Личный бумажный Демон

– Сидеть на месте, не дёргаться, – раздались грубые команды со всех сторон.

Их машину окружили люди в бронежилетах и масках, с автоматами наперевес. Часть из них так и держала оружие, крайне неприятно нацеленное на тех кто внутри, а другая часть стала грубо выволакивать всех наружу.

– Кто вы такие, вашу мать? – пытался дёргаться кто-то из охраны Шаховой, но как и все был повален на землю, и грубо распластан на асфальте. Шахову и Светлану выволокли ничуть не лучше чем мужчин, но развели в разные стороны, Волкову за чьи-то спины, а Шахову вместе со всеми уложили носом в пол, и тут же кто-то отрапортовал:

– Заложник жив.

«Это они про кого? Кто заложник?» – только и успела подумать Светлана.

Вся операция задержания заняла не больше тридцати сорока секунд.

– Где она? – Раздался властный голос и в толпу вооружённых людей в масках ворвался первый человек, одетый в обычную форму. Светлана узнала его.

– Я здесь полковник, – отозвалась она, и хотела шагнуть к нему навстречу, но крепкие руки спецназовцев удержали её на месте.

– Живы? Не ранены? – Он увидел её и жестом скомандовал, что её можно отпустить.

– Да, всё в порядке.

– Хорошо, – командным голосом оценил он её состояние, и место происшествия, – Игорь, оружие есть у кого?

– Да.

– Всё собрать, и все телефоны тоже, давай сам знаешь что делать, принимай всех и грузи…

– Вы охренели совсем? Я майор ФСБ, посмотрите документы, легче-легче сука. Кто командует операцией?

– Дай ему в рыло чтобы не вякал, – скомандовал «полковник», и после того, как кто-то ойкнул, представился, – Я, командую, генерал лейтенант Зотов. – и тут же отвлёкся на другое, более важное дело, – Деньги нашли?

– Да.

– А рисунок?

– Да.

– С рисунком осторожно уроды, если что-то с ним случится всем пиздец, – вдруг подняла голову Шахова.

– Кто это здесь такой борзый, а? – генерал, с интересом посмотрел на женскую фигуру на земле, и особенно на её задранную юбку. Видимо, остался доволен увиденным и бойко скомандовал, – Всё хватит возиться, грузим всех…

Команда «грузим» была воспринята буквально, именно так его подчинённые и поступили, и как мешки покидали всех задержанных, в подъехавшие автозаки. После чего, запрыгнули в свои машины и помчались по кривым улицам, распугивая встречных и поперечных.

– Сколько в чемоданчике денег? – повернул к Светлане голову генерал, когда они уселись поудобнее в его джипе.

– Я не считала, но должен был быть миллион долларов.

– Для протокола скажете, что там было пятьсот.

– Ого, хорошо, а мне что-то перепадёт из этого?

– Скажите спасибо, что живы. Почему не пошли в зал камер хранения, как и планировали?

– Они мне не дали, забрали магнитный ключ и отправили туда своего человека, а меня сразу запихнули в автобус.

– Ясно.

– Но вы вовремя, полковник, спасибо.

– Мы всегда вовремя, – с самодовольной усмешкой посмотрел он на неё, – Почему вы называете меня полковником?

– А как мне вас называть? Сергей Владимирович?

– Например. Или генерал лейтенант – так мне даже больше нравится последнее время.

– На половину могу рассчитывать?

– Да вы что? – опешил генерал от такой наглости, и с искренним удивлением посмотрел неё, как на маленького, глупого ребёнка – А нам что останется? Тут одних затрат знаете сколько? Бензин, снаряжение… А риск, а срочность? Мне что в убыток себе, что ли работать?

Светлана поняла, что, скорее всего, ей ничего не достанется, но всё же попыталась поторговаться:

– Хорошо, не буду спорить – пусть мне будет в убыток, согласна на пятьдесят тысяч.

– Ладно, – неохотно пошёл навстречу генерал, – тогда в протоколе напишете 450 000 долларов.

– Хорошо.

– Вот и ладушки, – только было обрадовался генерал, как у него ожила рация.

– Сергей Владимирович, у одного из них действительно есть действующее удостоверение ФСБ. Майор Ляхов Александр Николаевич.

– Блять, – генерал заиграл желваками, – ну сейчас начнётся, – и перевёл укоризненный взгляд на Светлану, как будто она была в чём-то виновата, – суки, никакого проходу от них не стало. Так и лезут везде, так и лезут. Вы мне всё рассказали? Откуда здесь взялся фэ-эс-бэшник?

– А я откуда знаю? ФСБ сейчас ко всему причастно, видать дошла очередь и до музеев.

– Ладно, разберёмся, но в протоколе, сука, придётся указать один миллион, теперь.

– Жаль, а может проще пристрелить его случайно? – в шутку пробросила она идейку генералу.

– Ещё хуже, – всерьёз ответил он, – вдруг и правда, при исполнении.

– Да ладно, я пошутила…

Генерал посмотрел на неё очень тяжёлым взглядом:

– А я нет… Львицу, вы мне тогда не дали застрелить, а тут целого майора фсб предлагаете.

– Сравнили – львы полезные животные, а тут…

– Это да – согласен.

Когда они въехали во двор ОВД и начали выходить из машин, первая кого увидела Светлана, была капитан Елена Роднова. Она тоже увидела Светлану, с тревогой осмотрела её с ног до головы, и сделала несколько шагов.

– Ну что?

– Всё в порядке, – начала было Светлана, но её перебил, оказавшийся рядом, генерал Зотов.

– Этого мы пока не знаем, – и добавил строже, обращаясь к Елене, как к подчинённой, – Никаких заявлений для прессы.

– Хорошо.

Из автозаков начали выводить задержанных и, когда мимо них проводили Шахову, та бросила острый взгляд на Елену и Светлану, криво улыбнулась, сообразив что-то про себя. Потом посмотрела на Зотова, и с угрозой процедила:

– За рисунок отвечаешь головой, понял? Если с ним что-то случится, то потеряешь не только погоны.

– Давай давай, поугрожай мне, это всё что тебе осталось, – и когда её увели, повернулся к Светлане, – стерва какая, а? Кто это?

– Вице-президент фонда «Культурное наследие». Два месяца назад, именно она наняла меня найти рисунок, а потом прикинулась погибшей в автомобильной аварии.

– Я проверила, – добавила к этому Елена, обращаясь к Зотову, – она действительно попадала в автомобильную аварию.

– Не нравится мне всё это. – Зотов потыкал пальцем в планшет, обращаясь к Светлане, – Он настоящий?

– Нет.

– Так я и думал. А где настоящий?

– Спрятан.

– Ясно, очередная ловушка. И что мне с этим делать? Как его оформлять?

– Оформляйте как настоящий, с моих слов и со слов, эксперта… А где он кстати? Там, такой чудик был в машине с нами.

– Тот, что кричал, что он ни при чём? Что случайно там оказался?

– Да.

– Он эксперт?

– Да, и он подтвердил подлинность рисунка.

– Ого, а на самом деле это копия?

– Да.

– Точно?

– Точно, что я дурра рисковать настоящим?

– Ладно, пусть пока думают, что он настоящий.

– Когда найдёте остальные рисунки, и вернёте их в музей, этот вернётся ко мне. Вот и всё.

– Легко сказать. Прямо сейчас идёт обыск в доме Рейнера и пока… – у него зазвонил сотовый. Генерал посмотрел, кто это и скривился, словно от зубной боли, – Ох не нравится мне всё это, – глубоко вздохнул и ответил:

– Слушаю Виктор Сергеевич. Да, я приказал. Да. Нет, пока не нашли, но ищем. Да, понимаю. Слушаюсь. – и нажал отбой. – Охренеть, – прокомментировал он то, что только что услышал.

И посмотрел на Волклву.

– Если не найдём остальные рисунки, нам пиздец.

Его телефон опять ожил.

– Зотов, слушаю. Точно? Точно? Все? Отлично, отлично, оформляйте всё как надо и сразу ко мне.

Нажал отбой и, с облегчением, посмотрел на женщин:

– Фууу, как на американских горках, то вверх, то вниз.

– А сейчас куда? – спросила Светлана.

– Вверх вроде – нашли, слава богу, эти грёбанные рисунки.

– У Рейнера?

– Да.

– Ни и отлично, – Светлана тоже перевела дух.

Когда повеселевший Зотов ушёл и женщины остались одни, Елена, спросила, то что хотела спросить:

– Что дальше?

– Ничего, пойду спать.

– Ты поняла о чём я. Что было в том конверте?

– В каком конверте?

– Не виляй, я видела твою знаменитую конференцию, и как ты сожгла конверт. Что в нём было?

– Не важно.

– Нет, важно. Какой диагноз?

– Мы не будем обсуждать это. Он сгорел, и всё на этом. Вместе с ним сгорел и диагноз.

– Ты дурра? Там рак? Говори…

Но Светлана лишь пожала плечами, показывая всем видом, что разговора не будет.

– Лучше расскажи, что с твоим заграничным проектом? – переключила она разговор.

– Всё по плану, идёт процесс.

– Вот и хорошо. – поставила она точку, – Сильно надеюсь, что твой Зотов вытрясет из них все подробности, особенно куда делась Кашина, и что, на самом деле случилось с моей подругой и искусствоведом Викторией.

– Что-что, а это он умеет.

– Быстрее бы… Когда всё уляжеься махну на Урал, ребята давно зовут… Или в Питер, кстати – есть у меня телефончик одной знакомой черкешенки…

– Ясно, – с сожалением прервала Елена, не желая слушать рассказы про черкешенку, и понимая, что её, в планах Светланы нет. – Ладно, пойду работать. Раз рисунки нашлись, значит, заявление для прессы будет…

Но его не было.

Ни в этот день, ни в следующий, никакой новой информации, а уж тем более победных рапортов о раскрытом преступлении, в прессе не появилось.

Квартира Бартман, кухня.

Светлана и Бартман, опять сидели на кухне, за ставшим уже традиционным, чаем с лимоном и мёдом.

– Вот вы не верили в Матрону, а ведь помогла.

– Ну да, наверное… я знаете, когда сильнее всего её просила?

– Когда?

– Когда сидела в машине с этими, то ли охранниками, то ли бандитами, а эксперт проверял вашу акварель. Это было круто.

– Вы ничего не говорили об этом.

– Чего говорить, раз всё обошлось. А вы что просили?

– Чтобы не было убийств, чтобы как-то так повернулось, чтобы преступники были наказаны, а вы бы при этом ни кого не убили.

– Хмм.

– Что хмм? – отреагировала Бартман на скепсис Светланы, – Вас что-то гложет. Что? Вроде всё закончилось, а вы как будто чего-то ждёте. Так?

– Да, так. Жду. У меня плохое предчувствие. И чем дольше длится молчание, по поводу ограбления музея, тем хуже.

– Объясните, что это значит?

– Не так просто объяснить… – она остановилась, соображая, как объяснить. – Вот идёшь по лесу, всё хорошо, птички поют, солнышко светит, настроение вроде хорошее, и вдруг тишина. И ты стоишь и нутром чувствуешь опасность… – она остановилась, – проще на примере пояснить:

Вот что рассказал мне один знакомый, когда ему было лет десять-двенадцать, – она что-то посчитала в уме, – получается лет тридцать назад. Жил он тогда в деревне, и его дядя тракторист, брал его с собой в поле. И вот едут они на тракторе, пашут. Плуг врезается в пласт земли сантиметров на двадцать в глубину, нарушая мышиные норки. А сзади за трактором идёт лиса, и ловит зазевавшихся мышей. И так несколько дней подряд, они пашут, а лиса ловит. Наконец дядя взял с собой двустволку, решил лису подстрелить, а она раз и не пришла в этот день. Они подумали, что она наелась, и на следую щий день ружьё не взяли. Глядь, лиса тут, как тут. На завтра они берут ружьё – лисы нет. И так несколько дней подряд, как только они берут ружьё – лисы нет, как только оставляют его дома – она есть. Как лиса узнавала, когда есть ружьё, а когда нет – загадка. Видеть его в кабине она не могла, чувствовать за несколько километров запах пороха, тоже.

Или другой случай уже со мной:

Лет пять-семь назад, под Новгородом, недалеко от нашего охотничьего лагеря, местные мужики засеяли овсом небольшое поле в глухом медвежьем лесу. И вот, когда появились первые признаки выхода медведя на овес: обсосанные колосья, кругообразное замятие вокруг них, «мины» – их бригадир пришёл к нам с просьбой помочь. У меня было несколько свободных дней до следующей группы, и я подумала – почему не помочь людям. Взялась. Как по учебнику, на краю поля утроила лабаз…

– Что это такое? – Бартман слушала с огромным вниманием.

– Выбираются два близко растущих дерева, и к ним прибиваются доски – ступеньки, получается какое-то подобие пожарной лестницы, а там, на верху, делается маленькая площадочка – так называемая засидка. Не будешь же медведя караулить в чистом поле, это опасно. А там наверху и обзор лучше, и безопасность более ли менее, и зверь тебя не видит.

– Ясно.

– Три дня я просидела там на лабазе в «лесной» одежде без посторонних запахов, не шевелясь, в безветренную погоду. И ничего – не пришёл мишка. На четвёртый день ушла, прибывала новая группа и надо было её встречать. Так вот, в эту ночь медведь-то и пришёл. Бригадир потом рассказывал, что все поле было местами съедено, местами помято, а под моим лабазом большая «мина».

– Так может он вас просто чуял?

– Вряд ли… Или вот ещё история – охотились мы на волков, примерно в тех же краях. Председатель одной деревни, просто на коленях стоял, просил выручить. Волки повадились у него резать коров. И вот по утру, обложили мы трёх волков без офлаживания. Пока волки отдыхали, мы прикидывали, кто и где будет стоять, и так получалось, что одного стрелка нам не хватало…

Именно в этот момент у Светланы завибрировал и зазвонил смартфон, лежавший рядом с чашкой на столе.

Она осеклась и несколько секунд, молча, смотрела на него, будто раздумывая, стоит ли отвечать.

– Что? – забеспокоилась Бартман, глядя, как напряглась женщина.

Светлана вздохнула и взяла трубку.

– Алё.

– Это Зотов.

– Я поняла.

– Плохие новости.

– Я поняла.

– Их всех отпустили.

– Почему?

– Все изъятые в доме Рейнера рисунки, оказались ксерокопиями.

– Как это?

– Не знаю.

– А оригиналы где?

– Неизвестно.

– Когда рисунки нашли их что, не проверили?

– Сейчас уже не важно.

– Да не важно, что ещё?

– Найдена мёртвой одна из сотрудниц музея.

На лбу Светланы выступил холодный пот:

– Кто?

– Минаева-Рюмина, знаете такую?

Светлана с трудом проглотила ком в горле и с трудом выдавила:

– Да, знаю.

Несколько долгих секунд переваривала услышанное, и наконец спросила:

– Что с ней случилось?

– Несчастный случай, сбила машина. Водитель уехал с места аварии.

У Светланы резко заломило в висках, и она, закрыв глаза, прижала ледяную ладонь ко лбу:

– Что ещё?

– Мне объявлено неполное служебное соответствие, и временное отстранение от должности. Формально я в отпуске, но…

– Ясно.

– Мда. Что на самом деле происходит?

– А рисунок, который я отдала вам, где? – перебила его вопрос Светлана.

– Не знаю.

– Можете выяснить?

– Попробую.

– Если они его забрали, то я знаю, где их найти.

– Где?

– В Пятигорске… блять. – она осеклась, – когда их выпустили?

– Сегодня утром.

– Почему сразу не позвонили?

– Я сам только узнал.

– Так прервёмся, мне нужно срочно позвонить, а вы узнайте про рисунок.

– Хорошо.

Светлана нажала отбой, вытащила секретный телефончик, и отправила вызов Ирине в Пятигорск. Та быстро ответила.

– Алё. Рада вас…

– Слушайте меня внимательно. Всё плохо, преступников выпустили сегодня утром. Я предполагаю, что они оправились к вам в Пятигорск. Немедленно берите всё ценное, и уезжайте из дома. Немедленно. И не в гостиницу, а к знакомым каким-нибудь. Ясно?

– Да. Только я одна сейчас Аси нет дома.

– Найдите её… – она увидела параллельный вызов от Зотова, – сейчас прервёмся я перезвоню.

– Да слушаю, – ответила она генералу.

– Рисунка нет.

– Ясно. Всё идёт по-плохому.

– У вас есть запасной план? Что вы говорили про Пятигорск?

– Мне нужно попасть туда, как можно быстрее, а там мне нужна винтовка и патроны.

– Какой хороший у вас план… – Зотов задумался. – Я перезвоню вам.

Она нажала отбой и посмотрела на испуганную Бартман.

– Предчувствие…

И изо всей силы стукнула кулаком по столу, так что подпрыгнули и чашки и Бартман. Несколько секунд она сидела, стиснув зубы, не в силах до конца осознать услышанное.

Бартман воспользовалась мнимым затишьем и осторожно спросила:

– Кто погиб? Ваша знакомая?

– Да, моя знакомая. С которой… – Светлана замолчала, потому что у неё перехватило горло, – «Боже мой» – думала она, – «Я прогнала её на смерть. Дурра, дурра, зачем я так с ней поступила? Она за помощью ко мне пришла, а я что?» – Она встала и заметалась по маленькой кухне, ещё больше пугая Бартман.

– Она за помощью пришла ко мне. Понимаете? Сразу после ограбления пришла ко мне, уехать предлагала, а я не поняла. Я обиделась на неё, как баба. Как глупая баба повела себя. Оооо, – она застонала. – Они мне заплатят за это. Все. Ни один не уйдёт.

– Вы …

– Да-да, она мне нравилась, очень. А в ночь ограбления я увидела, как она целуется с этим Рейнером. Я думала сейчас выйду и устрою скандал. Чудом удержалась. Мы только что с ней были очень близки, и вдруг, по первому звонку побежала. И к кому? Оооо. Она смогла. Понимаете? Сразу после этого, смогла с ним целоваться. Я взбесилась. Дурра. Какая я дурра. Но всё, больше никаких ментов, и никаких Матрон с иконами. – Она что-то вспомнила, схватила маленький телефончик и отправила вызов, – ну-ну, отвечай. – с силой нажала отбой и набрала другой номер, там ответили.

– Ну, нашла Асю?

– Нет.

– Плохо. Сама где? Ушла из дома?

– Нет ещё.

– Блять, что ты тянешь? Бери деньги, документы и беги оттуда.

– Я не могу бросить дочь.

– Ну перехвати где-нибудь. На улице стой, жди. В доме опасно. Они точно придут к тебе…

– Кто они? Что им надо?

– Им нужен рисунок.

– Так он у тебя.

– Да, но они не знают этого. Они сейчас взяли поддельный, на какое-то время это их задержит, но они разберутся, и тогда пойдут к вам.

– Я поняла.

– Давай-давай уходи, найди Асю. Где она может быть? Друзей обзвони. Делай что-нибудь.

– Я делаю.

– Всё, отбой. – Светлана, крепко обхватила себя руками и напрягла все мышцы. – Надо успокоиться. – И очень грозно посмотрела на Бартман. Та поёжилась от её взгляда, но всё же спросила:

– Что вы собираетесь делать?

– Устрою засаду. Они думают, что ваш рисунок настоящий, и он сейчас у них. Они попробуют вызвать своего грёбанного демона на месте дуэли Лермонтова. Мне нужно оказаться там раньше них.

Генерал перезвонил ровно через час.

– Вам заказан билет на сегодня из Внуково, вылет в 00-10, прилетите в Минводы в 2-20. Там вас встретит машина и доставит в Пятигорск. В Пятигорске, тоже, будет всё готово – вас встретят и снабдят всем необходимым. Всё – удачи, отбой.

– Отлично. – Светлана посмотрела на часы, – времени в обрез. Я вылетаю. Вы никуда не высовываетесь, ясно? Чтобы не случилось, сидите как мышь. Если со мной что-то случится, вы ждёте полгода, а лучше год, и только после этого отдадите Ирине рисунок. Ясно?

– Ясно, я буду молиться за вас.

– Поздно, молись не молись…

И ушла.

Пятигорск.

Самолёт приземлился, ровно в 2-20. С собой у Светланы была лишь небольшая спортивная сумка, поэтому, уже через 20 минут она вышла в зону прилёта. Там среди встречающих, стоял совершенно ваххабитского вида абрек, с помятой бумажкой в руках, на которой было коряво написано «Волков». Обычно объявления такого рода, встречаются на рынках, где на ящике с какой-нибудь картошкой надписано – «хороший картошка 50 рублей».

«Какие интересные связи у Зотова» – отметила про себя Светлана, и подошла к ваххабиту.

– Здравствуйте.

Тот только кивнул в ответ, и ни слова не говоря, пошёл на выход, нисколько не заботясь, идёт она за ним или нет. На парковке аэропорта их ждали раздолбанные в хлам жигули, в которые и садиться-то было опасно, а уж ехать куда-нибудь тем более. Но ни ваххабита-абрека, ни тем более Светлану, это нисколько не беспокоило. Они спокойно сели в машину и выехали в Пятигорск. За двадцать минут дороги никто из них не проронил ни слова, абрек, скорее всего не говорил по-русски, а Светлана была слишком сосредоточена на своих мыслях. Она продолжала казнить себя из-за смерти Марии, в сотый раз по кругу прокручивая их последний разговор. Поэтому когда они остановились в каком-то глухом месте Пятигорска, Светлана не сразу поняла, что они уже приехали.

– В багажнике вон того красного жигулёнка, вы найдёте всё, что вам нужно, – неожиданно сообщил ей водитель на хорошем русском языке. А когда она вышла из машины, вдруг, добавил через открытое окно, – там в зажигании есть ключи, ещё два дня машину никто не хватится. В баке залит бензин. Можете ею воспользоваться, а потом где-нибудь бросить. – Всё, закрыл окно, и уехал.

Светлана осмотрелась по сторонам, прислушалась, удостоверилась, что всё спокойно и только после этого подошла к машине. Ещё раз прислушалась – тихо. Осторожно открыла багажник, и ничего не увидела. Багажник смотрел на неё чёрным беззубым ртом, со скрипучей верхней челюстью. Она наклонилась и попыталась на ощупь понять, что там лежит. «Хоть бы фонарик какой оставили, что ли…» – только подумала она об этом, как её правая рука нащупала, что-то очень на него похожее. Нашла кнопку включения, нажала, и даже прищурилась от яркого света который тот неожиданно произвёл. «Молодцы, очень предусмотрительно», – отметила она про себя наличия фонаря, и дальше ещё несколько раз, повторила эту фразу, обнаруживая очень полезное снаряжение. Первый раз, когда извлекла из специального кейса знаменитую, бесшумную, снайперскую винтовку ВСС «винторез», второй раз, когда нашла свой любимый карабин Маузер М12, третий, когда обнаружила бинокль ночного видения, и комуфляж, а четвёртый, когда там оказались: армейский сухой паёк и бутылка с водой.

«Офигеть, не удивлюсь, если где-нибудь в глубине, найдётся пояс шахида, и автомат Калашникова» – с ухмылочкой подумала она про себя. – «Хороший коньяк Зотов заработал, не поскуплюсь, если останусь жива».

Светлана обошла машину, открыла переднюю дверь и с трудом втиснулась на водительское сидение. Нащупала ключ зажигания, – давненько я не ездила на механике, – выжала сцепление, и завела машину. – «Работает, теперь отпускаем сцепление, выжимаем газ… – машина тронулась с места и поехала, – офигеть, едет. – нажала на тормоз, проверяя что с этим. С этим тоже всё было неплохо, машина остановилась. – Ну, бляха, совсем круто. Я полностью экипирована, да ещё и с автомобилем. Ладно, что дальше? А вот что – надо позвонить Ире».

Она отправила вызов, и после двух гудков услышала знакомый голос:

– Алё.

– Я в Пятигорске, нашла Асю?

– Нет.

– Плохо, сама где?

– Сижу на лавочке караулю, как ты и велела.

– Правильно. Всё отбой, мне не звонить, если найдёшь Асю, кинь СМС.

– Хорошо, а ты что будешь делать?

– Поеду, проверю одно местечко. – и нажала отбой.

Задала по навигатору маршрут до места дуэли Лермонтова и, преодолевая сопротивление тугих педалей и руля машины, отправилась туда, больше для проверки, чем с реальной целью застать там Рейнера сотоварищи. Однако вышло именно так. По Проспекту Калинина она доехала, до пересечения с улицей 295-й Стрелковой Дивизии, повернула направо и, метров через сто, повернула уже налево к месту дуэли. Там, поравнявшись с рестораном «Лесная Поляна» остановилась для изучения обстановки. Чуть дальше, как раз напротив парка, вокруг места дуэли, увидела два чёрных внедорожника припаркованных друг за другом.

«Опоздала, – первое, что подумала она, и второе – что там их не меньше шести-восьми человек, а то и все десять, – Чёрт, много, всех не перебить… Слава богу, есть бесшумная ВСС-ка, уж четверых-пятерых прихвачу, только бы среди них Рейнер с Шаховой оказались, а там будь, что будет».

Она вышла из машины, достала из багажника снайперскую винтовку, патроны к ней, бинокль и, как заправский боевик, углубилась в темноту. Стараясь двигаться бесшумно, заложила большой крюк, прикрываясь деревьями, с тем, чтобы к месту дуэли выйти сверху от горы. Несколько раз останавливалась, и изучала обстановку в бинокль ночного видения, так что к концу пути хорошо представляла себе расклад сил.

А он был ещё хуже, чем она себе представляла. На площади перед памятником, в свете ещё одного внедорожника, большая группа людей (около пятнадцати человек), что-то раскладывала прямо на земле.

«Блять, много. Пятнадцать человек это совсем много, живой не уйти, – отчётливо поняла она, но отступаться не собиралась, – скольких смогу, стольких и заберу с собой». Выбрала удобную позицию, с которой открывался вид на всю площадь, послала патрон в патронник и стала выискивать Рейнера и Шахову, сквозь снайперский прицел. Есть, в перекрестье прицела попала высокая женская фигура. Плавно нажала курок – выстрел. «Как мягко стреляет», – с удовольствием отметила она, после того как фигура упала. Пока черные силуэты не поняли, что происходит, она начала планомерный отстрел их, словно на тренировке в тире. – «Два, три, четыре» – силуэты заметались в свете фар, не понимая, откуда стреляют, винтовка кроме мягких плевков не издавала никаких звуков, вспышек от её выстрелов тоже не было, пламегаситель прекрасно справлялся с этой функцией.