скачать книгу бесплатно
Глубокая скорбь накрыла её сердце своей тенью. И вера девушки в важность их целей пошатнулась. Вера в важность самого пророчества из-за которого ее хотят убить. Чем больше шестнадцатилетняя Джульетт Фэннинг понимала, какова суть вещей, тем меньше добра оставалось для неё в мире.
Неожиданно Джульетт почувствовала, что разозлилась. На себя. На Катрину. На то, что Катрина не была той, какой Джульетт хотела ее видеть. Она резко встала из-за стола, звучно отодвинув свой стул.
– Я что-то не то сказала? – взволнованно спросила Люси.
– О нет, что ты, – вспомнив о ней, смешалась Джульетт. – Я просто… я… миссис Биккел, а можно мне пересесть на кресло поближе к камину? Я промокла под дождем и никак не могу согреться.
В темноте над плечом миссис Биккел сверкнули два желтых глаза Катрины. И тут же погасли, становясь вновь человеческими, синими. Наёмница отпустила хозяйку дома, и та словно опомнилась.
– Что ты спрашивала, дорогая? – возвращаясь к столу, уточнила миссис Биккел.
За расстегнутым воротом старомодного платья Джульетт увидела каплю крови, стекающую по шее миссис Биккел.
Джульетт оторвала взгляд от ее шеи и повторила свой вопрос.
– О, конечно, устраивайся поудобнее! – легковесно согласилась миссис Биккел. Голос ее звучал как-то по-новому. Более податливо и тепло. Теперь и она находилась во власти чар Катрины.
Катрина же по-прежнему стояла в темноте кухни. Неподвижно. Почти незаметно. Губы ее блестели кровью. А белое лицо, застыв в недовольстве, было обращено только на одного человека.
На Джульетт.
Наёмница прекрасно всё поняла и уловила негодование девчонки. Протест ее доброго сердца. Джульетт специально помешала Катрине насытиться вдоволь. И наёмнице оставалось лишь сожалеть о том, что Джульетт не понимала одну простую вещь. Если голод станет слишком сильным, неважно, как сильно Катрина хочет сберечь Джульетт. Жажда лордока возьмет свое. И тогда никто не будет в безопасности рядом с Катриной. Потому выбор был не велик.
Или Джульетт. Или случайные люди вокруг.
– Ну вроде всё в порядке! – оптимистично сообщил мистер Биккел, спускаясь со второго этажа. – Похоже, в прошлый раз удалось надежно залатать кровлю.
Джульетт захотела уйти подальше от Катрины. Хотя бы на время. Она сама не понимала своих чувств. Она так верила в благородный образ наёмницы, который сама себе нарисовала в уме, что реальность ранила слишком больно. Катрина впервые при ней выпила человеческую кровь. Зато теперь Джульетт яснее осознала предостережения сэра Марлоу о наёмнице.
Ей хотелось побыть одной.
Не оборачиваясь на Катрину, устроившись в кресле поближе к огню, Джульетт ненадолго прикрыла глаза.
Прошло совсем немного времени, как что-то резко изменилось. Разговоры в комнате стихли. Отблеск огня погас. Навалился морозный холод. Ощутив волну ужаса, обдавшего всё тело, Джульетт вскочила с кресла и в страхе огляделась.
Никакого камина. Никакой комнатки в сельском домишке не осталось. Шестнадцатилетняя девушка стояла на руинах мира, усыпанного пеплом горящих городов. Над ней чернело небо, и земля была так же черна от пепла.
Алая река крови бурным потоком устремилась меж черных берегов. Кровавое русло стекало по крутому склону, сплетаясь в плащ стоявшего впереди воина. Воина в блестящих вороных доспехах.
Впитал он боль своих жертв. Восстал во имя живых. И под ногами его разверзалась пропасть, откуда неслись крики тысяч душ. За спиной его занималась яркая заря. А перед ним ширилась тьма. Мертвая, но не пустая.
Кишела тьма легионом призраков во плоти. На лбу каждого начертано имя Падшего Принца.
Лордок.
Воинство их побеждало армии одну за другой. Подобно саранче они сметали на своем пути города и страны. Оставляя растерзанные тела людского рода. Иные из смертных стояли пред ними на коленях, именуя своими новыми богами.
И лишь воина в вороных доспехах осталась им сокрушить. И мчался легион мертвых на него. Крепче обхватив меч, воин вознес его и понесся навстречу последней битве.
Луна предваряла приход воина. А заря бежала за ним. Разгораясь в лезвии вознесенного меча. И битва страшная и гибельная сотрясла царства земные.
На границе ночи и дня.
Внезапно кто-то крепко схватил Джульетт за плечо. Девушка вынырнула из сна и вновь не узнала окружающее пространство. Черная ночь заливала комнату. Тусклый ночной свет с улицы едва заметно очерчивал предметы в доме. Они находились у Биккелов, но весь свет и огонь в камине погасили.
– Джульетт, проснись! – прошептала Катрина, вцепившись в ее плечо.
– Что такое? – испугалась она и огляделась.
Биккелы стояли под лестницей, держась за руки. Вид у них был перепуганный и непонимающий.
Катрина повернула лицо к окну. В темноте в ее зрачках блеснул сизый блик, какой можно заметить лишь у ночных животных.
Наёмница медленно произнесла:
– Он здесь.
Глава 4. И пришла буря
Сначала шаги на крыше показались лишь дробью дождя. Порывами ветра. Отголосками грома. Но как бы отчаянно Джульетт ни убеждала себя в обратном, это были шаги.
Тяжелые. Неспешные. Как поступь охотника, высматривающего добычу. Они спускались тревожными ударами по стенам сквозь тонкие ветхие перекрытия между кровлей и вторым этажом. А затем сквозь потолок на первый этаж, достигая самого сердца шестнадцатилетней Джульетт Фэннинг.
Она вскочила с кресла и тут же пригнулась от испуга, когда вновь раздались шаги. Весь свет в доме погасили. Не производя шума передвигаться в темноте было сложно. Куда бежать? Ведь тот, кто ходит по крыше, увидит их, если они попытаются выйти из дома.
Вцепившись в плечо Катрины, Джульетт сбивчиво прошептала:
– Это Нобилиор?
Катрина молча кивнула в ответ.
– Но как он нас нашел?
– Пока не нашел. Лишь почувствовал что-то. Учуял и осматривается.
Джульетт с испугом взглянула на Биккелов. Что будет с ними? Что они сейчас думают? Как Катрина им всё объяснила?
Наёмница сделала жест рукой, чтобы Джульетт оставалась на месте. А сама подошла к семье Биккелов:
– Не мешкайте, мистер Биккел, откройте погреб! А вы, – обратилась Катрина к женщинам, – повторите, что должны ответить на расспросы!
– Сегодня днем к нам заходила девушка с двумя сопровождающими мужчинами. Просила еды, – заученно, торопливо проговорила миссис Биккел.
– И? – требовательно прошипела Катрина.
– Они все направлялись в Шотландию и очень спешили, – за мать закончила Люси, едва издавая звук. – На наши вопросы отвечали уклончиво. Мы так и не поняли, зачем они туда едут.
Мистер Биккел тем временем осторожно сдвинул обеденный стол, откатил в сторону прохудившийся коврик и открыл дощатую дверцу в полу. Но дверца вдруг сорвалась и чуть не грохнулась об пол. От этого уберегло лишь то, что Биккелы осознать не смогли.
Каким-то образом рядом возникла Катрина и удержала дверцу. Мистер Биккел виновато посмотрел на нее.
– В вашем доме никогда не было подвала. Когда мы спустимся, поставьте всё, как было, – обратилась наёмница к мистеру Биккелу с последними наставлениями. – Затем идите в свои комнаты, ложитесь в кровати будто спите. Если угодно, молитесь, чтобы в дверь вашего дома этой ночью больше не постучали. Помните, если сделаете всё, как я говорила, получите ещё драгоценные камни. А если ослушаетесь, ваши чрева вкусят от метала моей сабли.
– Хорошо, – послушно согласился мистер Биккел.
Миссис Биккел, почти плача, прижала к себе Люси.
Катрина глянула на Джульетт и протянула руку ей навстречу, подзывая к себе. Джульетт прокралась к ней от кресла. Посмотрела в чернеющий прямоугольник в полу, откуда с воем тянули сквозняки, и почувствовала, что не может пересилить себя. Не может спускаться ночью в чей-то подвал, забиваться под пол. В землю. Она всю жизнь прожила в лондонском доме, в котором никаких подвалов не водилось. Лишь небольшой нестрашный чулан.
В этот момент чернеющий прямоугольник перед ней показался ей могилой. Даже во вспышках молнии он оставался непроглядно черным. Джульетт в панике заглянула в сапфировые глаза наёмницы. Немо говоря «я не могу».
– Джульетт, – спокойно обратился к ней голос Катрины словно из другой вселенной. Из вечности, где не было ни страха, ни угроз. И вечность та происходила из такого же могильного мрака, что разверзался сейчас под ногами Джульетт. И в это мгновение был только голос Катрины: – Послушай меня. Нам нельзя мешкать. Тьма тьме рознь. Одна охотится на нас. Другая скрывает нас от охотников. Научись их отличать.
С этими словами, Катрина скользнула мимо Джульетт и спрыгнула в подвал, минуя сбитую из досок лестницу на двух косоурах[14 - Несущие балки лестницы, создающие опорный каркас]. Мягко и совершенно беззвучно приземлившись, наёмница осмотрелась в подвале. Там оказалось не глубоко, едва хватало для женского роста. Белое лицо наёмницы поднялось к Джульетт из темноты подземелья.
– Пойдем.
Джульетт понимала, что оставаться в доме куда страшнее. И нужно спешить. Теперь, когда внизу стояла Катрина, девушке стало не так страшно. Она нервно облизала губы, осторожно опуская сапог в темноту. Ища там первую ступень.
Ей навстречу протянулась белая ладонь. Холодная, как ночная темнота. Катрина придержала Джульетт, пока та спускалась. Оказавшись под полом, пророчица обхватила себя руками и поежилась. Отсветы молний сверкали в этом мраке страшнее всего. То тут, то там засвечивая паутину, и та казалась парившими в воздухе призраками.
Подвал занимал пространство почти под всем домом. Катрина чуть пригибалась. Джульетт почти упиралась макушкой в потолок. Между несущими балками протянулись полки с ящиками, банками и старыми масляными лампами. Стоял запах овощей, пыли и дыма. Вероятно, недавно Биккелы просушивали подвал перед предстоящим сезоном хранения. Для этого сельские жители разводят костер в ведре на улице, затем опускают его в погреб. Выделяющийся дым и тепло просушивают стены. И это сейчас помогло замести след, по которому шел Нобилиор.
Жестом наёмница поторопила мистера Биккела, чтобы он закрыл дверцу погреба. Когда дверца опустилась, и вокруг сомкнулся непроглядный мрак, содрогающий душу Джульетт, она крепче схватилась за холодную руку Катрины. И больше не отпускала. Ведь какой бы опасной наёмница ни была, она оставалась для Джульетт единственной защитницей.
Биккелы расстелили сверху дверцы прохудившийся ковер, больше походивший на видавшее виды шерстяное покрывало. Стало ещё темнее. Теперь отсвет далеких вспышек молний падал сюда лишь сквозь редкие щели вокруг ковра.
Со слабым, но протяжным скрежетом Биккелы вернули обеденный стол на место. Услышав этот неаккуратный звук, Катрина с негодованием нахмурилась и прошипела какое-то ругательство на сербском.
Это была оплошность Биккелов, которая тут же возымела свои последствия. Темноту старого дома георгианских времен пронзил отрывистый стук в дверь.
Джульетт крепче сжала руку Катрины.
– Что бы ни случилось, не произноси ни звука, – прошептала наёмница твердо. Обеспокоенно. Заботливо. – От этого зависит твоя жизнь. От этого зависит будущее!
С первого этажа донеслись обрывки шепота. Мистер Биккел велел жене и дочери, чтобы те поднялись в спальни, а сам постоял у входной двери, решаясь, и отворил дверь в ненастную ночь.
Голос незнакомца на пороге прозвучал с удивительной смесью приторной вежливости и волевого напора:
– Прошу прощения за столь поздний визит. Я инспектор Нобел, направлен сюда Скотлент-Ярдом, чтобы расследовать пропажу шестнадцатилетней девочки Джульетт Фэннинг. Будет лучше, если вы впустите меня, и я смогу расспросить вас в доме.
Джульетт закрыла рукой нос и рот, плотно вжав ладонь в лицо, чтобы унять сбившееся дыхание. Катрина с любопытством вслушивалась в знакомый голос ночного гостя Биккелов, узнавая в нём швейцарского наёмника Нобилиора, подданного Понари?на Люцербера. Голос самой смерти.
– Уже так поздно, – неуверенно протянул мистер Биккел.
– Как представитель полиции, я настаиваю, – холодно ответил Нобилиор.
Пол заскрипел и слегка прогнулся. Шаги швейцарского наёмника зазвучали в доме. Должно быть, он оттеснил мистера Биккела, не дожидаясь его приглашения. Нобилиор обогнул лестницу на второй этаж, осматривая помещения, чтобы проверить, нет ли в доме Джульетт. Остановился. И помолчал.
Катрина поняла. Он слушает. И причуивает след.
Она медленно завела Джульетт себе за спину и отступила в дальнюю часть погреба, перешагивая осторожно и неспешно. Полоска тусклого ночного света заползла на её лицо, очерчивая смесь классических и экзотичных южных черт. Они с Джульетт снова замерли.
Голоса продолжили доноситься с первого этажа:
– Как я могу к вам обращаться, – требовательно осведомился Нобилиор.
– Мистер Биккел…
– Вы не пожмете мне руку? – настойчиво спросил гость.
– Простите, просто не хочу намокнуть, вы только с дождя…
После прошлого рукопожатия при знакомстве с Катриной мистер Биккел находился в состоянии, которое можно было сравнить с гипнозом. То же самое, вероятно, попытался сделать с ним и Нобилиор. Но Биккел отказался пожимать ему руку, и вероятно избегал долгого зрительного контакта. Управлять им без слов Катрина не могла, но та же сила внушения, что сделала его послушным Катрине, не позволила ему довериться Нобилиору на уровне бессознательных инстинктов.
– Так вот, мистер Биккел, – строго продолжил Нобилиор. – Девочка, о которой я говорю, юна, напуганна, и по нашим сведеньям, недавно была замечена в окрестностях Уортона. Преступники удерживают её против воли с самым бесчеловечным умыслом.
– Я никого не видел…
– Прежде, чем что-то сказать, задумайтесь! – перебил его Нобилиор с предостережением. – Зложелатели могут запугать, подкупить или даже обмануть честных людей, заставляя стать соучастниками преступления. Но отвечать придется всем, кто невольно помог скрыться…
Речь Нобилиора отвлек скрип половиц на лестнице.
– Кто это там? – с плотоядным азартом спросил Нобилиор и стремительно направился к лестнице.
Доски пола задрожали под его шагами, заставив Джульетт поежится.
– Я жена Биккела, вы нас разбудили… – раздался голос хозяйки дома.
– А с вами кто?
– Люси, моя дочь.
С интересом и ещё большим азартом Нобилиор распорядился:
– Прекрасно. Спускайтесь сюда. С вами я тоже хочу поговорить. Вот так. Да, теперь я вижу, все в сборе. Наверху ещё есть кто-то?
– Нет, инспектор Нобел, – честно ответила миссис Биккел.
– Верю.
Катрина в погребе беззвучно шагнула в сторону, чтобы через щель получше рассмотреть происходящее на первом этаже. Как и она, Нобилиор не маскировался, наряжаясь в одежду людей. На нём был наглухо застегнутый кожаный плащ в фасоне швейцарского клана лордоков. С ремнями через весь торс вместо пуговиц, придававший ему грозный облик военного офицера. Зрение Катрины позволило ей различить даже выбитый герб Понарина Люцербера на плече плаща наёмника.
Нобилиор поднял руку и указал:
– Вы! Да, вы, Люси. Сколько вам лет?
– Шестнадцать сэр.
