Праздничный Коридор

В коридоре, уже одетый в верхнюю одежду, Анцев прижал Зосю к себе и сказал:

– Мне следовало бы купить для тебя цветочный магазин со всем его содержимым, но я предпочитаю дарить вещи более практичные – там, на столике забери дарственную на этот дом и сегодня я туда же положил ключи от машины твоего любимого красного цвета. Ты покатайся сегодня по Москве самостоятельно – я знаю, что ты хороший водитель и в помощи не нуждаешься.

– Дом и машина? Мне не нужны подарки. Я даже от папы стараюсь материально не зависеть. К тому же ты планировал сегодня меня передать по акту приема-передачи своему сыну.

– Зосенька, прошу тебя, не напоминай ты мне о моей глупости. Если ты согласилась выйти за меня замуж, то прими как данность – я обязан заботиться о вашем материальном благополучии. Тебе и Санечке здесь должно быть комфортно и уютно. Зосенька, здесь все твое, и я в том числе. Дом и машина без тебя мне не нужны. Кроме того, наступают тяжелые времена, моя профессия и будущий бизнес становятся опасны. Все может случиться, и я хочу предварительно материально обеспечить тебя и маленького сына. Так будет и дальше.

– Прости, я пошутила, а ты разволновался! Конечно, я все с благодарностью принимаю, и в будущем охотиться на мамонта будешь только ты. А я буду поддерживать огонь в семейном очаге. Покататься по Москве – идея, конечно хорошая, я вчера как раз собиралась устроить себе пешую прогулку по городу. Но сегодня ты дома, поэтому я хочу здесь прибраться и тебе ужин приготовить.

– Забудь ты про уборку – я никогда в тебе не видел домохозяйку, и ты не должна ею быть. Ты позитивный, умный человек с активной жизненной позицией. Оставайся такой навсегда, и не заморачивайся бытом. Машина в гараже. Надеюсь, самостоятельно откроешь и все найдешь. В случае возникновения проблем звони – приду, помогу.

Саша прилетел из Лондона в первой половине дня. Его встретили в аэропорту и отвезли в банк. До конца дня он работал с юридическими службами – оформлял доверенности на право распоряжения от имени банка денежными средствами, поступающими на субкорсчет банка-корреспондента, в котором он работал. С отцом увиделся только после окончания рабочего дня, сейчас они сидели в гостиной Анцевского особняка. Именно из этого дома он уезжал в Европу лечиться от своего безумия. После длительного лечения в швейцарской клинике он с ужасом осознал, что московские загулы выжали его из интересной, полноценной жизни на самые грязные задворки тупого существования. Если бы отец и Зоська остались равнодушными созерцателями его падения, то он застрял бы там навсегда.

С отцом он часто разговаривал по телефону, а вот Зоську с болью и кровью старался вырвать из своего сердца. Он столько лет пытался добиться ее любви, а когда это случилось, то обнаружил, что святая молчунья и недотрога Зоська имеет сексуальный опыт.

О ее любовной связи со стареющим джентльменом Чарышевым дома с большим удовольствием, взахлеб рассказывала мать. Саша привычно верил своей авторитетной и всезнающей маме, поверил и в байки про Зосю. Правда, потом оказалось, что Чарышев ее родной отец, привыкающий к внезапно свалившемуся на него счастью.

Но Саша не выбросил обиду из своего сердца. Наоборот, он старательно ее подкармливал новыми слухами и предположениями о ее беременности. Банковский народ гадал – а кто же у нас счастливый отец? Потенциально туда были записаны Анцев, несколько руководителей предприятий, с которыми она работала, и даже безвинный Чарышев, который якобы по ошибке, пока еще не знал, что это дочь.

Саша растил свою обиду и тогда, когда поверил, что его Зоська родила ему, дураку, сына и назвала его именем. Он жаждал увидеть ее сломленной, подавленной, раскаявшейся, униженной. Он даже опустился до шантажа, и позвонил Розе Самуиловне, чтобы сообщить ей, что женился и счастлив в браке.

Но упрямая коза Зоська молчала, только перестала высылать фотографии сына. Как он мог жениться? У его постели всегда стояла Зоська и смотрела на него своими строгими глазами. Она часто снилась ему, во сне он снова сжимал ее в своих объятиях и немел от таинственного шепота «Саша, Саша». Почему он никогда не говорил ей, что без нее нет жизни, что, если не она, то никто? Почему он так страстно хотел сломать ее независимость и увидеть в ее глазах слезы раскаяния или покорности? Возможно, только для того чтобы уравнять ее со своими слабостями и никогда более не чувствовать ее превосходство над собой.

Когда он узнал, что его вызывают в Московский офис, то обезумел от счастья – скоро он увидит свою Зоську, расскажет ей, как он любит ее и сына. Он снова сможет прикоснуться к ее волосам и взять на руки своего сына. Он летел в Россию с твердым намерением встать перед ней на колени и вымолить прощение за свое идиотское поведение.

Сейчас он рассказывал отцу о своей работе, о том, что долго не мог привыкнуть к непривычной для нашего банковского труженика простой и понятной работе иностранных специалистов со своими клиентами. Там отсутствуют сложные расчеты и оценки платежеспособности клиентов, а процентные ставки стабильны и предсказуемы. Главное направление работы администрации с коллективом служащих банка – изучение психологии взаимоотношений в процессе банковской деятельности.

– Представляешь, папа, там даже существует научный и, снова-таки, психологический подход к изучению причин производственного травматизма. Нам бы сейчас их проблемы! Папа, а наш дом как-то изменился, в лучшую сторону. Живой стал, что ли?

– Да, – рассеянно отозвался Анцев, – наверное, ты прав.

– В чем прав? Да ты не слушаешь меня! Твое внимание почему-то сконцентрировано на прихожей. Ты кого-то ждешь? Я в прихожей заметил женские тапочки, а здесь, на каминной полке, женскую заколку. Ты случайно не влюбился, папа?

– Случайно влюбился. И уже успел жениться. Ее и ожидаю. Где-то задерживается.

– Все правильно. Не получалась у вас с мамой счастливая жизнь. Значит, у меня есть мачеха? Кто она? Коллега по работе?

– Да, коллега. Скоро придет, и ты сам ее увидишь.

В это время с металлическим стуком повернулся ключ в замочной скважине, и кто-то вошел в дом. Анцев торопливо поднялся и пошел в прихожую. Саша услышал тихий, счастливый женский смех, звук поцелуя и приглушенный разговор двоих, влюбленных людей. «А я ни одного раза не слышал, как моя Зоська смеется, – подумал он и улыбнулся, – ничего, она тоже будет смеяться и тайком, чтобы не заметил сын, целовать меня в прихожей». Анцев вернулся в гостиную вместе с молодой, улыбающейся женщиной.

«Какая красивая! – подумал Саша, – и волосы такие же, как у Зоськи. Папа, помнится, на Зоську всегда смотрел с обожанием, вот и жену себе нашел очень на нее похожую».

– Привет, Саня, – Зоськиным голосом поздоровалась женщина, – не скучал в Европе по нашей зиме? Я сегодня наглядеться не могла на заснеженную Москву. Вот и запоздала. Александр Михайлович, может, мы что-то на стол соберем?

– Зося? – растерялся Саша, – Что ты здесь делаешь?

– Я здесь живу. Я, Саня, замуж вышла. Нет, немного приврала – я через несколько дней выхожу замуж за Александра Михайловича.

– Зоська, что ты говоришь? Ты и мой отец? А это не инцест? – это было лучшее, что ему пришло сейчас в голову.

– Саша, постарайся трезво оценить ситуацию! – Анцев обнял Зосю за плечи, – Все уже случилось – мы с Зосей любим друг друга. Никакого инцеста нет. Да, ты мой сын, но не по крови. Ты уже взрослый и должен знать правду – ты мой приемный сын.

– Но у нас с Зосей есть сын. Как же Санечка?

– О Санечке отдельный разговор, – Зося смело заглянула в Сашины глаза, – Я тебя очень прошу, Саша, забудь о Санечке. Он Александра Михайловича очень любит и называет его папой. Это его собственный выбор. Ты ведь не захочешь сделать ребенка несчастным? У тебя есть любимая жена, значит, будут дети и самая счастливая семья во всем мире.

– А у вас, похоже, детей не будет? Все понятно. А вы, уважаемые родители, если захотите детей завести, то обращайтесь ко мне – помогу по-родственному, по льготному тарифу. Мне не привыкать. Одного ребенка вы от меня уже получили.

– Ох, и негодяй же ты, сынок! – звонко засмеялась Зося, – спасибо, сами справимся!

Саша понял, что в ней изменилось – из строгой, неулыбчивой, хмурой девочки Зося превратилась в счастливую, беспечную женщину. Он встал с кресла и сказал:

– Папа, будет лучше, если я устроюсь в нашу банковскую гостиницу. Ты не возражаешь? Прошу тебя, папа, никогда больше не говори мне, что ты мне не родной. Я не могу, и не хочу в это верить. Дикость какая-то! Увидимся в банке.

Он ушел, так до конца, не поверив в то, что он опоздал с признанием в любви и словами благодарности за похожего на него сына. Опоздал на целую жизнь, которая может пройти без его любимой Зоськи и маленького сына, нашедшего для себя другого папу. Он еще надеялся, что Зоська вернется к нему, за все простит, и они втроем уедут жить в Европу, где царит старый, устоявшийся мир благополучия и покоя.

Утром он набрал знакомый номер домашнего телефона своего отца и услышал родной Зоськин голос. Саша просил ее о недолгой встрече на нейтральной территории. Она должна его выслушать, она просто обязана это сделать, ради маленького Санечки.

Но Зося сразу и решительно отказалась от всех ненужных, как она выразилась, переговоров. Зачем, сказала она, ворошить старые воспоминания, их за ненадобностью нужно всегда забывать, ведь мы не любим друг друга, и ничего сейчас нельзя изменить.

Он пробовал ее спровоцировать старым, школьным методом – что испугалась встречи, значит, боишься за себя, значит, любишь, как и прежде.

Зося засмеялась и ответила, что в этой ситуации боится одного – причинить ненужную боль Александру Михайловичу. А ему, Саше, она желает счастья и любви, большой и настоящей. На этом их разговор закончился – упрямая коза Зоська положила трубку.

Сидя в самолете, он утешал себя тем, что Зоська решила таким образом его наказать за подлость по отношению к ней и ребенку. «Что, ж, заслужил, и приму, как должное. Пройдет время, она обязательно простит меня, тогда моя жизнь наполнится любовью и смыслом. А пока пусть будет так, как она решила. Все еще может измениться». Он в это верил.

Зося вернулась в Горевск и начала собирать самые необходимые вещи. В основном для Санечки. Она собиралась на целый месяц в Москву, к любимому Анцеву. Они оформят свои отношения гражданским браком, а затем обвенчаются в церкви.

Гражданская запись должна пройти буднично и незаметно – никаких гостей и торжеств по этому случаю она не планировала.

К церковному обряду Зося готовилась более тщательно. В церковь она обязательно наденет строгое белое платье, фату и фамильные драгоценности княгинь Чарышевых. Она должна быть элегантной невестой, чтобы соответствовать зрелой красоте своего суженого.

На церемонию венчания из Горевска приедут только самые близкие люди – Чарышев, Роза Самуиловна, Милочка и Левон.

Торжественный ужин Анцев закажет в ресторане, туда же и пригласит своих московских друзей.

Домашних в свои планы она пока не посвятила, через два дня должен был приехать Александр Михайлович, его ожидал разговор с Чарышевым. По телефону Александр Михайлович говорил Зосе, что он волнуется, как нашкодивший мальчишка, которому предстоит оправдываться о своем недостойном поведении перед суровым отцом. Зося смеялась и успокаивала его. Она уверяла, что обязательно разделит с ним все тяготы наказания. Это она виновата в том, что их совместный душ случился без родительского благословления.

Чарышев радовался предстоящему визиту друга, и считал, что Анцев выкроил день-другой, с единственной целью – подержать на руках внука, который совсем недавно начал топать своими ножками. Николай Васильевич сам встретил Анцева на вокзале и привез его к себе домой. Зося увидела их во дворе, поднесла к окну Санечку:

– Смотри, к нам папочка приехал.

Санечка ухватил Зосю за руку, раскачиваясь, и спотыкаясь неумелыми ножками, побежал встречать Анцева в прихожую. От восторга он размахивал ручкой и кричал:

– Папа, папа.

Анцев поднял Санечку на руки, обнял и поцеловал Зосю.

И только сейчас Чарышев понял, к кому рвалась в Москву дочь, и с какой целью приехал к ним Александр Михайлович. Он вышел из прихожей – пусть радуются встрече без свидетелей. Его дочь сделала свой выбор. Правильный выбор! Пошли, Господи, им счастье!

Конец первой книги