Аурлийский цикл. Книга 3. Война плащей

Добравшись до центрального собора, Софи немедля получила аудиенцию у верховного магистра. Беседа проходила за закрытыми дверьми, так что ее содержание осталось тайной для всех, кроме них двоих.

Поселилась бывшая крестьянка в приготовленном для нее доме вблизи казарм священной гвардии. Ее охранной по-прежнему занимался сэр Генри. Несмотря на занятость, они ни разу не пропустили своих тренировок. Каждый знатный господин считал своим долгом пригласить чудотворицу в свой дом на званный вечер. Многие молодые дворяне не гнушались открыто оказывать знаки внимания во время подобных встреч. Гилберту нравилось, как естественно и деликатно Софи отвергала их ухаживания. Девушка видела перед собой грядущую цель и игнорировала все отвлекающие от нее факторы.

Оруженосец Эд был горд своими успехами в ее обучении. Но в первую очередь он, разумеется, был горд самим собой, о чем не забывал периодически напоминать всем окружающим. Резкий деревенский акцент уже не так сильно бросался в глаза, а за столом Софи вела себя достаточно почтительно и своим легким невежеством в области этикета лишь умиляла остальных.

Сэр Генри не любил весь этот официоз и манерность местных дворян. Ему куда больше по сердцу было жить в казарме, нежели во дворце. Он предупредил Софи, что не стоит доверять всем и каждому, неважно, сколь благородно они выглядят. Он прекрасно понимал, что несказа́нная вежливость по отношению к крестьянке от столь высокопоставленных господ совершенно точно не является бескорыстной. Как минимум, ее приглашали лишь из-за ее неожиданно обретенного статуса, да и чтобы потом хвастаться перед соседями высокопоставленной гостьей.

Солдаты Гилберта любили и уважали своего капитана, а его привязанность к девушке заставляла их признавать и ее. Каждый из них хотел бы тренировать Софи, но Генри не был готов разделить эту обязанность с кем-то еще. Спорить в этом деле с лучшим мечником континента никто не решался.

Софи оказалась весьма живой девчушкой и легко находила общий язык как с рядовым солдатом, так и с титулованным бароном. Воинов очаровывали ее открытость и готовность быть выслушанными, а знать – возможность больше узнать о жизни простой крестьянки. Софи так легко вписалась в общество столицы, что Гилберт уже и сам начал верить в реальность ее предназначения, а не в то, что выбор на нее пал в результате слепого решения совета.

Секретарь Лэвден несколько раз появлялся в казармах, чтобы лично с ней познакомиться. В ходе непродолжительных бесед он пришел к выводу, что сделал правильный выбор. От зоркого взгляда сэра Генри не ускользнуло, что здоровье секретаря сейчас далеко от привычного идеала. Лэвден теперь носил при себе платок, помогающий незаметно избавиться от заложенности носа. Несмотря на легкую болезнь, он не утратил ясности ума и тоже преподал Софи несколько немаловажных уроков.

В город прибывали новые силы, ответившие на приказ верховного магистра. Официальной версией всеобщей мобилизации по-прежнему служил парад в честь дня святого Эдмунда. Между тем стремительно распространяющиеся по городу тревожные слухи остановить не было абсолютно никакой возможности.

К сожалению, не все дворяне отличались излишней благочестивостью и смирением. Один из них, получив вежливый, но категоричный отказ Софи, позволил себе высказать дерзкое предположение о том, как девушка скрашивала свое одиночество в деревне, пользуясь обществом нескольких мужчин одновременно. По городу пошли неприятные перешептывания, портящие репутацию будущего символа. Сэру Гилберту пришлось вызвать дурака на дуэль. Он мог убить его в первые секунды, но предпочел поиздеваться, чтобы показать пример другим. Когда унижение дошло до нестерпимого предела, несчастный умолял рыцаря подарить ему быструю смерть. После этого случая злые языки стали куда более сдержанными в своих высказываниях.

На собрании внутреннего совета накануне дня святого Эдмунда чувствовалась тревожность. В этот раз сидеть за мраморным столом была приглашена и Софи.

– Ворон принес послание от Карла Грифитса. Пока тишина. Остров Велии и Корквил под нашим контролем, – начал собрание секретарь.

– У меня плохие предчувствия. Наши враги еще не дали о себе знать, что может свидетельствовать о том, что они набирают силы прямо у нас под носом, – мрачно проговорил верховный магистр.

– В каждом поселении говорят о леди Софи, – не к делу вставил канцлер, желающий выслужиться в глазах магистра.

– Сэр Томас, все войска прибыли? – проигнорировав слова канцлера, спросил магистр у своего военачальника.

– Да, ваше преосвященство. Армия расквартирована в городе и его окрестностях, – отрапортовал вояка.

– Я хочу, чтобы после торжеств все тысячники, сотники и даже десятники собрались на триумфальной площади. Я обращусь к ним с речью.

– Будет исполнено, владыка! – отчеканил хорошо поставленным голосом генерал.

– Когда празднования будут окончены, войска немедленно должны покинуть город, – магистр проговаривал это так, словно просто озвучивал собственные размышления, но каждый в этой комнате уже научился воспринимать подобные изречения как прямой приказ.

– Так скоро? – не удержался и переспросил сэр Томас Мур.

– Столько солдат в городе создают ощущение грядущей опасности. Да и к тому же столица не готова кормить столь большой гарнизон продолжительный период времени, – ответил за магистра Лэвден, не отвлекая того от глубоких размышлений.

– Какие приказы будут в отношении леди Софи? – спросил Гилберт.

– Вы выступаете вместе с армией. Расквартируйтесь в окрестностях Лонда и ждите дальнейших указаний. Этой девочке, возможно, предстоит вести наших людей в бой, но я не хочу, чтобы вы зря рисковали. Генри, я хочу, чтобы ты и твои люди сделали все, чтобы ей ничего не угрожало. – Взгляд магистра, обращенный к рыцарю, был полон тепла, но сэр Гилберт прекрасно понимал, как быстро тот может похолодеть, если он допустит ошибку и не выполнит возложенную на него миссию.

– Как думаете, они попробуют заручиться помощью Шовбура? – спросил обычно немногословный инквизитор.

– Я бы на их месте поступил именно так, – мрачно ответил сэр Томас.

– Так давайте сразу введем войска и займем северные горы! – Младшему сыну магистра Калебу не терпелось принять участие в бою.

Магистр устало вздохнул. Остальные члены совета испытали неловкость, ожидая, что сейчас его преосвященство устроит очередной нагоняй своему сыну.

– Потому что стоит нам занять Шовбурские горы, и последний доходяга начнет воевать за свою свободу и независимость непокорного герцогства. Дадим им шанс проявить послушание. – Великий магистр, вопреки всеобщим ожиданиям, сумел сохранить спокойствие.

– Давайте представим худший сценарий. Корквил захвачен, Шовбур поддерживает герцогство Корд. Что тогда? – секретарь слегка гнусавил по причине заложенного носа.

– Предупредите правителей Кадиса и Гранада. Генерала Портер, возьмите командование их армиями на себя. Южные герцогства должны выстроить войска на границе с Кордом. Хотя я сомневаюсь, что они будут настолько глупы, чтобы начать свой мятеж с юга. Войска, стоящие под Лондом, пусть будут готовы в любой момент совершить марш до полей Холанда.

– А Прит? Наш бастион на границе северных гор? – спросил другой генерал, глядя, как от оказанной чести светлеет лицо сэра Портера.

– Стены замка стары. В случае серьезного противостояния мы не сможем слишком долго сдерживать осаду. Оставив войска там, мы заведем их в ловушку, из которой потом не выберемся. Лучше пусть армия останется в центре. К тому же так меньше шансов, что наши воины слишком расслабятся. Палаточный лагерь у Лонда не сравнится с теплым уютом очагов Прита.

– Согласен с его преосвященством. Не стоит забывать, что война предстоит с опытными моряками. Велика вероятность того, что своими набегами они будут терроризировать наши прибрежные поселения. Армия будет более мобильна, если останется под Лондом, – вторил магистру секретарь.

– Коннор, я хочу, чтобы ты отправился вместе с армией.

– Но почему он, отец? Я уже давно не мальчишка и хочу уничтожать врагов церкви не меньше, чем брат, – вскочил Калеб, всегда завидовавший любви отца к брату.

– Пойдет Коннор, потому что из вас двоих он лучше знает, когда стоит молчать, а когда действовать, – в голосе магистра послышались железные нотки.

Старший сын магистра почтительно склонил голову, готовый исполнить любую волю отца. Калебу потребовалось время, чтобы успокоиться и вновь занять свое место.

– Завтра я представлю тебя своим воинам. Хочу, чтобы ты стояла рядом со мной, – магистр впервые обратился к девушке.

– Я сделаю все, что вы скажете. Вы позволите сэру Генри быть рядом? Без него мне будет страшно, – откровенно призналась Софи.

– Я не возражаю, но в будущем рекомендую вам воспитывать в себе бо́льшую самостоятельность. Не волнуйтесь, Лэвден напишет для вас подобающую случаю речь, – наставническим тоном ответил глава совета.

Собрание было окончено. Ночью Гилберта разбудил караульный, сообщивший, что у входа в казармы стоит леди Софи. Девушка была укутана в длинный плащ с капюшоном, но даже под ним было видно, что она дрожит. Взмахом руки рыцарь отпустил стороживших ее в эту ночь воинов.

– Мне ужасно страшно, Генри! – вскрикнула она, как только увидела своего защитника.

Сонный рыцарь не сразу понял, что так сильно могло напугать его подопечную. Потирая слипающиеся от прерванного сна глаза, он смотрел на нее вопросительным взором.

– Завтрашний день. Я не могла уснуть. Эта ночь длится уже целую вечность.

– Чего ты боишься?

– Я никогда прежде не выступала перед людьми. Тем более перед таким количеством, – голос Софи дрожал.

– Тебе, возможно, вскоре придется быть на передовой, вести людей в бой, а ты в ужасе от какой-то речи, – рыцарь не сдержал смеха, хотя в глубине души разделял ее опасения.

– В данный момент сражения меня не пугают, а вот риск выставить себя полной дурой на глазах всей столицы вполне реален.

– Верховный магистр все сделает за тебя. Он мудрый человек. Тебе стоит ему довериться, – постарался успокоить ее рыцарь.

– У меня нет сомнений в его доброте, но все же… Это ведь тысячи людей, Генри! Меньше месяца назад я не могла сказать, что встречала такое количество за всю свою жизнь.

Сэр Гилберт обхватил ее руками за плечи, заставив остановиться бьющую Софи дрожь.

– Все эти люди уже расположены к тебе. Лэвден и канцлер хорошо позаботились об этом.

– А если я запнусь или – чего хуже – потеряю дар речи?

Рыцарь тяжело вздохнул. Отпустив плечи девушки, он завел руки за голову и, развязав узел, снял с шеи небольшой кулон.

– Я вырос в лесах Каирна, что расположен в лесных герцогствах. Большинство жителей тех земель издревле занимаются вырубкой лесов для строительства домов и кораблей.

– Это на юге от столицы? – продемонстрировала свои новообретенные познания в географии Аурлии девушка.

– Верно. Под вырубку, однако, идут далеко не все деревья. Мои предки верили, что в древах породы Энти сохранились древние духи, приносящие удачу. Лесники не рискуют поднять на них топор, так как духи с таким же успехом могут ее и отнять. Это кора одного из таких деревьев, – сказав это, он скинул с Софи капюшон и повесил кулон на ее тонкую шею.

– Спасибо. Даже если ты сейчас это выдумал… Спасибо…

Сэр Гилберт улыбнулся и, коснувшись ее плеча, повел Софи на тренировочную площадку. Рыцарь знал только один способ избавиться от одолевающих душу мыслей. Тишину ночи огласили удары клинков. Генри загонял свою ученицу до изнеможения. Когда они уселись на скамейку, девушка положила голову ему на плечо и моментально уснула. Ее наставник просидел так до самого утра, пока их покой не нарушил оруженосец Эдвард, сообщивший, что их вызывает верховный магистр.

Когда его преосвященство начал свою речь с величественного балкона, Софи и Генри стояли за плотными бархатными шторами. Архитектура триумфальной площади нарочно была исполнена так, чтобы голос оратора, отражаясь от стен, был слышен практически каждому слушателю. Девушка впала в ступор, когда голос магистра объявил ее выход.

– Я буду рядом, – едва слышно сказал сэр Гилберт, добродушно улыбнувшись и жестом приглашая ее пройти вперед.

От открывшегося с балкона вида дух захватило даже у много повидавшего рыцаря, что уж тут говорить о крестьянской девушке. Первые слова дались Софи с трудом. Генри показалось на секунду, что вот сейчас она развернется и убежит. Однако, до боли в ладони вцепившись в висевший на шее кулон, Софи нашла в себе силы продолжить. Голос ее больше не дрожал, а вот невидимые слушателям колени буквально танцевали. В конце ее речи площадь взвыла радостным гулом. Каждый офицер армии церкви готов был карать ее врагов.

Глава 7. Враг моего врага

Корквил вновь оказался в руках моряков, но ни о каком отдыхе не могло быть и речи. Кэр и остальные ждали, пока все лидеры разгорающегося восстания доберутся до тронного зала. Офицеры их мятежного воинства один за другим подходили к дворцу. Вот в проеме появился Дункан Грин, уже успевший перебраться через северные стены вместе со своим маленьким отвлекающим отрядом.

Валиса и Агний тоже не заставили себя долго ждать. На щеке рыжеволосого виднелся свежий разрез, а весь молот был запачкан кровью и остатками человеческой плоти. Наконец в зал вошла Сирин. Ей хватило одного взгляда на любимого, чтобы понять, что случилось нечто ужасное. При виде древней аурлиец немного успокоился и постарался собраться с силами. Он уже успел взять себя в руки, но в районе кисти ощущался сильный зуд, говорящий о том, что его недавний альянс с силами хаоса не остался без последствий.

Кларк Кормак пришел вместе со своей семьей, все еще не верящей в столь неожиданный поворот собственных судеб. Сотворивший себе из капитана гвардейцев кумира, Хорив стоял за спиной Джонатана Норрингтона. В сегодняшнем бою он впервые отнял жизнь человека, и его бледное лицо сейчас сильно контрастировало с пышной шевелюрой цвета пшеничных полей.

Последним появился Ричард Уайтхол. Стрела одного из синих плащей ранила его в руку, и бегущая из раны кровь, протекая сквозь пальцы, громко капала на каменный пол герцогского замка. Бывший лейтенант «Последнего шанса» задержался у пепелища, оставшегося от Оливера Хариса, чтобы отдать дань уважения своему адмиралу. Однако это была не последняя боль Ричарда на сегодня. Через пару часов ему предстояло узнать, что и его семья оказалась в числе сожженных заживо.

– Город наш! – радостно объявил Сварн, которого меньше остальных беспокоили сегодняшние жертвы.

– Благодарю, что подождали. – Задержавшийся Га-либ, о котором уже все успели позабыть, платком вытирал кровь с уголка рта.

Должно быть, монстр не стал сопротивляться искушению попробовать нечто новое и наконец смог вкусить аурлийской плоти. Никому из присутствующих не хотелось справляться об охвативших Га-либа впечатлениях от дегустации непривычной ему кухни.

– Давайте отложим преждевременную радость, мы только что начали войну, исхода которой не предугадать, – не разделил его ликования мистер Кэмбел, уже успевший раскурить трубку.

– Мог бы не нагнетать прямо с ходу. Сегодня мы действительно одержали значимую победу, – отшутился Грин, по привычке занявший свое место между Ингрид и Джеро.

– Артур прав, не стоит расслабляться, – поддержал дипломата капитан Хольт, которому Гаелла залечивала небольшой порез на плече.

– Значит, быть войне, – выжидательно потер руки Сварн.

Кларк Кормак, только недавно вновь обретший семью, так же, как и дипломат, не разделял энтузиазма утларга. Первым желанием плотника было перевезти свою семью на остров Хольта и переждать там до лучших времен.

– Нужно проработать план действий, распределить должности. Думаю, реакция церкви не заставит себя ждать. У нас не так много времени, если мы хотим воспользоваться эффектом неожиданности, – призвал к здравомыслию Артур.

– Кто-нибудь видел инквизитора Грифитса? Нам удалось его убить или взять в плен? – спросил Ричард Уайтхол, жаждущий мести за своего капитана.

Лейтенант узнал имя инквизитора из криков жителей освобождаемого Корквила, посылающих беспощадного палача на дыбу. Все собравшиеся в зале отрицательно покачали головами. Га-либ бесцеремонно подошел к телу герцога, развалившемуся в кресле. Длинный коготь коснулся щеки Генри Корда, разворачивая его лицо к глазам монстра.

– Никто не будет против, если я его заберу? Хочется получше узнать ваш мир, – задал риторический вопрос каннибал.

– Плевать, делай с ним что хочешь, – ответил за всех мистер Кормак, не питавший никаких симпатий к бывшему властителю этих земель.

– Наша главная проблема – это разобщенность. У нас тут собрались моряки, утларги, аборигены острова Хольта, а вскоре к нам присоединятся мои люди из сопротивления. Все подчиняются лишь своим командирам. Война, в которую мы ввязались, не простит подобной ошибки, – дипломат вернул разговор в конструктивное русло.

– К чему ты клонишь? – спросил мистер Норрингтон.

– Нам нужно выбрать лидера, способного повести нашу объединенную армию в бой. Короля будущего мира, – эти негромко сказанные слова мистера Кэмбела тем не менее заставили всех замолчать.

– Если нет других желающих, – после недолгой паузы Сварн развел руками в стороны и хитро улыбнулся, предлагая свою кандидатуру.

– Исключено, аурлийцы никогда не пойдут за древним. Они решат, что мы пришли согнать их с земель. Нас и без того ждут определенные трудности с набором добровольцев из-за наличия в нашей армии чужаков, – мистер Норрингтон, не понаслышке знакомый с понятием «ксенофобия», категорически выступил против.

– Как ни прискорбно это осознавать, но Джонатан прав, – вынужден был согласиться доктор Рокуэл.

– Предлагаю выбрать капитана Хольта, – произнес мистер Кормак.

– Нет. Я не подхожу на эту роль. Из меня и капитан то скверный, а жизнь во дворце и политика уж точно не для меня, – заявил добровольный самоотвод Рэджинальд.

– До жизни во дворце еще надо дожить, – тихо произнесла Ингрид на имперском, заставив Джеро и Грина ухмыльнуться.

– Надеюсь, вы хотя бы согласитесь стать адмиралом нашего флота? – не отступал мистер Кормак.

– Только на время войны, Кларк. Когда все закончится, я хотел бы отойти от дел. – Хольт был явно польщен преданностью своего офицера.

Капитан посмотрел на Гаеллу. Он надеялся, что более спокойные времена помогут вернуть ее тягу к жизни и они вдвоем поселятся на одном из островов архипелага Внутреннего моря, вдали от забот этого мира.

– Кого ты сам предлагаешь, Артур? – спросил Чарли Рокуэл. – Ты бы не поднял эту тему, не имея собственного мнения на сей счет. Готов поспорить, у тебя уже есть свой кандидат.

– Я думал об этом на протяжении всего нашего пути домой. Из всех нас никто не подходит на это место лучше, чем Уильям Олридж, – дипломат обернулся к экс-инквизитору.

– Я?! Оставьте ваши шутки! – Йон-Уильям впервые на памяти Кэра утратил свою невозмутимость.

– Именно вы, мой дорогой друг. Вы происходите из древнего, благородного и уважаемого рода, а значит, есть шанс, что к нам примкнет знать. Ваш отец был лидером восстания коричневых плащей. Воспоминания о его походе еще свежи в памяти аурлийцев, и многие крестьяне откликнутся на зов его сына. К тому же, сделав вас лицом нашего мятежа, мы будем иметь больше шансов переманить Шовбур на свою сторону.

– Но я не мой отец. Отправляясь в экспедицию адмирала Хариса, я мечтал навсегда покинуть эти земли. – Инквизитор явно не стремился занять предлагаемый пост.

– И тем не менее вы здесь, хотя ничто не мешало вам бросить нас в Камграде и отправиться топтать дороги нового мира в гордом одиночестве. И наконец, вы лучше всех присутствующих понимаете ход мыслей церковников.

– Поддерживаю предложение мистера Кэмбела, – согласился с дипломатом Ричард Уайтхол.

– Я хочу, чтобы то, что я скажу, понял каждый. Даже если мы победим в войне… Даже если захватим Ортос… Вера людей в Творца никуда не исчезнет, и, если мы хотим установить мир, нам потребуется считаться с мнением каждой из фракций. В таком случае бывший инквизитор на троне, знающий все догматы лучше любого священника, имеет больше шансов удержать баланс интересов в равновесии. Нам необходимо показать, что мы воюем не с верой, а с Ортосом, – не останавливался Артур.

– К тому же мистер Олридж – прекрасный воин. Он пользуется глубоким уважением наших дружинников. Среди них даже ходят слухи, что смерть обходит седовласого стороной, так как боится его меча. Не могу их осуждать за глупые выдумки. Я имела личную возможность убедиться в его мастерстве во время осады Камграда, и это действительно впечатляет, – поддержала идею Валиса.

– Я смотрю, вы всё решили за меня, – усмехнулся Уильям.

– Да, боюсь, если решение и дальше будет столь единогласным, выбора тебе мы не оставим, – рассмеялся Грин.

Никто из собравшихся в этот исторический день не нашел доводов, способных пошатнуть уверенность в сделанном выборе. Все высказали свое мнение, и против кандидатуры Уильяма Олриджа выступил лишь мистер Норрингтон, предложивший на роль короля Артура, но тот наотрез отказался, напомнив остальным о своем происхождении.

Мистер Кэмбел потребовал, чтобы каждый принес присягу новому королю, и первым преклонил колено. Уильям выглядел смущенным, когда его товарищи опускались перед ним, упирая острия своих клинков в каменную кладку тронного зала. Кэру было интересно наблюдать за столь торжественным моментом, но даже это не могло отвлечь его от творящегося в сознании ужаса, вызванного потерей близких.

К тому же, даже будучи достаточно молодым человеком, он прекрасно понимал, что об эпохе перемен куда лучше читать в летописях, чем быть ее современником. Слишком уж велик шанс не узнать, чем же все закончилось. Поверх его размышлений накладывались звучащие в комнате клятвы верности аурлийцев, старшего народа, утларгов, Га-либа и Джеро.

– Какие будут ваши первые приказания? – довольный тем, что все согласились с предложенным им планом, улыбнулся Артур, но тон, которым он обращался к Уильяму, разительно изменился.

В его голосе не звучало былого панибратства, которое можно было расслышать еще несколько минут назад. Мистер Кэмбел понимал, что, если они хотят сотворить из Уильяма достойного правителя, обращаться к нему следует подобающим образом.

– Я отправлюсь на север и постараюсь убедить баронов Шовбура исполнить клятвы, данные моему отцу. – Мистеру Олриджу потребовалось время, чтобы оценить, как ему стоит реагировать на новые интонации, появившиеся в речах дипломата.

– С вашего позволения, я бы отправился вместе с вами. Пещеры северо-западных гор переполнены древними, ждущими этого дня столетиями. – Белозар с трудом сдерживал охватившую его эйфорию, но, ловко уловив поведение Артура, решил ему соответствовать.

Всю свою жизнь доктор Рокуэл провел под тяжестью груза своего предназначения, и теперь он был как никогда близок к исполнению возложенной на него древними богами миссии.

– Начинаю предполагать, что, приобретя высокий титул, я стал лишаться друзей, – печально улыбнулся Уильям, уже осознав, что его новое назначение рано или поздно заставит его принести в жертву дружеские отношения с товарищами.

– Не волнуйся, мы с Хольтом иногда будем напоминать тебе, что ты всего лишь человек, – не удержался Дункан и тут же поймал на себе осуждающий взгляд мистера Кэмбела.

– Агний и Валиса пойдут с вами и будут представлять наш народ в переговорах, – вставил Сварн.

Рыжеволосый хотел что-то возразить, но ему буквально пришлось прикусить язык. В рядах древних сейчас не было единства. После битвы за Камград жители верхних кварталов понесли значительно больше потерь, нежели обитатели трущоб. За счет этого Сварн сейчас располагал куда более значительными силами и имел полное право приказывать. Это не нравилось Агнию и его молодой жене, но противиться ему означало лишь сильнее обозначить раскол утларгов.

– Мы тоже пойдем. Я видел, как горели конюшни. Мы сможем добраться быстрее, если воспользуемся кораблем. Вам потребуется капитан, – пока еще не готовый играть в игру, предложенную Артуром, Кэр говорил за себя и за Сирин.

Итану совсем не хотелось оставаться в городе, каждая улица которого кричала воспоминаниями о его семье.

– Не возражаю. Сварн, я попрошу тебя и лейтенанта Уайтхола завтра же увести наши войска на юг и встать на границе пустыни. Сомневаюсь, что северяне поддержат церковь, а вот южане наверняка. – Уильям вполне неплохо входил в роль лидера.

– Я немедля разошлю воронов во все уголки континента. Ячейки сопротивления существуют практически в каждом городе. Призову их в Корквил. Надеюсь, нашим южным союзникам удастся покинуть герцогства до того момента, как границы будут закрыты. – Артуру не терпелось сообщить своим братьям по сопротивлению, что пришло время вступить в открытое противостояние.