ОГО. Наследник

Регинка на второй день, кстати, тоже отважилась залезть на верхнюю полку. А потом слезть боялась и взвизгивала, пока я ее снимал. Прямо как кошка какая-нибудь: та тоже сначала заберется на верхотуру и лишь потом подумает, надо ли было.

– Мам, ну ты же у папы на руках спокойно себя чувствуешь или на плечах. – удивился сынок, отсмеявшись. – А там высота тоже немаленькая.

– Так то у папы. – улыбнулась лиса, обнимая меня. – В этих руках мне оставаться надежнее всего. Мой герой!

И чмокнула меня в нос. После такого я обнаружил готовность хоть по десять раз в день ее с полки снимать. Но моя красотка туда больше не стремится. Довольствуюсь тем, что снимаю ее со ступенек, если платформа низкая. А уж подниматься за ней по лесенке обратно в вагон и пялиться на ее попку – это отдельный вид удовольствия.

Еще одно внезапное удовольствие – гастрономическое. На каждой платформе продают что-то интересное, что растет в определенной местности. Нас вообще и в поезде неплохо кормят, приносят питание три раза в сутки, а напитки так и вовсе по запросу когда угодно. Регинка стесняется, но я беру кофе, когда она захочет.

Что же касается еды, жена поначалу обеспокоилась. Нам непременно подают рыбу или мясо, и я отдаю это ей или сыну, сам ем гарнир. Лиса выразила опасение, что я так к концу пути отощаю. Но когда я на первой же стоянке набрал пару килограмм овощей и столько же фруктов, поняла: я не пропаду.

Так что все отлично. Мы сегодня утром даже вслух подумали, что надо еще поискать длинные железнодорожные маршруты и отправиться через несколько месяцев в следующее путешествие. И интересно – и полезно. Кто бы мог подумать, что времяпрепровождение в поезде окажется для нас настолько приятным!

Вот сейчас у нас впереди очередная стоянка и я жду сына, чтобы побродить перед сном по перрону. Регинка уже клюет носом, поэтому остается в купе, дремать с дочкой и смотреть на нас из окошка. А Оникс-младший одевается, за бортом уже ощутимо похолодало. Но вот за спиной открылась дверь.

– Па, я готов!

Поезд как раз стал замедлять ход, а я внимательно проинспектировал сына и убедился, что он адекватно утеплился. Потом чмокнул улыбающуюся жену.

– Точно не хочешь размяться перед сном?

– Ты мне чуть позже поможешь с разминкой. – прошептала она мне на ухо и потерлась носом о мою щеку. – Идите. А мы будем на вас в окошко смотреть и таять от счастья.

– Будем делать то же самое!

Я приобнял сынулю и мы поспешили в тамбур. А там первыми сошли на перрон и удалились подальше от дымящих граждан. Некоторые, кажется, закурили раньше, чем покинули вагон. На них я глянул безо всякого интереса – уже отвык. Нашел глазами наше окно и помахал девочкам. Регина и Мира замахали в ответ.

– Батя, а вы с мамой снова начнете курить? – вдруг спросил висящий на мне Оникс.

Есть у него такая привычка: повиснуть на мне и карабкаться вверх, словно обезьянка. Правда, в последнее время путь сократился, потому что и парень вырос. Скоро меня догонит что по росту, что по весу, а по уму уже перегнал. Вот, его вопросы меня уже в тупик ставят. Я озадаченно глянул на сына.

– Э? Вообще не знаю. Мама вот шутит, что да.

– Я просто… Вы ведь не бросали курить, когда я родился?

– Малыш, я тогда и не курил еще. А мама очень старательно от тебя пряталась, стеснялась и боялась, что ты узнаешь. Как ты узнал, кстати?

– Ну я и не помню. Просто странно, что теперь она бросила, а тогда нет.

– Милый, так ведь ситуации разные.

Мы неторопливо пошли по перрону. Я напомнил сыну, что он зародился и развивался не так, как его младшая сестренка. Оникс-младший пробыл в инкубаторе от зачатия и до того момента, как стал готов к самостоятельной жизни. Он давно знает об этом и даже смотрел видеозаписи своего развития: Саша в свое время Регинке отдала файлы с камер видеонаблюдения.

Лиса никогда не стремилась скрыть от сына то, как он появился на свет. Все равно ведь кто-нибудь разболтает! И всегда подчеркивала, как подчеркиваю и я, что менее родным и любимым Оникс-младший от этого не становится. Какая, в самом деле, разница: материнская утроба или инкубатор? Самое главное, что мы любим этого парня всей душой, и хотим, чтобы он был счастлив!

Так что теперь я объяснял, что если бы Оникс развивался в Регинке, как его младшая сестра и потом пил грудное молоко, то она бы тоже отказалась от сигарет. И сообщил, что пока сынок плавал в аквариуме, лиса никого не подпускала к нему без предварительной дезинфекции, да и когда он уже поселился у нее дома – тоже. Сама же сидела возле него часами, даже забыв про курение напрочь!

– Она была так счастлива, когда ты появился. – улыбнулся я теперь. – Когда тебя ей показали. Когда ты открыл глаза, мама так вообще едва с ума не сошла от радости. Она тебе книги читала, музыку ставила. И сидела рядом, смотрела, долго-долго.

– А вот это я вроде и помню. – удивил меня сынок.

Я с изумлением на него глянул. Ведь это, можно сказать, до его рождения было! А он стал вспоминать, как сидела Регина в кресле и смотрела на него, как я к ней иногда присоединялся, как малыша наблюдала Саша. И описывал это все так точно, что сомнений быть не может: он и правда помнит. Вот как узнал, что мать курит – забыл. Но то, что было еще до его выхода из инкубатора – помнит.

– Ну ты же гений у нас. – обнял я сына. – Мы счастливы, что ты у нас есть.

– А почему я рос в инкубаторе? Почему мама не носила меня так же, как и Миру?

– Милый, ты ведь помнишь, что было, когда мама родила твою сестру? Она страшно боялась беременности, родов и, как оказалось, не зря. Мама с радостью бы сама тебя выносила, но не хотела подвергать тебя риску остаться сиротой.

– То есть, Мира случайно появилась?

Я задумчиво глянул на Оникса-младшего. А потом кивнул и рассказал, что мы не планировали еще одного ребенка. Но я глубоко убежден в том, что дети лучше нас знают, когда появляться на свет. Поэтому и случилось так, как случилось.

– Понимаешь, тебя мама планировала, ждала, радовалась. Миру мы не планировали, думали насчет еще одного ребенка, но не прямо сейчас и даже если бы приняли такое решение, то снова бы воспользовались инкубатором. Однако раз так вышло – значит, так надо. И мы любим вас обоих. Теперь сложно даже представить, что наша семья могла бы быть другой, понимаешь?

– Ага. И я сам не хотел бы, чтобы Миры не было. И вы ей так радовались всю беременность.

– Тебе тоже. Просто ты этого не помнишь.

Сын улыбнулся. Я погладил его по голове и мысленно отметил, что надо поговорить с Регинкой. Кажется, Оникс слегка ревнует нас к младшей сестре, ему не хватает нашего внимания. Надо больше времени с ним проводить.

– Пап, я подал заявку в детский профессиональный лагерь и прошел отбор. – вдруг сообщил малой. – Отъезд через полторы недели.

– Что? А нам почему не сказал? И как это, ведь нам с тобой придется на какое-то время расстаться!

– Ну вы были заняты планированием путешествия. Батя, это очень крутой лагерь, я давно туда хотел. Поучусь там, поживу немного отдельно и вы как раз побудете втроем, от меня слегка отдохнете.

– Мы от тебя не устаем.

В этот момент я услышал, что меня мысленно зовет Регина и сообщил сыну, что нужно вернуться к маме. Он сделал пару шагов, потом увидел развязавшийся шнурок и присел.

– Иди. Я завяжу и догоню.

– Я подожду. Минута ничего не решит, а оставлять горячо любимого сына одного на платформе я не собираюсь.

Сынок улыбнулся и быстро завязал бантик. Интересно, а что случилось у жены? Впрочем, сейчас выясним.

Глава одиннадцатая. Нам не дано

Регина, баюкая дочку, с улыбкой смотрела в окно. По перрону гуляли два ее главных сокровища, ее любимые и самые важные мужчины в жизни: муж и сын. Довольный Оникс-младший вис на папе, словно обезьянка. Наконец-то отец в полном его распоряжении, уделяет время только ему. Давно такого не было.

С самого рождения сына, и даже еще до него, Оникс взял на себя обязанности отца малыша. И это при том, что он целых шесть лет не знал, что и является его отцом на самом деле! Но даже думая, что по крови мальчик ему чужой, парень с интересом наблюдал за ним, когда тот еще плавал в инкубаторе. А потом помогал Регинке советами, делом, нянчился с маленьким, ухаживал за ним и воспитывал.

Когда же понял, что любит хозяйку фиолетовой планеты, его отношение к пареньку не изменилось – он и так уже считал его вторым сыном. То ли чувствовал родную кровь, то ли положение крестного отца повлияло. А может, просто прикипел. Они в причинах особо не разбирались. Просто Оникс всегда оставался папой для своего маленького тезки, он его любит и ценит.

Так что и новость о том, что он ему не только крестный, но и родной отец, оба Оникса восприняли относительно спокойно. У лебийки и то больше времени ушло на то, чтобы это принять! А папа и сын общение, в принципе, не изменили. Только стали еще счастливее. Как и Регина, которая лучшего отца своим детям и не желала.

Но ведь и на солнце бывают пятна. Точнее, это не пятна – однако все в жизни далеко не так, как на пасторальных картинках. Всегда были и остаются старшие дети, которые и лисе уже давно стали родными. Феникса и Лидию она обожает, а Оникс-младший с детства привык, что папа принадлежит не только ему, но и им. Это нормально. Вот мама долгое время была только его. Но с рождением Миры изменилось многое.

Теперь ей уделяется больше внимания и это понятно: дочка ведь еще совсем маленькая. Сын обожает сестренку и тоже сосредотачивается на ней, помогает родителям. Однако теперь ему приходится делить родительское внимание еще и с ней. Он парень умный и все понимает. Но Регина чувствует, что этот период адаптации мальчик еще не прошел до конца, только привыкает к новому положению дел. И тоскует по тому, что было раньше. Это естественно: переживать и жалеть о былом. Потому что былое привычное, спокойное, знакомое и безопасное. А, чтобы принять перемены, даже радостные, нужно время.

Ситуация осложняется еще и тем, что до рождения малышки Оникс был самым младшим. Родители, брат с сестрой, все члены семьи возились с ним, а он оставался беззаботным малолеткой без обязательств и почти без обязанностей – ну, не считая ухода за собакой, поддержания в порядке себя, учебы и комнаты. То есть, тех обязанностей, которые соответствуют возрасту и статусу мальчика.

Теперь же он стал одним из старших. Появились обязательства перед младшей сестрой, которые он взял на себя добровольно. И недостаток внимания появился. Оникс с Региной стараются компенсировать этот недостаток, но ведь они не могут разорваться. Хорошо, что случилось это их путешествие.

Тут они проводят время все вчетвером, и могут больше времени уделять сыну. А уделять хочется! Малому уже двенадцать и кто его знает: может, он через пару лет в ужас придет от одной только мысли оказаться в замкнутом пространстве с родителями и жить так целую неделю! Надо ловить момент, пока удается.

И напоминать сыну, как он важен для них, как ценен. Уделять внимание только ему, целенаправленно. Регина поэтому и не пошла теперь на перрон, а не только потому что они с дочкой носом клюют. Пусть сынок побудет с папой. Потом можно будет поменяться и уже она отправится на прогулку с Ониксом-младшим.

Так лебийка думала, когда ее внимание привлек тихий звук отъезжающей в сторону двери. Она удивленно повернулась к выходу. А на пороге обнаружилась женщина средних лет, обычная, ничего выдающегося. По-хозяйски она оглядела купе, а потом плюхнулась напротив Регины. Лиса мысленно похвалила себя за то, что на день застилает полки пледами. А то ходят тут всякие… Незваная гостья выжидательно уставилась на хозяйку лебединой планеты, будто та ей что-то обещала.

– Я вас слушаю. – от неожиданности Регина сразу взяла официальный тон, будто с просительницей в своем кабинете говорит.

– Я тут узнала, у тебя в купе одна полка свободная. – с места в карьер начала дама, даже не поздоровавшись.

– У вас неверная информация. Число пассажиров соответствует числу полок.

– Да у тебя же девка совсем крохотная! Зачем ей отдельная полка? Можно и с собой положить, не принцесса.

– Вы вообще по какому поводу? – оставаясь внешне спокойной, про себя Регина поразилась наглости незнакомки.

И потому не стала, конечно, объяснять ей, что дочь принцесса по происхождению. А еще не рассказала, как они вообще тут размещаются. Не ее, посетительницы, это дело.

– Да вот, у тебя полка свободная. А я в плацкарте, тоже с ребенком. Там знаешь как? Не то, что у вас в купе.

– Сочувствую вашей проблеме. – Регине плацкартный вагон еще по фото не понравился.

– Вот! Я знала, что ты меня, как мать, поймешь. – непонятно чему обрадовалась женщина. – Тогда я за малым и сюда?

– Подождите! – затормозила лебийка уже подскочившую тетку. – В каком это смысле?

– Ну так мы же к вам подселимся, я ведь об этом говорю.

– Сожалею, но это невозможно.

– Да почему?! – удивилась пассажирка плацкартного вагона. – Я же говорю, малая и с тобой поспит. Кто там у тебя еще? Мужик твой и пацан? Ну так две верхние полки свободные. Хотя мужик у тебя такой, полку обвалит. Ну ладно, он пусть на нижней, с девкой, ты с пацаном на верхних, а мы на другой нижней. Видишь, как все складывается хорошо?

Регина тоже удивилась – тому, что незваная гостья так прекрасно осведомлена о составе ее семьи. И о габаритах Оникса. Но наглость, с которой женщина уже распределила места в чужом купе, удивила ее еще больше. Как и то, что эта, с позволения сказать, дама, не поняла: ее тут не ждут!

– Уважаемая, извините… А вы что, думаете, мы выкупили купе потому что нам делать нечего? Нет, мы просто хотим ехать только своей семьей. Без посторонних! Иначе путешествовали бы в плацкарте.

– Да, такая как ты и в плацкарте, угу… Какая тебе разница вообще? Все равно ведь оплатили и место пропадает. А я уже Юрику пообещала, что мы в купе перейдем!

– Какому еще Юрику? – Регина поняла, что теряет нить разговора.

– Ну Юрик! Сынуля мой! – охотно пояснила пассажирка плацкарта так, будто бы лебийка знакома с Юриком с момента рождения последнего. – Он хороший мальчишка, тринадцать ему. Твоему сколько?

Лиса похлопала глазами. В принципе, она допускала возможность принять в соседи замотанную мать с младенцем, надо ведь людям помогать. Но наглая тетка на замотанную мать не походила, как и ровесник ее сына – на младенца.

– Вы пообещали Юрику место в нашем купе, еще не переговорив со мной? – уточнила она. И, когда дама ответила утвердительно, покачала головой. – Нет. Освободите купе, пожалуйста.

– То есть как нет? Ребенок расстроится! Я же мать, ты нам не можешь отказать! – пошла наглая женщина в наступление.

– Я тоже мать. Мы в равном положении. Уйдите. – прошипела Регина.

И мысленно призвала мужа. Поняла, что иначе от такой посетительницы не избавиться. Вообще лиса и сама могла бы поставить зарвавшуюся хамку на место, но это надо переходить на ее язык, повышать голос. А на руках – Мира, почти уже уснувшая. Не хочется пугать малышку.

– И тебе не стыдно меня выгонять? Стерва фиолетовая!

Регина на оскорбление не отреагировала. Ей, по большому счету, наплевать, что о ней думает эта тетка. Но машинально отметила, что та тоже не повышает голос, ругается полушепотом. И на том спасибо. Да где же Оникс?

Тут дверь купе снова поехала в сторону. На пороге обозначился удивленный любимый, а в районе его подмышки выглядывал сынок. Регина улыбнулась: ее милый лосенок весь проем загородил. А потом кратко поведала, по какой причине она позвала мужа, представила и отрекомендовала даму.

***

Войдя в купе, я удивился, обнаружив у нас гостью. А когда Регина рассказала, что эта женщина на полном серьезе желает к нам присоединиться, да еще и сына-подростка притащить, изумился до крайней степени. Ладно бы еще о новорожденном речь шла! Но тут, кажется, речь идет только о наглости.

Да, я понимаю, что в плацкарте не слишком комфортно. И совсем недавно сочувствовал землянам, которые вынуждены путешествовать в таких условиях. Однако это ведь не значит, что я за свой счет должен улучшать положение всего поезда! Рад бы помочь, но в первую очередь я должен думать о комфорте своей семьи!

К тому же в мыслях женщины я уже успел прочитать нахальную уверенность в том, что мы обязаны ей уступить. Она же мать! А мы, наглые и зажравшиеся буржуи – так она именовала нас в мыслях, должны делиться. Но у меня совершенно противоположное мнение по этому поводу.

Однако сначала я все же решил попытаться уладить дело миром. Не хочется скандалить – подам плохой пример старшему, разбужу младшую. И все из-за тетки, которая не способна отличить свое от чужого. Вздохнув, я нацепил на лицо очаровательную улыбку, у Даниила научился. Регинка, увидев это, фыркнула в дочку. А я присел рядом с женщиной и попытался придать своему тенору бархатные нотки.

– Мадам, я действительно понимаю и разделяю вашу неудовлетворенность условиями, обеспеченными плацкартным вагоном… Но искренне сочувствуя вашим неудобствам, к сожалению, ничем помочь не могу. Позвольте сопроводить вас до места, занятого согласно купленному билету.

– Чего? Да нормальный мужик бы полку уступил и сам до того места ушел! А еще бы вещи помог перенести! – пошла в наступление гостья.

Надо же, какая непробиваемая! Мной целая королева очаровалась в свое время, а этой хоть бы хны. Старею! Однако избавиться от наглой женщины можно и по-другому. Не зря я пять лет на космических пиратов охотился – знаю, как со всякими зловредными элементами бороться можно, в том числе и мирно!

– Сынок, посмотри пожалуйста, нет ли в коридоре начальника поезда, а лучше транспортной полиции. – попросил я Оникса-младшего. И глянул на даму. – Предлагаю подождать разъяснения от официальных лиц. Они обязательно расскажут нам про права пассажиров. И помогут отыскать место, которое соответствует вашему статусу и поведению.

– Да пошел ты! – взвизгнула хамка и вылетела из купе.

– Браво! – улыбнулась Регина.

– Хоть бы денек с такой наглостью пожить! – восхищенный Оникс-младший запер дверь.

– Нам не дано, сынок. К счастью.

Глава двенадцатая. Бывают же такие особы!

Оставшиеся дни поездки прошли без эксцессов. Разумеется, инцидент без внимания я оставлять не стал и, когда наглой гостьи и след простыл, отправился к проводнику. В этот день в нашем вагоне дежурил приятный мужчина средних лет. Выслушав меня, он всплеснул руками и посетовал, что такие любители халявы есть, без преувеличения, на каждом рейсе. И даже высокий класс вагона не спасает от их присутствия.

Много интересного я узнал. Оказывается, даже в сидячих вагонах иногда случаются настоящие битвы за места. Некоторые пассажиры, не успевшие в силу каких-то причин, купить комфортные билеты, иногда считают, что им должны уступать непонятно на каком основании. В сидячих вагонах, например, они часто претендуют на места у окна или с краю ряда, если в одной линии больше двух сидений.

Я, с одной стороны, понимаю. С краю выходить проще, у окна сидеть интереснее. А когда тебя с двух боков морально сжимают незнакомые люди – ехать уже не слишком комфортно. Но ведь все в твоих руках! Поездки обычно планируются за некоторое время, можно успеть купить удобный билет. Если же что-то случилось и с места приходится срываться экстренно, мне кажется, тут уже не до комфорта. Были бы билеты! И в любом случае почему должны страдать другие пассажиры? Они не виноваты в том, что выбрали такие места.

Однако мою точку зрения разделяют не все. Война за удобное размещение продолжается в плацкартном вагоне. Но там особый интерес представляют нижние полки, и желательно не боковые – они длиннее. Проводник буквально открыл мне Америку, сообщив, что на некоторых рейсах стоимость нижних мест больше, чем верхних. Хотя, если подумать, это логично. Внизу функционал расширенный: и сидеть можно весь день, и столик в полном распоряжении. А пассажиров с верхних полок за этот столик пускают по часам и ненадолго. Вверху не сядешь. И розетки иногда есть только внизу.

Но вот тут интересный момент! Если человек заплатил больше за свою нижнюю полку, то почему он должен уступать ее, ущемляться в собственном комфорте безо всякой компенсации? Я понимаю: наверх залезть не всем легко, как и спуститься. А еще пожилым и крупным гражданам в принципе противопоказано находиться на верхней полке.

Так опять же – все в твоих руках. Купи билет заблаговременно на то место, которое тебе удобно. Или, если так получилось и на верхней полке ты по объективным причинам ехать не можешь, попроси вежливо. Но не требуй так, будто тебе должны. На самом деле – нет, вовсе не должны.

И даже если кажется, что человеку с нижней полки ничего не стоит тебе уступить, это не всегда так. Проводник вспомнил случай с тонкой-звонкой девушкой, которая никак не хотела освобождать нижнее место для женщины средних лет. А когда та, уже распалившись, по кругу стала повторять о том, что молодая и здоровая хамка могла бы отнестись к ней с уважением, девчонка неуклюже стащила с себя свитер. И продемонстрировала ортопедический корсет, который носят то ли после травм спины, то ли после операций. В любом случае, она бы не смогла взять эту высоту. Так что не всегда молодость и относительно здоровый внешний вид отражают истинное положение дел. Просто не все стремятся посвящать других в свои проблемы. Имеют право.

А охота за чужими нижними полками продолжается и в четырехместных купе. Если же брать СВ, то там часто предметом интереса халявщиков становится просто вторая свободная полка. Есть люди, которые выкупают все купе такого класса, чтобы ехать в одиночестве. Но есть и такие люди, которые это желание искренне не понимают. И считают, что человек обязан их пустить, не жалеть свободное место. Все равно ведь уже потратился.

– Вообще мы должны пресекать их проникновение в чужой вагон. – делился со мной проводник. – Мне легче, у меня пассажиров меньше, можно в лицо запомнить. Как она только прошла?

– Через тамбур. – пояснил я.

Хоть я и не самый крутой телепат в мире, но мысли наглой тетки смог прочитать – они были на поверхности. Оказывается, она нас еще утром приметила, пока мы во время очередной большой стоянки всем составом гуляли по перрону. Все-таки наша семья как с картинки привлекает внимание. И увидев, в какой вагон мы загрузились, поняла, что путешествуем мы, мягко говоря, в неплохих условиях. А потом подумала, что неплохо бы и поделиться.

Когда же вечером увидела, что мы с сыном гуляем только вдвоем, а Регинка осталась в купе с малышкой, решила действовать. Наглая баба думала, что женщину уболтает быстрее. По окнам она вычислила наше купе и пришла в гости без приглашения, стала давить на лису. Но не на ту напала, конечно. Прошла же она действительно через тамбур. Сообразила, что с платформы бы ее проводник не пустил.

Мужчина, повозмущавшись еще немного, пообещал загладить вину каким-то вкусным презентом. Я отказался – его вины в чужом нахальстве нет никакой, но позднее он все равно принес торт. А пока я вернулся к своим, рассказал, что это не единичный случай, поведал про остальные. Жена с сыном поужасались и приняли решение запирать дверь всегда, чтобы больше не оказываться в подобных ситуациях. У нас с Регинкой все равно при себе магнитный ножик, мы и так дверь откроем, если что. Да и карта-ключ тоже есть.

– Бывают же такие особы! – удивилась Регинка, доставая из холодильника детское питание. – Я ей отказываю, а она и не слышит.

– Она же мать, у нее же ребенок. – вздохнул я.

– У нее жеребенок! Тринадцать лет парню. И потом, я тоже мать, ну и что?

– Мам, это у землян типаж такой. – пояснил, свесившись с полки, продвинутый сынок. – Онажемать, ей все должны.

– Пускай идет к тем, кто занимал и там долг требует. – пожала плечами жена. И, глянув на меня, развеселилась. – А ты еще хвост распушил. Я сразу поняла, что это дохлый номер.

– Старею, да.

– Не в этом дело. – ненаглядная погладила меня по щеке. – Но она нацелилась на место, а ты для нее – препятствие, а не интересный, красивый и обаятельный мужчина. Ты бы ей понравился только если бы ушел в плацкарт и полку освободил.

– Еще чего не хватало! – я помог лисе кормить дочку. – С полки, где обитаешь ты, меня подъемным краном не вытащить!

– Ой, опять вы со своими нежностями! – закатил глаза Оникс-младший, спускаясь. – Пойдем, Мира, сил нет на это смотреть!

– Люблю! – ответила малышка брату, когда он взял ее на руки. И обняла его.

– Что? Еще и ты туда же! Ну устрою я тебе головомойку! – пригрозил малой, скрываясь в ванной комнате.

После пары дней мы поняли, что в поезде гигиену дочери лучше полностью доверить сынку. Из нас троих он пока самый мелкий. Пока – потому что действительно пошел в меня и скоро станет крупнее субтильной мамочки. Но это еще не случилось. И сейчас ему удобнее, чем нам, мыть сестренку и не тыкаться локтями в стенки душевой.