скачать книгу бесплатно
– И он никогда не успокоится! – Глаза Ирины лихорадочно блестели. – Вы тоже не хотите мне верить, а я видела… – женщина резко остановилась, словно решая, стоит ли ей продолжать, – видела сама! В морге, на опознании… – Тяжелые воспоминания потушили ее взгляд, глаза наполнились слезами. – Я видела Сережу без одежды, со всеми ужасными ранами. Знаете, что было у него на левой ноге чуть выше щиколотки? Там была буква «W»! Ножом вырезана. Это знак из старинного герба родов Воеводиных-Воеводских! Я видела его в записной книжке моего бывшего мужа, а потом заметила в тетрадке у Антона.
– Вы сообщили об этом следователю?
– Ну, так, мимоходом попыталась обратить внимание. Знала, что не поверят, спишут на мое умопомрачение от горя. Так и вышло: Илья просто отмахнулся и забыл.
«Так и мне сейчас не стоит спорить с ней. А вот с заместителем определенно надо связаться. Вопросы у меня появились, особенно по времени отбывания наказания Антоном».
Вилков быстро перевел разговор на бытовые темы, потом позвал из другой комнаты сына Алексея и оставил сильно разнервничавшуюся мать на его попечение, посоветовав дать ей успокоительного и, если что, вызвать врача.
За дальним столиком летнего кафе в центре города Вилкова уже поджидал Илья.
«Надо же, – подумал Дэн, – такое же лето на улице, то же кафе, что и восемь лет назад, и даже представитель правоохранительных органов так же присутствует. Только уже другой. Да Ирины нет. Ну, сегодня у нас разговор не для нее».
– Я бы мог и сам к вам в отделение прийти.
Заместитель неодобрительно хмыкнул:
– Ага, и у всех на виду и на слуху разбираться с делом, практически закрытым руководством. К тому же вы мне задали по телефону такие вопросы, на которые в нашем ведомстве вам никто не ответил бы.
– О, улавливаю оптимистические нотки: «никто не ответил бы», а вы смогли. Отлично. И, пожалуйста, давай, Илья, на «ты».
Заместитель неторопливо оглядел все столики. Только убедившись, что в кафе в этот ранний час, кроме них двоих, нет ни единого человека, он достал из папки несколько фотографий и аккуратной стопкой пододвинул их к Дэну.
– Рассматривай по одной.
Фото были сделаны в морге во время обследования тела и очень подробно во всех ракурсах зафиксировали физические повреждения, полученные Разумовским. Вилков бегло просмотрел кадры с основным разрезом, которые ему, дилетанту, вряд ли что могли подсказать. Он сосредоточился на трех фотографиях обнаженных ног подполковника. Пока его тащили по земле с дорожки в кусты, брючины задрались, и острые камешки гравия оставили на икрах множество небольших порезов. Да и кусты – жесткие и колючие – добавили царапин. Нашел Денис и загадочную букву «W», о которой говорила Ирина Сергеевна. Действительно, что-то похожее располагалось на наружной стороне левой ноги чуть выше лодыжки. А еще это было наиболее пострадавшее место ноги от волочения по гравию.
Вид царапин и порезов в этом месте больше всего напомнил Дэну картинку из тестов Роршаха для «психодиагностического исследования личности методом анализа возникающих ассоциаций». Только Роршах предлагал смотреть на чернильные пятна, а на ноге Разумовского присутствовал частокол порезов и ссадин. Так что каждый смотрящий мог увидеть то, что ему подсказывало подсознание в конкретный момент. Кто-то мог увидеть корявый деревенский забор, кто-то струи сильного дождя или ухабы на дороге. Неудивительно, что подсознание услужливо высветило для Ирины букву «W». Хотя Вилков не рискнул бы однозначно ни подтвердить, ни опровергнуть такую интерпретацию. Да, разрезы, составляющие латинскую букву, выглядели более прямыми и ровными, чем другие повреждения. Но не факт.
– Я возьму парочку снимков?
Илья кивнул:
– Наслушался от Ирины Сергеевны про «W»? Ну, ладно-ладно, – полицейский заметил недобрый взгляд Дениса, – бери, только не зацикливайся на этой абракадабре. – Заместитель достал из внутреннего кармана записную книжку и перелистал страницы. – Это касается твоего второго вопроса об отсидках Антона. Сразу и не запомнишь…
– Ближе к телу, как говорил Ги де Мопассан.
– По второму делу суд приговорил Антона Разумовского к шести годам заключения и отправил в Кировоградскую воспитательную колонию, так как ему еще не исполнилось восемнадцать лет. Однако уже менее чем через год с отрицательными характеристиками он был переведен в Екатеринбургскую исправительную колонию общего режима. Дисциплинированным поведением он и там не отличался, неоднократно оказывался в карцере за отказ от работ, нарушения режима и драки. Поэтому по решению суда был переведен в Новосибирскую исправительную колонию строгого режима без права на условно-досрочное освобождение. А в этой колонии в указанное время отбывал свой восьмилетний срок один очень интересный заключенный. – Он замолчал.
– Да не томи ты!
– И сейчас еще продолжает отбывать. Тебе что-нибудь говорит имя Григорий Марр?
– Угу. С ним несколько раз встречался мой друг Василий Лысенко. Даже предполагал сначала, что это и есть Князь. Как я помню, его судили за экономические преступления, рейдерство и еще наркотики нашли, кажется.
– Послужной список у этого Марра весьма длинный. Кличка Гога, грузин, родился в Кутаиси, за плечами пятая ходка. «Промышлял» в Москве и Санкт-Петербурге, а вот попался у нас в Северодвинске. Сначала отрицал любую связь с Князем. Потом, под тяжестью доказательств, был вынужден по крохам сознаваться в наличии общих дел. Но исключительно в экономической сфере: подделывали документы о собственности, «отжимали» кафе, заправки. Но никаких заказных убийств, похищений, торговли оружием и наркотой! В общем, белый и пушистый, не имеет никакого отношения к кровавым делам Князя. И ведь ему удалось отстоять свою линию в суде! В кулуарах поговаривали, что Марр не поскупился на взятки судейским и прокурорским. Потому и получил только восемь лет вместо грозивших двадцати. Хотя даже ленивый знал, что Гога – правая рука Князя. И на зоне он сразу стал авторитетом, паханом. Кстати, и там сумел развить бурную коммерческую деятельность. Разумеется, противозаконную.
– Да, как же так? В исправительном учреждении – и противозаконная деятельность.
Далек ты, Денис, от наших реалий. А сфера деятельности прибыльная и новая, модная. Представляешь, прямо из-за решетки разводят наивных граждан на деньги. И нужно-то всего несколько мобильных телефонов и лояльное отношение руководства колонии, которое, как ты, наверно, понял, покупается весомой долей от незаконной прибыли.
– Так сговор же налицо!
– Э-э-эх! А подпольные бои с тотализатором, иногда до смерти, чем лучше? А круглосуточное производство «налево» каких-нибудь товаров? А сдача заключенных в аренду тому, кто хорошо заплатит?
– И это все называется «исправление»?!
– Да как хочешь назови. Подобраться к «тюремщикам» практически невозможно. Закрытая организация. А в «черных» зонах, где правят уголовники, никакая служба собственной безопасности ФСИН не разберется. Ладно, мы же не о коррупции и взяточничестве в органах. Просто подвожу тебя к мысли, что в том положении, которое Марр занимает в колонии, без его одобрения там и мышка не пукнет. А тут к ним переводят такого строптивого бунтаря. Что должно произойти?
– Взрыв! Революция.
– Ну, ты Воеводина-то младшего с Че Геварой не путай. Наиболее вероятны два варианта: «зачморят», «опустят» и в «петушатник» определят.
– Не вяжется как-то с характером Антона.
– Могут тихо придушить во сне.
Вилков пожал плечами, выражая таким образом скепсис.
– Похоже, что нашли компромисс. За это говорит и отсутствие всяких ЧП в колонии в этот период. Даже не умер никто скоропостижно. Наоборот, дисциплина укрепилась, дальше некуда. Колония в образцовые выбилась.
Видя, как о чем-то глубоко задумался его собеседник, Илья стал неторопливо прихлебывать маленькими глотками остывший кофе.
«Значит, они все-таки пересеклись. И уж тут Антон во всех подробностях узнал от Гоги о событиях шестилетней давности. Он в курсе теперь, кто убил его отца и развалил уголовную империю. Поэтому первой кровавой жертвой стал его же отчим – Сергей Разумовский. Это объясняет и выставленное напоказ изуродованное тело, и… буква».
Дэн еще раз очень внимательно рассмотрел фото с «W». Черт, теперь он ее ясно видит. Проклятое подсознание! И Ирина с ее твердой убежденностью, и Роршах с его дурацкими тестами! А еще Васька со своей интуицией.
После непродолжительного молчания капитан спросил:
– Ну как, осмыслил? Я на все твои вопросы ответил?
– Д-да. А как сейчас поживают князевские сидельцы?
Еще ни один из них не вышел на свободу. А вот с Антоном Воеводиным-Разумовским другое дело. Отсидев от звонка до звонка, он покинул гостеприимные стены колонии и… исчез.
– Как это?
– Ну, освободившимся положено встать куда-то на учет в определенный срок, потом получить паспорт, устроиться на работу. Так вот, Антон нигде не засветился, вышел и пропал. Не придавай этому большого значения. Довольно распространенное событие, когда вышедшие на свободу исчезают из поля зрения правоохранительных органов. Это говорит только об одном: на путь исправления эти индивиды вставать не собираются. От себя хочу уточнить, что «раствориться» на два года в Северодвинске для Антона не реально. Это тебе не Москва и не Питер.
– А как насчет Архангельска?
– Ну-у, пожалуй, можно. Особенно если тебя там не особо знают и не ищут. И самое последнее. Все-таки не ведись ты на сумасшедшие идеи вдовы.
Денис кивнул. Они пожали руки и разошлись из кафе в разные стороны.
Глава 3
Дома у Лысенко Дэна встретила Наталья с радостно-загадочной улыбкой на лице:
– А нам позвонили из Архангельска. – Женщина едва не приплясывала. – «Нам» – это я имею в виду ателье-салон «Прелестница». Звонок был из крупнейшей архангельской модельной студии Резицких. Дэн, ты даже не представляешь, какая это удача! – Глаза Наташи загорелись, и дальше она просто не дала вставить Вилкову ни единого слова. – Это же такие возможности для нашего салона! Мы вообще можем превратиться из заштатного пошивочного ателье в настоящий Дом моделей, самый большой, популярный, единственный в Северодвинске. К нам пойдут сотни клиентов. Показы, дефиле…
– Стоп, Наталья! – Кроме как повысить голос и еще слегка прихлопнуть ладонью по столу, у Дениса не оставалось никаких других способов, чтобы остановить этот поток восторженного, но малоинформативного красноречия. Эх, а ведь это одна из самых лучших женщин, встреченных им за всю жизнь! – Постарайся, пожалуйста, конкретней, без этих модельных подробностей. – Подумав, добавил: – И не надо всяких… рюшек, оборочек, воланчиков.
Хозяйка дома приумолкла. Несколько секунд внимательно смотрела на Дэна своими огромными черными потрясающими глазами, очевидно решая: стоит ли ей обидеться. Здравомыслие все-таки победило – не до мелочных обид сейчас на глупого мужчину, и почти спокойно продолжила рассказ:
– С Резицкими у нас не первый контакт. Еще пару лет назад их заинтересовали кое-какие модели женской одежды, которые мы шьем. Тогда они взяли у нас для показа платье и сарафан. Потом еще раз мы посылали им образцы нашей продукции. Дом Елены и Спартака Резицких – это имя! Это показы не только в России, а и за границей. Это такая реклама…
Да-да, – снова перебил ее Денис, – знаем: реклама – двигатель торговли. Ох и набралась ты, Наташка, от своего мужа-бизнесмена! Но ко мне-то каким боком все эти премудрости относятся? Хочешь похвастаться новой выкройкой? Я в этом мало что понимаю.
Женщина недовольно фыркнула:
– Нужно мне твое дилетантское мнение! Ты же ко мне цербером приставлен, а я хотела сама… В общем, повезти одно наше платье на закрытый показ в Архангельск.
Реакция Дэна была вполне предсказуемой:
– Совсем сдурела, мать?!
Получилось грубовато, и Вилков постарался исправиться:
– Ну, Натуля, ты же все прекрасно сама понимаешь. Какой Архангельск, если твой благоверный запретил даже просто из дома выходить.
– А кто тебе сказал, что речь идет обо мне?! – подбоченилась женщина. – Если мне как хозяйке «Прелестницы» нельзя поехать, то почему это не может сделать исполнительный директор?
Вилков равнодушно пожал плечами:
Почему бы… – и тут же сообразил: – Так ведь это Татьяна!
– Ну да, – кивнула Наташа, – я своей сестре полностью доверяю. – И, опережая любые возражения Дэна, быстро добавила: – Она ведь у нас не «под санкциями»! Никаких специальных распоряжений на ее счет мой муж не оставил, ведь так?
Вилкову нехотя пришлось согласиться, и женщина тут же приободрилась, даже заулыбалась:
– Самое-то главное я еще не рассказала. В этот раз инициаторами показа мод выступил не Дом Резицких. Они только предоставляют свои помещения, подиум, манекенщиц, ну и всякие организационные вопросы решают. А главные заказчики приехали из-за границы, из дальнего зарубежья, как сейчас говорят. Дело в том, что побратимом Архангельска уже несколько лет является французский город Мюлуз. Отсюда и постоянный обмен делегациями, тесные связи во всяких областях – промышленность, медицина, культура, образование. Ну а поскольку город французский, куда же деться от «высокой моды»?! Мы в «Прелестнице» пошили парочку отличных платьев с национальным северным колоритом – узоры, орнамент, фасон, – но абсолютно современные! Фотографии уже давно отослали Елене Резицкой. И вот сейчас она их показала французам. Те пришли в восторг. Но их очень поджимают сроки. Этот закрытый показ должен состояться уже завтра. А позвонили сегодня. Так ведь платья, чтобы выпустить на подиум, надо обновить, подогнать. Да и везти их должен человек, прекрасно знакомый со всеми нюансами, настоящий специалист. Кто лучше Татьяны все это может провернуть? Французы зато предложили прислать к нам за изделиями свой транспорт. Сейчас наши девочки под бдительным руководством твоей Танюши трудятся в поте лица, чтобы на показе в Архангельске не возникло никаких проблем.
Наташа прекратила свою пулеметную атаку и отпила несколько глотков сока из фужера на столе. Голова же Дениса давно пошла кругом от такого напора и обилия информации. Он только успел вставить свой коротенький вопрос:
– Я хоть по телефону могу с ней поговорить?
– Зачем отвлекать человека от таких срочных дел? Наверняка Танька мобильник выключила, чтобы никто не мешал работать. Появится свободная минутка, сама позвонит. У них сейчас забот невпроворот: успеть все сделать до приезда французов. А те сказали, что явятся под утро, часа в три-четыре, чтобы к десяти не опоздать на дефиле. Надеюсь, что сестренка уже с показа позвонит. Точнее, после него, потому что во время самой демонстрации, тем более закрытой, всех просят отключить средства связи и не фотографировать. Да разберется она, не волнуйся! В крайнем случае, СМС скинет.
* * *
Услышать голос любимой Вилкову все-таки удалось поздним вечером. Таня сама позвонила из ателье. На то, чтобы успокоить своего взволнованного мужчину, у нее ушло секунд десять. Следующие десять минут они с Натальей увлеченно обсуждали какие-то чисто профессиональные «шитейные» проблемы.
– Ну что, успокоился? – спросила Наташка Вилкова. Тот неуверенно пожал плечами. – Все в порядке. Часам к двум ночи они с девочками все успеют.
Похоже, что действительно успели, потому что около шести часов утра пришла СМС:
«Подъезжаем к Архангельску. Французы не подвели! Все отлично. Свяжусь после показа».
Успокоенные Дэн и Наташа, до этого вместо полноценного ночного сна пребывавшие в какой-то тревожной дремоте, с облегчением разошлись по своим комнатам «добирать недосып».
Тревога зашевелилась к обеду, когда не удалось связаться с Татьяной по телефону. После нескольких бесплодных попыток, обругав сквозь зубы отвратительную связь, Наталья отправила сестре СМС.
– Это-то хоть дойдет?!
– Надеюсь, – успокоил женщину Денис.
Только к вечеру из Архангельска пришло сообщение на телефон Наташи: «У меня все отлично. Показ прошел на ура! Задержусь еще на день по оргвопросам и для подписания документов. Готовьте стол – приеду, будем праздновать».
Однако перезвонить на Танькин телефон не удалось и на этот раз. «Телефон выключен или находится вне зоны доступа». Непонятная пока тревога в душе Вилкова нарастала.
«Что нам дает эта записка? – Он старался быть рассудительным. – Набрать текст мог любой, у кого оказался Танькин телефон. Да и само место, откуда отправлено СМС, остается неизвестным». Правда, в фильмах и телесериалах Дэн не раз наблюдал, как лихо сотрудники органов определяли местонахождение преступника с помощью каких-то специальных программ. А еще психолог, изучив запись, с уверенностью констатировал: «Это написал не герой!»
Ну, последнее, скорее всего, было эффектной выдумкой, а вот местоположение… Дэн удалился в свою комнату и набрал номер оперативника Ильи.
– Не в службу, а в дружбу – узнай, пожалуйста, что возможно, о делегации из Франции в Архангельске. Где поселились, чем занимаются, как прошел показ моделей одежды. Поговори с Модным домом Резицких, они показ устраивали.
Илья нехотя согласился и обещал перезвонить через час. А Вилков решил пока сходить в «Прелестницу» и побеседовать там с девочками.
* * *
В ателье Вилкову подтвердили, что французы действительно приезжали. Точнее, одна француженка. Такая маленькая, хрупкая, одета кое-как, волосы неделю, наверно, не мыты. Короче, типичная европейка. Издалека как девочка-подросток выглядит. А вблизи… Бабушка про таких говорила: «Сзади пионерка, спереди пенсионерка». Еще водитель был, но он из машины не вылезал. Поэтому его никто не разглядел. Не до этого было: обе девочки с платьем возились не разгибая спины. Закончили только к трем часам ночи. Татьяна с француженкой сразу и уехали. Какая машина? Большая такая, черная. Ну, как маленький автобус. Да кто ж на номера смотреть будет?!
В общем, впустую смотался. Это можно было и по телефону выяснить.
Через полтора часа позвонил Илья.
– Наши полицейские коллеги в Архангельске подтвердили, что делегация из французского города-побратима Мюлуз приехала десять дней назад. Это плановый визит, согласован заранее с администрацией Архангельска. Поселились в отеле «Двина». Делегация большая, тридцать пять человек, целый этаж заняли. Только нет в их составе ни одного представителя «высокой моды»!
– Кто же тогда приходил к Резицким, договаривался о закрытом показе одежды и заинтересовался продукцией северодвинского ателье «Прелестница»? Кто не поленился пригнать сюда машину за каким-то платьем и зачем все это сделано?
– Я тоже этим заинтересовался. Даже поговорил по телефону с Еленой Резицкой. К ней приходила женщина с ворохом всяких бумаг, начиная с удостоверений члена исполнительного комитета франко-русской дружбы и заведующей секцией мюлузского отделения модного дома Maison Margela и кончая альбомами набросков и выкроек модной одежды.
– Весьма убедительно.
– Вот и Резицкая не удивилась и не насторожилась. У них уже были контакты с этим отделением модного дома в Мюлузе, поэтому она встретила гостью с распростертыми объятьями. Француженка предложила организовать совместный закрытый показ моделей на площадке Резицких с использованием манекенщиц их модельного агентства. И в этом ничего необычного для Елены не было, и она с радостью ухватилась за такое заманчивое предложение. В какой момент всплыла северодвинская «Прелестница», сейчас и не вспомнить, но фото платья из нашего ателье, действительно, было. Оно привело француженку в такой восторг, что та взялась самолично доставить уникальный экземпляр на показ в Архангельск. Естественно, что Резицкая не возражала. Ее лишь слегка смутили очень сжатые сроки подготовки – всего не более суток, но, поскольку все было под рукой, а французская делегация уже готовилась к скорому отъезду, сомнения быстро рассеялись. Встревожилась она, когда энергичная француженка не появилась утром в день показа. Не появилась она и к назначенным десяти часам. Вообще не появилась! Резицкая не поленилась лично прогуляться до «Двины»: никаких модельеров в составе делегации не значилось. Только тут она запоздало припомнила некоторые странности. И то, что у такой ответственной персоны не было ни единой помощницы. И то, что француженка старательно избегала разговоров на специфические модельные темы. И даже то, каким странным был ее акцент. Но сам понимаешь, что подобные «улики» и на косвенные-то не тянут. Тем более что посетительница даже не украла ничего.
– То есть бесследно испарилась вместе с минивэном, шофером и… Татьяной Кузиной?
По молчанию в трубке Вилков хорошо представил, как Илья развел руками.
– Значит, целью была именно она, Татьяна!
– Не факт.
– Ага, покататься ночью повезли, а вернуть на место позабыли. Значит, Илья, полиция девушку искать не будет?
– Не так категорично. Первые трое суток точно не будут, а дальше…
