скачать книгу бесплатно
Время смерти
Роман Корнеев
Конец XXII века, корпорации правят Землёй, а на орбите внешних планет царит анархия. Но гость из дальнего космоса уже несёт тревожное предупреждение – человечество должно объединиться перед лицом внешней угрозы, и возвращение Соратников поставит перед самозваным мировым правительством ультиматум – подчиниться или исчезнуть.Продолжение книги Романа Корнеева «Время жизни» с новыми героями.
Время смерти
Роман Корнеев
© Роман Корнеев, 2021
ISBN 978-5-4485-1001-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Новый путь
Часть I
Wandering on Horizon Road
Following the trail of tears
Once we were here
Where we have lived since the world began
Since time itself gave us this land
Nighwish, Creek Mary’s Blood
Пролог
На голом неровном полу ничком лежал одетый в чёрное снайпер. Мёртвые всегда пребывают в неестественных позах, опытный глаз сразу заметит разницу. Так валяются брошенные тряпичные куклы, по ним можно ходить ногами, а они даже не пикнут. Почти люди. За одной лишь маленькой разницей – они с тобой никогда не заговорят, и им совершенно всё равно.
Почти как тебе, затерявшейся в недрах тысячеметрового металлопластового частокола бесчисленных башен, в недрах миллиардного людского муравейника.
Тёмная фигура бесшумно прокралась к рампе, удобнее перехватила «Барретт» левой рукой за основание ствола и на выдохе, одним движением перебросила себя в положение для стрельбы. Пока – никакого подозрительного движения на соседних точках, остальные тонули в сгустившемся смоге. Хорошо, спишем на удачу. Главное, не дожидаться очередной переклички постов, на коробочку, эмулирующую показания биодатчиков, надолго не положишься.
Оптика послушно подстроилась, выводя на всё поле картинку цели.
Пять фигур стояли там, внизу, на самом краю голого пространства, километровой окружности. Памятное место. Двое мужчин и женщина, плюс ещё двое чуть в отдалении. Они все смотрели на руины посреди площади и словно чего-то ждали.
Ветер носил по пустырю мелкий сор, чернел остов рухнувшей башни, воняло старым, прогнившим насквозь Мегаполисом. И эти пятеро.
Тёмная фигура чуть пошевелилась, фиксируя ствол. Давно не виделись. Жаль, что время отмщения ещё не настало. Даже скорость сердечника в два километра в секунду для этих пятерых – недостаточно быстро. Да и какая это месть, если тот, против которого она была направлена, не будет иметь шанса осознать всю тяжесть содеянного. Но всё-таки их нужно было увидеть. Особенно – её. Каково это, быть пустой оболочкой, нежитью в руках холодного некроманта. Тряпичной куклой, которая забыла умереть.
Ничего, они ещё встретятся позже.
Тёмная фигура отделилась от тёплого ствола гауссовой винтовки и пропала в полимерных складках башни. Только холодеющее тело, всё ещё мелко подёргивающееся от разрядов имплантанта, оставалось напоминанием, что здесь кто-то побывал.
Реанимация оказалась безуспешна.
1
Прибытие
Европа, шестой спутник Юпитера. Мы называем её Луной.
Внешние камеры сутками напролёт транслируют внутрь прочного корпуса знакомую белёсую неровную поверхность, наверху зияет такое же голое безатмосферное небо, а Солнце хоть и было тут всегда холодным и каким-то чужим, но светит оно всё тем же жёлто-белым светом. Даже гравитация тут лунная, без тяжёлых ботинок шага толком не ступить.
Вот только настоящая Луна не вздрагивает ежесекундно от непрекращающегося дрейфа стокилометрового, методично взламываемого волнами Россби[1 - Приливные волны Россби – медленно (скорость измеряется метрами в минуту) дрейфующие по поверхности Европы высотой до 30 метров деформации внешнего ледяного панциря, возникают благодаря гравитации Юпитера и служат причиной тектоники на поверхности этого ледяного мира, выделяемая при этом движении механическая энергия формирует «магматический» океан жидкой воды под поверхностью ледяной «коры».] ледяного панциря, да и восходящая каждые двое коротких бортовых суток Ио своим коричневым диском не помогает тешить себя надеждой, что завтра ты проснёшься, и назад, в метрополию ближайшим челноком. И вместо вожделенного бело-голубого шарика над изгибом горизонта тут выпирает огромный песочно-грязный полосатый флюс Юпитера.
Почти все станции на Луне, включая и нашу «Шугуан», размещаются вдоль линии малого терминатора, здесь приливные силы газового гиганта почти не создавали дополнительных нагрузок на кору, так что станцию не приходилось перебазировать каждые пару лет, унося ноги с места образования очередного многокилометрового каньона, из которого тут же начинал переть пластический глубинный лёд. К тому же, в случае чего, прямая экваториальная видимость внутри системы помогала здесь экстренной лазерной связи.
Если забыть про рокочущие недра, приноровиться к ботинкам и не думать о радиационном фоне за бортом, здесь вполне можно было спокойно просидеть свою трёхлетнюю вахту, да и отправляться себе восвояси с очередным литиевым грузовиком.
Моё дело маленькое – веди технический журнал, если что – отправляй команду смертничков на абордаж очередного свихнувшегося автоматического рудовоза. Ну, или вышедшую из строя внешнюю камеру заменить, они тут почти как люди, больше года не живут. Цао ни ма гэ тоу.
Проекция отчёта послушно погасла, оставив после себя лишь четыре полупрозрачных разлапистых иероглифа с осточертевшей символикой. Будь такая возможность, трудолюбивый народ хань[2 - Хань – самоназвание самого многочисленного китайского этноса (более 90%), основной языковой стандарт ханьцев – северокитайский (пекинский) диалект пунтухуа, здесь и далее китайские морфемы транслитерированы именно с этого диалекта.] понапихал бы свои закорючки на каждой заклёпке, тем самым ежесекундно напоминая тебе – ты здесь никакой не «ответственный менеджер абордажных смен», ты здесь – ай чу фэн тоу, е синь бо бо, бу цзэ шоу дуань. Варвар, выскочка и карьерист без понятий. И даже если ты вдруг доживёшь до возвращения, кредитов тебе «Янгуан Цзитуань», конечно, отвалит, но ни слова благодарности за свои труды ты на Земле не дождёшься. Какому ханьцу интересен ай чу фэн тоу, е синь бо бо. Да и вы мне не интересны, мне интересны ваши кредиты. И ещё интересно выжить.
Когда я не думаю о Земле, я думаю о своих смертничках. Пусть они тоже почти все чистопородные тупые ханьцы, я их в чём-то даже жалею. У меня хоть был выбор, лететь сюда полтора года в консервной банке или не лететь, а им «Янгуан» – мама и папа родные. Вот и лезут в бот каждый раз, как на бой. В бога, в душу, в мать. Или что там у них вместо этого всего. Цао ни ма гэ тоу.
Все лица бурые, как наш общепитовский фастфуд, от радиации бурые. Когда возвращаются, от них ещё час фонит, как от горячего твэла. Обожрутся химией – и отсыпаться, четверо суток могут спать, кто б поверил. Ханец спит четверо суток как бревно, такое бывает?
На Луне всё бывает.
Зато каждый успешный абордаж – считай, он своему отпрыску на учёбу заработал. Или вообще, на право заиметь этого самого отпрыска. Интересно, они генный материал хоть догадались на Земле оставить? Цао ни ма. После пары выходов им уже не до отпрысков и вряд ли когда будет.
Я же для них ещё и полевой медик, я дозу облучения носом чую.
Впрочем, рудовозы ломаются нечасто, другое дело, что накрывает их обычно в самом пекле плазменного тора Ио, дошёл трек до вусмерть заэкранированного ку-ядра[3 - Ку-ядро – основа элементной базы сверхбыстрого «квантового компьютера» (обр. от лат. quantum), здесь и далее приставка «ку» отмечает связь с т.н. квантовомеханическими вычислениями в отличие от обычных электромеханических.] и поминай, как звали. Только на «ручке» теперь и волочь. А поскольку рудовозы все скоростные, трансорбитальные, почти без резерва свободного хода, то прежде чем эта консервная банка пульнёт куда-нибудь в сторону пояса Койпера[4 - Пояс Койпера – рассеянное облако объектов за орбитой Нептун, наиболее крупные из них – карликовые планеты Плутон и Эрида.], у всех желающих разбогатеть есть пара часов, чтобы её изловить и отбуксировать. На то у нас и смертнички. И не только у нас.
В системе Юпитера правила простые – люков в рудовозах изнутри не запирать, ловушек не ставить, кто первый причалил, того и трофей. Это если сумеешь дотащить, потому что иначе никому не достанется, а так сегодня твой рудовоз ушёл «Джи-И», завтра рудовоз «Три-Трейда» уже тебе достался, все довольны, особенно мои смертнички.
У меня так две команды не вернулось за тот год, что я тут проторчал. А поскольку буря, то даже и не знаем в итоге, что с ними случилось. Может, так хотели премию, что не рассчитали у бота топлива обратно к Луне или хотя бы Ганимеду – даже на опорной они не жильцы, а в толще радиационных поясов у железа мозги плавятся, не то, что у людей.
А может, правду говорят, всё-таки тут есть чёрные ловцы, невесть чьи, подкарауливают, и поминай, как звали.
Другое дело – какой смысл. Один такой рудовоз им погоды не сделает, чтобы отбить закупку дейтерия на обратный путь у нас («нас», цао ни ма я, у «Янгуан», у каких ещё «нас»), это нужно минимум полгрузовика набить металлическим фосфором или четверть – литием, но если в захваченном рудовозе, скажем, бесценный трипротон[5 - Трипротон – гипотетический легчайший изотоп лития, чьё ядро не содержит нейтронов.] в магнитной ловушке, то уже неплохо. Впрочем, такие грузы просто так автомату доверять не станут. Грамм переработанного трипротона высшей очистки стоит на межкорпоративном рынке как десять рудовозов вместе с рудой.
В общем, у нас тут, конечно, тот ещё Дикий Запад, но и в отсутствие доблестных шерифов с берданками система Юпитера – это слишком страшное место, чтобы тут ещё и в ограбление поезда игрушки играть. Потому алгоритм простой, сиди себе, изображай мелкого начальника, дурей от скуки, пялься в проектор, ешь, спи, но в любую секунду будь готов по аларму всё бросить и бежать на командный пост, ты и навигатор, ты же – источник вдохновения для абордажной команды. Опять же три процента с каждой консервной банки – твои.
Это другие тут на базе воздвигают и куют: бурят каналы, проводят гибкие стокилометровые трубопроводы к внутреннему океану, монтируют на глубине дистилляторы, извлекают на поверхность литий первичной электролизной очистки, при необходимости перегоняют его нейтринными конвертерами в трипротон, а из опреснённой воды извлекают дейтерий и тритий на продажу или просто для своих нужд, реакторы заправлять.
Твои же смертнички большую часть времени маются от скуки, подрабатывая на работах за бортом, или потихоньку помирают в лазаретах от лучевой. Онкология у нас не в чести, не доживают мои смертнички до онкологии, это уже разве что там, в метрополии – из команды, прибывшей последним рейсом, до пятидесяти лет доживёт человек пять, не больше.
При такой клинической картине мне как их начальнику только и остаётся – быть фаталистом и циником. А уж моей команде и подавно. Цао ни ма гэ тоу.
Поднявшись на ноги, я проделал пару размашистых движений, потом долго восстанавливал равновесие. Год здесь уже, а всё никак не привыкну, что твой центр тяжести всё время тяжёлым маятником болтается где-то ниже колена. Да и главная физкультура тут – бороться с инерцией, если не собственной башки, устремившейся к переборке, то почти наверняка – проклятых ботинок, не желающих двигаться плоскопараллельно. Ну да ладно, даже к плохому рано или поздно привыкаешь.
Мелькнул перед глазами циферблат услужливой «айри». Положенные пятнадцать минут после конца официальной смены я на месте просидел, пора отсюда валить, в разгар бури запускать рудовозы будет только конченый идиот. В системе Юпитера таких навалом, но отнюдь не на руководящих должностях, у них контракты ого какие, не чета моему. Так что любимые смертнички могут сегодня спать спокойно. Говорят, вчера опять кто-то из моих умер, надо же, не лучевая – лёгочная эмболия, не успели откачать. А мне плевать. Для меня они – штатные единицы, вмешательство в расписание потребуется, только если в какой-нибудь из абордажных команд останется меньше троих, тогда да, переукомплектовывай состав, пиши рапорт на Землю, отправьте-ка мне ещё немножко свежего мясца, чтобы было кого в боты сажать, от сорока минут до часа в зависимости от конфигурации планет, и сообщение уже на Земле.
Временами я начинаю ненавидеть свою работу особенно сильно.
Ладно, двинули на выход.
Только я об этом подумал, моя «айри» выкинула транспарант. Пустой такой, с жёлтым кружочком посередине. От неожиданности пришлось опять долго восстанавливать равновесие.
Значит, вот как.
Зыркнул циферблат. 19:18 по бортовому. Эх, какого же вы мне не сказали точно, что они всё-таки прибудут… впрочем, всё, что было в инструкции, я проделал сразу по прибытии, а самодеятельности от меня никто и не требовал.
Так, спокойно, сосредоточься, если это правда они, то у тебя двадцать минут времени, ну, или чуть больше, смотря как заходить будут.
Ох ты ж… цао ни ма, сейчас же самая свистопляска, особенно тут, ближе к тору Ио. Хоть бы они на Ганимед садились, что ли. Впрочем, а мне какое дело?
Дело было, и ещё какое.
Я почувствовал, что начинаю мандражировать. Так, надо быстро двигаться, пока окончательно не растерялся.
Традиционной для Луны ковыляющей походкой больного подагрой я поспешил к лифтовой шахте, что вела на верхние ярусы, к пусковым катапультам ботов и внешним шлюзовым камерам. «Шугуан», как и большинство здешних станций, представляет собой монолитный веретенообразный прочный корпус, по «шляпку» вбитый в толщу льда, и попасть на поверхность можно было только оттуда. По счастью, именно мне как начальнику смертничков чаще других приходилось бывать наверху, и, в случае чего, вопросов ко мне не будет. А если и будут – начали глючить тестовые цепи причальных колец 3 и 4 (я бросил быстрый взгляд на услужливо подсунутую «айри» информашку отчёта, они, и правда, тут же начали глючить), а я пошёл разбираться. В нерабочее, между прочим, время, цените, ханьцы, трудолюбие вашего ай чу фэн тоу, е синь бо бо.
Уф, кажется, не подвели закладочки, год ждали своего часа, а могли бы и ещё лет десять ждать, судя по словам приснопамятного связного. Тот больше был похож на утопленника, такой был иссиня-бледный. Между прочим, у нас в системе Юпитера это признак отменного здоровья с надеждой на долгожительство. Но тогда, на Земле, я никогда об этом бы не подумал. Чтоб вас всех, года не прошло, и я здесь вжился. Ненавижу. Цао ни ма я.
А вот и нужная палуба. Всё, что выше, уже не для прогулок в рабочем комбинезоне, там в лучшие дни схлопочешь миллизиверт в час[6 - Зиверт – единица измерения эквивалентной (поражающей) дозы ионизирующего излучения (радиации). Естественный фон на поверхности Земли составляет 2 миллизиверта в год, однократная рентгеноскопия даёт дозу 1 миллизиверт, при единовременной дозе в 1 Зв наступают изменения в составе крови, при 15 Зв смертность составляет 50% в течение нескольких суток.], а в бурю там за пару часов годовая норма уходит. Местная, не земная. Но нам туда не надо, нам и здесь хорошо, здесь у нас как в солярии, да, не хуже, чем на побережье Калифорнии. Цао ни ма.
Подкатившись к терминалу, живо тренькнул в него свою «айри» и пошёл колдовать. Так, вроде всё готово, теперь по команде отсюда внизу начнут получать фейковую телеметрию, и тогда у меня будет время разобраться с гостями. А теперь сидим и ждём, семь минут.
Ко мне постепенно возвращалось забытое чувство, что ты не один, что ты – участник чего-то грандиозного, чего-то прекрасного. Чему не осталось места на серой, безликой, погрязшей в тотальной коррупции, в бесконечных корпоративных дрязгах старушке-Земле. Даже сюда, в систему Юпитера тянулся этот смрад пустоты и обречённости. Но мы (мы!) среди всего этого тотального саморазрушения продолжали ждать своего часа. Не зная цели, но чувствуя весь её масштаб и важность.
До этого мне даже поговорить об этом было не с кем. Но теперь, глядя на мелькающие передо мной директивы контроля закладок, я понял, что здесь побывало много наших, и все они приложили руку к тому, что произойдёт сегодня. И мне повезло, вместо того чтобы впустую оттарабанить свой контракт и улететь себе домой, чтобы дальше впустую коптить там небо, я действую.
Знать бы, кто эти люди, что это за корабль, откуда они и куда… до меня через третьи руки доходили слухи об огромной платформе, что вроде бы построена на орбите Нептуна, где мы (мы! в этом слове было столько щенячьего восторга) готовим последний, решающий удар по всей этой корпоративной мрази. Наверняка, это корабль оттуда, где холодно, темно и пусто. Где наш оплот никто не отыщет.
А-А-А!!!
Грохнуло. Так грохнуло, что терминал едва не сорвало с крепежей, а я чуть не поцеловал свои треклятые ботинки, сложившись вдвое. Хорошо не мордой об стол, небольшая совсем промашка вышла.
Ничего себе. Я разогнулся и пробежал пальцами по тачпанели. Уф, отлегло, подвижка не слабая, плита с нашей стороны разом просела метров на десять в эпицентре, но сама трещина не так уж и рядом, как мне со страху показалось, десять километров на юг, поперечная, так что нам опасаться нечего. Ну, ничего, зато теперь все прильнули к фиду сонара, им не до моей внешней палубы.
Теперь бы корабль…
Стоп.
Только теперь до меня дошло.
Это и был корабль. Луна не обладает атмосферой, тут не сгоришь, если навигатор ошибся. Тут сразу бьёшься о ледяную поверхность, за каких-то полчаса намертво вмерзая в лёд, а ещё спустя пару суток свежая трещина в пару приёмов затягивает крупные обломки в свои бездонные глубины, растирая их там в пыль. Не остаётся ничего. Поэтому Луна такая белоснежно-чистая, даже кратеров нет. Следы от импакта[7 - Импакт – столкновение небесных тел.] с десятикилотонным метеоритом тут затягиваются в считанные месяцы, не говоря о всякой мелочи.
Меня уже начала охватывать настоящая паника, когда снова тренькнуло, и развернулся знакомый пустой транспарант, только кружок на этот раз был зелёный. Неужели всё-таки…
Отбросив несущиеся вскачь мысли, я вручную запустил главный триггер. Вокруг ничего не изменилось, даже гудение из-за фальш-панелей ни на йоту не сменило тональность. Но в недрах «Шугуан» уже начинало что-то происходить, информационные потоки видоизменялись, одни системы отключались, другие активировались, наконец, я услышал характерное шипение гидравлики внутренней гермосистемы и, одновременно, привычно заверещали сервоприводы причальных шлюзов. База готовилась встречать гостей, причём таким образом, чтобы внизу об их существовании никто не узнал.
Но если у них нет корабля… даже один лишний человек, незнакомый системе жизнеобеспечения, будет довольно быстро вычислен, а несколько?
Какова вообще моя роль во всём этом, кроме механического исполнителя несложной инструкции?
Да, что-то поздновато ты начинаешь себе задавать подобные вопросы.
За тяжёлой дверью негромко зашипело, потом послышалась характерная дробная поступь кованых подошв. Уф, отлегло. Они, наверное, для посадки воспользовались челноком. Вот только зачем корабль гробить, если это, конечно, в самом деле было ошибкой навигатора. Оставили бы на орбите… да уж, оставили бы.
В системе Юпитера ближе Леды оставшееся на орбите добро спустя пару суток окончательно теряет работоспособность, а через пару недель становится смертельно фонящим железным гробом. Внутри слабеньких магнитосфер Галилеевой группы[8 - Галилеева группа – четвёрка крупнейших спутников Юпитера, открытых в 1610 году Галилео Галилеем: Ио, Европа, Ганимед и Каллисто.] с этим делом куда проще. Но тут и чемодан просто так не спрячешь, как только спадает буря, всё же насквозь просматривается сканнерами. Ну, значит, так и было рассчитано, не пыли?.
А раз рассчитано, значит, тебе сейчас всё расскажут, что делать дальше, где прятаться… юморист.
Кажется, я потихоньку осваиваюсь в новой ситуации. Ну, где же они там?
Дробный перестук всё не останавливался, будто там двое, нет, трое человек по очереди носили в тамбур что-то довольно тяжёлое. А экзоскелеты у них будь здоров, судя по частоте шагов. Бум, пауза, бум. Это один. Второй: бум, бум, бум, протискивается рядом с первым, выходит наружу, хрум, хрум. Лёд. Ага, у них причальный замок не того форм-фактора, таскают вручную. Там же фонит, как в топке, люди, ау! Цао ни ма гэ тоу.
Всё, вроде закончили. Лязгнуло, зашипело. Сейчас пока дезактивирующая пена отработает…
Да вы что, с ума там все посходили? Под шипение компрессоров я бросился в угол, где чуть светились две цилиндрические дверцы контейнеров с лёгкими монтажными комбинезонами. Если выпрыгнуть из треклятых ботинок, все перемещения удаются на диво легко и стремительно. Кое-как закрепив «липучки» рукавов и пояса, я, путаясь в слишком свободной «серебрянке», попрыгал навстречу уже распахивающемуся толстенному гермолюку.
Да, этим парням прыгать не приходилось.
В проёме под тут же принявшийся голосить датчик ионизирующего излучения показались три громоздких тёмных силуэта, наглухо забранных в силовой экзоскелет. Грубые рёбра плечевых несущих заставили меня нахмуриться. Этим громадинам минимум лет двадцать. Хорошо, что нашу «Шугуан» проектировали ещё в начале века, в шлюзы новейших станций вроде пересадочной «Рино» они бы в этих громадинах просто не влезли.
Что-то во мне словно оборвалось. Для меня эта мифическая платформа представлялась далёким стратегическим форпостом, с которого Корпорация однажды нанесёт удар по прогнившей земной корпоративной бюрократии, эти парни должны были стать нашим решающим аргументом после десятилетий молчания и бездействия. Я так думал.
Но сейчас, глядя, как эти неуклюжие, хоть и мощные машины с воем сервоприводов перетаскивают поближе к лифтовой шахте иссиня-чёрные, отчётливо фонящие параллелепипеды, я поймал себя на том, что даже не знаю, что теперь им сказать. Да и сами операторы погрузчиков помалкивали. Единственной реакцией на внешние раздражители пока был лишь резкий жест одной из трёх громадин, после чего вопивший всё это время датчик наконец заткнулся.
Всего параллелепипедов было семь, каждый массой под полторы тонны, так что даже этот ходячий металлолом опасно кренило при попытке его поднять. Я присмотрелся к небольшой панели, утопленной в одно из ребёр, там помигивали какие-то значки и цифры. Ух нифига себе…
Это были саркофаги биологической защиты. Не новейшие гибернационные, обеспечивающие минимальную жизнедеятельность, а полноценные. При желании оттуда изнутри можно было, например, пилотировать челнок. Только каково это было, годами влёжку лежать, пусть – со всеми этими массажными штуками внутри и прочими удобствами… впрочем, вспомнив о радиации, я подумал, что, лучше так, чем в настоящем гробу. Суровые парни. Интересно, кому достанутся экзоскелеты, они на спичках тянули? Впервые за столько времени размяться.
Кстати, а за сколько? Сатурн сейчас оверсан, если гравитационный манёвр[9 - Гравитационный манёвр – способ изменить орбитальные параметры космического аппарата, не применяя собственные двигатели, состоит в близком пролёте через гравитационное поле массивного небесного тела, в данном случае – внешней планеты.] они осуществляли на орбите Урана, а значит, либо им очень крепко повезло с конфигурацией внешних планет, либо топлива у них было загружено – как на Ио красного фосфора. Пусть так, летели они с ветерком, ускорение, коррекция, передышка на пересчёт траектории, ускорение, коррекция и так по кругу всё время. Ну, в таком случае, ценой лишнего облучения от перенагруженного реактора, можно добраться раза в полтора быстрее. Всё равно ничего хорошего, зато понятно, почему им были не так страшны юпитерианские радиоактивные бури. Без дополнительной защиты личных капсул они бы сжарились, ещё не добравшись до орбиты Сатурна.
Три ребристых силуэта, гулко топая по плитам пола, вышли в черноту переходника, за ними вновь захлопнулся гермолюк.
А вот и сами люди. Замотанные в такую же, как у меня, серебрянку, они неловко перемещались по стеночке, сквозь лицевую пластину из помятого пластика я едва различал безволосые бледные лица с заметным радиационным румянцем. Не смертельно, но…
Один из троих вопросительно мотнул головой в мою сторону.
– Зеар, – почему-то по-английски ответил я, показав пальцем. Там у нас были комнаты санобработки для моих смертничков. Первичная дезактивация и всё такое. Пока они плелись в душевую, я сумел распознать в одном из них женщину. Ну, логично. Столько лет в мужском коллективе – это тебе не один контракт оттрубить. Да и то, к слову сказать, всякое бывает. Хотя, я прикинул габариты, с такой я бы никому не советовал связываться, роста и массы у неё хватало, даже несмотря на привычную космическую атрофию мышц. С моим метром восемьдесят и семьюдесятью килограммами живого веса (между прочим, потолок для контрактов «Янгуан»), она меня, пожалуй, скрутит в бараний рог.
Пока их не было, я с интересом понаблюдал, как от саркофагов начали разом отделяться внешние плиты. Ага.
Я не поленился вызвать через свою «айри» малый погрузчик, при помощи его манипуляторов живо покидал фонящие композитные листы на дно грузового контейнера и выгнал погрузчик туда, в тамбур. После будем разбираться. Решив не лениться, я активировал подачу пены-адсорбента, потом некоторое время философски наблюдал, как серая масса усердно втягивается насосами через форсунки, вделанные в пол. Загудела система вытеснения воздуха из этой секции.
Теперь можно избавляться от неудобной серябрянки. Что я и проделал, попутно снова нацепив ненавистные ботинки. Но без них было ещё хуже. Я опять чуть не треснулся черепом о потолочный свод.
