скачать книгу бесплатно
Местные жители говорят исключительно о погоде, сельском хозяйстве, ну и об Иисусе с его мамой.
Весь городок ложится в восемь. Если у кого-то в девять вечера горит свет, добрые соседи на следующий день спрашивают о самочувствии.
Настоятель любит осведомиться у прихожан, как бы невзначай, все ли было понятно в проповеди, в зачитываемых главах Священного Писания.
Так выглядит региональная Англия, также была, да и сейчас устроена, вся региональная Австралия, разве что с неким колониальным флёром. Нравится кому-то, или нет, но это и есть та самая глубинная страна, корень всего, что происходит вокруг.
Это работящие, честные и очень религиозные люди. Именно они создали этот мир.
«Подождите!», – скажет наш читатель. Я вот смотрел «Аббатство Даунтон», там слуги… Ну, дорогие, не упрощайте. Дело в том, что в этом фильме очень хорошо показана английская аристократия. И слуги там, – это тоже своего рода аристократия, народная, именно это и надо понять.
Глава 3. Аристократия
Английская аристократия в Австралии есть, но ее немного. Здесь скорее аристократией теперь считают просто очень старые английские семьи со «старыми деньгами» и недвижимостью, разбросанной в козырных районах Сиднея и Мельбурна. Они часто оказываются владельцами каких- то исторических зданий, акций добывающих компаний, сельскохозяйственных земель. Мы бы не стали преувеличивать влияние этих семей на жизнь современного австралийского общества.
Пересечься с представителями этих семейств можно в случае, если ваши дети ходят в определенные школы, такие, как сиднейские Scots College, Cranebrook, St.Catherine’s school и некоторые другие. Либо, если вы, например, умудрились записаться в привилегированный гольф-клуб, что, кстати, маловероятно. Еще с ними можно познакомиться на мероприятиях (особенно частных вечеринках) Либеральной партии, концертах классической музыки, благотворительных собраниях.
Чаще всего австралийские аристократы чрезвычайно приятны в общении, очень любят «Бесы» Достоевского, музыку Чайковского, Стравинского, слушают винил, вопреки расхожему мнению не ездят на «Роллс-Ройсах» и «Бентли», не курят сигары, не посещают казино. Все это гораздо более характерно для прослойки разбогатевших на подрядах местных застройщиков, оптовых продавцов недвижимости, или осевших в Австралии дельцов из Гонконга и Макао, уставших рисковать и решивших, что с них хватит
Глава 4. Иностранцы
Бытует мнение, что Австралия, как и США, – эмигрантская страна, здесь все и всем рады, все эмигранты, если не в первом, то во втором, или третьем поколении.
Это правда, но правда частичная, и так было не всегда. По крайней мере, до 60-х годов, когда в Австралию по-настоящему массово начали приезжать эмигранты, с некими поправками на ветер, Австралия была этакой деревенской Англией с особенностями. Эти особенности мы непременно обсудим в свое время, но сейчас важно сказать, что для нашего брата эмигранта жизнь в этой самой региональной Англии вовсе не была сахаром.
Дело в том, что в те самые добрые старые времена, когда можно было, ни о чем не задумываясь, оставить на вокзале чемоданы в конце перрона на пару дней, главное, чтобы они там никому не мешали, англичане были другими англичанами. Это была еще нетренированная на чужеземцев модель ChatGPT 2.0.
Если коротко, то англичане иностранцев не любили. Откроем вам страшную тайну. Они и сейчас их не любят. Просто притерпелись, научились жить в ситуации, когда их вокруг много, а то и большинство.
Мы с немалым восторгом описывали положительные черты английского национального характера, но, как и у любого великого народа, ложка дегтя тоже имеется. Мы бы сказали, даже не ложка, а хороший половник.
Эту ложку дегтя очень хорошо описала Агата Кристи, про отношение «общества» к Эркюлю Пуаро, который был, как мы помним, бельгиец.
Иностранцам, то есть нам, в той самой замечательной, старой, доброй Австралии, каждый день, каждый час давали понять, что мы – «очень хорошие, просто чудесные люди».
«И нам невероятно, просто отчаянно рады. Только очень жаль, что мы не англичане. Вот если бы мы были англичанами, нам бы не были так рады. Ну приехали, и приехали, чего теперь. А вот именно то, что мы – не англичане, это особенно хорошо, даже интересно. Но все же, как-то жаль, что мы не англичане. Хотя и люди хорошие, но все же не англичане».
В общем, почти как в старой истории про антисемитизм в коммуналке, – «Какие вы прекрасные люди, если бы еще и евреями не были».
Одна из современных родовых травм Австралии – принятый в 1901 году «Закон об ограничении миграции», запрещавший «цветным» (в «цветные», разумеется, записали китайцев и других азиатов) въезжать в страну. Эти правила вошли в историю, как «Политика белой Австралии».
Формально этот запрет был реализован через необходимость знать европейские языки. Для въезда в Австралию нужно было написать диктант на одном из европейских языков. Разумеется, выходцы из Африки или Китая этот экзамен, за редчайшим исключением, проваливали.
Надо заметить, что «Закон об ограничении миграции» был поддержан не просто абсолютным большинством австралийского общества. Высказывавшихся против, вообще не было.
С разными поправками на фактическую погоду, эти запреты просуществовали аж до 1973 года, и оказали сильное влияние на современную ситуацию.
«Белые» мигранты, тем не менее, в Австралию прибывали все время и, с исторической точки зрения, в короткие сроки. Страна принимала миграцию волнами – греки, итальянцы, немцы, французы, евреи, русские.
Чтобы представить себе масштаб явления. В Мельбурне греков живет больше, чем в Салониках. А ведь большие греческие районы есть и в Сиднее, в других городах.
И, главное – после 1973 года в Австралию, буквально прорвав плотину, хлынул поток китайцев, других азиатов, индусов, арабов, в последнее время стали уже заметны и черные жители Африки.
Эти люди сильно изменили австралийское общество, оно перестало быть просто английским.
Глава 5. Стоны
Мы не можем оставить в сторонке стоны по «доброму старому времени».
По бесплатным бутылочкам с молоком, которые в пять утра привозил молочник к каждому (каждому!) австралийскому дому, где живут дети, по тому, что не существовало понятия «потерянное письмо», а двери в домах Мельбурна и других городов не имели замков, только крючки, чтобы не хлопали от ветра.
Когда тот автор, что поопытнее, впервые приехал в Австралию, он пришел в банк, дело происходило в Аделаиде, чтобы открыть счет. Заполнил небольшую карточку на белом картоне, там спрашивали фамилию, имя, адрес проживания, и получил немедленно чековую книжку и красивую бумажку с аккуратно написанным номером счета.
Не надо было предъявлять ни одного документа. Ни одного. Седовласый служащий поздравил молодого человека с открытием счета в «самом надежном банке страны», и очень странно воспринял попытку предъявления паспорта, сказав, что не сомневается в правильности заполнения учетной карты. «Вы же свою фамилию знаете лучше, чем я», – улыбнулся многоопытный банкир.
Старики-соседи рассказывали, что в Сиднее, в камере хранения на центральном вокзале, не было служащих. Люди самостоятельно размещали свой багаж на полках, а потом приходили забрать его, когда было нужно. Часто чемоданы на несколько дней просто оставляли в отведенном месте на платформе с надписью «для клади», а носильщики потом относили его в багажное отделение нужного поезда, в соответствии с записками на бирках.
В магазинах частенько вместо оплаты оставляли адрес, по которому следовало прислать счет, в лавках, если не было денег, делали запись в тетрадку, отпуская в долг до конца недели или месяца, докторам платили «по возможности», в аптеках рецепты существовали не для контроля, а лишь для изготовления лекарства.
Всё это действительно существовало в Австралии.
Насколько этот «золотой век» мог продолжаться до сих пор? Можно ли было дальше держать плотину и не допускать иммиграции из Азии и бедных стран Европы – Италии, Венгрии, России, Польши, а потом и из Индии, арабского Востока? Наверное, с точки зрения современного мирового порядка, – не очень.
Австралия, как и весь цивилизованный мир, прошла пресловутый второй демографический переход, страна огромная, людей из деревень в город не привезти, традиционных многодетных семей там просто больше не было, а народ брать где-то надо. И народ начали брать. Но, скажем так, разный.
Глава 6. Разный народ
В самом конце 19-го века в Австралию начали приезжать итальянцы. Помимо пиццы, спагетти, своих ярких средиземноморских красавиц, саженцев оливковых деревьев, они привезли в Австралию организованную преступность, рэкет, клановый бизнес. Англичане видели и не такое, итальянцев поставили на место, судебная система постепенно отправила всех главарей в комфортабельные тюрьмы, а итальянские бизнеса стали процветать под сенью железного английского закона.
В 70-х в Австралии началась волна русско-еврейской иммиграции, в основном, из Одессы. Люди это были простые и ушлые. На новой почве карта пошла. Выяснилось, что можно обратиться в страховую компанию с заявлением об аварии, а если авария не очень большая, никакой инспектор не приезжал, ничего не проверял, машины просто сдавали в свою «мастерскую» для «ремонта». Одесситы тут же открыли свои «мастерские», там оформляли «ремонты» и делили деньги глупых страховых компаний.
Некоторые, пользуясь тем, что в банках никто ничего не проверял, и не спрашивал документы, открывали счета на разные фамилии, шли в разные отделения системы социальной помощи, заполняли там заявления на пособия на разные фамилии, а потом просто ходили по банкам и собирали «урожай». Был такой легендарный товарищ, умудрившийся получать семьдесят девять пособий.
Прибывшие «русские» считали, что они гениальные, никто не догадался, а они нашли. Всё это мошенничество они называли «дырками» в законодательстве, и страшно гордились, когда им удавалось очередную «дырку» обнаружить.
Кончились все эти истории тем, что Австралия одесситов тоже, разумеется, переварила. В банках, как и в офисах системы социальной защиты, ввели требования по предъявлению документов, страховые компании начали внимательнее смотреть за всплесками плохой статистики и высылать инспекторов, кого-то оштрафовали так, чтобы мало не показалось, а некоторым даже удалось пару-тройку лет отдохнуть в благоустроенной австралийской тюрьме и подучить там язык.
На самом деле, никакими «дырками» весь этот русско-еврейский схематоз не объяснялся.
Дело в том, что протестантская этика, лежащая в основе английского права, английского закона и самого английского образ жизни, не предполагает необходимость контроля действий человека. Ты говоришь правду, ты невиновен, общество считает тебя порядочным и честным, пока, в соответствии с процедурой, не будет доказано обратное.
Ровно наоборот, очень плохо, если половина общества должна бегать за другой половиной, и бесконечно ее проверять, а еще должна существовать третья половина, чтобы перепроверять проверяющих, и так до бесконечности.
Все эти проверки на прочность австралийского общества пока всего лишь привели к некоторой потери эффективности системы, ну и отяготили жизнь обычных людей.
Глава 7. Китайцы
Мы, если честно, не знаем, что, на самом деле, творится внутри китайского социума. Думаем, это никто, кроме специалистов-китаеведов не знает. Но, по крайней мере, внешне, китайцы в Австралии не всегда, но часто пытаются изображать из себя австралийцев.
Все, что характерно для китайцев – склонность к взяточничеству, проталкиванию «своих», действиям в обход правил, постоянные поиски возможностей нарушить законы, потребительское восприятие мира, пренебрежительное отношение к сложившимся веками нормам, неуважение к чужому мнению и так далее, все это покрыто легкой простынкой лояльности к британской системе жизни.
В рамки этой книги не уместится анализ того, какая часть сознания прибывающих в Австралию китайцев порождена конфуцианством, «рисовым мышлением», чинопочитанием, просто необразованностью, а какая – коммунистическим воспитанием, страхом перед властью, постоянным ожиданием расправы, социальными баллами и бесконечными запретами.
Можно только констатировать, что в мире ничего более далекого от англиканских ценностей, чем китайское общество, пожалуй, не существует.
В неменьшей мере многое из этого относится к индусам, арабам, многочисленным выходцам из того, что сейчас стало принято называть «Глобальным Югом».
Здесь следует оговориться, что авторы крайне далеки от всякого рода расовых теорий и дурацких предрассудков на тему этнических предназначений и прочей чепухи. Многие китайцы, арабы, индусы, живущие в Австралии, особенно во втором поколении, становятся частью австралийского общества, прекрасно работают врачами, медсестрами, малярами, инженерами, – кем угодно.
Но масштаб миграции сейчас слишком велик – огромное количество «вновь прибывших» с большим трудом «переваривается» австралийским обществом. Речь идет о сотнях тысяч, даже миллионах людей, толком не говорящих по-английски, продолжающих смотреть свое телевидение, общаться почти исключительно внутри своих этносов, и, главное, особенно не стремящихся окунуться в чуждую им среду. Многие вообще считают, что они никуда не переезжали, просто кормежка улучшилась, как в той грустной мысли, что «человека из деревни вывезти можно, а вот деревню из человека, зачастую, – нет».
К сожалению, это стало проблемой.
Глава 8. Русские
Русскоязычные жители бывшего СССР в Австралии относительно немногочисленны, хотя речь по разным данным идет, наверное, о двухстах тысячах человек, разбросанных по большим городам.
Сказать, что они оказывают какое-либо значимое влияние на австралийское общество нельзя. Это относительно небольшая комьюнити, к тому же очень многослойная, и из-за этого не очень дружная.
Например, если француз в раздевалке спортивного клуба услышит французскую речь, он непременно подойдет к соотечественникам поболтать, обменяться контактами.
В русскоязычной среде, за редким исключением, такое обычно не наблюдается.
Впереди – рассказ обо всех волнах русской эмиграции, об ее истории и сегодняшнем дне. Но в этой, Первой Части, в рассказе об Австралийском Обществе, нам следует спокойно и холодно описать русскую диаспору в Австралии. Задача не из простых, ведь мы, получается, сами часть этого комьюнити.
Для начала, русскоязычное население Австралии мы бы разделили на говорящих на английском и нет.
Да, как это не удивительно, в Австралии живет огромное число русскоязычных, в разной степени не говорящих на английском языке. Диапазон – от того, что двух слов связать не могут, до некоего примитивного уровня – понимания несложных, необходимых на простой работе заданий и объяснений в магазине.
Огромное большинство русских, проживших в Австралии десятилетия, а то и целую жизнь, владеют лишь крайне примитивной английской лексикой, не читают английских книг, газет, не смотрят местное телевидение, в крайнем случае, какие-то музыкальные передачи и содержащие только вздохи фильмы. И главное – они общаются в основном друг с другом, в круге их общения нет австралийцев.
У этих людей в фоновом режиме круглые сутки включено российское телевидение. Правду жизни они извлекают из тамошних ток-шоу, новостей и сериалов. Все это очень причудливо и забавно накладывается на местные реалии, давая удивительные сны разума, рождающие чудовищ, как у Сальвадора Дали.
Если спросить среднестатистического представителя этих уважаемых телезрителей про основные, базовые представления об австралийском обществе и стране, то телеграфно можно услышать следующее:
«тупые австралы», «ничего не соображают», «страна без истории и культуры», «полицейское государство, вон в ковид, что творили», «у нас второклассник знает больше, чем все они, вместе взятые», «демократия называется, неизвестно, откуда этот, как его, взялся», «у нас в Гомеле…», «у нас в Йошкар-Оле», «уж я то здесь столько лет живу, ты мне будешь рассказывать…», «взятки берут также, только не у нас, у своих берут, вон тут…», «русских ненавидят, только вида не показывают…», «у них книгу никто в руках не держал…», «у них верховная коррупция», ну и так далее до бесконечности.
Эти люди любому встречному бывшему соотечественнику с готовностью говорят, что «уж мы то знаем правду об Австралии, двадцать лет здесь живем».
На самом деле, ни в какой Австралии эти люди не живут и не жили. Они живут в очень странном мире идеалистических представлений о России, без тамошних реалий, переплетенных с зарплатами и плюшками, получаемыми в Австралии.
Учитывая, что жизнь в Австралии, как и где угодно, хоть в Швейцарии или Монако, тоже не усыпана лепестками роз, весь их мощный критический потенциал направлен на существующие и выдуманные недостатки австралийского бытия.
При этом собрать котомку и ехать на родину предков они не торопятся, предпочитая продолжать испытывать на себе все тяготы и ужасы развитого капитализма, «так называемых западных ценностей» и «так называемой демократии».
«Я бы завтра уехал, если бы не работа (жена, дети, ипотека)».
Многие представители нашей диаспоры, живя в Австралии, черпают информацию о своей же стране проживания из вообще каких-то диких, но почему-то вызывающих у них слепое и безусловное доверие источников – конспирологических телеграмм-каналов, форумов в интернете, совершенно безумных спикеров на YouTube.
«Кругом полно опасных тварей, я вот прочла в газете, что в Австралии женщину-туристку укусил паук и она уже год, как в коме», «Какая там демократия, когда страной управляет генерал-губернатор», «Нашего русского казака посадили в тюрьму за патриотическую позицию», «Знаем мы эту свободу, всем англо-саксы рулят», «У меня родственница живет в Брисбене, еле сводит концы с концами», «Здесь все хотят нас, русских людей, развести на деньги», – примеры таких информационных откровений можно продолжать сколько угодно.
Вообще, YouTube играет в жизни русского комьюнити в Австралии очень непростую роль. Особенно, это касается конспирологических теорий. Многие «наши» глубоко ушли в шестиметровых людей, строивших, как известно, египетские пирамиды, Билле Гейтсе, распространяющем Ковид, американцах, никогда не бывших на Луне, заговоре молчания о пронесшемся сто пятьдесят лет назад страшном урагане и, разумеется, плоской Земле.
В общем, и ладно бы, решили люди ходить в шапочках из фольги, пусть. Но YouTube позволяет им не только слушать, но и другим с серьезным видом рассказывать о вещах, в которых они совершенно ничего не понимают, обращаясь к большой аудитории.
Многое из странного кружева русской офшорной жизни объясняется тем, что значительный слой русскоязычных знатоков австралийского общества, – очень простые люди, попавшие в крайне необычные для себя обстоятельства. Они, кстати, в ряде случаев, говорят по-английски, есть такой феномен, что довольно часто люди простых профессий, как дети, легко и без усилий «цепляют» языки.
Еще одна страта недовольных – оказавшиеся в Австралии соотечественники, которые не смогли занять здесь, с их точки зрения, достойное место, и вынужденные заниматься простой работой.
Какой-нибудь полный воспоминаний о былом величии заместитель директора автобусного парка, ныне – шофер такси в Аделаиде, или заведующая обувным отделом универмага, работающая теперь в Сиднее маникюршей.
Всем этим людям, на самом деле, психологически тоже очень нелегко.
Их представления о былой жизни подёргиваются розовой пеленой фантазий. А потом накладываются на тяжелые реалии ежедневного труда, становясь предметом обобщений в виде проклинаемой новой родины, с печальными мыслями об упущенной синей птице родины старой. Возвращаться, заметим, они тоже не собираются.
Мы, разумеется, не хотели бы впадать в критиканство и быть поняты таким образом, что все соотечественники в Австралии, это как американские обитатели Брайтон Бич. Совершенно нет.
Среди русскоязычных немало ученых, интеллектуалов, профессуры, врачей, преподавателей. Но масса, как и масса везде – далека от идеала. Еще раз: от того, что эти люди живут в Австралии, они не стали менторами ни по австралийской жизни, ни по жизни вообще.
Люди с родным русским языком, приезжают, кстати, вовсе не только из России, но и из Китая, Казахстана, Киргизии, Прибалтийских государств, – откуда только не приезжают.
Это некое смешение разных поколений, национальностей, культур (или иногда отсутствия культур).
Тут и евреев, и киргизов все, часто включая их самих, считают русскими.
Амбиций вскрыть все странности русской комьюнити, или пытаться влезть в глубины сознания и подсознания российского общества у нас нет, да и книга не об этом.
Только заметим, к сожалению, в головах соотечественников всего хватает – какие-то слои из коммунистической идеологии, современной пропаганды, куски недополученных знаний об окружающем мире, крайне высокое мнение о себе, ассоциация себя с достижениями, часто мнимыми, к которым эти люди не имеют совершенно никакого отношения, словесные штампы, а главное – на что мы все время указываем, – глубочайшее непонимание современного капитализма.
Огромное большинство русской эмиграции, живя в Австралии, не имеет никаких представлений об устройстве австралийского государства и общества, системе государственного управления, истории и обычаях страны.
Как правило, они владеют отрывочными, часто абсолютно недостоверными сведениями, почерпнутыми от таких же, как они сами, друзей и знакомых, с упомянутыми роликами YouTube и передачами телевидения, не предназначенными для людей с крепкой психикой. Живут они в жестких проекциях опыта советской или российской жизни на австралийские реалии.
Давайте, однако, подытоживать.
В целом, русская эмиграция в Австралии – явление весьма неоднозначное, в ней переплетено многое. Столько судеб, биографий, стран, городов, столько разных людей, их успехов, трагедий, взлетов и неудач.
Об истории русскоязычных переселенцев в Австралии мы чуть подробнее поговорим в четвертой, заключительной части этой книги.
И все же, в целом, русскую эмиграцию можно считать успешной, особенно в последней волне, например тех, кого в Австралии называют специалистами – инженеры, программисты, архитекторы. Они нормально говорят по-английски, неплохо интегрированы в австралийскую среду.
Предыдущая волна была очень разношерстная, там много людей простых профессий, или тех, кто не смог устроиться и занялся простым делом – маляры, сантехники, механики, водители. С английским у них, как правило, между ничего и более-менее. Есть там и достигшие неких жизненных успехов, но таковых немного.
Выходцев из Харбина, большой волны русской эмиграции, шедшей до пятидесятых годов, осталось совсем мало, их дети и внуки сохранили какие-то остатки русского языка, но относить их к русской общине можно теперь очень условно.
Полноценной интеграции многих соотечественников в австралийское общество мешает полное нежелание самостоятельно понять, разобраться, хотя бы попытаться выяснить, что вообще происходит в Австралии. Хотя, повторимся, люди разные, есть и чувствующие себя в местном пейзаже, лучше, чем дельфины в Ботани Бэй.
Завершим эту главу несложной мыслью, что от самого факта переезда в Австралию, человек не становится интеллектуалом.
