скачать книгу бесплатно
12
Вечерние московские автомобильные пробки. Вереницы габаритных огней, ближнего света и стоп-сигналов медленно ползут по с трудом вмещающим их транспортным артериям. Над потоком всех мыслимых средств передвижения висит невидимый, но ощущаемый всеми участниками процесса бурлящий и клокочущий смог из темной энергетики нервозности, усталости и раздражительности. Кажется, еще немного, и опасные автопротуберанцы разорвут тесные ограничения дорожного полотна. Но нет, дорога удерживает свои позиции, предлагая в качестве отступного сломанные бордюры и уничтоженные газоны. И тогда потоки отрицательных эмоций переориентируются на собратьев по несчастью. Порочному и несправедливому закону выплескивания собственных обид и неудач на ближайших сородичей человечеству пока нечего противопоставить.
«Добираться мне придется до дома не меньше часа», – подумал Николай, управляя автомобилем левой рукой, а правой переключая тюнер в поисках хорошей музыки. Зазвучала композиция Summertime в исполнении Луи Армстронга и Эллы Фитцджеральд. Салон автомобиля наполнился музыкой и голосами, резонирующими с самыми сокровенными струнами его души.
Получив удовольствие от прослушивания одного из любимейших своих музыкальных произведений, Николай просмотрел на коммуникаторе непринятые звонки и новые сообщения. Ничего важного или интересного за последние часы не пришло, за исключением сообщения от «Собеседницы». Удивительным и странным было не только то, что очередное сообщение пришло от незнакомого человека, но и то, что сообщения пришли от пользователя, которого в списках контактов Николая не было. Личные данные отправителя оказались скрыты.
* * *
– Кто ты, незнакомец или незнакомка? – он стал набирать ответное сообщение. – И как тебе удается общаться со мной без установления контакта? Я даже не спрашиваю, как ты узнала мой адрес.
Ответ не заставил себя долго ждать.
– Собеседница – имя женского рода. Я не знаю, кто ты. Пока не знаю. И ты не знаешь, кто я. Возможно, пока не знаешь. А разве люди всегда спрашивают разрешения, чтобы обменяться фразами или суждениями? Иногда самые откровенные беседы происходят между незнакомыми людьми в вагоне поезда… Но, если не хочешь, можешь мне не отвечать, я не буду тебя больше беспокоить.
– Мы не в одном вагоне. Почему ты выбрала меня?
– Зато мы с тобой точно на одной планете. Находиться на одной планете – это порой ближе, чем быть в одной постели.
– Как мне обращаться к тебе?
– Придумай сам. Разве важно, как меня зовут? Можешь звать меня Собеседница. Имеет значение только то, будет ли нам интересно общаться.
– Мы виделись с тобой, да?
– Возможно. Что ты сейчас делаешь?
– Стою в пробке на Кутузовском.
– Мне жаль твое потерянное время. Оно могло быть более содержательно заполнено.
– Мне тоже жаль, Собеседница. Тебе нравится композиция Summertime?
– С Луи Армстронгом и Эллой Фитцджеральд? Очень! Я обожаю ее! А почему ты меня об этом спросил?
– Я только что наслаждался прослушиванием.
– Если ты будешь звать меня Собеседницей, можно мне называть тебя Мыслитель? А то Собеседница и Николай Константинович… как-то не сочетается. Возникает граница, как между представителями разных племен. А ведь мы, возможно, с тобой одной крови – ты и я? Помнишь, как у Киплинга?
Далеко тебе еще до пункта назначения?
– Въехал на стоянку.
– Рада была общению, Мыслитель. Хорошего тебе вечера!
* * *
Диалог прервался так же неожиданно, как и начался.
Николай выключил двигатель и устало прикрыл глаза – он не смог заставить себя выйти из автомобиля, не дослушав She Can’t Let Go Сантаны.
13
На ланч Ксения с партнером и одновременно ближайшей подругой Леной пошла в свой любимый суши-ресторан в Эмбаркадеро-центр.
Эмбаркадеро-центр притягивал неповторимой энергетикой, передающей сегодняшним его посетителям историю и чаяния предыдущих поколений местных калифорнийцев. Это не просто несколько зданий в деловом центре Сан-Франциско, архитектурно предрасположенных к сосуществованию. Комплекс небоскребов, переходов, лавочек, скульптур, кустов роз, декоративных деревьев пропитывает находящиеся рядом человеческие индивидуумы духом авантюризма, свободы и предпринимательства.
В этом небольшом ресторанчике много лет назад она впервые попробовала суши и познала вкус подогретого саке из квадратных стопок, выполненных из вечнозеленого дерева криптомерии. Заведение, открытое всего несколько часов в день, было всегда заполнено. Места нужно заказывать заранее или придется стоять в живой очереди, чтобы присесть у разделочной стойки. Как-то Ксения собралась с духом и спросила шеф-повара и по совместительству владельца, почему при таком спросе ресторан столь поздно открывает и столь рано закрывает свои двери. Вежливый японец выдержал паузу и ответил встречными вопросами: «Если утром выловить в океане морепродукты и доставить их в ресторан, то этот процесс займет два-три часа. Если в ресторане продукты будут предлагаться еще более трех часов, то разве можно их считать свежими? А разве суши может быть из несвежих продуктов?»
И правда, суши в этом ресторане были исключительно вкусные. Таких она больше нигде не пробовала – ни в Штатах, ни в Канаде или Европе. Ни в одном из суши-ресторанов мира, в которых она была, в конце ланча шеф-повар не разрезал так ловко и красиво на две части вкуснейший апельсин и не угощал ее лично половинкой фрукта. По этим же самым причинам, вернее из-за их отсутствия, Ксения никогда не ходила в круглосуточно работающие суши-рестораны Москвы и других городов России. Сложно представить, сколько требуется времени, чтобы доставить, например, тунца с океанских просторов в центр материка – Барнаул или Челябинск например.
Сегодня подруги, как обычно, присели у разделочной стойки. Вот уже три года они совместно развивали бизнес и успели не только сработаться, но и сдружиться. Лена соскучилась – три с лишним недели они только переписывались с Ксенией по электронной почте и периодически созванивались. Утро в офисе было посвящено обмену деловой информацией, и только за ланчем появилось время немного посекретничать.
– Как Сергей, Ксюша?
– Скорее всего – хорошо, Лен. Он поздно приехал, я уже спала. Я рано уехала, он еще спал.
– Не переживай, подруга. После семи лет, что вы живете вместе, можно простить друг другу маленькие слабости.
– Я понимаю, но мы не виделись почти месяц. Семь лет назад для меня и два дня казались вечностью… И дело даже не в остроте отношений. Дело в том, что наш любовный союз мужчины и женщины стал напоминать какое-то хозяйственно-деловое партнерство. Немного улыбок, немного вежливого внимания, немного разговоров, немного секса, немного планирования и много собственных забот у каждого. Я не виню Сергея, в семье не бывает одного виноватого… Возможно, я сгущаю краски, сказывается усталость от командировки.
– Может, вам слетать отдохнуть на недельку куда-нибудь в теплые края?
– Не думаю, что короткий отдых кардинально что-то изменит в наших отношениях.
– Тогда в свинг-клуб сходить или любовников завести?
– Подруга! Ну ты и посоветуешь!
– А чего?! – Лена звонко засмеялась, обратив на себя внимание сосредоточенно поглощающих суши посетителей. – Ксюш, а может, все-таки вам ребеночка родить?
– Ты же знаешь, Сергей пока не хочет, считает, что рановато для наших карьерных путей.
– Знаю, знаю, подруга… С кем-то из интересных людей не по работе в России познакомилась?
– В эту поездку был сумасшедший график, в театр и то всего раз удалось вырваться. А уж на отдых и тусовки времени совсем не было. Хотя… перед самым отлетом познакомилась с одним человеком.
– И кто он? – подруга оживилась.
– Не знаю.
– Уау! Мужчина, надеюсь?
– Мужчина. Николай Константинович.
– А фамилия, лет сколько, чем занимается?
– Не знаю.
– Ксюха! Это на тебя совсем не похоже. Как могло такое произойти? Уж не на улице ли вы познакомились?
– Ленка! Ты отстала от жизни. Мы с тобой в какой отрасли работаем? То-то же. Помнишь, я рассказывала тебе сегодня утром о «сибирском Гейтсе»? Так вот, он скачал мне одну свою новую программку для тестирования.
– И ты ее испытала на незнакомце, который оказался Николаем Константиновичем?
– Угадала.
– И как, работает?
– Работает, подруга, еще как работает, – улыбнулась Ксения, вспомнив свой сон и утреннюю шалость.
14
Головной офис «Московского банка развития горно-металлургической отрасли» располагался в старинном особняке в переулке рядом с Пятницкой улицей. До момента приобретения собственной московской квартиры Николай арендовал жилье в этом пропитанном историей районе. И каждый раз, бывая в банке, он вспоминал свои первые годы завоевания столицы.
Со старшим вице-президентом банка Аленой Макаровной они познакомились в отеле Marriott на деловом завтраке с членами канадского правительства, прилетевшими в Москву с целью активизации расширения деловых контактов между странами. Как руководитель компании – спонсора завтрака, Николай выступил с короткой приветственно-рекламной речью. Его правилом было всегда максимально использовать любые возможности для продвижения своего бизнеса и установления новых контактов. И в тот раз итогом завтрака явились несколько полезных знакомств, в том числе с энергичной и располагающей к общению Аленой Макаровной.
Искренне обрадовавшись встрече, они тем не менее к согласию по агроактиву, находящемуся в зоне ответственности Новосибирского филиала банка, с первых раундов переговоров прийти не смогли. Главное принципиальное разногласие состояло в том, что актив был комплексный – бывший многопрофильный колхоз, перерегистрированный в общество с ограниченной ответственностью. Николая категорически такое предложение не устраивало, а разделять актив на части банк не хотел, боясь остаться с неликвидом.
Большинство советских колхозов и совхозов явно формировались по принципу «на случай войны», предполагающего наличие земель, фуражного производства, зернотоков, овощеводства, свиноводства, молочного и мясного животноводства, а еще всего того, чем только можно было заниматься автономно на данном участке земли. Из-за такого широкого «ассортимента» в каждом сельском коллективном хозяйстве было всего понемногу, а в великой стране строящегося коммунизма всего было очень немного. Вывод из анализа превалирующей модели хозяйствования очевиден – широкая диверсификация в рамках одного предприятия в сельском хозяйстве неэффективна. Тем не менее подавляющее большинство современных российских крестьянских хозяйств с воодушевлением продолжили советскую традицию, с завидным постоянством увеличивая количество непрофильных активов на балансах банков-кредиторов.
Сделав паузу в переговорах с Аленой Макаровной, Николай решил своими глазами взглянуть на альтернативный вариант и провести переговоры с его владельцем.
15
Утром Николай проснулся раньше обычного. Предстояло лететь в командировку в Сибирь и на Урал.
* * *
Привычку вставать рано Николай выработал еще с юности. Причин было несколько. Первая и главная – он закалял характер. Подъем в пять тридцать утра, разминка, пробежка десять километров. Утренний энергетический заряд позволял учиться на повышенную стипендию в институте, работать лаборантом на кафедре, одновременно подрабатывая еще на двух работах, играть в рок-группе, проводить дискотеки и много читать. Со временем к доброй утренней традиции добавились ежедневное обливание холодной водой, обтирание снегом и йога перед сном.
* * *
Предыдущие дни, насыщенные переговорами с различными банками, позволили вычленить два наиболее привлекательных варианта по имущественному комплексу для нового проекта.
К удивлению, не оказалось достойных предложений у банков, специализирующихся на сельском хозяйстве. И лишь два банка, не имеющие никакого отношения к аграрной отрасли, предложили интересные варианты – один московский и один уральский.
После многочисленных консультаций с экспертами требования к необходимому активу сформировались достаточно определенно. Важный совет – необходимо найти либо модернизированные зернотоки, способные сортировать и дорабатывать семенной материал до высоких кондиций, либо современный семенной завод. Второй ценный совет – ни в коем случае не соглашаться принимать на себя деревенскую инфраструктуру и многопрофильные хозяйства. Это была реальная угроза не только для рентабельности, но и для жизнеспособности всего проекта. В окружении объекта должны работать сильные фермерские хозяйства, способные потенциально заниматься производством семян. Географически желательно расположение на юге Западной Сибири, чтобы транспортное плечо до западной и восточной границ России было примерно одинаковым по причине высоких железнодорожных тарифов, и одновременно недалеко от Казахстана – одного из потенциальных стратегических потребителей продукции. И самый главный совет – найти высококлассного специалиста, способного возглавить технологическую часть бизнеса. Последний совет по значимости стоит всех предыдущих – единодушное мнение разбирающихся в семенном бизнесе экспертов.
16
Николай любил летать, но не любил экс-советские аэропорты.
Воздушные гавани больших и малых городов России являются в большинстве своем многочисленными близнецами. Построенные, очевидно, по одному и тому же типовому проекту, в котором места пассажиру, одновременно еще гордо зовущемуся Человеком, явно предусмотрено не было. В человеконенавидящее архитектурное решение по-свойски втиснулись платные вонючие туалеты с выдаваемым на входе клочком низкосортной туалетной бумаги, залы ожиданий без кресел, кондиционирования и вентиляции, выдача багажа в отдельно стоящих неотапливаемых сараях, дорогущие буфеты с просроченным пивом и засохшими бутербродами. Торжество победившей посредственности часто несет гордую приставку «международный» и повсеместно окаймляется прилипчивыми частниками-извозчиками и многочисленными темными личностями. Если судить о России по ее воздушным воротам, то поговорка «Театр начинается с вешалки» внушает глубокий пессимизм в оценке существующей действительности.
Короткое время полета, переносящего людей за тысячи километров, непроизвольно концентрировало внимание Николая на самых важных аспектах его жизни и бизнеса, регулярно подтверждая народную мудрость «Высоко сижу, далеко гляжу». Именно за эту возможность он ценил и любил воздушные путешествия.
Самолет приземлился в Тюмени ближе к пяти часам вечера. Аэропорт неофициальной нефтегазовой столицы России мало чем отличался от своих собратьев-клонов.
– Добрый день… Николай Константинович… – раздалось приветствие из толпы встречающих. – С приездом!
Навстречу, широко улыбаясь, шел невысокий человек в кожаной куртке и качественных стильных ботинках.
– Добрый день! Виктор Дмитриевич?
– Конечно, – крепко и надежно, с небольшой оттяжкой, по-крестьянски пожав руку и продолжая улыбаться, ответил встречающий. Он подхватил дорожный саквояж Николая и энергично направился в сторону стоянки автомобилей. Закинув чемодан в багажник старенького «ниссан-максима», предложил: – Покурим?..
И не дожидаясь ответа, закурил.
– Как долетели?..
– Нормально, спасибо.
– Предлагается такой вариант: сейчас… поселим вас в гостиницу… поужинаем… отдохнете… а завтра в семь утра… двинемся в сторону завода.
– Устраивает. Вы хозяин – вам и руководить.
– Тогда… поехали, – бросив недокуренную сигарету, сел в машину известный российский семеновод.
Расположенный в центре города отель Кволити оказался приличным четырехзвездочным заведением с рестораном, баром и кафе, уютным холлом, ночным клубом, фитнес-центром, пунктом обмена валют, в общем, со всей инфраструктурой, помогающей служивому иногороднему человеку максимально потратить свои командировочные. Да еще на втором этаже скромно разместился небольшой бизнес-центр.
Распаковав вещи и умывшись, Николай спустился в кафе с традиционным для российских отелей названием «Вена», где с сигаретой в руке, на диванчике за круглым столиком Виктор Дмитриевич внимательно изучал меню. В центре зала джаз-квартет играл Rhapsody in Blue – жемчужину творчества Джорджа Гершвина, уроженца Бруклина, сына еврейских эмигрантов из России и кумира всех джазменов мира.
– Э-э-э… Что предпочитаете, Николай Константинович?..
– Я бы для начала чашечку двойного эспрессо выпил.
– А посерьезнее?..
– Вы про горячее или про водку? – отшутился Николай.
– А и про то, и про другое… – не растерялся Виктор Дмитриевич.
– Ну раз вопрос стоит конкретно, то с удовольствием бы грамм сто пятьдесят ледяной водочки закусил сосьвинской селедочкой с лучком и вареной картошечкой. Ушицы можно немного для согрева души. Да и стерлядочки в каком-нибудь виде на горячее. Если присутствует данное богатство в меню.
– Организуем… Клюквенный морс будете?..
– Не откажусь.
Пока официант принимал заказ, Николай осматривал зал. Публика в кафе была самая разная. Несколько столиков занимали иностранцы в джинсах и массивных ботинках на толстой подошве, пьющие пиво и перекрывающие громкостью своих голосов звуки оркестра. Две молодые симпатичные пары в вечерних нарядах, видимо, отмечали день рождения одной из девушек, красивой стройной татарочки-смуглянки с раскосыми глазами, широкими скулами и черными как смоль длинными распущенными волосами. За сдвинутыми столиками гулял корпоратив. Еще пара столиков была занята молодыми людьми в коротких черных кожаных куртках, стремящимися казаться явно «реальными пацанами». На диванчике в углу, неспешно смакуя японский виски «Сантори», что-то обсуждали двое крепких мужчин, среднего возраста и в дорогих костюмах.
Николай перевел взгляд на Виктора Дмитриевича. Один из московских экспертов, с которыми Николай обсуждал целесообразность открытия бизнеса в сельскохозяйственной отрасли, заслуженный ученый-семеновод еще со времен СССР, убедительно рекомендовал его как одного из немногих оставшихся в России специалистов экстра-класса в области семеноводства. В прошлом Виктор Дмитриевич был директором одного из опытно-производственных хозяйств, которые после развала Союза повторили судьбу своей страны. После не очень успешных попыток организации собственного бизнеса и громких провалившихся альянсов с местной властью он занимался агроконсультированием и в силу своей энергичной натуры был открыт для всевозможных контактов и новых проектов.
Водку принесли одновременно с кофе и хлебом.
– С приездом… и за знакомство!.. – хитровато улыбнувшись, поднял рюмку Виктор Дмитриевич.
Выпив залпом, понюхал кусок хлеба и глубоко с облегчением вздохнул.
