Магнитные бури

Очнулся Андрей от тихого мужского разговора возле открытой двери в его камеру:

– Викторович, ты не забыл сколько парнишке лет?

– Это моя работа. Мне приказали, а приказы я привык исполнять без разговоров. Как он ночь провел?

– Никак он ее не проводил. Мгновенно отключился и постанывал во сне. Я ему с вечера еду принес, вон она стоит на столе. Не притронулся. Смотри, Викторович, не перегни палку. Случись что, так спрос-то, с тебя будет. Начальство, оно и есть начальство – они ручками разведут и скажут, что ничего знать не знали. Это капитан-беспредельщик парнишку угробил. Кровь на руках? Это ты такой аргумент придумал? А ты ее, эту кровь запротоколировал? Ты смывы сделал? Чья это кровь? Парнишка нос разбил и кулаком утерся. Да, ты сам все понимаешь не хуже меня. Смотри, кажется, проснулся. Веки задергались. Слышь, парень? Вставай, я тебе сейчас горячей еды принесу.

– Спасибо, – из пересохшего горла Андрея слова продирались колючими ежиками, – я не хочу.

– Ну, ничего, захочешь, – настаивал пожилой конвоир, а может, и не конвоир вовсе, а дежурный оперативник, – ко мне тут спозаранку жена приходила. Чай горячий, на травах заваренный, ну и прочая там еда. Она у меня мастерица на всякие вкусности. Уверен, тебе понравится. Я ей вчера рассказал, что у нас тут парнишка ночует, вот она с сумкой и пожаловала. Давай подкрепись, глядишь, и жизнь перестанет быть серой и бесцветной. За тобой уже приходили, велели привести снова на допрос. Я вот для тебя и выпросил полчаса, чтобы ты поел и пришел в себя. Потом отведу тебя в допросную.

Андрей выпил душистый, горький чай, к еде не притронулся. Его подташнивало, кружилась голова, ноги и руки дрожали мелкой дрожью. В голове билась одна мысль: «Как там мама? Ее тоже допрашивают? Или она лежит в больнице?»

И вот он снова сидит на неудобном, жестком стуле. Капитан сегодня уже не сидит напротив Андрея, он стоит возле окна и курит, курит, курит… Следующая сигарета прикуривается от предыдущей, густеет дымовая завеса в кабинете. В пепельнице растет гора окурков.

«Ты будешь говорить?», «Кто убил Игоря Балашова 1960 года рождения», «За что ты его убил?», «Твоя мать, Балашова Мария Андреевна, принимала участие в убийстве?», «Кто из вас двоих ударил Игоря по голове?»

Капитан оставил свое место у окна пошел к вешалке, где висела какая-то одежда. Его руки начали суматошно шарить в отвисших карманах поношенного черного пальто. Видимо, у него закончились сигареты. Андрей попытался развернуться на своем стуле, чтобы в сигаретном дыму снова видеть ненавистного суетливого человека, но от резкого движения его голова закружилась, затем отделилась от тела, медленно поплыла к потолку, глаза закрыла темнота… Андрей в позе сидящего человека упал со стула на неопрятный пол.

– Ты чего, парень? – внезапно охрипшим голосом спросил капитан. Он бросил непочатую пачку сигарет на свой стол и засуетился возле Андрея. Офицер тормошил бесчувственное тело мальчика, затем поднял его и попытался посадить снова на стул. Но Андрей снова и снова соскальзывал со стула на пол. Наконец, капитан сообразил, что малолетнего подозреваемого нужно уложить на диван для посетителей, который стоял вдоль противоположной стены кабинета и вызвать врача.

– Дежурный, – закричал капитан, – срочно врача в мой кабинет.

В кабинет допросов заглянул дежурный, тот самый, который утром пытался накормить Андрея:

– Ну, что, Викторович, дослужился? Служба такая! Эти сказки ты рассказывай кому-то другому, а не мне. Служат Отечеству и Закону! А ты сейчас кому служишь?

Андрея увезли на скорой помощи. Очнулся он на больничной койке, рядом с ним сидела мама и держала его за руку. Пролежал Андрей в больнице около месяца. В милицию его больше не вызывали, вопросы о причинах смерти брата не задавали.

Выписали Андрея из больницы в пятницу, перед выходными днями, чтобы адаптировался в домашней обстановке и с понедельника пошел в школу.

Домашний уют, тепло и котлеты от нянюшки, которая уже не работала в семье, но ежедневно «заглядывала на огонек, а вдруг пригожусь», как сама она поясняла очередное присутствие на кухне Марии Андреевны. Андрей заглянул во все комнаты квартиры: все, как в былые времена – ковры, картины, вазы и люстры вернулись на свои привычные места, на туалетном столике Марии Андреевны стояла знакомая много лет шкатулка с ее драгоценностями. Не было отца и Игоря. Их заменили портреты с траурной лентой на раме.

Андрей в первый раз вдруг отчетливо понял, что это навсегда. В этой жизни они с матерью остались вдвоем, никого больше. Андрей бесцельно бродил по пустой квартире, а в душе отчаянно билась безумная надежда, что, вот сейчас, в одной из комнат обнаружатся какие-то вещи или предметы, подтверждающие, что Игорь и отец живи, и всего лишь на несколько часов вышли из дома.

В комнате матери его ждал неприятный сюрприз. Рядом со шкатулкой с драгоценностями на туалетном столике матери лежали несколько бумажек, заполненных чернильной ручкой небрежными, плохо читаемыми словами. Каждая бумажка была пропечатана различными по форме и характеру штампами и печатями. Одна бумага свидетельствовала о смерти Игоря, такого-то числа 1985 года. Вторая – медицинское свидетельство о гибели Игоря. И далее документы из райотдела милиции – акт осмотра тела, официальный отказ милиции в возбуждении уголовного дела, заключение судебной экспертизы о причинах смерти Балашова Игоря, разрешение райотдела милиции на захоронение. Горестные бумаги снова больно ударили по еще неокрепшей психике Андрея. Видимо поэтому он сразу не заметил милицейское и судебно-экспертное заключение о причине смерти Игоря, а оно звучало следующим образом – причиной смерти Балашова стала его неосторожность при работе с транспортным средством, в следствие чего произошло отравление выхлопными газами от работающего двигателя. И ни одного слова о гематоме на голове и крови на руках Андрея.

«Непонятно, – сердце Андрея тяжело билось и не помещалось в груди, – а разве мне не предъявляли обвинение, в том, что это я убил Игоря? С мамой вместе»

Андрей помнил, что у Игоря на самом деле была большая шишка на затылке. Ведь он своими руками пытался поправить голову Игоря, чтобы тому, как просила мама, было удобнее лежать в машине. А потом на своих руках Андрей увидел кровь. Руки Марии Андреевны тоже были в крови, Андрей и это помнил, она тормошила Игоря, гладила его голову и умоляла проснуться. Андрей решился на разговор с матерью. Когда Мария Андреевна вернулась с работы, Андрей взял ее за руку и попросил:

– Ма, давай поговорим.

Мария Андреевна заглянула в глаза сына и ответила:

– Спрашивай!

Андрей долго и убедительно рассказывал ей о том, что его в райотделе милиции обвиняли в убийстве Игоря. На самом деле Игоря действительно убили. Он в это верит. И Андрей, и мать тогда точно испачкали свои руки в крови Игоря. Но сегодня он увидел заключение судмедэксперта и там написано, что Игорь умер по неосторожности, при неправильном обращении с машиной. Якобы он умер от выхлопных газов машины. Конечно, доля правды в этом есть. Если мать помнит момент, когда они зашли в гараж, то там было не продохнуть от выхлопных газов. И не умереть от них – это счастливый случай. Но Игорь был человеком осторожным и ответственным – он никогда бы не сел на место водителя, чтобы там подремать. И это в то время, когда работает двигатель машины, причем, на разогрев. Кто-то его ударил по голове. Игорь потерял сознание, его затащили в машину и оставили там умирать, а вернее угорать. Мама, ты должна знать – у Игоря были враги? Кто хотел его смерти?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.