Я загляну в твои глаза

Диане казалось, что это уже происходило с ней когда-то очень давно, совершенно в другой жизни. Палящие языки костра, обнимающие её невинную плоть, крики и смех безумной толпы, ужас и боль… она ощущала это так отчётливо, так явно всем своим существом, будто заново переживала ту давнюю трагедию. Неужели её? Она не могла в это поверить.

Огонь подбирался всё ближе и ближе, с каждой секундой пожирая ещё не тронутое пламенем поле. И вот, наконец, он подошёл к самой границе мистического круга. Диана не понимала, что с ней происходит, противоречивые чувства, боровшиеся внутри неё, вдруг рассеялись, а освобождённое пространство заполнилось необъяснимым покоем. Как только она это поняла, наступавший огонь моментально взмыл вверх, образуя вокруг девушки что-то вроде «огненной трубы». Так продолжалось не более минуты, а потом прямо на глазах Дианы пламень стал менять цвет на рубиново-изумрудный, который плавно перешёл в лазурь, затем в индиго и остановился на аметистовом. На некоторое время огненный столб – будто замер, остановился в своём движении, и в этот момент Диана поняла, что пламя больше не жжёт её, а оберегает своим живым светом. Затаив дыхание, девушка наблюдала за этими удивительными превращениями, ожидая, что же произойдёт дальше. Совсем скоро стенки огненной трубы сжались в единый луч, объявший тело Дианы, и она увидела, что находится в самом центре прекрасного огненного цветка, а потом пространство вокруг неё завибрировало, замелькало с невероятной частотой, поглощая её в себе. Что случилось после, она толком не могла бы объяснить, всё произошло так неожиданно, невероятно и она оказалась… Диана и сама не поняла, где именно, ведь этот мир заметно отличался от всего того, что она видела раньше. Время здесь будто замерло, разлившись бескрайним океаном света: он играл разноцветными живыми искорками, лаская её душу невесомой радостью, умиротворяя покоем. Но затем всё окружающее пространство зазвучало и задышало в унисон с мыслями Дианы, словно по взмаху волшебной палочки превращаясь в близкие ей образы. Она ощущала себя неделимой частью, каждой клеточкой, естеством своих же творений, сливаясь с ними в немыслимом душевном откровении, забывая обо всём, что умаляло эту непостижимую близость.

– Вот ты и дома, – раздался рядом голос её незримого друга.

Он появился в облике высокого мужчины с длинными светлыми волосами, но Диана сразу поняла, что это одно из многих его обличий. Видимо её тайный друг не желал сейчас смущать девушку.

– Кто же ты всё-таки, теперь ты можешь открыться? – вопросительно заглянула в его голубые глаза Диана.

– Теперь могу… я твой хранитель.

– Хранитель?.. Да, конечно, я много слышала о вас. А тебя я всегда чувствовала и ждала, всегда ждала… Спасибо, что не бросил меня… Нет, нет, какая же я… я не о том… Спасибо тебе за всё!

– И тебе спасибо, Диана, за то, что не подвела, – улыбнулся он.

– А как я могу к тебе обращаться, как мне тебя называть? – поспешила с вопросом девушка.

– Так и называй – Хранитель. Но ты ведь хотела ещё о чём-то спросить?

– Да, хотела… Тогда у озера ты вмешался и сказал, что мой путь выше. Что ты имел в виду?

– Я лучше тебе покажу, не пугайся.

Диана ещё не успела сообразить, что её ожидает, как пространство снова завибрировало, задвоилось и стало преломляться, а потом перед девушкой замелькали какие-то образы, фрагменты картинок и лица… Чуть позже до Дианы наконец-то дошло, что это её же прошлые жизни, в которых ей поневоле приходилось играть всевозможные роли в самых разных обликах. Она раз за разом видела себя заботливой и любящей матерью, чьей-то дочерью, страстной возлюбленной, отвергнутой, растоптанной изменой, сюжеты прошлого мелькали, сменяясь один за другим, оставляя в её душе горько-сладкий осадок воспоминаний.

– Как впечатления? Такое может выдержать лишь сильная натура, каковой ты и являешься. Теперь тебе ясен смысл моих слов, девочка? – проговорил Хранитель, когда Диана немного пришла в себя.

– Да, кажется, понимаю, – вздохнула она, – я всё это уже проходила и не раз.

– Вот именно. Дозволительно ли свободному сознанию влачить судьбу заложника порочного круга? Зачем уподобляться неразумному ослику? Тебе это ни к чему, ты разорвала узы кармической зависимости, теперь ты свободна в выборе.

– Да?.. Но как же Тайна, о которой ты говорил? Я же здесь ради неё… или нет? – растерянно промолвила Диана.

– Она в разгадке прошлого, – с еле заметной смешинкой во взгляде произнёс её наставник, – наберись терпения, этот момент уже близок.

– А в будущем, что меня ждёт?

– Прошлое, настоящее, будущее – лишь иллюзия, игра твоего воображения, пространство и время – это всё та же энергия, которой можно управлять, сворачивать и разворачивать словно древний папирус. Шаг за шагом пред тобой раскроются удивительнейшие тайны, о существовании которых ты даже не догадываешься сейчас.

От его слов у Дианы захватило дух:

– Неужели это возможно, неужели?

– А как же иначе, девочка?

– Я останусь здесь или должна сделать что-то ещё? – спросила Диана.

– Тебе нельзя здесь долго находиться, пока нельзя… но в трудную минуту ты можешь найти здесь приют, ключ у тебя есть.

– Ты говоришь о луче, который перенёс меня сюда?

– Ключ не только в нём, он внутри тебя, вспомни ощущения перехода, его вибрации, они и откроют тебе врата сего мира.

– А, теперь поняла, – кивнула Диана и тут же спохватилась:

– Ой, я же совсем забыла! Ты не знаешь, о каком залоге говорил страж?

– Он имел в виду души твоих товарищей, ведь они до сих пор блуждают по безжизненному лесу.

– Я должна им помочь, я хочу вернуться обратно! – решительно заявила Диана.

– Иного я и не ожидал от тебя, – удовлетворённо отметил Хранитель, – в этом и будет заключаться твоя работа.

– Я не совсем поняла, в чём?

– Видишь ли, души человеческие нередко попадают в зависимость… в жизни много соблазнов, они как незримые силки разбросаны на тропах путников, да и сознательных ловцов тоже хватает. Я предлагаю тебе стать проводником этих заблудших душ.

– Смогу ли я? – выразила сомнение Диана. – Я сама мало что знаю…

– Не переживай, ты быстро учишься, некоторыми секретами я с тобой поделюсь, а в остальном положишься на свою интуицию, она редко подводит.

Первое задание показалось Диане не таким уж сложным, ей предстояло собрать и вывести из сна души однокурсников, которые стали не заложниками своих слабостей, а скорей, обстоятельств, связанных с её испытанием. Она нашла их на лесной дорожке, не хватало только «любвеобильного квартета»: Юры, Артёма, Лены и Анжелы. Но где их искать она знала.

Появление Дианы ребята восприняли без особого удивления, как само собой разумеющееся, как обычно бывает во сне.

– Диан, ты с нами? – спросила Света, не проявляя обычных своих эмоций.

– А куда вы направляетесь?

– Да так, просто ходим…

– И не надоело ещё?

– А делать-то что? – пожал плечами Генка. – Вот дорога по ней и топаем, куда выведет, туда и выведет.

– И лес вам не показался странным? – полюбопытствовала Диана.

– Лес, как лес, – нехотя бросил Димка Дронов, – хотя… темноват, конечно, но сумерки ведь…

– Да, ты прав, вечные сумерки, – согласилась Диана.

– Ребята… мы же что-то искали… в голове, что-то вертится знакомое, – попыталась напрячь память Аня, – а что именно не помню…

– А может палаточный лагерь? – подсказала Диана.

– Точно! – оживились глаза Вадима. – А там ещё озеро вроде было… Диан, а ты знаешь дорогу?

– Знаю, идите за мной.

Чуть погодя они увидели одиноко стоящую на опушке палатку. Вся группа молчком и безучастно уставилась на неё, один только Генка умудрился ляпнуть первое, что на ум пришло:

– Палатка, палатка, кого ты там прячешь? А ну-ка, покажи.

– Гена, будь другом, поторопи их, – попросила Диана.

– А кто там?

– Ты их знаешь, иди.

Не задавая больше вопросов, парень выполнил её просьбу, а через пару минут на свет Божий один за другим появились растрёпанные головы четверых отщепенцев. По недовольному ворчанию ребят было понятно, что их застали врасплох и оторвали от чего-то очень важного. Но как только вся честная компания воссоединилась, окружающая картинка моментально сменилась, и они очутились на поляне белевшей подснежниками. Это и было то самое место, до которого Диане предстояло довести души своих университетских товарищей.

Она стояла за деревом недалеко от озера и с интересом наблюдала, как студенты выбираются из палаток. Спустя несколько минут полусонные ребята в полном составе собрались у потухшего костра, с ностальгией и шутками вспоминая ночную вечеринку. Потом, перекусив на скорую руку, они стали собираться домой. К приезду автобуса все вещи были собраны, и только почему-то сейчас Света вдруг вспомнила про Диану:

– Ребят, а Заренская где, кто её видел?

– А-а, кстати, когда мы уходили спать, она ещё с Генкой оставалась, – блеснули лукавые огоньки в припухших глазах Анжелы. – Признавайся, распутник, куда девчонку умыкнул?

– Да я ничего толком не помню, уснул, как убитый, а проснулся у потухших головёшек… Задубел, как цуцик! Но её не было, народ… точно не было.

– Колись, проказник, по глазам вижу, что совратил Дианку, – не унималась Анжела.

– Отстань, язва сибирская! – вспыхнул Генка.

– Ха-ха, пустили козла в огород…

– Ладно вам, остряки, уже не до шуток! – прикрикнул на них Вадим, оглядываясь по сторонам:

– Велосипеда не вижу…

– И вещей нет, странно, – задумчиво произнесла Аня.

– Может, отчалила с утра пораньше? Она может, – предположил Артём.

– А если нет?! Не поедем без неё! – громко заявила Светлана, набирая номер телефона. – Чёрт, мобильник опять не отвечает… Всё, разошлись, ищем!

– Отбой, народ, я записку нашёл в кармане! – воскликнул Генка, показывая всем смятый листок бумаги.

– Ну что там?! – не выдержала Света.

Парень громко стал зачитывать содержимое записки:

– Не теряйте, я уехала домой. Диана.

– Во даёт! В своём репертуаре, эксклюзив от Дианы, – не удержался от комментария Юра.

Диана покинула своё укрытие, после того, как автобус с ребятами скрылся из видимости. Достав из кармана куртки зеркальце, она взглянула на своё отражение и была немного удивлена, обнаружив в пряди волос еле заметную седину:

«М-да, издержки испытания… хорошо, что волосы светлые, не так видно, но всё равно придётся подкрашивать».

И уже на пути к припрятанному в кустах велосипеду она вдруг улыбнулась:

«Всё это ерунда, не важно, главное, я знаю, ради чего живу».

А через минуту она уже катилась по знакомой дорожке по направлению к городу.

Узлы времени

I

Свой законный отпуск Заренские намеревались провести в Крыму у моря, с заездом на обратном пути к родственникам в Днепропетровск. Поначалу и Диана собиралась вместе с родителями, но незадолго до намеченной даты вдруг отказалась от поездки. Родители откровенно недоумевали по поводу такого решения дочери, зная о давней её любви к морю. Но, несмотря на настойчивые уговоры, девушка так и не изменила своего намерения, мотивируя его желанием навестить бабушку, маму её отца, которая жила в небольшой деревеньке в трёхстах километрах от города. В детстве во время каникул Диана не раз гостила у бабы Ани и очень скучала по ней. Но сейчас не только эта причина руководила её помыслами. В конце концов, родители сдались и накануне своего отъезда усадили Диану на поезд, нагрузив её сумку подарками, естественно, не забыв о напутственных пожеланиях.

Правда, мама всё же не удержалась, и уже на перроне, заглядывая в полуоткрытое окошко вагона, вновь посетовала на странный поступок дочери:

– Доча, зря ты так решила, отдохнула бы на море перед учёбой, ты же хотела поехать, я знаю… не поздно же ещё. А о билете не думай, не обеднеем.

– Мам, опять ты за старое, давай больше не будем, договорились же, – строго поглядела на неё Диана.

– И, правда, Таня, сколько можно?! – поддержал дочь отец. – Она же не маленькая уже, решила, значит, так надо ей, да и маму навестит, давно ведь зовёт в гости.

– Ну ладно вам, ладно… набросились уже, я же как лучше хотела, – отмахнулась от них Татьяна Николаевна.

После протяжного гудка состав тронулся и стал набирать скорость. Диана до последнего момента смотрела из окошка на загрустивших родителей, пока перрон не скрылся из видимости. В раздумьях под размеренный ропот вагонных колёс время пролетело незаметно. Она сошла на железнодорожной станции небольшого районного городка, где пересела в маршрутный автобус, довёзший её почти до самой деревеньки со смешным названием Пыхтелино. Деревня была небольшой, находилась на отшибе, поэтому автобусы в неё не заходили, а высаживали пассажиров прямо на просёлочной дороге. Полтора километра по натоптанной тропинке, вившейся по полю меж колок – Диана «отмерила» без труда, почти не запыхавшись. Но когда взбежала на пригорок и увидела деревенские избы, вдруг остановилась. Ей показалось, что она стояла здесь и раньше, нет, даже не в детстве, а в какой-то другой жизни, сейчас она испытывала похожее ощущение, как тогда на горящем поле. Диана чувствовала, что далеко не все тайные уголки прошлого ещё открылись ей, видимо, они время от времени и томили её сердце, заставляя вспоминать что-то очень важное. Вот и теперь всё складывалось именно так, дорога лишь направляла её. Девушка опустила сумку на землю и присела на корточки…

После того лесного приключения многое изменилось в её жизни. Возможно, для стороннего наблюдателя не особенно знавшего девушку эти перемены были не столь уловимы, но от близких, особенно от мамы и Стаса, они не смогли укрыться. Диана уже с трудом удерживала нарождающуюся в ней силу, которая пробуждала от сна каждую клеточку её тела и неудержимо прорывалась наружу, меняя даже черты её лица. Она не раз замечала, как мама тайком разглядывала её, видимо, пытаясь, что-то понять и даже порывалась завести разговор, но так и не решилась. А Стас, когда вернулся из командировки, сразу высказал свои впечатления. Выпустив из своих крепких объятий сестру, он сделал шаг назад, как бы оценивая Диану со стороны, и то ли в шутку, то ли всерьёз произнёс:

– Сестрёнка, что-то не узнаю тебя… вроде бы всё твоё: лицо, глаза, улыбка, а что-то не так… ощущения какие-то необычные, ты прямо-таки светишься. Влюбилась, что ли?

– Неужели так заметно? – подогрела интригу Диана.

– Что угадал?! – обрадовался Стас. – А ну-ка, ну-ка, делись!

В этот момент девушка почувствовала, как напряглось лицо мамы.

– Да пошутила я. Это от счастья, братик, я люблю тебя вот и радуюсь!

– И я люблю тебя, сестрёнка, ужасно соскучился по тебе!

Через две недели Стас уехал в очередную командировку, так до конца ничего и не поняв.

Нельзя было сказать, что все белые пятна в её жизни обрели смысловую окраску, но, во всяком случае, ясности в этом вопросе заметно прибавилось. Диана чувствовала, что внутри неё возгорается что-то вроде сознательного маячка понимания и приятия всего того, с чем бы она ни сталкивалась. Теперь дни и ночи Дианы стали не просто насыщенными деятельностью, а обрели значимость, о которой она подсознательно мечтала всегда. Поначалу её работа имела место только во время так называемого сна; в моменты просоночного состояния Диана специально настраивалась на помощь зависимым душам и каким-то необъяснимым магнитом притягивалась к сновидениям таких людей. Она не совсем понимала, по какому принципу отбирались очередные кандидаты, но при этом безошибочно угадывала их проблемы.

Повседневная суета, не изжитые комплексы, ошибки прошлого – накладывали определённые отпечатки на образы сновидений её подопечных, заставляя их переживать далеко не радостные моменты своих воспоминаний. А некоторые души, израненные болью прошлого, влачили уже совсем жалкую участь в околоземных чувственных сферах, находясь в плену не отпускавшей вины или отчаяния. Большинство из них даже не осознавало своей зависимости, в повседневной жизни многое оттеняло её суть, а вот ночью каждая червоточинка обнажала себя до предела, превращаясь в навязчивые и очень убедительные образы, тем самым ещё сильнее привязывая к себе своих пленников.

Но свой первый практический опыт Диана чуть было не провалила. Дело касалось одного неплохого человека, который однажды смалодушничал и испугался ответственности. Его ожидало блистательное будущее дипломата и, казалось, что ничто не сможет этому помещать, но на последнем курсе ВУЗа он нежданно влюбился в девушку не своего круга. Влечение оказалось взаимным и по обоюдному согласию они решили на какое-то время сохранить эти отношения в тайне, предполагая реакцию его влиятельных родителей. Так продолжалось несколько месяцев. Каждый день влюблённые встречались на съёмной квартире в отдалённой части города, не часто появляясь на людях. Но тогда им и так было хорошо вместе. Молодой человек постоянно убеждал девушку, что им нужно немного подождать, пока он встанет на ноги и тогда они смогут открыться для всех. А она верила ему, потому что безумно любила. Узнав о своём интересном положении, она несколько дней не могла ему в этом признаться, всё откладывала на завтра, видимо, предчувствуя что-то недоброе. И, наконец, решилась. В первый момент известие ввело парня в ступор, потом появилось раздражение, перешедшее в негодование и обвинение, ведь он просил её, умолял немного потерпеть… Когда правда добралась до родителей, им пришлось расстаться. А позже он узнал, что его девушка от отчаяния покончила с собой. Впоследствии он стал прекрасным дипломатом, сделал головокружительную карьеру, обзавёлся семьёй, но так и не смог обрести счастья. Все эти годы его не покидала боль раскаяния, она будто глумилась над ним, унижала без пощады, заставляя день за днём переживать свою отвратительную трусость. По ночам его мучил один и тот же сон, повторявшийся с упрямой настойчивостью. Он появлялся в старом двухэтажном доме, где когда-то со своей любимой снимал комнату и словно тень бродил по пустым квартирам, пытаясь отыскать их уютное гнёздышко. Но всякий раз – тщетно. В одном из таких снов Диана оказалась рядом с ним. Он, конечно же, не видел её и с безрассудным упорством продолжал свои поиски. Стоя за его спиной, девушка не смогла удержаться от укора:

«А что же ты хотел? Чем же ещё ты сможешь это искупить?».

Видимо, нечаянная мысль лишь усилила его боль, он схватился за голову и побежал прочь.

– Ты здесь не для того, чтобы осуждать, а чтобы помочь! – раздался внутри неё строгий голос Хранителя. – Он уже и так себя наказал. Зачем усугублять?

– Прости, Хранитель, я поняла, я всё исправлю.

Диана толком не смогла бы объяснить, как у неё получилось принять облик той девушки, но именно в её образе она предстала пред душой несчастного человека.

– Здравствуй, Женечка, – нежно произнесла она, глядя в его глаза.

– Оля?.. Оленька, это ты… Я так долго искал тебя… Так долго, Оленька! Я… я уже не надеялся… Я так любил тебя, а сейчас ещё больше… Прости меня за всё, прости, если сможешь… – сбивчиво заговорил он, падая перед ней на колени.

Он не прекращал целовать ей руки, плача и умоляя о прощении, пока Диана, наконец, не произнесла:

– Я уже давно простила тебя, Женечка, простила… Встань.

– Ты, правда, простила… да? – всё ещё не верил он.

– Конечно, правда… пойдём, нам больше незачем здесь оставаться, теперь я буду всегда с тобой, и ты забудешь про свою боль.

Диана почувствовала, как отступает холод, державший в своих колючих объятиях это место и увидела, как со злобными взглядами разлетаются незримые соглядатаи сего представления, ещё недавно питавшиеся муками несчастного.

Вот так впервые, не считая, конечно, своих однокурсников, Диана вывела из лабиринта прошлого заплутавшую душу, освободив её от долгих и мучительных страданий. Являлось ли это обманом с её стороны или самообманом для тех, кому она помогала? Девушка часто задавала себе этот вопрос, и всякий раз находила убедительные доводы для оправдания своих действий. Ведь каждый оступившийся человек, ставший заложником своих прошлых ошибок, имел право на прощение себя самого. А она как раз и давала им возможность поверить в это. Потом были другие задания, отличавшиеся друг от друга содержанием и обстоятельствами, но их результат обычно сводился к одному и тому же.

Побыв в кругу своих воспоминаний, она спустилась вниз и окольной дорожкой направилась в дому бабушки, который находился недалеко от окраины деревни. Навстречу девушке попалась лишь пожилая женщина, загонявшая во двор корову. Диана не помнила, как её зовут, но поздоровалась первой. Женщина в ответ улыбнулась и с теплотой произнесла:

– С приездом, доченька.

– Спасибо, – кивнула Диана и уже за спиной услышала:

– Радость-то какая Анне.

Забыв про свою не доеную кормилицу, она всё глядела в след уходящей девушке.

Диана остановилась перед знакомым, потемневшим от времени домиком с покосившимся забором, и её сердце щемило от жалости. Когда-то Пыхтелино процветало, здесь было всё для нормальной жизни: медпункт, клуб, магазины и даже начальная школа, но потом в начале девяностых прошлого столетия молодежь потянулась в города за лучшей долей, и с тех пор деревенька только увядала, став прибежищем для одних стариков. Во дворе она не услышала лая Рекса, да и собачья будка была пуста.

«Наверно, умер… жалко, хороший был пёс», – подумала с грустью она.

В доме никого не оказалось. Бабу Аню она нашла на огороде за домом.

– Бабулечка, милая, – почти прошептала девушка.

Женщина замерла, словно не веря своим ушам, а потом медленно обернулась.

– Господи, Дианочка… приехала, наконец… сколь же я тебя не видела, кровинушка моя, родинка моя… дай хоть погляжу-то на тебя… какая же ты красавица у меня… – сбивчиво заговорила Анна Фёдоровна.

Диана расцеловала постаревшее родное лицо бабушки, прижала её к себе, чувствуя, как содрогнулось от слёз высохшее тело женщины. Они ещё о чём-то говорили, поддавшись нахлынувшим чувствам, пока Анна Фёдоровна не спохватилась:

– Ох, не дело это, не дело, письмецо бы хоть черкнули, я бы впору-то подсуетилась, блинчиков бы завела, пирожков постряпала. Ничего, я скоренько, я сейчас, только по воду схожу и всё сделаю! А ты ступай в дом, внучка, отдохни с дорожки.

– Бабуль, не переживай, вместе сделаем, я не устала, я схожу за водой. А где вёдра?

– В сенях возьми, Дианочка, а колодец там же. Поди не забыла?

– Помню, бабушка, – улыбнулась Диана, поднимая с земли сумку.

Пока Анна Фёдоровна хлопотала с тестом, Диана успела переодеться и осмотрелась. Три комнатки, одна побольше, а две совсем крохотные, все без дверей (их обычно заменяли занавески), те же выцветшие половички, выбеленная печка, небольшая иконка Богородицы… здесь всё напоминала Диане о счастливых днях её детства. В доме было как всегда аккуратно и очень чистенько, бабушка на дух не переносила беспорядка. Вот только хозяина дома уже не было, шесть лет назад дедушка оставил этот мир.

Когда всё было готово к ужину, они расположились за самоваром и пили чай, макая горячие блины в топлёное масло, между делом делясь последними новостями. В основном рассказывала Диана, а бабушка больше слушала не перебивая, порой кивала или качала головой, вздыхала и лишь в паузах задавала интересующие её вопросы.

– Ой, совсем забыла! – вдруг всполошилась Диана, ища глазами сумку. – Родители же тебе подарки собрали… чай, какой ты любишь с цветочками, и шаль на зиму, она очень тёплая не замёрзнешь. Примерь-ка, бабулечка! И ещё кое-что есть… сейчас…

– Стара я уж для обновок-то, но всё равно спасибо, родные, не забываете… забота она шибко душу греет, – проговорила Анна Фёдоровна, не пряча улыбки.

– Бабушка, какая же ты старая? – укоризненно поглядела на женщину Диана. – В тебе ещё столько сил, с хозяйством вон как ловко управляешься!

– Приходится, внучка, жить-то как-то надо… А от хозяйства две козочки тока остались, да огород ещё… а коровку в том годе пришлось на мясо продать, силы уж не те…

– А где вы продукты покупаете, магазин у вас есть?

– Какой там магазин, лавка одна, раз в неделю заезжает и всё, – махнула рукой старушка.

– А телефон какой-нибудь в деревне есть, мало ли что… и письма как вы получаете? – поинтересовалась Диана.

– Телефон-то есть, в бывшем сельсовете, тока робит через раз, а почту с лавкой возят.

– Как же вы здесь живёте?

– Так мы уж привыкли, Дианочка, живём себе помаленечку, радуемся всякому дню, покамесь Бог не заберёт.

До позднего вечера Диана помогала бабушке в поливке огорода, пока солнце совсем не закатилось за горизонт, передавая права вечерним сумеркам.

Уставшая, но довольная своим трудом она сполоснулась у рукомойника и решила прогуляться к реке.

– Бабуль, я к реке схожу, искупаюсь! – на ходу крикнула девушка, отправляясь за купальником в дом.