скачать книгу бесплатно
– Смертельная боль это последняя стихия в преодолении себя на пути становления наёмником. Только тот, кто впитал боль и научился умирать, никогда не предаст то, чему предан.
– Не предаст Триумвират?
– Верно.
Джульетт с печалью приняла слова Катрины и даже остановилась.
– Но разве вы ещё преданы Триумвирату? – дрогнувшим голоском спросила Джульетт.
Катрина тоже остановилась, поняв, что разговор зашел туда, куда бы ей не хотелось. Разумеется, она маршал воинственного сербского клана, была предана объединению всех трех кланов стражей. Она рождена для того, чтобы защищать род лордоков от угроз, лежащих за пределами понимания смертных. Как ни странно, именно эта преданность заставляла Катрину идти сейчас против воли Триумвирата, защищая Джульетт. Приговоренную лордами-маршалами к смерти. Ведь Триумвират знал тогда гораздо меньше, чем наёмница знает сейчас.
– Послушай, – мягко произнесла она, подойдя к Джульетт, и подобрала слова, чтобы остаться честной и одновременно обойти острые углы в этом разговоре. – Как я сказала, стражи Морбия мыслят линейно. Триумвират иногда тоже. А я нет. Я пообещала себе, что защищу тебя от них. Они не понимают, что ты очень необычная. И ты должна жить. Ради того, что ты знаешь. Ради того, что ты сможешь поведать.
Джульетт насторожилась, пытаясь уловить слова, оставшиеся недосказанными. Брови ее скорбно наморщились и в глубочайшем растерянности она спросила:
– Вы думаете, я могу быть полезна… лордокам?
– Я так считаю, да, – медленно склонила голову наёмница.
То ли это был ветер, то ли печаль: Джульетт стерла пальцами слезу и грустно улыбнулась.
– Вы так считаете, потому что вам таким способом легче объяснить себе самой, почему защищаете меня, – с признательностью возразила Джульетт. – Но я не полезна лордокам и никогда не буду. Моя жизнь подтверждает сам факт того, что однажды эти чудовища сгинут от меча подобного им. Это не пророчество. Это уже явь. А если бы существовала хоть малейшая вероятность, что могу быть им полезна, я бы вернулась прямо сейчас в ту деревню и позволила стражам Триумвирата убить себя. Но я знаю, что дело не во мне. Дело в вас. В вашем сердце есть то, чего нет у них.
Голос девушки прозвучал так непривычно твердо, с таким чистосердием и наивной верой в добро, что Катрина не стала ничего отвечать. Не стала рушить её хрупкие надежды. Наёмница лишь легонько постучала по её локотку и позвала:
– Пойдем.
Пусть и немного в обход, они направились в неизменном направлении. На северо-запад. Держа путь к портовому городу Уайтхейвен. То взбираясь на холмы и следуя вершинами, то спускаясь в троговые долины.
Джульетт посмотрела в темнеющее синее небо, оглядела горизонт и серебрящиеся в низинах заводи и зашагала вперед.
– Как далеко мы от Уайтхейвена?
– Полагаю, очень далеко.
– А вдруг мы не успеем? Вдруг корабль сэра Марлоу уплывет без нас?
– Успеем. Нас дождутся. И я не собираюсь идти пешком столько миль.
– Вы, наверное, хотите найти и украсть лошадей.
– Есть такой план, – улыбнулась Катрина. – Там, откуда я родом, цыгане постоянно крадут лошадей. Это легко. Тебе понравится.
– Я бы не отказалась от еды для начала.
Катрина подумала о том, что она тоже немного голодна. Но не стала произносить это вслух. Ибо голод ее нес куда более страшный смысл. И Джульетт знала это.
Лишившаяся дома и семьи, уставшая, но продолжающая верить в важность их общего дела Джульетт упорно шла вперед подле Катрины. Доверчиво и безропотно. В сотнях миль от родного Лондона. Посреди нигде. Стараясь не отставать от не ведающей устали наёмницы.
По тому, как осторожно Джульетт шагает, по старательно сжатым губам и мимолетному напряжению в лице девушки, Катрина догадалась, что Джульетт давно уже растерла ноги в ее старых сапогах. Но девушка молчала о боли. Всё, чего она хотела, это добраться до Уайтхейвена и вновь встретиться с сэром Марлоу. Человеком, напоминавшим ей погибшего отца и вселявшим чувство защиты.
И только в море она почувствует себя в безопасности. Отплыв от Англии, кишащей посланцами Триумвирата, что так яростно жаждали ее смерти.
Вересковые пустоши ширились вокруг по холмистым склонам без единого дерева до самого горизонта. Редкие рощицы и одинокие деревья показывались лишь в низинах. Безымянные водоемы поблескивали среди холмов темными зеркалами. А зеленые кустарники разбегались по бескрайнему простору среди серых обломков горной породы. Это был необъятный край, где бесконечное небо сталкивается с древней земной твердью, вытесанной схождением ледников тысячи лет назад.
Медленно опускалась ночь.
Обдумывая маршрут, Катрина понимала, что существуют более короткие пути. Вместе с тем намного более опасные. Следовать ими было бы вдвойне рисковее, если учесть то обстоятельство, в которое наёмница не желала посвящать Джульетт.
Где-то там, на просторах Камберленда, их ищут не только враги, посланные Триумвиратом. Но и друзья. По крайней мере, друзья для Джульетт. Но не для Катрины.
Два доблестных джентльмена, если их так можно назвать, пообещавших охранять Джульетт на пути в Уайтхейвен. Молодой и самоуверенный Уоллес и его напарник, более опытный и ответственный Ричард Галлагер. Человек чести, готовый выполнить обещание во что бы то ни стало. Оба служащие организации, противостоящей Триумвирату.
Их присутствие не входило в планы Катрины, поэтому наёмница воспользовалась удачным моментом, чтобы стряхнуть их с хвоста. Катрина просчитала ход мыслей Галлагера и решила, что они с Уоллесом не станут удаляться в Озерный край. В центре этого прекрасного региона им сложно будет найти Катрину и Джульетт. Рискуют разминуться. Потерять время. Поэтому они, наверняка, будут держаться ближе к морскому побережью, срезая напрямик к Уайтхейвену. Для этого им придется сначала заложить пару крюков, минуя горы и озера. Что давало Катрине фору.
Посвящать в эти нюансы свою шестнадцатилетнюю спутницу Катрина не хотела. Сердце Джульетт было слишком добрым и бесхитростным для понимания сложной игры, которую вела наёмница.
Оставалось лишь не попасться стражам Триумвирата. Двое из них остались позади, шерстить деревню, в которую Катрина и Джульетт не стали идти. Их наёмница не опасалась. А вот третий…
Швейцарский наёмник Нобилио?р. Во всём равный Катрине воин лорда-маршала Понари?на Люцербе?ра. Опасный и весьма хитрый убийца. О его местонахождении никаких предположений у наёмницы не имелось. Но из всех преследователей, ищущих Джульетт, больше всего Катрина желала бы избежать встречи именно с Нобилиором.
Исход этой встречи слишком непредсказуем. Объяснить Нобилиору, почему она помогает Джульетт скрыться, не получится. В лучшем случае он не поверит. В худшем – не станет слушать. Тогда смертельного боя уже не избежать.
И кто окажется сильнее среди равных? Там как жребий ляжет. Наёмник против наёмника. До этого нельзя довести.
– Мисс Вэллкат…
Ясный голос Джульетт прозвучал в ветреной темноте как звенящий луч света. Наёмница вопрошающе обратила свое снежно-белое лицо к белокурой девушке. Такой беззаботно доверчивой.
– Смотрите! Кажется, я вижу впереди огни, – показала Джульетт вниз по склону.
Наёмница уже знала, о чём говорит Джульетт.
В густой синеве вечера в миле отсюда виднелась ферма. Двухэтажный домишко георгианских времен постройки, а то и старше. С амбаром, полем и пастбищем. Стоял он на дороге, огибающей пригорок. На краю небольшого леса, какие в Камберленде раскидывались в низинах. А дальше за пригорком виднелось ещё с несколько домов. Крохотная деревушка, куда вели светлые ленты каменных изгородей.
Всё это лордочьи глаза Катрины смогли выхватить из темноты в гораздо больших подробностях и намного раньше, чем позволял человеческий взгляд Джульетт. Именно сюда Катрина и направлялась последние полчаса.
– Там мы поищем еду и укрытие от грозы, – сообщила наёмница, понимая, что Джульетт устала и голодна.
– Вы думаете, будет гроза?
Катрина приподняла голову, подставив лицо влажному ветру. И он подхватил тяжелые пряди ее волос, черных, как балканские ночи.
– Скоро начнется. Воздух принес запах дождя. Небо окончательно скрыло звезды.
– Тогда поспешим! – прибавляя ход, воскликнула Джульетт. – Только я не уверена, мисс Вэллкат. Удастся ли нам уговорить хозяев дома впустить незнакомых путников?
– Мы найдем способ, – спокойно уверила наёмница.
К тому времени, когда они спустились к ферме, уже начали срываться первые капли дождя. За холмами прокатился хриплый гром.
Путницы пересекли проселочную дорогу и покосившуюся каменную изгородь. Вблизи каменный дом оказался меньше, чем ожидала Джульетт. Она удивилась, как в нём помещалось два этажа. Впрочем, это было свойственно для построек северных графств.
Катрина сделала жест, чтобы Джульетт молчала. И они прокрались к окну, чтобы сначала разведать обстановку в доме. Заглянув в небольшое окошко из-за плеча наёмницы, Джульетт увидела теплую домашнюю сцену, казавшуюся картиной из другой реальности. В свете огня из камина небольшая семья, мать, отец и дочь, накрывали ужин на стол. Беззаботно переговариваясь о будничных пустяках, они заваривали чай, расставляли стулья, нарезали хлеб.
Так оно и было… это совсем другая жизнь, подумала Джульетт. Она не верила, что эти люди впустят их. Тем временем крепнущий дождь всё сильнее барабанил по плечам и волосам. Но Джульетт не осознавала, насколько велики способности Катрины.
Как наёмница и говорила, она нашла способ уговорить хозяев.
Катрина делала это сотни раз. Хитростью, настойчивостью или притворством попадала в чужие дома. Вторгалась в чужие судьбы. Говорила почти одни и те же слова, что работали безотказно. И пережидала у чужого очага непогоду, погони или губительный свет дня. Иногда щедро оплачивая стеснения хозяев. Иногда вероломно забирая у них последнее.
И сейчас всё повторилось.
После притворно робкого стука Катрины в дверь, им с Джульетт отворили. Путницы увидели на пороге дома сельскую семью, взволнованную событием, нарушившим привычный уклад жизни. Катрина окинула оценивающим взглядом переполошенные лица отца, матери и их дочери – ровесницы Джульетт. Увидев на всех выражение испуга. Ожидание проблем. Нежелание брать на себя чужое бремя.
Люди – одни из самых пугливых созданий. Особенно в глазах лордоков, оставляющих человека лишь на второй ступени пищевой цепочки. Катрина вовсе не собиралась подпитывать страхи этих селян. Она заговорила с выражением прямо противоположным тому, что ожидала эта семья.
Катрина артистично сообщила, что они держат путь в имение лендлорда Кенсвика – личности придуманной налету, чья фамилия сочеталась со здешними названиями и топонимами. Также Катрина сказала, что экипаж их сломался где-то в миле отсюда. И им с Джульетт пришлось возвращаться пешком, чтобы переждать грозу, пока её люди чинят шасси экипажа. По пути сюда им якобы встретился любезный джентльмен, кто-то из местных. Согласно рассказу Катрины, он уверил, что их с радостью примут гостеприимные жители этой деревни. Напоследок наёмница протянула руку и представилась:
– Я мисс Кэтрин Уолкотт, а это моя сестра Джилл. Мы торопимся и не станем у вас ночевать, но от еды и укрытия на время грозы не откажемся.
Когда отец семейства неосознанно протянул руку в ответ, Катрина крепко сжала его кисть, а указательный палец лег на запястье хозяина дома. Туда, где в тонкой вене запястья пульсировала кровь. Наёмница заглянула в глаза этому простому человеку. Сапфировые радужки ее глаз блеснули в вечерней синеве желтым отсветом. Она доверительно и раздельно произнесла, не отпуская руку хозяина дома:
– Я вижу, что вы люди добрые, и не откажете нам в гостеприимстве. Я права?
Отныне воля хозяина дома была во власти Катрины. Если не целиком, не в вопросах, касающихся привязанностей и жизненно важных вещей, то уж точно доверчивостью и податливостью. Таково было одно из превосходств, какое имели потомки Падшего Принца над смертными.
Хозяин дома на мгновение будто заснул с открытыми глазами. Лицо его потеряло всякое выражение, а взгляд провалился в пустоту. Потом он заморгал и послушно подтвердил:
– Да, конечно, даже не сомневайтесь.
– Но ведь мы их даже не знаем! – возмутилась его жена из-за плеча, опасливо оглядывая Катрину и Джульетт.
И чем лучше она разглядывала Катрину, тем больше пугалась. Молодую женщину в необычной одежде, в расшитом кожаном плаще, корсете и брюках для верховой езды. С кожаной горжеткой на шее. В высоких сапогах, отчего-то украшенных непонятными металлическими узорами. Жена хозяина дома и помыслить не могла, что это посеребренные латные голенища, призванные защищать от существ, которых простые селяне не могли и вообразить.
Её наивная дочь, напротив, рассматривала Джульетт. И видела в ней себя. Ей вдруг стало страшно при мысли, что она осталась бы одна без крова над головой в ненастную ночь. В ее тихой и безопасной жизни подобные трудности казались ей смертельно опасным испытанием.
– Мам, ну что ты, давай их впустим! – упрашивала дочь.
Отец тем временем уже открыл дверь шире, впуская Катрину и Джульетт.
Жители этого дома и не подозревали, что впустили в свою жизнь большую беду.
За окном бушевала гроза. Гром отдавался в старых каменных стенах. В камине потрескивали дрова. В доме зазвучали оживленные разговоры.
Семья Биккелов и их нежданные гости устроились за столом в небольшой комнате, совмещавшей гостиную и кухню. В окружении каменных стен и глубоких теней. Биккелы поделились простым деревенским ужином с Джульетт Фэннинг. Печеными овощами с кровяной колбасой. На столе дымились чашки чая и свежеиспеченный домашний хлеб.
Катрина Вэллкат отказалась от пищи, сославшись на свое здоровье. Миссис Биккел это убедило, ведь кожа красивой, но бледной незнакомки Катрины, казалась деревенским жителям болезненно белой. Впрочем, у жены хозяина дома имелось ещё много вопросов, поток которых пытался унять мистер Биккел.
В благодарность за приют наёмница сообщила, что хочет отплатить этой доброй семье. Деньги у Катрины закончились давно, поэтому она сняла с ремня одноручную балканскую саблю килидж в инкрустированных ножнах. Как и гарда с рукоятью, ножны переливались сиянием золота и драгоценных камней. Вся семья с изумлением застыла на своих местах, рассматривая эту дорогую вещь. Катрина хлопнула ладонью по сверкающим ножнам, прижатым к краю стола, чтобы сколоть один из сапфиров. Под сильной рукой наёмницы темно-синий камешек послушно выкатился на середину стола.
– Это сапфир. Драгоценный камень примерно на восемь – десять карат, – сообщила Катрина, подвигая камень к мистеру и миссис Биккел. – Его можно продать ювелиру в городе и выручить большую сумму денег. Пусть он будет моим даром за ваши хлопоты.
Последние слова прозвучали величаво и гордо, будто из уст Афины[11 - В древнегреческой мифологии – богиня военной стратегии и мудрости, одна из 12 наиболее почитаемых олимпийцев.], посылающей смертным свое благословение.
– А что такое карат? – насторожилась миссис Биккел.
С терпением к недостаточной образованности селян Катрина пояснила простыми по ее мнению словами:
– Единая мера массы и ценности всевозможных украшений, принятая три года назад на Метрической конвенции в Париже.[12 - Карат как единицу массы ввели в 1907 году. Впрочем, в Британии на тот момент действовала своя метрическая система, утвержденная парламентом согласно акту от 1897 года.]
– Как это щедро с вашей стороны! – восхитился мистер Биккел. – Наверное, это даже слишком щедро…
Но миссис Биккел его прервала:
– Вы очень добры, мисс Уолкотт! Верно говорит пастор. Добрые дела вознаграждаются, – она бережно взяла сапфир и принялась его разглядывать. – Ты гляди, будто прямиком из короны самого Георга V[13 - Король Великобритании, Георг Фредерик Эрнст Альберт, двоюродный брат российского императора Николая II по материнской линии.].
Джульетт в разговорах не участвовала. Она звучно скребла вилкой о тарелку. Торопливо набирая овощи и поджаристые куски колбасы. А потом обмакивала хлеб в тарелку и вдумчиво жевала, голодно смакуя вкус теплой еды. Она не ела больше суток. По пути сюда ей удалось лишь попить из небольшого ручья, но с тех пор минуло уже несколько часов.
Она сидела с краю стола, напротив Люси, дочери Биккелов. Девушки дружелюбно переглядывались. Обе стеснялись начать разговор, хотя обеим хотелось нарушить молчание. В размеренной жизни Люси происходило слишком мало событий, и потому она была рада возможности пообщаться с незнакомой сверстницей. А Джульетт знала, что этот момент домашнего уюта вот-вот пройдет. И ей снова придется возвращаться в свою изорванную в клочья судьбу. По собственной воле брошенную на алтарь высшей цели.
Подступающие слезы надломили ей горло. Джульетт на минуту положила вилку на тарелку. На плечи ей давила тяжесть непомерного бремени. Она вспомнила, что когда-то все эти простые вещи были и у неё. Еда. Дом. Безопасность. И родные. Такие обычные вещи, что она их не ценила. И не сберегла.
Краем глаза наёмница заметила перемену в Джульетт. Катрина остановила на девушке долгий взгляд, предупреждающий, что они находятся не в лучшем месте для того, чтобы давать волю эмоциям. Мистер и миссис Биккел в это время снова начали о чём-то спорить.
Джульетт заметила немигающий блестящий взгляд Катрины. И всё поняла без слов. Потянув носом, Джульетт собралась и перестала думать о плохом. Быстро доела и вцепилась обеими руками в горячую чашку чая.
Миссис Биккел вспомнила, что у них есть печенье к чаю и попросила свою дочь Люси принести. Из вежливости Джульетт сначала отказалась, но когда Люси принесла жестяную банку с ароматным сладким печеньем, она не смогла устоять. Кто знает, когда в следующий раз ей удастся поесть.
Поблагодарив Люси, Джульетт взяла пару кусочков из банки. На большее количество она просто не осмелилась. Но даже напившись горячего чая со сладким, она не согрелась. Её длинные смоченные дождем волосы до конца ещё не высохли. Ей было холодно не столько от тянувших из всех щелей сквозняков, сколько от недостатка сил и усталости.
А гроза продолжалась. Ветер бросал россыпь капель на стекло. Отсветы от молний разливались по подоконнику и полу. Старые стены не переставали гудеть от грома.
– Ну надо же, как заненастилось! – после громкого удара грома поежилась миссис Биккел.
Мистер Биккел сказал, что пойдет проверить, не протекает ли снова крыша на втором этаже и вышел из-за стола. А миссис Биккел принялась убирать со стола. К удивлению Джульетт, Катрина вызвалась ей помочь.
Пророчице из Лаймхаус это показалось очень странным, ведь Джульетт понимала, что Катрина Вэллкат принадлежит к аристократическому сербскому роду и, скорее всего, привыкла, что простые люди ей лишь прислуживают. Ещё важнее была разница совсем иного рода. Катрина не была человеком. И, судя по многим наблюдениям Джульетт, относилась к большинству людей свысока, будучи лордоком.
Джульетт ещё не догадывалась, что вскоре всё прояснится самым ужасающим образом.
Вместе с миссис Биккел Катрина отошла в ту часть комнаты, где была устроена кухня. Свет от камина там таял, превращаясь в полумрак. И лишь вспышки молнии от окна прогоняли тьму.
Юные девушки остались за столом одни. Тут-то Люси и решилась заговорить с Джульетт. Застенчиво улыбнувшись, она начала рассказ о каких-то местных развлечениях, чтобы увлечь гостью. Но Джульетт не слушала ее. Она проследила глазами за Катриной и миссис Биккел. И теперь уставилась во все глаза на сцену, разворачивающуюся за спиной Люси.
Сербская наёмница Катрина Вэллкат взяла миссис Биккел за руку так же, как мистера Биккела в самом начале. Затем тихо сказала что-то хозяйке дома на ухо. И та послушно расстегнула высокий воротник своего платья. Обнажая шею.
Катрина обхватила голову миссис Биккел и опустила свое лицо к ее шее. То, что в этот момент произошло, скрыла густая копна черных волос Катрины, свесившихся на плечо миссис Биккел. Но Джульетт всё поняла. С горечью и болью, осознавая, что Катрина оказалась совсем не той, на кого она так надеялась.
