скачать книгу бесплатно
А затем я услышал позади характерное, с присвистом, тарахтение дизеля, и даже сквозь ткань шапки и шум ветра узнал его – к нам приближался БТР. «Разбойники с большой дороги» резво почесали по направлению к забору, едва различимому за снежной круговертью.
Ещё не вполне придя в себя от осознания, что избежал страшной опасности, я начал сдвигать свои сани в сторону, чтобы дать проехать военным. БТР был всего один, шестидесятка[10 - Шестидесятка, БТР-60 – советский бронетранспортёр, разработанный в 1959 году. Первый серийный отечественный четырёхосный (восьмиколёсный) бронетранспортёр. Внешний облик БТР-60 практически без изменений повторялся в более поздних моделях, включая БТР-90. Указанная в романе машина, судя по всему, прошла модернизацию, так как изначально на БТР-60 устанавливали бензиновые силовые установки. Герой же описывает звук дизельного двигателя.] , древний, как копролит мамонта. В своё время насмотрелся на них в армии, где охранял целый парк такой техники. Не доехав до меня несколько метров, восьмиколёсная машина плавно затормозила. Откинулся верхний люк, откуда вылез боец в «цифровом» бушлате и танкистском шлеме.
– Слышь, мужик, курить есть? – крикнул он зычным голосом.
Явно привык командовать, так что вряд ли боец, скорее, офицер.
Вот с удовольствием отблагодарил бы своих спасителей, но весь мой табачный резерв остался у Марины, когда я ушёл психанув.
– Курить нет! Но есть водка!
– Водка? – военный что-то спросил, наклонившись в люк, а затем неожиданно предложил: – На сухпай поменяешь?
– Э-эм, да-а, – пробормотал я, пытаясь сообразить, сколько выделить на бартер и какой у них может быть курс.
От предложения едва не застонал: один набор меняли на пузырь 0,5 литра – ровно в десять раз дешевле, чем на рынке. К сожалению, в наличии имелось всего десять бутылок, и как знать, для чего они могли ещё понадобиться. После мучительного торга с самим собой я выделил три. Но когда доставал, «засветил» коньяк Hennessy, ещё из личной коллекции. Военный, судя по нашивке, его звали лейтенант Базылев И. Н., тут же предложил за него пять пайков. Отказывать выручившим меня людям было бы невежливо, поэтому пришлось согласился. Хотя изначально бутылка предназначалась Иванычу в качестве подарка. Но тут уж как вышло.
После сделки немного разговорились, и новости оказалось не менее ценными, чем коробки с ИРП[11 - ИРП, индивидуальный рацион питания – набор продуктов питания в условиях, когда невозможно приготовить горячую пищу. В просторечии – сухой паёк.]. Например, лейтенант полностью подтвердил мою версию насчёт магнитной бури. Оказывается, накануне Вспышки военные получили-таки предупреждение, что грядёт нечто невероятно мощное. Только никто не предполагал, что шарахнет настолько сильно, поэтому и мер особых не приняли. И даже когда пропало электричество и умерли гаджеты, поначалу никто не верил, что дело лишь в аномальной солнечной активности. Только после того, как начала поступать информация из других округов, стал понятен истинный масштаб катастрофы. Тогда самые упёртые вынуждены были признать – ничто на Земле не способно вызвать такой коллапс, это пришло извне.
– То есть, связь с другими городами есть? – уцепился я за фразу «начала поступать информация».
– Есть. Защищённые линии работают, хотя и не везде. Точно знаем, что накрыло Россию и СНГ. У соседей – финнов, норвежцев, поляков – то же самое. Радиосвязь всю неделю шла с сильными помехами, сегодня первый день, как начала налаживаться. Но работают одни допотопные рации, а их очень немного. Плюс половина радистов морзянку не знают, прошлый век же. А сейчас только «бип-би-бип» и слышно в эфире.
– А чего не подготовились-то? Я прогноз за несколько дней до всего этого читал, там прямо один в один всё сбылось.
– В интернете читал? – хмыкнул летёха. – Я тоже могу сказать, что много чего читал в неофициальных источниках. Только хуле сейчас об этом? Что произошло, то произошло, надо дальше думать, что делать.
– И как? – осторожно спросил я. – Есть план по выходу из жопы?
– План-то есть, но… Как говорится, не поддавайтесь панике и оставайтесь дома.
Понятно, ушёл от ответа. Значит, с планами, на самом деле, не очень. Но информация была нужна, поэтому я решил зайти с другой стороны.
– Откуда у вас старичок этот? – похлопал я по боку молотящего на холостых оборотах броневика.
– С Шестьдесят первого ремзавода, в Стрельне, – офицер мотнул головой в сторону Петергофа. – Завели вот, что смогли.
– Понятно. Сейчас, наверное, только такие и могут ездить: электроники-то ноль, – проявил я познания.
– Ну, на самом деле есть ещё техника с защитой основных узлов, но её в городе немного, в основном вот такое старьё. Но оно на консервации, быстро не заведёшь. Понимаю, к чему клонишь – мол, вояки ничего не делают…
– Да я не…
– Знаю я твоё «не», – начал заводиться лейтенант. – Вы думаете, мы только себя спасаем да начальство? Я, между прочим, дома трое суток не был. А у меня жена, сын малой!
– Да ничего я думаю! – солгал я, не моргнув глазом, потому что именно так и думал. – Просто в армии ездил на таком, вот и спросил. Чё ты на меня-то взъелся?
– Ладно, – Базылев примирительно протянул ладонь, – извини. Задолбался просто немного со всем этим. Командование ещё со своими заебами… В общем давай береги себя и семью. Есть семья-то?
– Есть, – не стал распространяться я о подробностях.
– Это хорошо. Да, такой момент, – обернулся он уже с брони, – с собаками поосторожнее. Тебе не попадались ещё?
– Нет, а что такое? – на всякий случай вновь соврал я.
– Да-а, непонятно. Вроде как бешенство, но… Медики говорят – клиническая картина не та. В общем, если видишь, что пёс ведёт себя неадекватно, любой, даже вот, – лейтенант свёл ладони, оставив между ними сантиметров двадцать, – или беги, или вали его. Чем угодно, хоть палкой. Самое главное – не дай себя укусить. Вроде как зараза эта человеку передаётся. И он сам становится хуже бешеного пса.
Я вспомнил рассказы о съехавших с катушек, и деда, который откусил нос парню.
– А от людей людям тоже передаётся?
– Тоже.
– И что делать, если такого человека встретил?
– Валить, – бросил лейтенант Базылев и нырнул в люк БТРа.
Валить, в смысле, как собак – наглухо? Или валить, то есть бежать? Ответил так ответил! Чёрт, меня ведь тоже шавка укусила. Впрочем, вряд ли у этой дряни такой длинный инкубационный период. Да и не похожа та собачонка была на больную, я же видел потом реально взбесившихся. И чувствовал себя вполне нормально – место укуса воспалилось немного, но быстро прошло. Ещё горло поболело, но это явно от переохлаждения и употребления снега вместо воды. В любом случае сейчас у меня жалоб нет, как нет желания вцепиться кому-нибудь в глотку. Ну, разве что самую малость. Но сам факт напрягал. Если это и впрямь эпидемия, у нас могут быть серьёзные проблемы: псы уже кучкуются в стаи, там они враз перезаражают друг друга. А отбиться от такой своры – это не Тишку на привязи пристрелить. Не пора ли доставать ружьё? Хотя нет, не пора – мне в полицию очень нежелательно попадать, так что будем отбиваться палками. Или побежим.
Подгоняемый тревожными мыслями, я постарался поскорее оставить позади опасный участок с разбойниками-азиатами. С какой-то стороны их тоже можно понять. Не оправдать, нет, но им явно не позавидуешь. В чужой стране, скорее всего, нелегально, без денег, без возможности уехать на родину и даже без связи с домом. Их никто не обеспечит пайками, они вообще вне системы. Тут поневоле соберёшься в стаю, а дальше – выживать как получится. И едва подумал про стаю, как пришла новая мысль: если это «бешенство» передаётся через укус, то что стало с теми жителями «Кикенки», которых покусали? Миша говорил, что таких было несколько и они ушли в Горбунки, в больницу. А потом что? Где они сейчас? А вдруг труп собачий тоже заразен? Мне, дураку, надо было вытащить его и сжечь! Тревога росла, и я ещё быстрее заработал ногами.
Глава 3
Посёлок на первый взгляд выглядел спокойным. Улицы утопали в сугробах, но за заборами звучали голоса, стучали топоры. Ветер доносил запах дыма, кое-где в окнах мелькал свет. Повсюду змеились узкие, глубокие тропки, но во многих местах виднелась ещё и накатанная лыжня, которую оказалось не под силу занести даже столь мощному снегопаду. Значит, пользовались постоянно.
У ворот бывшего тестя сильно натоптали, из снежного месива торчали ветки, куски коры и прочий лесной мусор. Похоже, кто-то организовал доставку дров. Неужели газ уже кончился? За оградой произнесли какую-то фразу, и я замер. Накатила волна стыдливого страха, захотелось повернуть обратно, уйти куда угодно, лишь бы избежать неприятного разговора. Но мимолётная слабость быстро улетучилась, и я решительно забарабанил по бордовому листу железа. Калитку отворил сам Иваныч, в своём неизменном бушлате, оставшемся, наверное, ещё со времён службы на флоте. На голове, как и три, и пять лет назад, красовалась вязаная шапка неопределённого цвета, залихватски сдвинутая на одно ухо.
– О, Северин! – протянул он лопатообразную ладонь. – Ты какими судьбами? Да ещё и с поклажей. Случилось что?
Не дожидаясь ответа, старик помог затащить сани во двор, превратившийся в небольшой лесозаготовительный пункт. Обычно тут царил образцовый порядок, бетонную площадку имели право занимать только автомобили хозяина и гостей. Сейчас зелёный «Лачетти» Иваныча, встретивший тут «солнечный удар», передвинули в самый угол, а всё свободное пространство завалили стволами деревьев. Посреди куч веток и чурбаков торчали добротные самодельные козлы, на которых лежало бревно с застрявшей в нём двуручной пилой. Я едва сдержал улыбку, поскольку рачительный дед ничуть не изменился – зачем гонять бензопилу, если можно напилить руками? Рядом с козлами стоял незнакомый мне мужик, примерно одного с тестем возраста, только пониже ростом да с заметным животом. Сосед? Поздороваться он не подошёл, хотя поглядывал в мою сторону с явным любопытством.
– У вас как, всё в порядке? – спросил я, прежде чем переходить к своим проблемам.
– Сам видишь, – старик широким жестом обвёл двор. – Табором живём, но ничего, ничего…
– А что, с газом проблемы? Или это впрок? – кивнул я в сторону кучи дров.
– Газовый нагреватель ёк, – цокнул он языком. – Что-то там перегорело. Рома ковырялся-ковырялся, но так и не смог запустить.
– И как же вы? Буржуйку, что ли, какую поставили?
– А ты не помнишь? У меня же хитрый агрегат, мультитопливный, жрёт всё, что горит. На дрова переключили, благо есть кому пилить.
– Вижу, как оно есть, – усмехнулся я. – Что, помоложе не нашлось помощников, всё сами?
– Отдыхают, – пояснил дед. – О, тебя заметили!
Из дверей выбежала Полинка:
– Папа!
Пока обнимались, подошла бывшая. Меж бровей суровая складка, руки сложены на груди.
– Привет, – в голосе ни капли тепла.
Я набрал побольше воздуха:
– Привет. Такое дело: у нас там взрыв произошёл. Не прямо у нас, а напротив, – поспешил уточнить видя, как меняется выражение лиц. – Но у меня выбило все стёкла. Пытался заделать, да без толку – в квартире даже снег не тает. Вот, пришёл проситься к вам на постой. Всё понимаю, что сволочь и муд… В общем, был не прав. Но реально больше некуда податься. К соседям никак, у них…
– Ма-ам, ну пусть папа у нас поживёт, – заканючила дочка, не дождавшись конца моего монолога. – Он может в моей комнате ночевать. Ну, ма-ам!
Марина, ещё больше нахмурившись, посмотрела на отца:
– Дом твой, тебе решать. Но мне всё это не нравится, – и, не дождавшись ответа, ушла обратно.
– Не нравится ей, – буркнул Иваныч. – Мне тоже много чего не нравится. Ладно, Сева, раз решать мне, то вот моё слово – поселим у нас в комнате. В Маринкиной половине тебе, гм, не стоит появляться, а у меня места полно. Спать, правда, уже не на чем, ну, что-нибудь придумаем. И ещё – я храплю, тут уж не обессудь.
– Ура-а! – кинулась обнимать дедушку Поля. – Папа будет жить с нами!
– Буду, ага, – я развязал рюкзак, где лежали гостинцы. – На вот, держи – это вам с Артёмом на двоих. И смотри, сок холодный!
Последнюю реплику пришлось кричать, поскольку девочка уже вприпрыжку неслась в дом.
Я повернулся к тестю:
– Александр Иванович, надо бы разобрать поклажу мою.
– Гляжу, ты к переезду серьёзно подготовился. Компьютер да «плазму», что ли, приволок? – добродушно подначил он.
Я не стал поучать старика, что «плазма» уже вчерашний день, и вообще, обо всей электронике пора забывать. Вместо этого достал последнюю бутылку дорогой водки.
– О! Це дило, – оживился тот, но тут же воровато оглянулся на мужика у козлов. – Ты, вот что, спрячь пока, тут желающих набежит сейчас. Да и Светка ругается. У меня свойский в сарае припрятан был, так нашла, чуть не вылила. Теперь у ней в комнате стоит, по сто грамм на всех через день выдаёт.
Под «свойским» подразумевался самогон. Дед Саша не был пьяницей, но тяпнуть рюмашку-другую «для аппетиту» очень уважал. И самогонка у него всегда хорошей была.
– Ты как насчёт баньки, а? – меж тем спросил он, хитро улыбаясь. – Небось, завшивел уже в квартире своей, без воды-то? Давай, барахло неси ко мне в комнату, потом пойдём баню топить. Там и… о, вот и Рома.
Я пожал руку мужу бывшей свояченицы.
– Помоги Севе вещи перенести, – попросил его старик. – Заодно расскажешь, что у нас творится.
Оказалось, не я один оценил преимущества проживания в доме с автономными системами жизнеобеспечения. Неизвестного мужика звали Павел Викторович, и был он никаким не соседом, а папашей Андрея. Кроме него здесь квартировали: Галина Петровна – маман Андрюши, Евгений Палыч – их старший сын, а также Анастасия Павловна – восемнадцатилетняя девица, младшая дочь, она же сестра молодых людей. Весь этот кагал Маринин ухажёр привёл, пока я мотался за Иванычем. Новым «родственникам», мягко говоря, удивились, но ни у кого не хватило ни духу, ни наглости выгнать их вон. Коттедж большой, казалось, что места хватит всем. Проблемы начались на второй же день, когда выяснилось, что пришельцы и в самом деле считали себя роднёй. На этом основании мама Галя попыталась взять в руки бразды правления, как «самая старшая из присутствующих здесь дам». Я только хмыкнул, представив реакцию Светы, которая не терпела конкурентов, особенно на кухне. Следом выяснилось, что «родня» захватила с собой очень мало продуктов, а аппетитом обладала завидным. Впрочем, поначалу никто не ожидал, что всё затянется так надолго. Они даже деньги предлагали, только вот купить на них ничего нельзя. До голодных пайков ещё не дошло, Алевтина Георгиевна была женщиной запасливой, но этим утром состоялся крайне неприятный разговор по поводу экономии продовольствия.
Я было обрадовался, что так удачно подвёз припасов, но в следующую секунду понял, что их разделят ещё на пять чужих рыл. Ромка же больше сетовал именно на конфликт своей супруги с «квартирантами», наезжая в основном на маму Галю. По его мнению, именно она была инициатором переселения, Андрюша просто не смог пойти наперекор матери.
– Это капец, конечно, Сева, – жаловался он. – Хабалка! Ей бы на рынке торговать. Она, кстати, вроде и работала где-то продавцом. Женя этот ещё…
– А что с Женей?
– Сижавый!
– В натуре?
– Ну! Только недавно вышел. Пальцы в «перстнях», весь на понятиях.
– Да ёпт! – выругался я.
Так-то плевать, конечно, если он свои понятия на других переносить не будет. Но сам факт, что моя дочь живёт под одной крышей с уголовником, несколько напрягал.
За разговорами пошли в баню, раскочегарили печку, я натаскал снега в бак. Показательно, что за это время больше никто ко мне не подошёл. Ладно, минимум два союзника у меня уже есть, причём именно те, на которых я рассчитывал. А бывшая… теперь я понимал, почему она в тот день так отреагировала и что пыталась сказать. Но Сева, как обычно, всё испортил. Ну, как-нибудь переживём. Чёртов снегопад рано или поздно закончится, станет теплее – вернусь к себе. Тут Иваныч нарисовался, заговорщицки ухмыляясь, достал из карманов бушлата стопку одноразовых стаканчиков и пакет с краюхой хлеба. Ёлы-палы, я уж и не чаял хлебушка свежего отведать! На одних чипсах да крекерах всю последнюю неделю жил. Вскрыли банку мясных консервов, свернули с треском винтовую крышку с поллитры. Разлили, наполнив предбанник спиртовым духом, чокнулись, выпили за встречу. Корочку сначала понюхал, наслаждаясь сытным запахом, лишь потом по-армейски взгромоздил на неё горку тушёнки. Вторую выпили уже «за нас, и чтобы эта херня поскорее закончилась». Третьим тостом помянули Алевтину, царствие ей небесное. Потом было райское блаженство – мыло, мочалка и вволю горячей воды.
Во время ужина, наконец, познакомился со всеми. «Браток» Евгений ограничился едва заметным кивком, ни рукопожатия, ни слова. Его папаша буркнул сквозь зубы что-то, расценённое мною как приветствие, а вот Галина внезапно изобразила радушие, начала задавать вопросы. И в каждом сквозило: «Надеюсь, ты тут ненадолго». Когда я рассказал о взрыве, Светка заохала, даже у Марины промелькнуло сочувствие. Петровна же не преминула усомниться, что детонацией могло выбить окна:
– Так это что, бомба там взорвалась у них? Прямо террористы какие-то. Надо же… И только у тебя разбились стёкла?
«Кому ты свистишь?» – прочитал я в её наглых глазах и понял, почему Ромку трясёт от одного её имени. Я тоже не переваривал таких людей. Н-да, видимо, моё пребывание тут окажется тяжелее, чем предполагалось.
Потом я поведал, как обстоят дела в городе. Про пожары, про отсутствие помощи, про собачью эпидемию. Все тут же стали возмущаться, что власти не сделали вообще ничего для преодоления кризиса.
– А что они могут? – спросил я в ответ, отнюдь не ради защиты чиновников.
Просто мои собеседники, возможно, не осознавали до конца, что именно произошло. Техники почти нет, БТРы одни ездят, а на них много не навозишь – это не грузовик. Электричества нет, газа нет, воды нет. Связи нет, рации только старые работают, но их немного. И даже они до вчерашнего дня были бесполезны из-за сплошных помех. С пайками вот непонятно, тут я согласен. Должны всё равно как-то раздавать, людям-то жрать надо.
– Потому что всё по своим да нашим разошлось! – заявила мама Галя.
– Или разграбили. Вот это и странно. Были же патрули, армию привлекли, курсантов. Куда делись-то все?
– Да потому что властям всегда плевать на народ! Сами обеспечены, на людей насрать.
Ещё минут пять ругали правительство, как местное, так и федеральное, затем мама Галя с нескрываемой злостью выдала:
– Американцы, сволочи, что б им пусто было, тварям!
– При чём тут американцы-то? – подивился я. – Солнышко вините.
– Да какое солнышко? – накинулась она на меня. – Ихние опыты это. Всё пресмыкаетесь перед ними, а им лишь бы извести русского человека да богатства наши захватить! Доказали же, что у них оружие есть, как его, климатное.
«Климаксное», – едва не поправил я, чудом сдержавшись. Вместо этого рассказал о встрече на дороге:
– Вояки подтвердили, что была очень сильная магнитная буря. И успокоилась она только вчера. Накрыло не одну Россию, а вообще всех. Весь мир. И Америку тоже.
– Ну, не знаю, – состроила тётка крайне недоверчивую гримасу. – Что, прямо вот вообще везде? Какая-то фантастика просто… Андрюш, ты что думаешь?
– Да-а, э-э, я… как бы… не физик, – забормотал тот в растерянности.
Женю спрашивать было и подавно бессмысленно, поэтому разговор быстро угас. Разъяснять детали тупой клухе я не хотел, новых вопросов тоже никто не задавал, возможно, по той же причине – чтобы не выслушивать её бредовые выводы. Постепенно все разошлись.
Несмотря на напряжённую атмосферу, я впервые за много дней чувствовал себя почти превосходно. Лежал чистый, в одних трусах (!), на свежем постельном белье. Дома тепло, не нужно напрягать волю, чтобы высунуть нос из-под одеяла – роскошь по нынешним временам. Уже засыпая, подумал, что ветер завывает гораздо громче, чем час назад. Но мне уже было всё равно.
