Чай с шалфеем, или Марселла между мирами

Как только голова коснулась прохладной подушки, я почувствовала, как сон медленно проникает в меня. Приятное и теплое ощущение растекалось по всему телу. Мысли затуманивались, проблемы будто бы покрывались легкой дымкой, отчего казались менее значимыми.

Проснулась я от громкого хлопка, словно хлопнула дверь. Наверное, бабушка пошла в магазин. На улице ещё было светло. Часы показывали пять часов. Эта странность меня смутила. Посмотрев на них поближе, я поняла, что села батарейка. По ощущениям я проспала около часа, не больше. Но чувствовала себя очень бодро.

– Ну, что ж можно и за диплом, – скомандовала я себе.

Но для начала всё-таки решила, подкрепиться.

– Ба, ты здесь? – на мой вопрос никто не ответил.

Значит, точно пошла в магазин. Войдя на кухню я с ужасом обнаружила, что бисквита нет. Неужели бабушка все доела? Хотя может она просто его отнесла Бабе Клаве? Но оставалось больше половины. Она весь забрала? В общем я решила не раскрывать тайну исчезнувшего бисквита, а спросить у бабушки, когда она вернется.

Я открыла холодильник, чтобы чем-нибудь поживиться. Но внезапно меня обдало мерзким запахом тухлятины. Что может так мерзко пахнуть мне было невдомек. К тому же еще час назад из холодильника веяло свежестью. Что могло так быстро испортится? Обычный набор продуктов: пакет молока, свежие фрукты, нарезка не распакованной колбасы, сыр – ничего из этого не вызывало у меня сомнений. Но желание, что-либо есть у меня совсем исчезло. В итоге я налила себе воды из графина, и как только сделал глоток то огромным фонтаном выплюнула всё обратно. Вода имела неприятный вкус, как будто стоит уже пару недель.

– В чем дело? Может это какой-то настой для полива цветов? Но обычно в этом графине была питьевая вода.

Я перевела взгляд на обои, в очередной раз поняв, какие же они страшные, и особенно это виноград ужасного оттенка… И тут мне стало не по себе, ведь мне всегда казалось, что виноград на обоях имеет зелёный цвет. Но сейчас он был красноватым, будто полежал на солнце и слегка дозрел. Но может он все время таким был, и мой мозг что-то додумывает за меня? Хотя может всё дело было в освещении. Возможно днём лоза более зеленая, а вечером, когда освещение затемняется – более красная? Хороший вариант – это проверить – включить свет, чтобы добавить освещения. Я нажала на кнопку выключателя, но лампочка над головой лопнула. Я только и успела, что вскрикнуть и закрыться руками, как дверь в квартиру распахнулась. На пороге возникла высокая фигура.

Глава 5

Большой зал был освещен яркими лампами под потолком, высота которого была не меньше десяти метров. Почти все места в аудитории были заняты. Ученые внимательно слушали седобородого старичка на сцене, который с важным видом и большим воодушевлением что-то декламировал, периодически меняя слайды на экране. И лишь Никита Григорьевич, будто находился не в этом зале, а где-то в своём мире, погруженный в мысли и раздумья, совершенно не слушая гостя со сцены. В голове он раз за разом прокручивал свои расчеты пытаясь, понять из-за чего прибор не работал. Мысли вертелись со скоростью света, одна сменяла другую. В своих догадках ученный пытался перебрать различные варианты.

«Что, если добавить больше жидкости в колбу и уменьшить мощность, при этом отключить пятый цилиндр?» – спрашивал он себя.

Весь зал одновременно зааплодировал. Никита Григорьевич глянул на сцену. Седобородый старичок стоял в самом её центре и улыбался аудитории, довольный собой. Наверное, рассказал, про своё очередное открытие. Это, конечно, всё здорово, но сейчас его интересовал собственный эксперимент, а не чужие успехи.

В своих мылся Никита Григорьевич уже во всю находился в лаборатории меняя местами числа на доске и возясь с цилиндрами.

– Это же очевидно. Всем спасибо, – произнес гость со сцены. Публика вновь взорвалась аплодисментами, как подростки на рок-концерте.

– Действительно. Очевидно! – повторил Никита Григорьевич и пользуясь случаем выбежал из зала, пока ученые купали гостя в овациях.

Проследовав по ковровой дорожке, что лежала на паркетном полу, он выбежал на лестницу и вприпрыжку спустился на два этажа ниже, затем свернул в галерею и шагая мимо больших окон, отметил про себя какая на улице мерзопакостная, унылая погода. Он повернул направо и спустившись еще на один этаж оказался в родном коридоре. Уже на подходе к лаборатории он возбужденно начал доставать ключи из кармана.

Оказавшись внутри Никита Григорьевич тут же кинулся к доске с расчетами и принялся что-то поправлять.

– Так, это сюда, вот это туда, а это… это верно должно быть тут! – он гордо уставился на то что вышло. – Точно. Так и должно быть!

Подойдя к столу ученый принялся менять местами какие-то провода.

– Поменяем здесь и здесь. – Словно сам собой руководил он. – А это поменяем вот так!

Ученый вновь включил прибор. Тот начал издавать привычный звук шмеля. Жидкость в самом центре забурлила. Никита Григорьевич подкрутил рычаг на отметку «восемь», нажал на две желтые кнопки, перевел рычаг на «девятку», жужжание стало ещё громче. Тогда он нажал все оставшиеся желтые кнопки и перевёл рычаг на отметку «десять». Жидкость принялась вытанцовывать внутри колбы, а лазеры светили ярко-зелёным светом соединяясь в центре над ней. Пространство над этой точкой начало искажаться, словно ученый смотрел на дно чистой реки сквозь волнующуюся воду. Сначала искажение было размером с монету. Затем увеличилось до размеров тарелки и на этом остановилось.

– Это чудесно!

Ученый поднес руку к пространственному искажению и просунул её внутрь. Он отметил, что ладонь начало слегка покалывать.

– Сработало. Портал в параллельный мир работает. Теперь надо его сделать таким, чтобы сквозь него мог пройти целый человек.

Глава 6

Яркий свет из подъезда так освещал человека в проеме, что с первого раза мне не удалось понять кто там стоит. Но две вещи мне были ясны четко: первое – это была не бабушка, и второе – кто-то взломал нашу дверь, потому что иначе как ключом её открыть было нельзя.

– Марселла, доченька привет.

Наконец-то я вгляделась в фигуру и узнала в ней своего отца. Эта лысина и острый нос – я его ни с кем не спутаю. Вот только взгляд был странны… отрешённый что ли.

– Папа?!

Я бросилась к нему на шею и крепко заключила в свои объятия.

– Что ты здесь делаешь? В смысле… ты не на раскопках? А где мама? Ты на долго? – поток моих вопросов было просто не остановить.

– Не на долго. Всего на пару минут.

– Что? В смысле? Почему не предупредил, чтоб приедешь?

– Не всё тебе знать положено. – немного грубовато сказал он и прошел в кухню оглядывая все вокруг, с каким-то неподдельным интересом.

Затем он проследовал в комнату бабушки, все таким же осматриваясь.

– Пап, ты что-то ищешь?

Но он продолжал, игнорируя мой вопрос ходит из угла в угол, от полки к полке.

– Ты бабушку, что ли высматриваешь? – в ответ молчание. – Так она, вроде в магазин ушла.

Тут раздался звук дверного звонка, «дзззззынь» – звонкий и упругий он будто бы разрезал помещение пополам, как острый ножик праздничный торт.

– Просто проходной двор какой-то, – возмутилась я. Но тут отец опередил меня и выбежал в подъезд как ошпаренный. Я его никогда таким прежде не видела. Я вообще давно его не видела. Уж и не знаю, что с ним такого произошло на раскопках, что он стал себя так странно вести.

– Папа стой ты куда? Подожди! – он не ответил, а лишь перепрыгивая через каждую вторую ступеньку скрылся из виду. Да, подожди!

Что случилось? Почему он так внезапно появился, а теперь убежал? Может позвонить маме, и узнать, что там, на раскопках случилось?

– Кудай-то он так умчался прытко? —Баба Клава прервала потом моих сумбурных мыслей.

– Здравствуйте, Клавдия Тимофевна. Да, это он… – я и сама честно признаться не знала, что ответить. – А вы уже настрелялись сегодня, бабушка сказала.

– Чегось?

– Ну, как ваши стрельбища? В «десяточку» попали?

– Мила, моя. Марселя, у тебя никак температура? В кого ж это я стрелять-то должна? Ты чегось? Лучше-ка подскажи-ка милочка, у вас муки не найдётся чуточек? Думала пирога испечь.

– Найдется… – тут я осеклась. – А к вам бабушка не заходила, с бисквитом сегодня?

– Нет. А чегось? Должна была?

– Просто странно… она испекла… ну в общем не важно.

– Ох, понятно. Марья Дмитрина бисквит испекла, а подруге не занесла. Ну, ясное дело. А чегось напрягаться? – ворча баба Клава скрылась из виду.

В общем череда странностей этого вечера, меня стала напрягать, и я решила позвонить бабуле. Нашла вой смартфон, но тот оказался разряжен.

– Да, Марселла, молодец. Легла спать, а смартфон на зарядку не поставила.

Я воткнула аппарат в сеть. И решила, что пока он подзаряжается, стоит прогуляться, заодно, может какие насущные мысли о том, что в дипломе писать, появятся. Накинув куртку, я отправилась в шаурмичную. Уж что-что, а шаурма всегда поможет привести мысли в порядок.

По дороге к Фаруху, я ловила себя на мысли что что-то изменилось вокруг меня, но мне никак не удавалось понять, что именно. Это было похоже на игру. Как будто ты заходишь в комнату и у тебя есть тридцать секунд, чтобы запомнить расположение вещей: как стоит диван, висят картины, какого цвета занавески, как лежит ковер на полу, как стоят сувениры на стеллаже. А потом тебя просят выйти и что-то в этой комнате меняют, причем, что-то такое что не сразу бросается в глаза, например, меняют местами пару сувениров, или же слегка отодвигают диван, снимают со стены одну из картин. И когда ты возвращаешься, то ощущаешь, что в комнате, что-то поменялось, но что именно уловить не можешь. Вот именно такое со мной было сейчас. Будто бы что-то еле уловимое изменилось, но я не понимаю, что. Хотя вполне может быть, что так на меня повлияло появление папы. Да уж, это и вправду было странно. А вдруг это был не он? Вдруг это какой-нибудь инопланетянин в него перевоплотился? Ну, нет Марселла. Это уж точно бред сивой кобылы. Какие еще инопланетяне?

Находясь полностью поглощенной своими рассуждениями, я добралась до шаурмичной. «ну, сейчас, полакомлюсь и все проблемы как рукой снимет» – подумала я. Открыла дверь и вошла внутрь. Запах жаренного мяса обдал меня ног до головы, отчего есть захотелось еще больше.

– Фарух, снова привет. Сделаешь мне, как всегда.

– Привет Марселля. Слелаю, – произнес он со своим акцентом и приступил к делу.

Я, присев у окна разглядывала людей и меня, ну прям таки не покидалоощущение, что что-то поменялось. Вот только что? Я глянула направо, потом налево. Потом снова направо и затем опять налево. Я не могла поверить своим глазам. Вряд ли такое совпадение могло произойти. Или же я начинаю сходить с ума. Я снова глянула направо. За столиком напротив сидело две девушки. В этом, конечно, ничего необычного не было. Но вот их одежда. Одна была во сем черном и с фиолетовыми волосами. А другая крашенная блондинка и во всем белом. В углу же над недоеденной шаурмойдремала пьяная женщина. Я вспомнила своё возвращение из института. Когда я зашла сюда в первый раз сегодня, то здесь сидели два хипстера один в черном с фиолетовой прической и блондин в белом, и какой-то забулдыга. А теперь будто их копии, но в женском варианте. Но таких совпадений не бывает. Или же бывают?

– Марселля. Шаурма! Сабирай. Приятьнёго.

– Фарух. А тебе ничего не кажется здесь странным?

Тот внимательно огляделся по сторонам, потом вопросительно посмотрел на меня.

– Неть. Всё нольмально.

– Уверен?

– Ага-ага. А стё ни так?

– А нет ли у тебя такого ощущения, что, что-то изменилось вокруг.

– Конечно, есь.

– Что? – вот он тоже это все-таки заметил.

– Цены на плоезд на метло, сегодня подняли. Долого. Осень дологотепель.

– А ну это да. Пока.

По пути домой я оглядывалась по сторонам, будто пыталась разгадать какую-то неведомую мне шараду. «Что, где, когда, зачем, почему» – называется. Будто я пытаюсь найти то, не знаю, что. Будто ищу иголку в стоге сена, вот только иголка эта может быть совсем не иголкой, а шариком или кубиком, красным синим или же коричневым.

Подходя к своей обезличенной пятиэтажке, я вдруг резко дала по тормозам.

– Да, ладно. Как такое возможно? – я не верила своим глазам. – Неужели это случилось, – улыбка расплывалась на моём лице. – Но это же круто! Невероятно круто! Правда, как это могло произойти так быстро?

Возле входа в подъезд, где ещё сутра красовались лебеди из покрышек и грязные плюшевые игрушки, был просто чистый газон, без всей этой уродливой безвкусицы. Просто чистый, аккуратны, бледно-зеленый газон.

Наверное, все-таки коммунальные службы поняли, что это их дело приводить дворовые территории в порядок и вывезли всё былое уродство на помойку. Да, соседка с первого этажа, вероятно, расстроится. С другой стороны, у неё есть балкон. Пускай там своих лебедей расставляет.

Я поднялась на наш второй этаж. Дверь была не заперта?

– Ба, ты вернулась? – тишина. – Ты дома? – опять никакого ответа. – Я же закрывала дверь? Или нет? Странно.

Тогда, вооружившись длинной, железной ложечкой для обуви я пошла проверять комнаты. Сначала прошла по коридору направо, в бабушкину, там было пусто, затем заглянула в кухню – никого, потом в свою комнату. Там тоже ни души. Но вот что странно, с полки возле африканской совы исчезла фотография. Та самая и единственная где я вместе с родителями. А сама сова, разбитая валялась на полу. Будто кто-то в спешке схватил фото и уронил её на пол. Но кому, да и зачем могла понадобиться рамка с фото? Тут я заметила, что в осколках статуэтки что-то сверкает. Я подошла поближе. Это была старинная монетка с цифрой «3» и еще какими-то непонятными надписями. «Это еще как тут оказалось» – подумала я. Могу поклясться, в это т момент я почувствовала холодок и краем глаза заметила движение на стене, будто черная тень скользнула по ней. Но обернувшись, там уже ничего не было. Тут-то меня по голове чем-то и шарахнуло.

Глава 7

Шестьдесят лет назад

В деревне был теплый летний вечер. Уже начали спускаться сумерки. Ни одно дуновение ветерка не нарушало покоя даже травинки. На небе уже просвечивали небольшие звездочки, а между, оставляя огненный шлейф, летела комета.

Женщина лет двадцати на вид, в сарафане и с аккуратно сложенными в пучок каштановыми волосами на голове с очень озабоченным видом вошла в свой деревянный дом.

– Так, дорогая моя, что же этого было-то такое? – ходя из угла в угол разговаривала она сама с собой. – И вроде б сон. А вроде, как и взаправду. Ну, сны они всегда похожи на правду, но вот когда просыпаешься сразу понимаешь, что-то был сон или же кошмар. Забываешь его за секунду и снова к своим делам переходишь. А тут? Чёрт-те что!

Женщина присела на железную кровать, заваленную подушками, и выглянула в окно.

Пейзаж большого дуба у озера всегда её вдохновлял. Но сегодня будто что-то поменялось. Ей уже не хотелось любоваться ни лесом, ни полем, ни деревьями.

В дверь постучали.

– Открыто.

– Клавка, привет.

– Привет Катюша.

– А ты чего такая…? На тебе лица нет, – озаботилась подруга.

– Да, понимаешь, тут сон приснился…

– Ой, ну умора. – Улыбнулась Катюша.

– Да, нет же ты послушай. Вроде и не сон вовсе, а кошмар. Днем прилегла поспать, а как встала, решила к озеру прогуляться. Иду, а вон из-за того дуба как выбежит на меня чудище, вроде оборотня. И ревет, и бежит. В лес меня гонит, а я и побежала. Куда деваться-то? И такое все настоящее как в жизни. И деревья и ощущения, и трава.

Катюша смотрела на подругу с взволнованным видом и внимательно слушала, раскрыв рот.

– Бегу я бегу. И тут спотыкаясь, да так колено себе ободрала. И думаю нагонит меня чудище. А она какое-то странное. Особо не разглядывала, но увидела, что похоже оно на волка, да на ногах двоих стоит и морда такая… клыкастая. Да само оно в каком-то рванье, не то в тряпках, не то в чем еще…

– Ну?

– Чегось, ну? Поднялась я, да дальше побежала. Бегу, а дыхание аж сперло. Ой, умру думаю. Тут-то об ветку и шарахнулась. Очнулась в лесу уж сумерки. Оглянулась – никого. Встала, домой идти. Думаю, почудилось ли или нет? Может кто пошутил. Иду, а у самой колено ноет. Смотрю, а там вот что.

– Клава приподняла сарафан и показала ободранное колено.

– Ой, Клавка. Странности какие. Может ты теперь во сне ходишь. Ну, знаешь люди такие есть. Как их там? Лунатые… или нет. Лунатики.

– Да даже если и хожу, что за чудище за мной бежало-то? И чегось оно от меня хотело?

– Ой, не знаю. А что по этому поводу говорит это… как его… твоё ясновидение?

– Молчит. Я же его сама не вызываю.

– Контролировать его не пробовала?

– Пробовала, да как с этим совладать? Учебников же по ясновидению не написано. Да, я бы и не хотела этим даром обладать. Так он меня никак преследует. Иной раз вроде и интересно, что дальше будет. А иной раз такое увижу, что глаза на лоб лезут.

– Ох, Клавдия, пугаешь ты меня.

Глава 8

Очнулась я, лежащей на кровати и заваленная грудой книг.

– Так и знала, что когда-нибудь они на меня сваляться. Как в воду глядела. – потирая затылок пожаловалась сама себе. – Сколько интересно я пролежала в таком состоянии?

– Я тряхнула часы, – Эх, надо батарейку поменять.

На удивление часы шли и показывали семь вечера. Мне, кажется с техникой так все время, то сломалась, то неожиданно заработала.

Книжки были разбросаны повсюду, на комоде, на полу, несколько штук валялось под шкафом. Я принялась за сбор домашней библиотеки. Собирая увидела, что рамка с нашим семейным фото валялась за комодом. Да, паранойя она и в Африке паранойя. Ну, кому могла понадобиться моя фотография? Видимо упала, когда на меня посыпались книги. Так, стоп! Фоторамки же не было до этого случая? Ну, значит упала раньше. Может я случайно толкнула. Всякое бывает. Но вот как книги свалились? Хотя всему есть логичное объяснение. Шкаф старый, я могла его нечаянно задеть.

Удовлетворенная своими объяснениями сегодняшних странностей я отправилась в кухню. Пить хотелось, как в пустыне летом. Налив из графина и сделав пару глотков я с удивлением обнаружила, что вода абсолютно нормальная. Даже вкусная. Хотя после сна она была другая.