Восход над деревом гинкго

– Да как у вас совести хватает! – выступил из толпы старик с обломанными оленьими рогами. – На остров напали, убивают без разбора! Мы еле унесли ноги, когда огненный дракон упал на деревню, а они, – он махнул рукой куда-то за спину, – шли сюда от самого побережья! Там ёкаям отрубают головы и надевают на пики! Других привязывают к крестам в океане и оставляют на забаву приливу и птицам! Мы должны стоять друг за друга, а вы смеете требовать с нас плату?

– Должны стоять друг за друга? – громогласно рассмеялся Инугами, уперев кулаки в толстые бока. – Так иди воюй за своих! Чего прибежал сюда, поджав хвост, а, травоядное?

Старик съёжился, растеряв свой пыл.

– Мы защищали свой дом как могли! – вернула внимание на себя бакэнэко. – Да вот только воевать как? Господин Нобу мёртв, господин Акира, говорят, заперся в своём замке на востоке, а замок госпожи Кацуми в осаде. Бушизару держат оборону, но командовать ими некому.

– Ты мне зубы-то не заговаривай! Я сказал, плати – значит, плати! А нет денег – снимай кимоно. Мы тебя за хвост по очереди оттаскаем и пустим поспать на гэнкане, – сказал Инугами и вместе со своими приятелями дружно засмеялся.

Бакэнэко оскалилась и выхватила из-за пояса танто.

– Я скорее отрежу тебе твой короткий…

Удар рукоятью тати по лицу сбил её с ног. Она застонала, сплёвывая на землю кровь. Инугами занёс меч, чтобы завершить начатое, но к ногам его прилетела стрела, заставляя отпрянуть. Кёко, до этого незаметно сидевшая на соседней крыше, уже натягивала тетиву для нового выстрела. Толпа испуганно отступила, Инугами вскинули головы.

– Ты кто такая?! – гаркнул один из них, но двигался осторожно, с опаской поглядывая на стрелу.

– Как негостеприимно, – цокнула языком Кёко.

Ждать больше не было смысла. Мико потянула Райдэна за рукав и решительно направилась в сторону толпы.

– Это наш город, и мы устанавливаем здесь правила, – прорычал второй Инугами, а Кёко, быстро выпустив стрелу ему под ноги, ловко спрыгнула на землю.

– Это город клана Ооками, а вы лишь присматривали за ним, пока хозяева отсутствуют.

– Все волки мертвы, – ответил Инугами.

– Ложь, и вы это знаете! – оскалилась Кёко. – Будь оно так, вы бы уже давно перебрались в замок, но он не пожелал открыть для вас двери. И как по-вашему? Кто каждую ночь зажигает в нём свет?

Кёко зарычала, лицо и руки её покрылись седой шерстью, на макушке появились огромные волчьи уши, клыки удлинились, а на пальцах выросли острые, как ножи, чёрные когти. Толпа восторженно загудела. Инугами недоверчиво попятились.

– Ты явилась отобрать у нас землю? – зарычал самый могучий из воинов.

– Я явилась воззвать к вашей клятве служить клану Ооками, – спокойно ответила Кёко. – А ещё я привела Деву Истока.

Она указала пальцем на Мико, и все разом обернулись. Мико же застыла на месте, так и не добравшись до толпы. Дева Истока? Ей уже дали имя? Слухи разлетелись по землям Истока и приобрели новые формы быстрее, чем она думала.

– Это она! Смотрите, золотой шрам! Дева Истока! Дева из песен! Поцелованная Духом! Истинная Хранительница острова! – зашептались все, хватая друг друга за рукава, переглядываясь и глядя на Мико во все глаза. Старик с обломанными рогами глубоко поклонился, и все заторопились последовать его примеру. Склонилась и Кёко, отступив на шаг, слегка опустил голову Райдэн. Только Инугами не торопились гнуть спины.

– На этой земле не будет другого правителя, кроме Нагамасу Инугами! – взревел воин и ринулся на Мико с мечом наперевес.

Мико выхватила меч, но Кёко её опередила: в один прыжок обратилась в волчицу и бросилась на спину воину. Клацнули зубы, затрещал позвоночник. Волчица дёрнула мордой и по земле покатилась откушенная голова. Все замерли, с ужасом глядя на происходящее. А Кёко уже вернула себе человеческий облик, подобрала с земли голову за растрёпанный пучок волос, грациозно распрямилась, нагая и прекрасная, и вытерла предплечьем кровь с лица.

– Никто не покусится на Деву Истока, – сказала Кёко оставшимся Инугами. – И никто не тронет этих несчастных. – Она указала откушенной головой на толпу. – Они останутся в Небесном городе на правах его жителей. А вы, трусливые псы, ведите нас к Нагамасу, поговорим, во что он превратил мой город.

Глава 5. Стая

Ёкаи окружили Мико быстрее, чем она успела моргнуть. Они кланялись, тянулись к её одеждам, просили помощи и исцеления.

– Прошу, прошу, Хранительница, мой ребёнок болен, прикоснитесь к нему. Я слышала, что вы исцелили несчастных на севере! – Когти аккуратно сжали рукав кимоно, чтобы удержать, а не разорвать Мико на куски, глаза смотрели с восхищением, а не с ненавистью или голодом.

Мико накрыла ладонь женщины своей и пообещала вернуться. Она знала, что не сможет помочь им, но не хотела лишать надежды тех, у кого её почти не осталось. В конце концов, может, они смогут что-нибудь придумать, в конце концов она не одна.

Райдэн с Кёко быстро оттеснили Мико от толпы и повели вслед за Инугами. Кёко завернулась в хаори Райдэна, которое, и без того длиннее привычного, с их разницей в росте почти заменило ей кимоно. Она шла чуть впереди, гордо вскинув голову, и шагала так решительно, что, казалось, в любой момент готова снова обратиться волчицей и броситься на Инугами. В руке она продолжала нести откушенную голову.

– Значит, всё это время на нашей стороне был целый клан? – спросила Мико как можно тише, чтобы псы её не услышали.

Райдэн покачал головой. Он выглядел ещё более напряжённым и насторожённым, чем Кёко.

– Нет, и Кёко не должна была призывать их.

– Почему?

– Потому что это плохо закончится.

– Для нас?

– Для неё.

Мико хотела задать ещё сотню вопросов, но решила отложить их на потом – Райдэн был занят. Глядел по сторонам, выискивая опасность. И не зря. Чем ближе они подходили к огромному дому главы клана, тем больше Инугами появлялось вокруг. И все они смотрели недружелюбно. Некоторые открыто рычали, завидев оторванную голову своего брата. Бросаться в бой не спешили, но Мико понимала: стоит завязаться драке – выстоять против целой стаи псов будет непросто.

Инугами распахнули тяжёлые деревянные ворота, открыв вид на сад и большой дом в окружении сосен. Дом стоял углом – одно его крыло лежало на земле, а второе – стояло на сваях, возвышаясь над зеркальным прудом, в котором хлопали ртами карпы.

Слуги поспешили проводить гостей к парадному гэнкану, кланяясь и испуганно улыбаясь.

– Скажи господину Нагамасу, что волчица требует встречи, – сказал один из Инугами слуге, и тот тут же скрылся за дверью.

Дом дышал богатством. Расписные стены и двери, новенькие татами, узорные перегородки между комнатами. Приятный аромат цветов и идеальная чистота так не походили на смрад и грязь Небесного города, что Мико даже показалось, что она где-то пропустила брешь и они оказались в совершенно другой части острова. Похоже, Инугами, в отличие от остальных жителей, не знали лишений и бедности.

У расписанных горным пейзажем дверей, к которым подвели Мико, Райдэна и Кёко, стоял перепуганный слуга.

– Господин Нагамасу занят, – пискнул он, усердно кланяясь. – У него гость, и он не может принять…

Кёко цыкнула, одним движением отодвинула с дороги слугу и, прежде чем Инугами опомнились, распахнула двери в зал.

Нагамасу был огромным. Высоким и необъятным. Он практически заслонял собой ширму с изображением хризантем, сидел, скрестив большие, как колонны, ноги и сложив руки на похожем на барабан тайко животе. Напротив, спиной к дверям, в сейдза расположился гость, казавшийся маленьким и ничтожным на фоне возвышающейся перед ним скалы.

Нагамасу перевёл на Кёко тяжёлый и очень недовольный взгляд.

– Ну, и кто ты такая? – грубо сказал он, хмурясь. – Смеешь врываться ко мне без спроса? Да ещё и в таком виде.

Кёко швырнула на пол оторванную голову воина. Она прокатилась по татами, оставляя за собой кровавый след, и замерла у ног Нагамасу, тот взглянул на голову своего собрата без особого интереса.

– Я Кёко, последняя из рода Ооками, и я пришла напомнить Инугами о клятве, которую… – Она осеклась, только теперь заметив гостя, который терялся на фоне хозяина дома. Гость обернулся, глядя на Кёко во все глаза.

Мико тут же его узнала. Такая – лекарь и старый друг Кёко, который помог принцу Хидэо по дороге в земли Истока. В их прошлую встречу он храбро сражался с ёкаями, напавшими на деревню, а сейчас казался перепуганным и бледным.

– О клятве, которую вы принесли моему роду, – пересилив себя, продолжила Кёко, оторвала взгляд от Такаи и вернулась к Нагамасу. – И…

– Ваш род давно вымер… – усмехнулся Нагамасу, но Кёко угрожающе зарычала, заставив его замолчать.

– Не смей перебивать волка. – На макушке у Кёко показались звериные уши, на руках прорезались когти. – Предыдущему псу я откусила голову.

Если Нагамасу и испугался, то виду не подал, продолжая хмуро глядеть на Кёко, но говорить перестал.

– Я взываю к вашей клятве и требую присягнуть мне на верность, как единственной и неизменной госпоже, как того требует договор наших предков.

– Кёко, постой… – Такая развернулся к ней всем телом, ещё бледнее прежнего, но Нагамасу вскинул руку, призывая его замолчать.

– Не вмешивайся, щенок. А ты, волчица, без приглашения пришла в мой дом требовать исполнения клятвы, но знаешь ли об условиях того, о чём просишь?

Кёко сжала кулаки, каменея. Челюсти её сомкнулись, а голос прозвучал хрипло и низко:

– Да.

На лице Нагамасу появилась плотоядная усмешка, карие глаза превратились в щёлочки.

– Да? Испокон веков держала клятву одна из ваших волчиц, её покрывали наши кобели, и считалась она нашей до самой своей смерти, и тогда сменяла её другая. А Глава рода Ооками отдавал нам по одному волчонку из каждого помёта своей жены, чтобы жили они среди Инугами и были Инугами. Их сила и свежая кровь обеспечивали нам процветание. Взамен мы верно служили клану Ооками и почитали как старшего брата. – Его ухмылка стала ещё шире, а взгляд оценивающе прошёлся по Кёко с головы до ног. – Только вот ты, волчица, осталась в своём роду одна. А значит, и клятву держать тебе одной.

Мико похолодела, не веря своим ушам. Он сошёл с ума? Кёко никогда не пойдёт на подобное отвратительное, совершенно бесчеловечное…

– Я знаю условия, и я согласна, – слова Кёко громом отозвались в голове Мико, и она повернулась к Райдэну. Это надо остановить! – Но, думаю, Нагамасу, ты понимаешь, что я, как Глава клана Ооками, не смогу жить среди Инугами и… исполнять необходимую роль, поэтому прошу изменить условия клятвы.

Нагамасу вскинул брови, хмыкнул себе под нос и задумался.

– Изменить условия? – протянул он, постукивая пальцами по подбородку. – Пожалуй, я могу предложить тебе вариант. Мы могли бы объединить кланы. Стань моей наложницей. Вместе мы возродим клан Ооками, я стану его главой, а ты получишь поддержку моих воинов. Ты же за этим пришла? Сними хаори, дай взглянуть, за что предлагаешь мне заплатить.

Кёко зарычала, но, помедлив, всё же потянулась к поясу. Мико хотела рвануть вперёд, остановить её, но не успела.

– Нет! – Такая заслонил Кёко собой, утробно рыча. – Не смейте с ней так обращаться!

Нагамасу удивлённо приподнял брови и шумно втянул носом воздух.

– Как интересно, вздумал отнимать у меня женщину, щенок?

– Она моя! Она уже моя! – Казалось, Такая вот-вот бросится на Нагамасу.

– Да как ты смеешь! – взревел Нагамаса, тяжело поднимаясь на ноги и становясь ещё больше и страшнее, но Такая не дрогнул, только зарычал громче.

– Она принадлежит мне, и этого достаточно, чтобы держать клятву!

Их тела начали обрастать шерстью. Чёрная покрывала руки и лицо Нагамасу, светлая, как песок, – Такаи. Кёко, опешив, переводила взгляд с одного на другого. Остальные Инугами, почуяв опасность, стали склоняться к полу, готовясь перекинуться в псов.

– Позвольте вмешаться, господа! – Порыв ветра оттолкнул друг от друга Такаю и Нагамасу, и Райдэн грациозно вклинился между ними. Взмахом руки оттеснил дальше Нагамасу, веером щёлкнул по носу Такаю.

– А ты кто ещё такой? – прищурился Нагамасу.

– Райдэн, тэнгу, бывший Хранитель этих земель.

– Сын Мегуми? – хмыкнул Нагамасу, и эта новость, кажется, пришлась ему по душе. – Я знал твою мать, храбрая женщина.

– Благодарю, она действительно была исключительной.

– Звала меня в свою банду. Как же их… Гозен, – хохотнул Нагамасу. – Убедительно болтала, я даже почти согласился. Только от неё смертью несло за целый ри.

– Про Гозен мы сможем поговорить чуть позже, тем более что теперь я его возглавляю и буду не прочь увидеть среди союзников такой сильный и уважаемый клан, как ваш, – запел Райдэн, очаровательно улыбаясь и лениво поигрывая веером. – Думаю, моя соратница Кёко не успела вам рассказать несколько важных и крайне занимательных деталей о союзе кланов. Ведь Инугами он будет выгоден не меньше, чем ей.

– Что же это за выгода? – Нагамасу заинтересованно прищурился и уселся обратно на татами. Шерсть с кожи исчезла, лицо разгладилось.

– Знал, что с вами можно иметь дело, друг мой! – Райдэн плюхнулся напротив и махнул веером притаившемуся в углу слуге. – Принесите-ка нам саке, пока господин Нагамасу не оторвал вам головы! А вам, друг мой Нагамасу, я сейчас расскажу, как на самом деле обстоят дела в землях Истока.

Мико не поняла, как так резко в комнате переменилось настроение и Райдэн перехватил инициативу, но не успела она и глазом моргнуть, как они уже все в рядок сидели за столом, полным еды, и пили за здоровье хозяев дома.

– Думаю, вы уже слышали, что Хранитель Нобу мёртв, – продолжил Райдэн, заговорщически понизив голос. – А знаете ли, кто сразил его в схватке?

– Доходили слухи, – кивнул Нагамасу. – Говорят…

– Четверо разметали сотню бушизару и сразили Нобу, – перехватил Райдэн. – Тэнгу, волчица, заклинатель и…

Взгляд Нагамасу метнулся к Мико, и ей захотелось провалиться сквозь землю, лишь бы спрятаться от этих маленьких колких глаз, но Мико заставила себя выпрямиться и решительно посмотреть в ответ.

– Человеческая девчонка со шрамом на лице, – хмыкнул Нагамасу и, к огромному облегчению Мико, вернул взгляд Райдэну. – Хотите сказать, что это были вы?

– Именно! Но я пришёл сюда не хвастаться, а поболтать о более важных вещах. Нобу выбыл из игры и больше не вернётся на Хого. Хранитель Акира… повержен нашим заклинателем и тоже оставил народ. Сколько продержится Кацуми – одним демонам известно. Но важно даже не это. Никто из Хранителей не может остановить войну, но тот, кто это сделает, – Райдэн прищурился и хитро посмотрел на Нагамасу, – тот получит любовь народа и возможность стать новым Хранителем. На кону не затхлый город, когда-то бывший центром острова, друг мой Нагамасу, на кону земли Истока. И если вы присоединитесь к нам сейчас, сможете получить реальную власть.

Нагамасу самодовольно ухмыльнулся – речи Райдэна ему нравились.

– Странное же начало вы выбрали для разговора. – Он покосился на оторванную голову, которая всё ещё лежала на полу.

– О, я люблю яркие появления. – Райдэн ухмыльнулся ему в ответ. – Ну и ваш воин посмел покуситься на жизнь Девы Истока. Мы, разумеется, не могли допустить, чтобы пострадала та, кого благословил сам Дух острова.

Взгляд Нагамасу вновь вернулся к Мико, на этот раз задержался дольше, будто пытался рассмотреть то, чего прежде не мог. Осмотрел шрам, лицо, тронул взглядом шею, спустился ниже.

– Вы можете выступить на нашей стороне, вступить в Гозен, – сказал Райдэн, как показалось Мико, чуть громче, чем требовалось, и после короткой паузы выразительно добавил: – Пока ещё есть такая возможность.

Нагамасу осклабился:

– Тогда зачем нам клятвы? Выгоним людей с острова и поделим власть.

– Клятва будет гарантией, что ты не прикончишь нас, когда всё закончится, – прорычала Кёко, которая, похоже, всё ещё злилась то ли на Райдэна, то ли на Нагамасу, то ли ещё демоны знают на что.

Нагамасу расхохотался, и было в этом смехе что-то, что Мико поняла: именно так он и собирался сделать.

– Справедливо, волчица. Что ж, условия остаются прежними. Стань моей наложницей – и получишь воинов.

– Видите ли, я кое-что смыслю в сделках и клятвах, – непринуждённо сказал Райдэн и почесал себя за ухом, как будто размышляя. – И клятва роду, насколько мне известно, действует до тех пор, пока жив хотя бы один его представитель. То есть Кёко может требовать её исполнения, а вы не сможете отказать.

Нагамасу помрачнел. Кажется, он знал об этом. Кёко удивлённо покосилась на Райдэна – она явно была не в курсе.

– Но также вы правы в том, что условия со своей стороны Кёко исполнять необходимо. А условие – это подтверждение связи кланов, такое, какое безоговорочно примет магия, например официальный брак и обмен душами, а после – дань в виде ребёнка. Вы, Нагамасу, уже обменялись душой со своей женой, и, насколько мне известно, она ещё жива, поэтому сделать того же с Кёко уже не можете. А эти двое, – он указал на Кёко и Такаю, – не только без пары, но и уже разделили одну жизнь на двоих.

– Разделили жизнь? – Нагамасу недоверчиво покосился на них.

Кёко и Такая продемонстрировали ему руки. По левому предплечью у каждого тянулся от запястья к локтю розовый шрам.

– Эти двое могут заключить брак, Кёко возглавит клан Ооками и после сможет выполнить остальные условия клятвы. Про щенков, помёты и прочие радости волчьей жизни.

– Это условия, на которых я готова призвать клятву, – сказала Кёко и с вызовом посмотрела на Нагамасу. – Предлагаю один раз. Если ты не согласен, мы уйдём. И кто знает, с какими условиями вернёмся позже. И будем ли вообще что-то предлагать.

Нагамасу молчал, размышляя. В комнате повисла тишина, все замерли в ожидании. Только Райдэн непринуждённо потягивал саке, закусывая мясом, и, казалось, ни о чём не беспокоился. Такая не сводил глаз с Кёко, будто готовясь в любой миг броситься её защищать своим телом. Кёко же продолжала с вызовом смотреть на Нагамасу. Сидела она ровно, будто проглотила кол, кулаки, сжатые так сильно, что побелели костяшки, лежали на бёдрах. Мико пыталась угадать, о чём размышляет Нагамасу, но лицо его было бесстрастно, а напряжение в комнате ощущалось так явственно, что ничего другого Мико почувствовать не удавалось.

– Так и быть, – наконец сказал Нагамасу. – Мой племянник Такая возьмёт тебя, волчица, в жёны. С каждого помёта вы будете отдавать нам по щенку. И первая родившаяся девочка будет принадлежать нам. Она станет невестой клана и будет покрыта, как того требует древний договор наших предков.

Кёко сглотнула и кивнула.

– Проведём церемонию обмена душ завтра же, – сказала она охрипшим голосом.

Нагамасу склонил голову.

– Мы подготовим всё к празднику.

– Не стоит, мы вдвоём… – начала было Кёко, но Нагамасу не позволил ей закончить.

– Кланы воссоединятся спустя сотни лет. Если вы хотите, чтобы псы служили вам верой и правдой, покажите, что теперь вы часть семьи и чтите традиции тех, кого поведёте за собой. Тем более если собрались замуж за моего племянника.

Глава 6. Песня прощания, песня любви

Стоило воротам дома Нагамасу закрыться за их спинами, все выдохнули с облегчением, а Мико тут же набросилась на Кёко:

– Ты что творишь? Ты хоть понимаешь, на что соглашаешься?!

– Нам нужны помощники, и я их раздобыла.

– Какой ценой!

Кёко бросила быстрый взгляд на Такаю, который покинул дом вместе с ними, и тут же отвернулась. Такая шёл последним, хмуро смотрел себе под ноги, напряжённо о чём-то задумавшись.

– Какая разница, если я готова её заплатить? И вы, – она вдруг разозлилась, – не должны были вмешиваться! Особенно ты, Такая!

Он вскинул голову, поражённый её словами.

– Если бы я не вмешался, он бы сделал тебя своей шлюхой!

– И я была на это согласна! Какого демона тебе надо было в это лезть?!

– Ах, ну прости, что беспокоюсь о тебе!

– Я сама о себе побеспокоюсь!

– Молча смотреть, как ты в очередной раз творишь безумства? – Такая продемонстрировал шрам разделённой на двоих жизни. – Может быть, ещё следует отойти в сторонку, если ты решишь обожраться гинкго?

– Именно так тебе и следует сделать! – Кёко резко развернулась и ткнула Такаю пальцем в грудь. – Но не переживай, я не собираюсь обрывать твою жизнь.

Мико вздрогнула. Кёко разделила жизнь с Такаей, и теперь он будет жить до тех пор, пока бьётся её сердце. Поэтому он так беспокоится? Боится, что если Кёко сделает что-то с собой, то он погибнет? Нет, – Мико была уверена, – ответ крылся в другом. Смерти Такая не боялся.

Он оттолкнул руку Кёко и стремительно шагнул ей навстречу, заставив попятиться.

– Ты не бросила меня тогда, и я тебя бросать не собираюсь!

– Меня. Не нужно. Спасать! – прорычала Кёко, в мгновение ока перекинулась в волчицу и придавила Такаю лапами к земле. Нависла над ним, скаля огромные клыки. Он рычал и скалился в ответ, но в пса не обращался. Угрожающе клацнув зубами у самого его лица, Кёко развернулась, в один прыжок вскочила на ближайшую крышу и умчалась прочь, сбив задними лапами несколько черепичин. Они упали на ведущую к дому дорожку и разбились. На энгаву, ругаясь, выскочил старый ёкай.

Такая застонал и обессиленно уронил голову, глухо ударившись затылком о землю.

– Ей нужно остыть. – Райдэн протянул ему руку, чтобы помочь встать. – Всё… слишком сильно запуталось.

– На тебя она не накинулась, хотя ты тоже вмешался, – проворчал Такая и, приняв помощь, поднялся на ноги.

– О, меня она обещала убить! – ухмыльнулся Райдэн. – Так что ты ещё легко отделался.

Такая веселья Райдэна не разделял, мрачно смотрел на небо в той стороне, куда сбежала Кёко.

– Я, конечно, понимаю, ты безумно любишь её, но не стоило вот так вынуждать связывать с тобой души, – продолжил Райдэн.

Такая перевёл на него взгляд, такой ошарашенный, будто Райдэн только что всадил ему нож между лопаток.

– Я даже не думал, я не собирался вынуждать её…

– Она только что потеряла возлюбленного, а теперь ей предстоит снова обменяться душами, навсегда связав себя со своим другом, – Райдэн кивнул на Такаю, – который пожертвовал своей свободой, чтобы не дать другому ёкаю завладеть её телом. Ей придётся жить с тобой, чувствовать тебя каждый миг, до самой смерти, и рожать от тебя…

– Я не прикоснусь к ней! – оборвал его Такая, раскрасневшийся, взъерошенный. Собачьи уши прильнули к голове, руки сжались в кулаки. – Я пальцем её не трону, я хочу, чтобы она была в безопасности!

– Тебе придётся, – покачал головой Райдэн, скрещивая руки на груди. – И ей придётся, иначе клятва обернётся против вас и Инугами отнимут ваши жизни. Не нужно брать на себя то, к чему ты не готов, Такая.

– Глупости! Просто скажем всем, что у нас нет детей, так бывает со многими ёкаями, и тогда не нужно будет…

– Не пытайся обмануть магию, если не хочешь расплаты. Ты должен знать, что такие уловки заканчиваются плохо.

– Должен быть способ! – Такая схватился за голову.

– Он есть. – Райдэн оглянулся на дом Инугами, который высился в конце улицы. – Убей Нагамасу, возглавь клан и на правах вожака измени условия клятвы.

– Убить? Что ты такое говор…

– Если не можешь защитить того, кого любишь, хотя бы не болтай попусту, – цыкнул Райдэн, став угрожающе серьёзным. – А если действительно хочешь спасти Кёко, то для начала спроси, чего хочет она.

* * *

– Это было жестоко, – сказала Мико, когда они с Райдэном вернулись в замок. Такая ушёл в противоположную сторону – проветрить голову. – То, что ты наговорил…

– Это Такая поступил с Кёко жестоко. – Райдэн скинул с ног гэта и сошёл с гэнкана. – Теперь она будет винить себя не только в том, что убила Хидэо и развязала войну, но и в том, что привязала к себе Такаю. Она делала то, что считала нужным…

– Нет, не делала. Она жертвовала собой! Кёко не может убить себя, потому что так убьёт и Такаю, – вот и решила сделать себе больно по-другому.

– И она уж точно не хотела, чтобы Такая страдал вместе с ней! Думаешь, для этого она ему жизнь спасла?

– А он об этом её просил? – всплеснула руками Мико.

– А это тут при чём? – огрызнулся Райдэн.

– Притом, что человек не всегда в состоянии позаботиться о себе, даже если сам считает иначе! Не всегда может попросить о помощи. Нельзя просто отмахнуться от него со словами «это его выбор» или «так уж сложилось». – Мико решительно ударила ребром одной ладони по раскрытой второй. – Кёко спасла Такаю без спроса, а он без спроса попытался спасти её, потому что сейчас она не может позаботиться о себе. Она была готова продать себя и своё тело своре псов, чтобы раздобыть нам воинов, Райдэн! Хотя мы об этом её не просили!