и насыщенный. Интересно угадать, какой. Данези или Косино Корсини? Во вкусе хозяину не откажешь…
– Вы так говорите, как будто он и есть для вас главная кофейная загадка.
– Да вы рентген. Давайте-ка лучше подобьем промежуточный итог. Что дает нам уже услышанное? Акценты в этой семье куда смещены?
– Вы кофе пейте. А я плюшечку попробую. Заодно и порассуждаю. То, что каждый недоговаривает что-то, по их мнению, для нас интересное, – это факт. Но, даже если мы сможем их дожать, будет ли оно нам полезно? Это поможет приблизить нас к разгадке исчезновения хозяйки дома?
– Поможет однозначно. Правда, пока мы не знаем, что именно. Но надо к каждому еще присмотреться.
