Летопись Пепла и Стали: Кровь королей

Странные, едва уловимые вибрации воздуха (обычный человек вряд ли бы их ощутил) заставили воровку отказаться от первоначального плана и затаиться. Тень прислушалась. Может, показалось? Вибрации, а затем и едва уловимый шепот, через мгновение убедили ее в обратном. На самом деле, никакого шепота не было. Это был лишь «осадок» после телепатического контакта, уловить который способно лишь существо с чрезвычайно острым слухом. О людях с подобными данными перевертышу слышать не приходилось. Да и далеко не все существа ими обладали. С такими способностями мало было родиться, требовались практика и регулярные тренировки, чтобы их отточить. А уж практики воровке, с ее профессией, было не занимать. О тренировках в своё время позаботился Наставник.

Зрячие? Некогда тайное оружие империи все еще существует? Мутировавшие порождения казематов королевства. Но создания этих тварей прекратились, с восхождением на трон нового императора? Что они здесь делают?! Не по ее ли следу пришли эти создания? Нет, это невозможно. За всю свою воровскую карьеру Тень сталкивалась с ними лишь однажды, да и то – будучи совсем молодой и неопытной девчонкой. Значит, дело в другом. Ответ напрашивался сам собой: им нужно то же, что и ей. И если Тень права…

Воровка, черной стрелой метнулась к одежде тиуна, но Зрячие оказались быстрее. «Блудница» ничуть не уступала перевертышу ни в скорости, ни в ловкости. Теперь Тень поняла – то, что она ранее приняла за любовные стенания, было ничем иным, как хладнокровным и, к слову, не очень-то профессиональным убийством. Неужели нельзя было обойтись без шума? Или это была тщательно спланированная постановка? Но для кого и с какой целью? В полумраке комнаты она увидела силуэт, склонившийся над одеждой тиуна. Лишь слабый отблеск серебра на браслете показал, что это женщина. В воздухе еще витали обрывки мыслей, как смутные тени, выдавая присутствие телепата.

Как только сосуд оказался в руке противника, Тень перетекла в свою звериную сущность. Пантера издала предупреждающий рык и одним прыжком пересекла комнату, оказавшись у двери, своим массивным телом полностью отрезав путь к отступлению. Убийца тиуна, тряхнула густыми, длинными и полностью седыми волосами, почти полностью закрывавшими лицо и чёрную повязку на глазах, а затем резко присела, попытавшись вонзить в лапу зверя тонкий, изогнутый кинжал «Virulensus» – Ядовитый клык. Воровка знала это оружие и видела, что происходит с жертвой, умирающей от раны, нанесенной этим оружием.

Пантера ударила на опережение, когтями распоров кисть ищейки и выбив отравленный клинок. Мутант отпрянул назад, бросившись к кровати. Зверь вновь оказался быстрее, сбив врага с ног. Один точный удар, и существо отправилось бы следом за покойным тиуном, но, видно, Велес благоволил воровке в ту ночь.

Сразу две телепатические волны всколыхнули воздух, ударив по мозгу перевертыша разрушительной яростью. Значит, эта тварь не одна и подмога совсем близко. Видимо, их соратница отправила некий «сигнал бедствия», и теперь мутанты спешили на подмогу, желая разделаться с тем, кто перешел им дорогу. Тень не собиралась их ждать и просить прощения. Да и вряд ли ее бы пощадили, даже валяйся она у них в ногах, как жалкий щенок. Но как выбраться из комнаты с одной единственной дверью и маленьким, решетчатым окном? Тяжёлые гобелены, висевшие на стенах, плотно прилегали к ним, не скрывая ни щели.

Тень никогда еще не чувствовала себя такой беспомощной. Впервые она провалила дело. Впервые вступила в открытую стычку со Зрячими. Впервые позволила себе быть обнаруженной раньше, чем сама этого хотела. Телепатические переговоры мутантов мешали сосредоточиться, но воровка не могла позволить себе просто так сдаться. Она знала не понаслышке: безвыходных ситуаций не бывает. «О Боги, что б их…» – подумала она, заметив вдруг лазейку. Не спроста же она оказалась у тиуна именно в постели, минуя запертую дверь, и бросилась она к ней же, когда основной выход оказался недоступен.

Зрячие ворвались в комнату, но обнаружили там лишь испуганную, но живую соратницу с окровавленной кистью. Сосуда, что велено было добыть, при ней не оказалось.

Потайной люк, скрывавшийся под кроватью, вел на склад с овощами и представлял собой небольшую комнатушку при кухне. Тень неудачно упала прямо на кучу картошки, не успев сгруппироваться. Ногой распахнув дверь, она буквально выкатилась в кухню. Благо та оказалась пуста, и никто не видел этого позора. А вот и открытое окно. Возможно, им и воспользовалась та тварь. Тут же возник новый вопрос: почему какие-то мутанты знали о тайном люке в гостевом дворе, а она, лучшая воровка этого города, нет? «Ох и получила бы ты взбучку от Наставника, мордофиля». Впервые Тень порадовалась, что тот не дожил до сегодняшнего дня. На столе, у окна, аккуратно был разложен свежий хлеб, явно оставленный с утра для будущих постояльцев.

Центральный район в это время суток был не многолюден. Редкие влюбленные парочки, да завсегдатаи питейных заведений – вот и весь народ. Ах да, еще стража. Эти полусонные, вечно чем-то недовольные парни попались на глаза воровке всего раз, но, как и обычно, ничего не заметили. Не родился еще тот страж, кто смог бы увидеть вора без его ведома. Остальные же, приставленные обеспечивать порядок и оберегать сон своих хозяев, судя по всему, оберегали сон друг друга. И почему многие боялись промышлять на этой территории? Уйти от этих сонных мух мог даже ребенок. Если бы только не Зрячие. Откуда только взялись…

Мысль о мутантах прервала сладостные мечты о том, что можно было бы однажды обнести весь квартал под чистую. Тень ускорила шаг. Надо поскорее добраться до родного квартала и получить ответы. А дать их мог только один человек.

Лучезар, третий сын боярина Любима, не спеша шел в сторону своего дома, держа под руку довольно юную особу. Он познакомился с ней в местной питейне. Собственно, они оба и оказались поздно ночью в этом заведении с одной целью – охота. Он охотился на юное, женское тело, а она – на кошелек того, кто захочет этого самого тела. Они шли молча. Лучезар думал о том, что первым делом снимет с этой девчонки. Или, может, сразу к делу? А может приказать ей сделать что-то особенное?

Лучезар любил приказывать. Ещё никто не смел ему перечить, ведь деньги его отца давали ему эту привилегию.

«О, эти деньги…» – думала Ждана, представляя, как выкрадет их из кошелька и комнаты этого юного божедурья. «Пусть потом ищет меня в Рыбацком квартале». Здесь, в столице, она – легкомысленная и доступная Ждана. А в родном квартале её знали под другим именем, и она была весьма неглупа. «Но он ещё убедится в этом. Малыш уснёт ещё до того, как снимет портки».

Черная тень пронеслась мимо парочки, едва не сбив обоих с ног. Лучезар взвизгнул по-девичьи и отпрыгнул в сторону, а его спутница лишь поправила платье, с трудом сдерживая смех.

– Что это было? – дрожащим голосом спросил юный дворянин, безуспешно пытаясь вновь войти в роль хозяина положения.

– А это, – девушка нарочно закашлялась, прежде чем продолжить. Смех так и рвался наружу, – это была просто тень, милый, – загадочно ответила девушка.

– Что? Я не совсем тебя понимаю, – парень справился с дрожью в голосе и вновь взял спутницу под руку.

Девушка мысленно закатила глаза. «Вот простофиля!»

– Ой, не слушай меня, дорогой. Я так напугалась, что не понимаю, что несу, – притворно испуганным голосом пролепетала девушка.

И она тут же закрыла рот своему спутнику поцелуем. Этого оказалось достаточно, чтобы младший сын боярина Любима перестал задавать глупые вопросы, и они продолжили путь. Правда, потом пришлось немного поплеваться, но чего только не сделаешь ради хорошего куша.

Пантера же, тем временем, продолжала свой бег в сторону Рыбацкого квартала. Ночной ветер трепал её шерсть, неся прочь от центрального района к солёным запахам гавани.

Глава 3

Зала для аудиенций

Феофан, склонился перед императором Всеволодом Вторым. Тот, облаченный в расшитый золотом кафтан, сидел на высоком троне, его взгляд, острый как лезвие меча, скользил по принесенному сосуду. Изготовленный из неизвестного темного камня, сосуд источал легкий, едва уловимый аромат, напоминающий одновременно о прелой земле и свежей крови.

Комната, в которой происходила аудиенция, была огромна, мрачна, но по-своему роскошна. Эта мрачность, ярко контрастировала с наружной внешностью белых стен. Внутренние же стены, облицованные темным полированным деревом, украшали гобелены с изображением богов, вышитые золотыми и серебряными нитями. Пол был выложен гладкими плитами серого камня, по которому мягко ступала лишь охрана, стоящая вдоль стен. Воздух был пронизан ароматом благовоний и легким холодом, исходившим от высоких узких окон, затянутых тяжелыми, бархатными занавесями. Единственным источником света служили массивные канделябры, излучавшие мягкий, теплый свет, отбрасывающий длинные, танцующие тени на стены. С потолка свисали огромные хрустальные люстры, словно ледяные сосульки, преломляющие свет и добавляющие комнате особую торжественность.

– Государев свет, – проговорил Феофан, голос его немного дрожал от волнения, – ваш приказ исполнен. «Кровь королей» доставлена.

Император кивнул. Его взгляд не отрывался от сосуда. Его рука, украшенная перстнями с инкрустированными в них рубинами, легко коснулась подлокотника трона, вырезанного из бивня давно вымершего животного. Трон сам по себе был произведением искусства – массивное, изысканное кресло, инкрустированное серебром и драгоценными камнями.

– Интересно… – промолвил он, голос его звучал низко и властно. – А как же ваш спутник? Вам довелось пообщаться в пути?

Феофан заметно напрягся. Его лицо стало ещё более бледным.

– Государь… мой спутник… он… верный товарищ. Помогал мне в долгом пути. Это он достал сосуд. Уж не знаю, как…

– А вам и не нужно, достопочтенный Феофан. – Всеволод усмехнулся, но его улыбка не достигла глаз. – Благодарю за службу. На выходе вы получите причитающуюся вам награду. И, будьте любезны, пригласите вашего спутника.

Феофан снова склонился, его взгляд упал на пол, в то время как император Всеволод, опершись на подлокотник, внимательно разглядывал таинственный сосуд, его лицо выражало смесь любопытства и скрытой тревоги. Затем купец вышел, сопровождаемый молчаливым и холодным взглядом стражи. Его терзали сомнения и подозрения, но купец спешно постарался от них избавится. Сомневаться в действиях и словах государя, даже в своих мыслях, может быть чревато крайне нежелательными последствиями.

Незнакомец стоял перед императором. Вся его поза демонстрировала абсолютную уверенность и решимость. Словно перед императором стоял не человек, а ледяной Голлем. Комната для тайных совещаний, казалась ещё более мрачной в его присутствии. Только мерцающие свечи в массивных канделябрах освещали блестящие рубины на императорском троне и холодный блеск темного камня сосуда, лежащего на низком столике перед государем.

– Князь Дмитрий, – начал император, его голос, хотя и тихий, звучал с беспощадной властью, – вы исполнили мое поручение. Сосуд с «кровью королей» … интересный экземпляр. Наши чародеи уже приступили к его исследованию.

Дмитрий молча поклонился. Его движения были плавными, грациозными, но в них чувствовалась сдерживаемая сила.

– Но это лишь часть великой силы, – продолжил Всеволод, его взгляд пронзал Дмитрия насквозь. – Судя по описаниям, найденных в древних свитках, таких сосудов должно быть три.

Дмитрий наклонил голову. Он знал, что император говорит о "Троице Велеса", легендарных артефактах. По преданиям предтечей в трех сосудах содержится кровь трех королей прошлого, отмеченных дланью трех богов. Многие верили, что, испив из всех трех сосудов, можно получить божественную силу. И желающих, разумеется, было немало.

– Два из трех теперь в моем распоряжении, – Всеволод кивком указал на сосуд. – А где третий?

– По нашим данным, он был украден, – ответил Дмитрий, его голос звучал спокойно, хотя в его глазах мелькнуло нечто похожее на раздражение. – Не известно кем и с какой целью, но если кто и знает ответ, то это Борис, известный более, как Борис Большой. Когда-то был главарем шайки воров, очень удачно орудовавшей на протяжении нескольких лет. Затем его поймали. Подельников перевешали, а вот самого Бориса упрятали на рудники. Пару лет назад его освободили, и он осел в Рыбацком квартале. На сколько мне известно, теперь он что-то вроде ростовщика.

Всеволод кивнул. Рыбацкий квартал – нищий, запущенный район столицы, приют для изгоев и преступников. Уж если где и искать вора, то точно нужно было начинать оттуда.

– Найди его – скомандовал император. – И доставь мне. И помни – «Искатель» подчиняется мне напрямую. Как и всегда, никто не должен знать кто ты и что ищешь. И помни, от этого зависит будущее всей империи. А может и всего нашего мира.

Дмитрий снова поклонился. Его бледное лицо ничего не выражало, но в его черных глазах пылал холодный огонь.

Где-то под землей

Мало кто из ныне живущих знал о существовании древних катакомб – запутанных лабиринтов, пронизывающих саму землю под всем центральным районом столицы. Построенные задолго до Багровой войны, они, по слухам, представляли собой целый подземный город, а не просто средство тайного передвижения для знати. Именно в этих мрачных, сырых тоннелях многие обрели спасение во времена войны. Особенно должны быть благодарны древним зодчим члены нынешней императорской семьи, чей род мог оборваться еще тогда, в огне и хаосе.

Шло время, и многие коридоры обвалились, навечно замурованные сначала атаками древней магии, а затем и неумолимой силой природы. После войны надобность в тайных проходах отпала, и последующие поколения правителей стали забывать о существовании подземного города, покоящегося у них под ногами. Память о нем теплилась лишь в древних свитках, хранимых в императорской библиотеке, и в угасающей памяти старцев, прислуживавших там. Но правда всегда сложнее, чем кажется на первый взгляд. В любой истории есть множество пробелов и «темных пятен», а также немало забытых личностей. И эти личности – тени прошлого – помнят многое из того, что другие предпочли предать забвению вместе с ними, шепча свои тайны в холодных подземельях. Каменные своды, пропитанные веками влаги, и пыль, оседающая на давно покинутых стенах – всё это помнило многое, но не спешило раскрывать свои секреты.

– Одним из строителей этих стен, был мой прадед, – произнес первый голос, нарушив тишину подземелья.

В темном, на удивление хорошо сохранившемся коридоре, стояли двое. Две высокие фигуры, сокрытые длинными, темными плащами с надвинутыми на лица капюшонами. Тусклый свет двух факелов, которые они держали в руках, отбрасывал причудливые, танцующие тени на облупившуюся стену тоннеля. На стене, под слоем копоти и пыли, все еще виднелась частично сохранившаяся фреска. При должном освещении можно было бы разглядеть, что на ней изображено некое событие далекого прошлого – полет огнедышащего змея, рассекающего темные небеса. Затхлый воздух был сырым и тяжелым, с привкусом плесени и древности.

– Мы не за этим спустились в предбанник геенны огненной, чтобы беседовать о твоем родовом древе, – грубо прервал воспоминания собеседника второй голос. В его голосе звучала сталь, и привычка отдавать приказы, не терпящие возражений.

– Как прикажете, ваша светлость, – первый «капюшон» слегка склонил голову, и тут же продолжил: – мы выяснили, кто забрал сосуд.

Второй «капюшон» молчал, ожидая продолжения, лишь факел в его руке тихо потрескивал, отбрасывая на стены отблески огня, подчеркивая напряжение момента.