Байки негевского бабайки. Том1

Я Вас веду к заветному итогу.

Рецепт от Пини (подпись и печать):

Хотите – ешьте мало или много,

Но только с аппетитом, ради Бога!

От жизни нужно радость получать!

1.24 Эволюция бывает разная

Где-то за Альфой Центавра,

без революций и смут,

скромно живут людозавры.

Очень подолгу живут.

Для заполненья досуга

(длится он тысячи лет)

яйца крадут друг у друга:

очень уж любят омлет.

Были они эрудиты,

старец любой и юнец.

Только давно позабыты

все их науки вконец.

Бродят где пары, где стаи,

бедра прикрывши едва.

Книжек они не читают,

все позабыли слова.

Ход эволюции квёлый,

явно достигший венца,

до совершенства довёл им

методы кражи яйца.

Люди! Примите на веру

и запишите в тетрадь,

что с людозавров примера

вам бы не стоило брать!

1.25 Наставления оптимисту

Не сдайся пессимизму

в эпоху перемен!

Есть польза организму:

ты станешь супермен,

а может супервумен,

а может супергёл.

Но будь благоразумен

и не меняй свой пол.

И не меняй диету

волосьев цвет и грудь

дабы иммунитету

не повредить ничуть.

Ни в чем, скажу короче,

себе не измени

ни в утра и не в ночи,

ни в вечера, ни в дни.

Пускай грозит нечисто

тот вирус, пресловут,

но только оптимисты

его переживут.

Эпоха Водолея -

то вирус, то война

но были и пошлее

(поверь мне!), времена.

И вирус был покруче

и войны пострашней

Так не наделай кучу!

Не трусь! Не цепеней!

Иди путём тернистым

"вперёд и вверх, а там…"

почиешь оптимистом

годам к четыремстам.

И над твоей могилой,

создав мемориал,

напишут: "Был чудилой

но верил в идеал"

1.26 О пении

С детства жил я в горе и печали.

Прочим людям с песней жить легко,

мне же петь жестоко запрещали.

И ведь что причиной называли?

У соседок кисло молоко.

Прям в грудях, мол, кисло молоко.

Изредка ходил попеть на речку

(я ведь, как назло, попеть любил).

Так в соседней церкви гасли свечки,

из загона вырвались овечки,

в речке щуки зарывались в ил.

Сом огромный кверху брюхом всплыл.

Юность всю провел я одиноким.

Раз в общаге, сочинив стишок

спел его девчонкам синеоким.

Их как будто всех пришибло током.

Трое не успели на горшок.

Врач потом сказал: «Культурный шок»

С той поры (давно) меня невольно

слушают шакал и дикобраз

Петь хожу в пустыню, на приволье.

И когда зовут меня в застолье,

зубы крепко сжав, шепчу отказ:

мол, спою, но лишь не в этот раз

И живу не шатко и не валко,

усмиряя пыл своих страстей.

Вслух не стану петь, хоть из-под палки.

Очень окружающих мне жалко.

Пусть хоть и непрошенных гостей.

И особо – женщин и детей

1.27 Ужасная история накануне Рождества

Черной ночью гроза бушевала впотьмах.

Гром рычал и сверкали разряды зарниц.

Люди в страхе дрожали в убогих домах,

на коленях стояли и падали ниц.

В детской спаленке маленький мальчик лежал.

И как все он боялся до спазмов нутра,

и зарылся в подушку, и тоже дрожал,

и молился, чтоб смог он дожить до утра.

Вдруг настало затишье, и шепот в тиши

зазвучал. Леденящими были слова:

– Мальчик, мальчик, я встала уже. Поспеши.

Ты обязан сказать, где моя голова.

И забилось сердечко в груди у него,

холодела, в предчувствии страшном, душа:

что хотело то шепчущее существо

от него, от него, от него, малыша?

В черных тучах сверкнула зарница, бела.

Громыхнуло. И шепот как зуд изнутри:

– Мальчик, мальчик, вот в город уже я вошла.

Говори, где моя голова, говори!

Мальчик молча лежал, как убит наповал,

лишь глазами в испуге на окна косил.

Если б мог, он бы встал, маму с папой позвал,

только встать у него уже не было сил.

Вновь зарница, и грохнул раскатисто гром,

снова шепот загробный раздался в ночи:

– Мальчик, мальчик, уже захожу я в твой дом.

Где ж моя голова? Говори, не молчи!

Желтоватым свеченьем сквозь стену прошло

нечто жуткое, будто гниющая слизь

и шагнуло по комнате так тяжело

что, казалось, все страхи в единый сошлись.

И под тяжестью чьей-то скрипели полы

и сосульки повисли над каждой стеной

И заполнили страшные тени углы.

Снова в комнате шепот поплыл ледяной:

– Мальчик, мальчик, не ты ли лишь из озорства

склеп мой вскрыл и похитил богатство моё?

Говори же скорей, где моя голова!

Так тоскливо в могиле мне быть без неё.

Тут малыш, на кроватке привстав заблажил:

– Погляди, мертвечѝна, как слаб я и мал.

Не зорѝл я ни склепов ничьих, ни могил

и голов никаких я из склепа не брал.

Стен от инея мигом очистилась гладь.

Шепот тише звучал, улетая во тьму:

– Ну не брал и не брал. И чего так орать?

Обозналась. Бывает. Другого дожму.

И затихла, умаявшись, в далях гроза

И блаженно окутала мир тишина.

Мальчик взял узелок*. Развязал и сказал:

Дура! Мне голова, может, больше нужна!

––

* узелок – сумка в виде свёрнутой материи, подвешиваемой на палке

1.28 Пародия на "Ледяной остров" Маршака

(По интернету ходит уже немаленькая подборка пародий

на тему Ковида и прививок (ну как пресловутые "Веверлеи" и "Козлики").

В числе пародируемых авторов не было еще Самуила Маршака.

Я хочу восполнить недостающее.

Над тундрой сибирской гудит самолёт.

Грозят ему ветры и вьюги

В нем врач для прививок вакцину везет

И в руку колоть её будет.

Для этого врач будет прыгать с высот

В седой океан, на изрезанный лед,

Куда не пройти пешеходу,

Куда не доплыть пароходу,

Где лодки своей не причалит рыбак,

Не ждет самолётов посадочный знак,

Где даже упряжке полярных собак

В такую погоду нет ходу!

Туда, где за тысячи миль никого.

Но ради полярника лишь одного.

Такая России планида.

Своих не сдаём мы Ковиду!

1.29 А тьмы то и нет!

Как знает каждый мудровед

из многих умных книг:

Творец сказал: «Да будет свет!»

И сразу свет возник.

А чтоб всё было по уму,

по графику точь-в-точь,

Творец хотел создать и тьму,

но получилась ночь.

Так кривоватым вышел мир.

Наверно неспроста

Творец наделал черных дыр

и черного кота.

Нилотов, дёготь и ворон,

смолу, пласты угля…

Но всюду проникал фотон,

Творца до плача зля.

Так всякий злобный индивид,

когда настанет ночь,

все мысли темные таит,

их воплотить невмочь.

И нам, товарищ, задарма

о том страдать не след

Зачем орать: «Да сгинет тьма!»?

Ведь тьмы на свете нет.

1.30 Зазеркалье

Взглянул на зеркало, и вот

Который день придавлен стрессом:

Ведь кто-то там, внутри, живет.

Своим, заметьте, интересом!

Заглядывая в каждый дом,

и в каждой растворясь квартире,

"они", те люди за стеклом,

живут в своем, особом мире.

И пялятся на нас в упор

Из серых сумерек стеклянных:

Как мы храпим, выносим сор.

В носках дырявых! Голых в ванной!

И кто себя свободным мнит,

взгляни на них, шагая мимо!

И как их только не стошнит

от нас, без масок и без грима?

И мысль одна, чернее тьмы,

сознанье острым жалом жалит:

Что если не они, а мы?

Мы пребываем в зазеркалье?

Все чудеса свои стеклом

они от нас огородили

чтоб наша жадность, боль и зло

в их мир дорогу не пробили.

Таращат хитрые глаза

из-за вуалей серебристых,

как мы, отбросив тормоза,

в кривляньях корчимся нечистых.

А вдруг они глядят на нас,

но ощущают всё иначе?

И слезы пьют из наших глаз,

а притворяются, что плачут,

подмигивают, кривят рот

и, насмехаясь, корча рожи,

они, те "мы наоборот",

как звери наши чувства гложут?

Ах, как бы, хоть одним глазком,

Увидеть, что за амальгамой?

Где все не так, и кувырком,

И где «Обратно!» значит: «Прямо!»

Прижавшись к зеркалу губой,

Шепчу, прочувственные речи:

Пустите, братцы, я же свой!

НУ, ГАДЫ, Я ЕЩЕ ВАС ВСТРЕЧУ!

1.31 Февральская небывальщина

Ветер, флейта чумовая,

То скулит, то подвывает,

И несёт, не уставая,

Кучеряшки облаков

Воздух бьёт в лицо упруго

Я спешу к тебе, подруга,

И завидует округа

блюду с тортом из белков.

Этот ветер шалунишка

Целлулоидную крышку

Вдруг схватил, как кошка мышку,

Опрокинул и унёс.

И белками словно ватой

Этот клоун плутоватый

Изукрасил мне, ребята,

Грудь и плечи, рот и нос.

С мордой в виде натюрморта,

С блюдом, где остатки торта,

Я бежал, как мастер спорта,

Ветер-хулиган кляня.

Дверь открывши мне, подруга

Замерлá сперва с испуга,

А затем, прижав упруго,

Затащила внутрь меня.

Ничего мне не сказала,

Но, поставив в центре зала,

Все белки с лица слизала.

и халат дала: «Надень!»

А про ночь с тобой, Татьяна,

Я рассказывать не стану.

Просто бред эротомана.

Вот такой февральский день.

1.32 Еще одна версия "Отелло"

Ах, драма про семейный тот скандал

и верных и неверных жен пугает.

Шекспир сюжет у Чинтио содрал,

но в хрониках есть версия другая:

Наскучив генералом (вот дела!)

в мечтах о ласках необыкновенных,

его жена интрижку завела,

но не с одним, а с дюжиной военных.

Отелло с Яго, выпив как-то раз,

домой с работы в ранний час приперли.

Итог: один убит кинжалом в глаз,

а у второго перебито горло.

Историю придумав на ходу,

И, промакнув платочком крови лужу,

пустила Дездемона лабуду

про Яго, про платок и ревность мужа.

Рыдала Дездемона: "Яго, мразь!

Его не допустила я до тела…"

Свидетелей аж дюжина нашлась.

И все – коллеги Яго и Отелло.

Об этой драме так скажу, друзья:

Не верьте песням, пьесам и сонетам!

Поэтам верить вообще нельзя.

Да и откуда правду знать поэтам?

1.33 Пародия на «Смелая мышка» Тюльки

…

"Дверь, выбив сразу:

«Где?» -муж в экстазе.

–«Кто?» – заикаясь…

–«Он! Тот мерзавец!»

–«Господи! Тише!

В доме есть мыши!»

(Конева Елена (Тюлька)

Чьи здесь туфли чужие, скажи напрямик, -

Муж спросил, возвратившись с вокзала.

– Из санслужбы забыл их какой-то мужик,

в доме мыши, и я вызывала.

– Может, кто посторонний скрывается тут?

Под диваном я шорохи слышу.

Нет! Соседи за стенкой, конечно, живут,

А у нас, мой родной, только мыши

А на полку в кладовке скажи, кто залез?

Я увидел мужскую там ногу.

– То соседа- калеки, наверно, протез.

Тащат мыши всего понемногу.

– Почему я открыть не могу шифоньер?

Кто-то держит внутри там, и дышит.

– Там сломался замок. Я не приняла мер.

А внутри, мой родной, только мыши.

– А в кровати, скажи-ка мне, с кем ты лежишь?

Он с усами и с шестью на теле!

– Ну, теперь ты мне веришь? Огромная мышь!

Вот, родной, до чего обнаглели!

1.34 Пародия на «Крысиный волк» Весса Блюменбаум

Обычай завели во флоте англичане

(стравили б хоть кого, и в этом знали толк):

собрав голодных крыс в большом железном чане

пари держали кто из них "крысиный волк".

И вот, под свист толпы сжирали те друг-друга.

И победитель был – кто всех в конце загрыз.

Как кот по кораблю вышагивал упруго,

и не пускал на борт и к грузу прочих крыс.

Английским морякам наш мир казался б раем

На нашем корабле мы счастливы стократ:

Бросаем бюллетень и Волка выбираем

Наш Самый Главный Крыс известный демократ.

Крысиные бои ушли, как сон премерзкий

и заняли места заслуженно везде

Партийный секретарь, чиновник министерский,

и генералы войск простых и МВД.

И мирит Главный Крыс их олигархов кланы

которые пока ему еще верны.

А мелких крыс стада заполнили чуланы

и вожделеют на амбары всей страны.

1.35 Бесы одолели Бесогона

На выступление почетного члена и Всероссийского дворянина

Никиты Михалкова о причинах спецоперации в 2022г

Дворянину страху нет спокона,

Но трясёт от ужаса его.

Мучают комары Бесогона.

Крестит пузо, лоб и естество.

Чудище огромно, многоглаво

Разевает огненную пасть.

Украина если не напала,

Но, кажись, готовилась напасть.

Страшные, чубатые солдаты,

Чтоб пройти заслон святых границ,

Химию варили где-то в хатах,

Заражали перелетных птиц.

Молится пред Путина портретцем.

Мучает виденье роково,

Как козак зубатый с оселдцем

Кормит салом с вирусом его.

Не дрожи, как лист по непогоде,

Во стенаньях проявляя прыть!

Эти сказки дедушки Володи

Только чтобы с ручек кровь отмыть.

1.36 Российская патриотическая колыбельная

Спи, младенец мой прекрасный

Баюшки-баю

Как платить кредит неясно

за колыбель твою.

Потерял отец два глаза,

Лермонтов убит,

Только гонят нас с Кавказа, -

вот такой кульбит.

Бьется Терек в безднах узких,

катит мутный вал,

Злой чечен давно всех русских

из Чечни прогнал,

Будет время, все исправишь

Справишься с врагом

Всю Хохляндию придавишь

твердым сапогом.

Сядешь в танк, возьмешь гранаты,

(Осподи, спаси!)

И прогонишь на хрен НАТО

от границ Руси.

Пусть не соблазняют змии,

Будем голодать

Но за танки для России

можно все отдать.

Будут внуки по полатям

жить почти в раю.

Мы как раз кредит оплатим

за колыбель твою.

1.37 Басня об ограблении.

(см. Будапештский меморандум 1994 г)

Блатной авторитет* приехал раз в село.

Расслабиться в селе ему не западло.

На солнце у реки бродяга* грел бока,

И рядом вдруг узрел простого паренька.

Такой обычный лох*, в потертом пиджаке

но носит рыжие бочата* на руке.

И глядь – топорщится волына* под рукой.

Не мент и не блатной. Да кто же он такой?

И урка* без труда, поскольку дело днем,

Разговорил лошка* и вызнал все о нем.

Чуть лести, чуть понтов, и вызнал уркаган

Про папины часы и дедушкин наган.

И, убедив лошка, что он, мол, честный мент,

Взял ствол себе «на срок, чтоб выдать документ»

Повелся паренёк на столь простой развод.

И мигом этот ствол упёрт ему в живот.

Бандит взял кошелёк, и снял часы с руки.

И в наше время есть такие пареньки.

Бандиты тоже есть. Такой вот грустный факт.

Вы поняли намек на Будапештский акт?

И что кричать «Грабеж!», и что кричать «Обман!»

И на кого похож из басни уркаган?

* БЛАТНОЙ ЖАРГОН:

Рыжие бочата – золотые часы

Волына – пистолет

Блатной авторитет, урка, уркаган, бродяга – элементы

воровского сообщества

Лох, лошок – обычные граждане вне

воровского сообщества

1.38 Дай, Джим, на счастье…

Хотя Есенин мой кумир, однако,

я лапу Джиму не желаю жать.

Он, Джим, моей возлюбленной собака,

всегда некстати лезет к нам в кровать.

Скормил ему охотничьи сосиски,

Грозил наслать трясучку и лишай,

пил с ним по вечерам шотландский виски…

Просил, как человека: "Не мешай!"

Но, наконец, одну придумал штучку

когда совсем измучил зов телес:

украл для Джима у соседей сучку.

Так Джим и с нею к нам в кровать залез

1.39 Пародия на "Кровавое болото. Страшилка"

"…Слонялся по мхам и трясинам

Иван, безутешный царевич…

«Не верю!…» – он топнул, свалился,

И топь поглотила дебила…

Напрасно ждала Василиса,

Вздыхая: «Кого я любила…»

Упала бедняжка со стула

в уме повредилася малость

На шее платок затянула

и тут же, на месте, скончалась.

Кащей, как узнал, рассмеялся:

Ну Ваня! Вот выкинул номер!

За горло, за сердце хватался,

Да тут же от смеха и помер.

Читатель прочел эту драму

и проклял, средь слез и стенаний

и Автора и его маму,

и умер от переживаний.

А Автор смеялся, от смеха трясясь,

аж стул поломался от тряски.

И Автор об угол затылочком – хрясь!

Ой! Тут и конец нашей сказке.

1.40 Пародия на «Цейтнот» (Neivanov)

"всех нас – спешащих, и ленивых,

поставит ра… пардон, в цейтнот…"

Спешащим – горе спозаранку!

Всегда так было и везде.

Их ставит ра… на штрафстоянку

чудовище ГИБДД

Спешащим днем, им тоже горе!

Уж днем спешить не вариант.

Их посылают в пи… за море

чиновник, шеф, официант.

В вечерних сумерках моргая

спешить нельзя! Спокойней будь!

Так отху… словом, отругают,

когда толкнешь кого-нибудь.

И по ночам, во тьме кромешной

не поспешать – совет не нов.

Получишь пи… пилюль, конечно,

от хулиганов-шалунов.

И людям всем в огромном мире

совет могу достойный дать:

Спешите снять штаны в сортире

чтоб не обос… не опоздать!

1.41 Пародия на "Призвание варягов" Вита Балашова

На дальнем Свейском юге,

среди шенгенских стран

водились раньше Руги

из Северных Славян.

Строгали лодки-струги,

вникали в суть вещей,

а также, на досуге,

хлебали лаптем щей.

Когда уж – врать не стану,

не знаю точно я,

явились к ним Славяне

Восточные братья́.

И говорят дебильно:

мол, братцы, е-мое!

Земля у нас обильна,

но князи – все ворье.

Пусть лучше нас захватит

какой заморский гад:

зарплату князь не платит

четвертый год подряд.

Мы, братья, так и знайте,

давно не ели всласть.

Короче: жрать давайте,

и забирайте власть.

Сказали Руги: "Братие!

Неужто ж не спасем?

Основы демократии

мы вам преподнесем.

Подкрасьте чуть заплаты,

да сделайте рентген.

А мы вас примем в НАТО,

Европу и Шанген"

А ихний главный – Рюрик,

был очень даже рад:

"Я, я! Их бин, натюрлих,

ваш самый кровный брат!"

Как много приходило

с тех пор на Русь князьёв:

и умных, и дебилов,

и мамок и зятьёв.

Богатство про…зевали

народ изведал бед…

Зачем их только звали?

Порядка ж нет как нет!

Не от ума большого.

Но я здесь – не при чем.

Читайте Балашова:

он знает что-почем!

1.42 На «Я люблю смотреть как мрут поэты» Андрей Мартынов

Я купил особые билеты

и по ним меня пускают в ад.

Там гляжу, как корчатся поэты,

и тому почти до смерти рад.

Знаешь, по какому алгоритму

муки подбираются в аду?

Глянь: поэт, бедняга ищет рифму

голой попой сев в сковороду.

А какой под ней огонь пылает:

покраснел чугун, сгорел тефлон.

Рифма получается сырая

и коптит поэтов афедон*.

Видишь: из метафор битых горка,

плод труда восторженных невежд?

Там скользят, раскаиваясь горько,

поэтессы вовсе без одежд.

Зрелище богов достойно это:

Так и не сознав своей вины,

Варятся в котлах смолы поэты

за стихи, что смысла лишены.

И поэты есть еще, поверьте,

Муки их прияты мне вдвойне:

Их стихи – без чувств. За это черти

топят эту публику в говне.

Пусть я продал душу за билеты

Не жалею. Право, я не вру!

Именины сердца для поэта

Муки всех собратьев по перу.

* афедрон – устар., шутл. задница

1.43 Пародия на "Мэри и баран" С. Маршак

РОКОВОЕ ВЛЕЧЕНИЕ

У Мэри Энн барашек рос

не год а много лет.

И был он верен, словно пес,

и шел всегда ей вслед.

На рынок, в церковь, на рентген,

и даже в школьный класс.

Любил барашек Мэри Энн,

как мало кто из нас.

Уж шел слушок между людьми…

но им плевать на всех.

Зоофилия, черт возьми,

не самый страшный грех!

1.44 Пародия «Зимняя ночь» Пастернак

СВЕЧНЫЕ СТРАСТИ

В литературе я давно

ходок не новый.

Поэтов знаю по кино

и Пугачевой,

Не то, чтоб мозгом -мозжечком,

по зову тела,

ценил я с детства высоко

"Свеча горела"

Подруге раз, среди зимы,

сказал нахально:

– А что, – могли б вот так и мы, -

со свечкой в спальне?

На стол поставим мы свечу,

окно завесим,

тебя я, милка, научу

любовных песен.

И тень падет на потолок

объятий близких,

скрещенье рук, скрещенье ног,

и все по списку…

Сказала милая: "Хочу!

И сильно очень!"

И вот, на столике свечу

зажгли мы ночью

И при свече процесс пошел:

скрестились руки,

мы туфли сбросили на пол

с отменным стуком…

Но, в потолке ли был порок,

в свече ли дело,

скрещенье ног на потолок

лезть не хотело.

Тень зависала у окна,

у стенки (малость)

но только к потолку она

не поднималась.

На стол залезли мы потом,

и там, в итоге

над самой свечкою, с трудом

скрестили ноги

Чтоб тень легла на потолок

по Пастернаку.

А я ведь сжечь мошонку мог

себе, однако!

И так скажу вам, господа,

об деле этом:

Нигде, ни в чем и никогда

не верь поэтам!

1.45 Пародия на «Скифы» Александра Блока

"Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы

…Держали щит меж двух враждебных рас Монголов и Европы!

…Привыкли мы, хватая под уздцы Играющих коней ретивых,

Ломать коням тяжелые крестцы…"

«Скифы» – древние племена в Северном Причерноморье (VII в. до н.э.– III в. н.э.) т.е в Европе за 1000 лет ДО татаро-монгольского нашествия.

Энциклопедический словарь "История Отечества"

СКИФСКИЕ НЕСКЛАДУШКИ

Я скиф, и, Саша Блок сказал, –

Я также «азиат»

Географ в обморок упал.

Но я не виноват.

Перед монголом щит держал,

грозил ему мечом.

Историк в обморок упал,

Но я здесь не при чем.

Я всадник, очень молодец:

По десять раз на дню

Уздой ломаю я крестец

Ретивому коню.

Сей миф присочинил дебил

для девок из Дворца.

Степняк бы за коня прибил

ломателя крестца.

Не подсказали мудрецы

из Питерской шпаны:

не на крестцах висят уздцы –

с обратной стороны.

Насчет раскосых жадных глаз-

Другой расхожий миф.

Ведь Саша Блок – шалун у нас,

Сам – азиатский скиф.

1.46 Пародия на балладу Маршака "Вересковый мед"

ВЕРЕСКОВЫЕ СМЕСИ

Очень страшно. Нервных прошу вкурить и не читать.

.

Балдежные растворы

придуманы давно

Варили мухоморы,

и пиво и вино.

А пикты в своих пещерах,

в Шотландии глуши,

курили сушеный вереск,

балдея от души.

Толкли они смеси в ступке,

чтоб был позабористей бред.

Чего они сыпали в трубки

главнейший был их секрет.

Может, и мухоморов,

или другой фигни.

Поэтому очень скоро

вымерли все они.

Бывало, севши кучно,

курили всей семьей

Ведь вечерами скучно

в пещерах под землей.

По слухам, вставляет вереск,

смешанный с чем-то умнО,

в сто раз круче, чем херес

и ледяное вино.

Пришел король Шотландский,

безжалостный к врагам.

Узнал про этот способ