Аурлийский цикл. Книга 1. Отчаяние

Мысленно попрощавшись с местом, подарившим ему последний сон на родной земле, Кэр вышел в общий зал. Его товарищем по бессоннице оказался мистер Кэмбел. Придворный сидел в своем кресле, задумчиво всматриваясь в пустоту. Появление в комнате лейтенанта не нарушило его транса. Итану показалось, что глаза дипломата наполнены скорбью. Чувствуя себя неловко, аурлиец негромко кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.

— Мистер Кэрил, прошу меня извинить. Порой я слишком глубоко погружаюсь в фантазии, сожалея о тех вещах, исправить которые не в моих силах, — лицо опытного придворного моментально приняло вежливый вид, изобразив самую натуральную улыбку.

— Не хотел вам мешать, — сказал Кэр, уже начинающий жалеть, что покинул свою уютную келью.

— Что вы? Хотел бы я остаться один на один с собой, никогда не покинул бы свою комнату, — сказав это, Артур вспомнил о наличии трубки у него в руке.

Затянувшись, он оценивающим взглядом с ног до головы оглядел своего собеседника. Казалось, что представитель герцога пытался подметить каждую мельчайшую деталь.

— Так о чем вы, как правило, сожалеете? — неожиданно для самого себя спросил Итан, присаживаясь за стол напротив человека в черном.

— Как правило, о судьбах тех людей, что пострадали из-за принятия мной неверных решений, — ни один мускул не дрогнул на лице Артура Кэмбела во время ответа, но Кэр почувствовал, что вскрыл совсем свежую рану.

— Извините за бестактность, — спохватился Итан, сделав в своих мыслях вывод о том, что эмиссару пришлось идти по головам, чтобы стать частью экспедиции, о чем он, видимо, сейчас сожалел.

— Вы слишком часто извиняетесь. Это удел молодых. Поверьте, с возрастом причин, по которым вы посчитаете нужным извиниться, будет становиться все меньше и меньше. И тем не менее на вашем месте я начинал бы избавляться от этой дурной привычки уже сейчас, — глаза дипломата теперь излучали доброжелательность, обезоруживая любую попытку оскорбиться на произнесенную им фразу.

— Благодарю за совет, — Кэр решил для себя, что не будет противиться поучениям старших офицеров.

Каждый, получивший свое место за этим столом, скорее всего, заслуживал порой позволять себе покровительственный тон.

— Вы бывали на Борусе? — неожиданно спросил Артур.

— Не высаживался, — во время прохождения практики в академии Кэр несколько раз путешествовал по просторам Внутреннего моря и видел эту землю, но только издалека.

Остров святого Боруса был ближайшим к южным пустыням. Между тем основной целью была доставка груза в порты герцогства Кадис, и попутные острова так и оставались неизведанными, тая на горизонте.

— Там выращивают лучший табак из всех, что мне доводилось пробовать. Представьте себе, весь остров одна огромная плантация. Один мой знакомый занимается его поставкой в Корквил. Вы просто обязаны это попробовать, — тон говорящего не терпел возражений.

Кэр и рад был переходу разговора из философского в материальное русло. Немного покопавшись во внутренней подкладке плаща, он извлек свою трубку. Мистер Кэмбел достал маленький мешочек из дорогой ткани, перевязанный сверху тонкой льняной лентой. Только стоимость упаковки должна была составить немалую сумму. Герцогский эмиссар явно не был стеснен в средствах.

— Готов поспорить, что лучшего вам пробовать не доводилось, — улыбнулся Артур, дождавшись, когда Кэр затянется в первый раз.

Дипломат не врал. Табак действительно оказался отменным. Настолько, что все остальные сорта только что утратили свою ценность в глазах Итана.

— Этот примите в дар, а все последующие будете покупать у меня по семьдесят грошей за штуку, — уверенно сказал Артур, всем своим видом излучая уверенность в том, что так оно и будет.

— На вас неплохо бы смотрелся желтый плащ, мистер Кэмбел, — не удержался от колкости Кэр.

Артур позволил себе негромко рассмеяться. В этот момент Кэр услышал, как за его спиной открылась дверь, и резко обернулся. Потирая глаз, в их сторону двигался штурман Дункан Грин.

Кэр выругался про себя. Это будто нарочно происходит. Его снова застали мило и непринужденно беседующим с человеком герцога. Артура явно забавляло замешательство лейтенанта.

— Мистер Кэмбел, надеюсь, ваше предложение распространяется на всех членов экипажа? — сказал Дункан, явно давая понять, что слышал, о чем шептались два офицера, оказавшиеся на «Отчаянии» в последний момент.

— Именно, мистер Грин. Попробовать предлагаю в дар, а дальше придется позвенеть кошелем, — ответил ничуть не смутившийся Артур, походивший в этот момент больше на опытного торгаша, нежели чем на придворного.

— Гильдия желтых плащей скорбит об утрате столь перспективного представителя. Вы предпочли черный, потому что он больше подходит вашему лицу? — фраза могла звучать агрессивно, но только не из уст штурмана.

Тот источал ауру дружелюбия, казавшуюся вполне искренней. Дункан с благодарностью принял мешочек от дипломата.

— Наш молодой товарищ мужественно исполнял ваши обязанности в ваше отсутствие, пусть и не так изящно, как это удается вам. Тем не менее мистер Кэрил тоже считает, что желтый плащ вполне бы мне подошел, — элегантно ответил Артур молодому лейтенанту на его недавний укол.

И мистер Кэрил, и мистер Грин вынуждены были признать, что табак и вправду оказался выше всяких похвал. Между придворным и штурманом завязался негромкий спор о лучшей методике его выращивания. Кэр в дискуссии не участвовал, поэтому первый услышал звук шагов, доносящихся из коридора, ведущего к выходу в гавань.

— Тс-с, — прошептал он.

Оба офицера моментально замолчали, с лиц исчезли улыбки, в глазах читалась сосредоточенность.

— Вы слышите? Кто-то идет, — попытался обратить их внимание Итан.

— Это невозможно! — заявил мистер Грин.

— Тихо! Я тоже слышу, — прошипел мистер Кэмбел.

Через минуту уже ни у кого не оставалось сомнений в том, что по коридору, пройдя по которому они должны были закончить церемонию, кто-то шел. И шел не в ту сторону.

Через двадцать мучительно долгих секунд свет догорающего камина осветил очертания фигуры в зеленом плаще. Кэр с трудом сдержал восклик удивления. В проеме стоял Оливер Харис. Взгляд его был пугающе серьезен, а указательный палец правой руки замер, остановившись у губ. Убедившись, что он понят, адмирал тихими шагами приблизился к офицерам. Подойдя к ним вплотную, он шепотом, будто пуская залпы арбалетных болтов, принялся бросать обрывки коротких фраз:

— Совет передумал. Экспедиция отменяется. Гонец Совета будет в Корквиле через два часа, — на лицах офицеров отразились шок и удивление.

Даже Дункан Грин воздержался от собирающейся сорваться с его уст шутки. Он перестал перекатывать золотую монету, крепко сжав ее в ладони.

— Будите всех. Серого — после того, как все обсудим. Если проснется, ему ни слова. Мы уходим. Сейчас же, — добавил адмирал, не давая ошеломленным слушателям оправиться.

Комнату постепенно заполняли зеленые плащи. Кэру выпало будить Пита и доктора. Итану было немного страшно тревожить сон Чарли Рокуэла. Открывшиеся в лунном свете зеленые глаза пугающе блеснули. Доктор вскочил с кровати, будто и не спал вовсе. Итан отметил, что ему не потребовалось много времени, чтобы начать ориентироваться в темноте.

Офицеры стояли, обратив все свое внимание в сторону адмирала. Сесть на свои места они боялись, так как скрежет кресел мог потревожить сон инквизитора. Двенадцать пар глаз внимательно смотрели на сэра Оливера и ловили каждое его слово.

— Мне нужно ваше решение здесь и сейчас. Оставшиеся с нами не будут считать трусами тех, кто решит повернуть назад. У кого-то из вас есть семьи. Я не могу гарантировать их безопасность. Лично я для себя все решил еще пять лет назад, но не могу требовать той же слепой преданности от вас, — сказал адмирал, после того как немногим более подробно повторил сказанное им впервые, оказавшись в этой комнате.

Причина такого резкого изменения позиции Совета была неизвестна. Скорее всего, для мистера Кэмбела, адмирал уточнил, что герцог Корд в курсе сложившейся ситуации и не возражает против участия Артура в дерзкой авантюре. На словах, конечно, если дело дойдет до обвинений, герцог будет все отрицать. Кэру показалось, что человек в черном прямо сейчас рассмеется, но вместо этого многозначительно улыбнулся и склонил голову, выразив таким образом свое согласие на участие.

— Кто-то из ваших отказался, адмирал? — робко спросил интендант Родрик Грей, которому совсем не хотелось действовать наперекор святой инквизиции.

— Нет, все до единого согласились. Инквизитору пока ничего не говорили. Он с офицерами и оружием уже ждут тех, кто пойдет с нами, на улице, — с гордостью за своих подчиненных ответил мистер Харис.

— Главное, добраться до кораблей, и мы будем недосягаемы даже для Совета. Я точно с вами, адмирал, — азартно прошептал капитан Хольт.

Его примеру, не колеблясь, один за другим последовали и все остальные. Даже Кларк Кормак, лишенный возможности попрощаться с семьей, не противился плану адмирала. Поддавшись всеобщему настроению, согласился и мистер Грей. Замешкался только Огл.

— Не думаю, что идти против воли Совета хорошая идея, — боцман сжимал символ Создателя на груди, и на лице у него отражалась внутренняя борьба.

Никто из присутствующих не считал Огла трусом, но его набожность порой была камнем преткновения многих споров. За подаренную после ранения вторую жизнь он всегда благодарил только Создателя.

— Мы слишком долго ждали этого шанса, старина. Сейчас не время поворачивать назад. Ты нам нужен. Останешься — и инквизиции станет понятно, что мы знали об отмене. Ты поставишь под удар наши семьи? — шепотом прохрипел Иона Форингтон, испепеляя яростным взглядом товарища и перехватив его руку, сжимающую символ на груди.

Огл без капли страха смотрел в глаза профессора, судорожно ища правильное решение в сложившейся ситуации. К нужному ответу его подтолкнул тот, от кого этого никто не ожидал. Дверь комнаты, которую инквизитор делил вместе с мистером Нортхэмом, распахнулась, и появившийся Йон уверенным шагом подошел к столу, оказавшись за спиной Огла.

— Адмирал Харис? Я что-то пропустил? — сказал он, обращаясь к главному моряку, неожиданно оказавшемуся в комнате.

Кэр увидел, что капитан «Последнего шанса» растерялся и вряд ли был способен дать ответ, способный заставить инквизитора поверить. Атмосфера растерянности поглотила даже словоохотливого мистера Кэмбела. Краем глаза Итан заметил, как капитан Хольт сжал в руке кухонный нож, который незаметно успел стащить со стола.

— Мы подумали, что будет лучше отчалить раньше назначенного времени, чтобы избежать шумных проводов. Хотим заручиться покровительством святого Антония, проявив кротость и лишив себя почестей, опускаемых на плечи будущих первооткрывателей, — неожиданно ответил за адмирала Огл.

Кэр не был уверен, что человек под маской поверил словам боцмана. Однако, ответ его устроил, и он подчинился обстоятельствам.

— Если решение принято, стоит спешить, первые зеваки начнут появляться на площади меньше, чем через полчаса, — подыграл боцману мистер Кэмбел, призывая всех действовать.

Через минуту весь офицерский состав «Отчаяния», направляемый адмиралом Харисом, шел по коридору, ведущему к дальнему выходу дворца святого Патрица. Когда они сделали первые вдохи свежего воздуха, на улице еще стояла кромешная тьма. Товарищи с «Последнего шанса» вручили сданное подчиненными Хольта оружие. Инквизитор флагманского корабля вручил Йону полуторный меч необычной формы. Вместо привычной узкой полоски гарды его рукоять заканчивалась кольцом, диаметра которого было достаточно, чтобы просунуть через него руку. Сам меч, судя по очертанию ножен, был немного изогнут ближе к концу, также как и кинжал, принятый Йоном от собрата по ордену. Второй инквизитор оказался вооружен копьем, похожим на посох.

За то время, что беглецы потратили на путь до гавани, сквозь тьму начали проникать первые лучи солнца. В утреннем свете все окружающее казалось окрашенным в серый цвет. За всю дорогу им встретилась лишь пара пьяниц, не способных сопоставить в своей голове, что две дюжины зеленых плащей, двигающихся в сторону гавани Внешнего моря, скорее всего, те самые знаменитые мореплаватели, что должны отправиться в экспедицию через несколько часов.

У причала их ждал герцог в окружении нескольких десятков своих гвардейцев. Кэр заметил, что, когда они вышли с городских улиц к порту, дорогу за ними перегородила вереница синих плащей. Лейтенант почувствовал себя в западне. В самом порту из людей оказалась лишь пара самых ранних торговцев, жадно разгружающих свои телеги и предвидящих сказочную прибыль, что несет им день проводов первой экспедиции во Внешнее море.

Герцог в этот раз был еще менее многословен, чем на триумфальной площади. Впрочем, сейчас Кэр был этому даже рад. Казалось, что эта речь предназначалась только для того, что усыпить внимание инквизиторов. Всем остальным уже сильно не терпелось покинуть твердую почву. Итан молча наблюдал, как и оставшиеся дороги за их спинами, ведущие из города в порт, перекрывались синими плащами.

В нескольких сотнях метров от них, будто переживая за своих офицеров, на волнах покачивались «Последний шанс» и «Отчаяние». После речи герцога адмирал Оливер торжественно отдал приказ о начале экспедиции. Каждый экипаж забрался в свой ботик у причала. Моряки постарались занять места в лодке так, чтобы инквизитор оказался спиной к удаляющемуся городу.

И не зря. Стоило им отплыть от причала Корквила метров на сорок, как Кэр, стоящий на корме и смотрящий на удаляющийся город, увидел, что к линии гвардейцев герцога приблизился всадник в окружении серых плащей. Видимо, по первому требованию его не пропустили, так как он начал агрессивно жестикулировать, очевидно угрожая сжечь стражника в случае неповиновения.

От синих плащей отделилась одна невысокая фигура и неторопливым шагом направилась в сторону герцога, стоящего на причале. В этот момент находящийся в глубоких размышлениях Йон начал поворачивать голову в сторону Корквила.

Нервы каждого находящегося в ботике натянулись, словно парус от сильного попутного ветра. Рука мистера Форингтона сжала рукоять кинжала так, что побелели костяшки пальцев. Огл бросил на Иону взгляд, молящий не совершать задуманного. Спасителем ситуации в этот раз оказался мистер Нортхэм, положивший свою руку на плечо поворачивающегося инквизитора.

Приблизившись к тому месту, где под капюшоном должно было располагаться ухо человека в сером, он с напускным возмущением принялся что-то нашептывать. Кэру было плохо слышно содержимое монолога первого помощника, но, кажется, Джереми разъяснял инквизитору, что оборачиваться на оставляемый город среди моряков было самой дурной приметой.

Синий за это время успел дойти до герцога и вместе с ним вернуться к кольцу оцепления. После того как точка, которой был губернатор, соединилась с серыми, вся толпа, собравшаяся в порту, рванула к причалу, размахивая руками.

Хоть это было и невозможно, Кэру казалось, что ему слышится яростный крик герцога. Лейтенанта не покидало ощущение нереальности происходящего. Еще вчера он думал, что проведет остаток дней, доставляя толстосумов из Кадиса в Корд, или будет проводить месяцы в поисках хорошего улова. Сегодня же он вступил на шаткий путь еретика, ослушавшегося приказа Совета. Никто не знал, что их ждет по возвращении домой. Итан не мог понять, действительно ли слова инквизитора привели герцога в ярость или это была лишь умелая игра.

Когда в детстве представляешь себя героем приключений, не веришь, что тебя могут убить или в то, что твои приключения не принесут тебе славы. Не думаешь, что от твоих действий могут пострадать те, кто тебе дорог. Не думаешь, что можешь оказаться в ситуации, в которой нет очевидно правильного решения. На секунду в голове лейтенанта возникла мысль прыгнуть в морскую воду и вернуться домой. В место, окутанное ореолом безопасности и тепла.

В этот момент ботик ударился о борт «Отчаяния», и офицеры начали свое восхождение на корабль. Никто не оборачивался. Никто ничего не слышал.

Глава 4. Будни бескрайнего моря

Оказавшись на борту и сильно удивив караульного десятника своим появлением, Хольт приказал поднимать команду. Одним взглядом капитан дал понять Джереми Нортхэму, что необходимо занять инквизитора до тех пор, пока гавань не скроется за горизонтом. Первый помощник был достаточно давно знаком с Рэджинальдом, чтобы понять его без лишних слов.

— Отбери трех лучших стрелков из своих гвардейцев. Тех, кому можешь доверять. Выдай луки, пусть встанут на корму и отстреливают любую птицу, которая приблизится к кораблю со стороны континента. Почта нам не нужна, — прошептал капитан Джонатану Норрингтону, когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы их никто не услышал.

Гвардеец в туже секунду отправился выполнять полученный приказ. По его лицу было видно, что он оценил предусмотрительность капитана.

— Подымай команду, пусть садятся на весла. Нам необходимо как можно быстрее набрать скорость, чтобы избежать погони, — настала очередь Огла получить свой приказ.

Капитан окинул взором бескрайнее море, что ждало их впереди, чтобы перевести дух. Спокойная водная гладь с едва заметными волнами заставляла его забыть обо всех переживаниях. Здесь он как никогда ощутил дух свободы.

— Мистер Колгрейн, мистер Кэрил, займитесь матросами на палубе, пусть поднимают паруса и якорь, слава Создателю, ветер на нашей стороне, — переключился он на лейтенантов.

Дальнейших приказов Кэр не слышал, так как немедля принялся исполнять адресованный ему. Руководя отданными в его распоряжение матросами, он краем глаза наблюдал, как два десятка зеленых плащей под руководством мистера Грея при помощи морских канатов поднимали с воды ботик и закрепляли его у одного из бортов. Точно такой же сейчас был подвешен и с другой стороны.

Паруса были подняты, весла опущены в воду, и корабль быстро начал набирать скорость. Итан стоял на корме и смотрел, как за горизонтом исчезает место, которое он называл своим домом.

— Ты еще не бывал на таком корабле, как «Отчаяние»? — Кэр не заметил, как за его спиной появился Иона Форингтон.

— Нет, — ответил лейтенант, осознав, что из почти трех сотен человек экипажа только он да мистер Кэмбел были здесь впервые.

— В таком случае я попрошу мистера Колгрейна все показать. На ближайшие годы он станет вашим соседом. Надеюсь, вы найдете общий язык, — сказал подошедший к ним мистер Нортхэм, хотя на его лице отображалось абсолютное безразличие в отношении того, сойдутся характерами молодые лейтенанты или нет.

Для первого помощника не существовало понятия удобства, когда речь шла о деле. Дожидаясь, когда к ним подойдет Пит, Кэр слушал, как подозвавший к себе Огла капитан попросил боцмана ненавязчиво оценить отношение команды к нахождению инквизитора на борту.

Пит проводил Кэра в их каюту, расположенную на ярус ниже. Она оказалась не самой большой, но вполне уютной. По обеим сторонам располагались кровати, а у дальней стены между ними стоял стол. Свет проникал лишь через небольшое круглое окно, вырезанное в борту. Им еще повезло. Матросы, расположившиеся на нижней палубе, были лишены такой роскоши, как дневной свет. Отверстия для весел располагались слишком низко и закрывались, когда морякам не требовалось грести.

У подножия лейтенантских кроватей стояли сундуки с их личными вещами. Кэру снова повезло, заботливый Альберт не стал затягивать доставку немногочисленного скарба своего господина до последнего момента. Итан ухмыльнулся, подумав, что у мистера Кэмбела в каюте стоит, должно быть, как минимум два подобных сундука, один из которых доверху забит табаком с острова Борус.

Когда с момента отплытия пробил четвертый кормовой колокол, капитан объявил общее построение на верхней палубе. Проходя через стройные ряды своей команды, капитан произнес воодушевляющую речь и представил команде нежданного гостя. По указанию капитана все время, с тех пор как были подняты паруса, Огл обрабатывал команду, внедряя в сознание моряков идею о том, что присутствие священнослужителя на корабле не так уж и плохо.

Подготовленные к этой новости матросы не высказали бурных протестов. Представ перед командой, Йон также держал слово, сообщив, что объявляет занимаемое им помещение в носовой части верхней палубы корабля храмом Создателя. Двери его покоев всегда открыты для желающих исповедаться в своих грехах. Ежедневные службы будут проводиться за два корабельных колокола до полудня.

По рядам моряков пронеслось перешептывание, но не возмущенное, а, скорее, просто удивленное. Им прежде еще не доводилось видеть представителя ордена святого Ролана так близко. Голос под маской звучал уверенно и безапелляционно. Кэр поймал себя на мысли, что ему чертовски интересно, как выглядит лицо человека, скрывающегося под изображением священного древа. Седые волосы создавали впечатление, что человек в сером плаще старик. Однако голос звучал так, будто принадлежит человеку, чей возраст еще не пересек отметки в тридцать.

Довольный реакцией своих подчиненных, капитан приказал экипажу возвращаться к исполнению своих обязанностей. Невооруженным глазом было видно, что он в хорошем расположении духа. Заняв место у штурвала и вдыхая свежий морской бриз, капитан на несколько секунд закрыл глаза, наконец-то успокоившись и принимая тот факт, что мечта его сбывается прямо сейчас.

Рэджинальд Хольт не имел ни малейшего представления о том, что ждет его и доверившихся ему людей во Внешнем море. Сейчас ему было достаточно просто наслаждаться видом бескрайнего моря со всех четырех сторон и вести свой корабль вслед за флагманом адмирала Хариса.

За следующие три недели плавания Кэр изучил каждый уголок своего нового дома. Ему было немного непривычно командовать матросами, многие из которых были значительно старше него и уж точно много опытнее. За время обучения в академии Итан не раз выходил в море, но никогда прежде не был на столь огромном судне. Экспедиции не повезло, и вот уже вторую неделю в ее паруса дул встречный ветер, замедляя и без того тяжелые корабли.

На главной палубе гордо возвышались три больших мачты, паруса которых наполнял жизнью легкий ветер. Ближе к корме находилась мачта поменьше с необычным парусом треугольной формы. Каюта капитана обосновалась на корме, прямо под площадкой рулевого. Такое расположение позволяло капитану всегда находиться в центре событий и первым из офицеров оказаться у штурвала.

Небольшое возвышение на носу корабля, словно создавая баланс сил на чаше весов, было превращено инквизитором в храм. Йон разделил отведенную ему каюту на две части. Та из них, что открывалась взгляду при входе, служила священнослужителю местом приема паствы. Значительно меньшая часть каюты была отделена тканевой шторой и выступала в качестве личных покоев инквизитора.

Если верить словам мистера Форингтона, имя Йон было ненастоящим. Представители ордена святого Ролана отказывались от всего мирского, включая собственную личность. Взамен они получали непонятные непосвященному в тайны ордена прозвища. Профессор рассказал, что будущих рыцарей ордена отбирают еще детьми, чтобы в их головы было легче заложить необходимые идеалы. Магистр ордена получил от Великого Совета право призыва и мог беспрепятственно набирать в свои ряды любого одаренного отрока, невзирая на его происхождение.

Нос корабля венчала вырезанная заботливыми руками мистера Кормака голова мифического ящера, по преданиям обитающего в глубинах Внутреннего моря. Таинственный доктор Рокуэл, вызывающий у Кэра не меньший интерес, чем человек в маске, в свободное от исполнения своих обязанностей время любил расположиться на палубе и переносить на холст быт окружающих его моряков. Очень быстро аскетично обставленные каюты офицеров обновились, украсившись изображениями морских пейзажей и занятых своими трудовыми обязанностями матросов.

Спускаясь вниз по деревянной лестнице, Кэр оказывался на второй палубе, практически полностью отданной в распоряжение офицеров. Коридор, ведущий в сторону кормы, был самым широким на корабле. Пройдя по нему и миновав двери офицерских кают, расположенных по обе стороны, можно было упереться в массивную решетчатую дверь с тяжелым засовом и увесистым замком. Вход в помещение арсенала всегда охраняли двое фиолетовых плащей.