Пасть дьявола

Дельфин осторожно осадил назад и поплыл, неся Машу на своей спине.

– Йо – хо – хо! – воскликнула Маша, – Я плывуууу!!! Как здорово!!! Петя, давай, садись на Айку. Не бойся!!!

Пете очень хотелось прокатиться, но страх был сильнее его. И он ответил:

– Я потом, в другой раз…

Айка немного подождала и поплыла вслед за Тукки. Петя с обожанием смотрел на Машу, плывушую на Тукки. Она была похожа на прекрасную наездницу, несущуюся по волнам. А её рыжие волосы, освещённые солнцем, на пламя костра. Как здорово, что ему повезло встретить самую необыкновенную девочку в мире!

Они долго играли с дельфинами. Наконец голод дал о себе знать, и они сказали:

– Тукки! Айка! Мы пойдём на обед. Не скучайте без нас. Мы скоро вернёмся!

Затем помахали новым друзьям и припустили в свой лагерь, время от времени останавливаясь и оглядываясь на воду. Дельфины покружили возле берега и поплыли в сторону рифов. По – видимому, тоже решили подкрепиться.

Костёр почти угас. Угли успели покрыться серым пеплом. Лишь в одном месте вился едва заметный дымок.

Маша схватила комок сухих водорослей, бросила на угли, и, став на четвереньки, стала дуть изо всех сил. Дымок стал гуще. Угли покраснели. Между ними пыхнул едва заметный язычок огня. Он легонько лизнул сухие нити водорослей. Затем, словно осмелев, жадно охватил весь пучок и весело заплясал.

– Ура! – крикнул Петя, которому совсем не хотелось провести остаток дня, снова добывая огонь.

– Так нас никогда не найдут… – проворчала Маша, протирая слезящиеся от дыма глаза. – Давай быстрее дрова.

Глава 20

– Надоели эти кокосы, в горло не лезут. Сейчас бы котлетку с макаронами… – вздохнул Петя, – Мама готовит такие вкусные котлеты – пальчики оближешь. А я, глупый, вечно от них отказывался. Маша, ты бы ела сейчас котлетку с макаронами и подливой из помидоров?

– Угу… – буркнула Маша, с задумчивым видом разминая мякоть кокоса на мелкие кусочки. Накрошив на каменный стол небольшую кучку, смела её в горсть и подбросила вверх, привлекая внимание зелёных попугайчиков. Маша задалась целью их приручить. Они уже осмелели настолько, что начали подхватывать корм на лету. А некоторые даже присаживались на долю секунды на край стола, быстро склёвывали просыпанные крошки и взлетали, что доставляло ей огромное удовольствие. Ей хотелось научить их разговаривать. Иногда Маша садилась под деревом, привлекала их внимание кормом и долго – долго повторяла: – Привет, я Маша! Привет, я Маша! Но суетливые птицы быстро съедали корм и снова начинали порхать с ветки на ветку и оглушительно щебетать.

Но сегодня Маша была не настроена на игру с птичками. Минувшей ночью ей снова снилась мама.

На этот раз она появилась со стороны моря, стоя на гребне высокой волны, расправив руки, словно крылья. Длинная белоснежная рубашка с широкими, развевающимися на ветру рукавами, делала её похожей на царевну – лебедь. Она радостно улыбалась, а Тукки и Айка плыли по бокам, словно сопровождали почётную гостью к своим друзьям. Когда они приблизились к берегу, мама замерла на поверхности воды, словно невесомая пушинка. Маша с Петей встали дельфинам на спины. Все трое взялись за руки и поплыли по лагуне, крича от переполнявшего их восторга.

Вдруг откуда – то налетела целая стая чёрных ворон. Птицы ужасно шумели и кружились над водой, пока не слились в одно чёрное пятно, упавшее под ноги мамы. Затем подхватили её, и словно ковёр – самолёт, взлетели и понеслись вверх вдоль горы. Мама посылала одной рукой прощальный привет, а другой показывала на водопад до тех пор, пока живой ковёр – самолёт поднимавшийся всё выше и выше, не превратился в чёрную точку.

Вспоминая сон, Маша в который раз оглядела водопад сверху донизу, но ничего нового не обнаружила. Неиссякаемый поток с шумом скатывался вниз по отвесной стене. Вдоль него рос какой – то ползучий кустарник. Снизу он начинался из нескольких голых, довольно толстых, причудливо переплетённых между собой стволов. Выше, куда не падала тень от деревьев, они разветвлялись и образовали пышную крону, нависавшую над истоком водопада. Маша передвинулась слева направо и наоборот, пытаясь рассмотреть отверстие, из которого вырывался поток, но ничего, кроме серебристых веток, не увидела.

– Почему мама каждый раз указывает на водопад? – думала она, – Может, в этом есть какая – то тайна? Сюда бы Тимофеевну, она знает толк в этом деле…

Тимофеевна могла растолковать всё, от приснившегося сна до поведения животного или птицы. Маша тщетно рылась в памяти, пытаясь вспомнить какую – нибудь примету, объяснявшую преследовавшие её видения, но на ум ничего не приходило.

– А я люблю «наполеон», – продолжил Петя, – Моя мама готовит его очень вкусно. Она вообще всё готовит вкусно.

– Петь, ну хватит о еде, – довольно резко оборвала Маша, – не мешай мне думать. Надо что-то предпринимать. Нельзя же вот так просто сидеть и ждать неизвестно чего.

– Ты думаешь, нас уже не ищут? – спросил Петя.

Маша немного помолчала. Она уже устала исполнять роль умной и находчивой девочки, знающей ответы на вопросы, на которые в данной ситуации не смог бы мог ответить даже взрослый, умудрённый опытом человек. Слишком тяжело было бремя ответственности перед Петей и перед самой собой, упавшее на её плечи. Ужасно хотелось, чтобы её саму кто – то пожалел, утешил и подсказал, как найти выход из ловушки, в которую они попали по воле случая.

Петя смотрел на неё своими огромными синими глазами, и Маша отчётливо видела, как в их глубине зарождается страх. Она впервые заметила, как он похудел и почернел. Его личико стало совсем маленьким, а оттопыренные, просвеченные солнцем, уши увеличились, словно успели подрасти за время, проведённое ими на острове. Обожженные солнцем плечи, нос и кончики ушей топорщились отслоившимися корочками, а рёбра и суставчики выпирали сквозь туго натянутую кожу так, что казалось, вот – вот её проткнут. Прежними остались только огромные глаза, смотревшие на неё с бесконечной преданностью. Маша с почти физической болью ощутила такой прилив нежности и любви к этому мальчику, словно он был её родным братом.

В носу защипало. Маша поспешно сжала пальцами переносицу, сдерживая подступавшие слёзы. Через силу улыбнувшись, провела ладонью по Петиным выгоревшим, жестким от морской воды волосам, и сказала:

– Ты сам – то веришь в то, что говоришь? Да мой папа наверняка поднял на ноги и полицию и спасателей… Твоя мама тоже вряд ли сидит, сложа руки. Но и мы со своей стороны должны им чем – то помочь.

– А чем?

– Чем – чем… Надо что – то придумать…

– Может, попробуем построить плот из дров? – предложил Петя. – Представь себе, по морю плавают десятки лодок, яхт и даже военных кораблей. На них сто, а может тысяча человек во главе с твоим папой и моей мамой. Все ищут нас и никак не могут найти, и уже думают, что нас нет в живых, и вдруг мы выплываем на нашем плоту… Вот это была бы радость так радость!!!

– Именно так всё и будет. Только этих дров на плот не хватит. – Маша вздохнула, посмотрев на заметно убавившиеся запасы, и добавила – Но мы обязательно что – нибудь придумаем…

– Да… – согласился Петя, почёсывая затылок, словно заставляя себя быстрее соображать.

– Жалко, что я боюсь высоты. Хотелось бы посмотреть, откуда вытекает вода, – сказала Маша, показывая на водопад, – Отсюда ничего не видно, слишком высоко. Ладно, пойдём купаться.

Подойдя к кромке воды, Маша подобрала два специально припасённых ею камешка и постучала ими друг о друга. Так она призывала Тукки. Она быстро научилась управлять этим умным и добродушным животным. Например, достаточно было легонько пошлёпать его по правой щеке, и он послушно поворачивал налево. Соответственно, чтобы повернуть направо, нужно было пошлёпать по левой щеке.

Возможно, Тукки был приучен к такому послушанию бывшим хозяином, но Маше больше нравилось думать, что это открытие она сделала сама. Увидев приближавшихся дельфинов, она побежала им навстречу, оседлала Тукки и направила, словно объезженного коня, в сторону рифов.

Они привлекали её своей красотой. Там она отпускала Тукки и плавала, покачиваясь на волнах морского прибоя, разглядывая заросли ярких кораллов, похожие на волшебные сады, погруженные в воду по воле какого – то волшебника.

Айка была менее послушной. Видимо, жизнь на вольных хлебах пошла ей на пользу. Её бока заметно округлились. И вся она как – то отяжелела, и плавала не так легко и быстро, как Тукки, и реже принимала участие в играх, предпочитая больше держаться в стороне. Вот и сейчас она медленно развернулась и поплыла на глубину.

Глава 21

Петю поведение Айки ничуть не огорчило. Дело в том, что у него давно уже созревал план заняться рыбной ловлей. Отдыхая летом в деревне, они с мамой долгие часы проводили за рыбалкой на пруду. Говорят, в нём водились крупные караси, но им не попадалось ничего, кроме мелких пескариков. Правда, они были рады и этому маленькому успеху.

– Главное в рыбалке не результат, а состояние покоя, дающее возможность присмотреться к тому, что нас окружает. – говорила мама – За городской суетой и спешкой мы редко прислушиваемся к тому, как поют птицы, как шумят деревья, не замечаем, как бегут по небу облака… Посмотри, как ловко скользит по воде водомерка! А вот стрекоза, ишь, как порхает! Помнишь басню Крылова?

Попрыгунья – стрекоза,

Лето красное пропела,

Оглянуться не успела… Петечка, как там дальше?

– Как зима катит в глаза…– добавлял Петя.

– Верно! Ой, Петя, я нашла муравьиную тропку! Ты только посмотри, как дружно эти крошечные насекомые тащат веточку в свой муравейник! Погляди внимательно вокруг, Петя, и, наверняка, ты тоже обнаружишь что – то интересное.

Петя смотрел и всегда находил что – то любопытное, например, зелёного навозника, катившего слепленный им шарик, или спрятанное в кустарнике гнездо, или парочку весело резвящихся мотыльков.

Под конец они разводили небольшой костерок, и, пока зажаривался улов, пели любимые песни. Потом ели, измазавшись рыбьей чешуёй и копотью, смеялись друг с друга, и кормили крошками муравьёв …

Петя часто вспоминал эти незабываемые дни и вкус рыбы, собственноручно пойманной и приготовленной на костре. Наверное, и здесь было бы так же хорошо, если б рядом была мама. Но она была далеко. На его счастье, с ним была Маша. Петя не переставал восхищаться смелостью, с которой она плавала на Тукки. Зато он не боялся высоты, а Маша боялась. Петя занимался гимнастикой с пяти лет. Никто в его классе не лазал по канату и деревьям лучше него. Поэтому он, как настоящий мужчина, взял на себя заботу о пропитании с того самого момента, как впервые влез на пальму за кокосом. Но, как мы уже знаем, кокосы успели им изрядно надоесть, и рыбка пришлась бы весьма кстати.

Как раз вчера, бродя по роще, Петя оцарапался о колючий куст. Присмотревшись, увидел, что его ветки покрыты мелкими одревесневшими колючками с тройными, острыми, как иглы, шипами. Ему сразу пришла в голову идея сделать из колючки рыболовный крючок. А использовать вместо лески волокна пальмового листа он придумал сегодня утром. Именно поэтому Петя не стал звать Айку, а наскоро окунулся и вернулся в лагерь.

Там он быстро взобрался на вершину пальмы и попытался сорвать лист. Однако, сделать это было не так – то просто, жилистые стебли оказались очень крепкими. После нескольких попыток он порезал себе пальцы, но от своей задумки не отказался.

Петя слез с дерева и осмотрел пораненные пальцы. Ранки саднили и обильно кровоточили, но были неглубокими. Петя ополоснул руку в ручье, выбрал небольшой плоский камень с достаточно острым краем и снова взобрался на пальму. Облюбовав лист подходящего размера, стал бить по его стеблю камнем, как топором. Удары больно отдавались в локоть, стебель быстро измочалился, но никак не хотел обрываться.

Устав, Петя обхватил ствол обеими руками и замер, чтобы перевести дух. Его взгляд скользнул по водопаду, и он вспомнил Машины слова: «хотелось бы посмотреть, откуда вытекает вода».

Пальма, на которой он сидел, вернее, висел, была довольно высокой, но место, откуда вырывался водопад, находилось ещё выше. Однако, отсюда было хорошо видно, что оно представляет собой небольшое отверстие с неровными краями. Его правая сторона имела уступ размером с табурет, немного превышавший уровень воды. Петя решил обследовать эту дыру и заодно посмотреть, что окружает их остров. Возможно, сверху он увидит какую – нибудь лодку и людей, а они увидят его и придут на помощь. Эта мысль придала ему решимости.

Он сорвал пару кокосов, сбросил наземь и быстро спустился вниз. Подойдя к плющу, вцепился обеими руками в перекрученный ствол и дёрнул изо всех сил, испытывая на прочность. Стебли приросли к сырой скале частыми воздушными корнями настолько крепко, что выдержали бы груз гораздо больший, чем его вес. Передохнув, Петя поплевал на ладони и полез по ним наверх. Через пару минут он оказался у цели.

Глава 22

В этот день Маша каталась на Тукки недолго. Дельфин вёл себя беспокойно, плохо слушался команд и всё время норовил повернуть в противоположную сторону. Маша тоже была не очень настроена на прогулку. Примерно через полчаса она решила вернуться на берег. Тукки словно обрадовался её решению. Приплыв на отмель, едва дождался, пока она с него слезет, тут же развернулся и уплыл. Айки и Пети у берега не было.

Маша оглядела лагуну, затем весь берег. Везде было пусто. Скорее всего, Петя отправился в рощу добывать кокосы на обед. Конечно, она чувствовала себя ужасно виноватой в том, что вовлекла его в свою неудавшуюся авантюру, но при этом всё равно тысячу раз благодарила бога за то, что он попал на остров вместе с нею. Страшно себе представить, что было бы, окажись она здесь совсем одна. А ведь это вполне могло случиться, если бы он отказался участвовать в осуществлении её планов.

Костёр едва дымился. Маша подложила в него немного сухих водорослей и дров, затем подула на угли. Поднявшийся при этом пепел запорошил глаза. Пришлось бежать к ручью, чтобы умыться. Маша встала на колени на плоский камень, лежавший у воды и долго плескалась, пока полностью промыла глаза. Затем напилась из пригоршни и хотела уже подниматься, когда её взгляд упал на белый камень, на котором были отчётливо видны капли свежей крови.

Петя поранился, забеспокоилась Маша, интересно, чем? И где он сам? Вскочив на ноги, она огляделась вокруг и громко закричала:

– Петя, ты где? Петяяя!!!

В ответ лишь стайка попугайчиков с шумом сорвалась с куста, и, покружив в воздухе, уселась на соседнее дерево. Маша быстро обежала рощу, не переставая звать Петю. Его нигде не было. Зато на земле под пальмой, с которой обычно Петя срывал кокосы, она обнаружила пару сорванных плодов и окровавленный камень. Увидев его, Маша остолбенела от ужаса. Ощущение было такое, будто Петю били этим камнем по голове.

– Ма-ма-маамочки, что это? – всхлипнула Маша, – Петя, Петечка, что с тобой, кто тебя? Где ты?

Она юлой завертелась на месте, оглядывая верхушки деревьев, потом упала на четвереньки, словно ищейка, пытающаяся взять след, и стала оглядывать камни и песок. В голове возникали картины одна страшнее другой. Первое, что пришло в голову – на остров каким – то неведомым путём проникли кровожадные каннибалы, захватили Петю в плен и унесли с собой. Возможно, пока она каталась на дельфине, они готовили из мальчика обед. Эта мысль была так ужасна, что она постаралась тут же выбросить её из головы и начать мыслить трезво.

– Никаких дикарей здесь не может быть! – строго сказала Маша стайке попугаев.– Откуда, скажите пожалуйста, им взяться? На острове их нет. Приплыли с другого острова? На каноэ, по морю, где плавают сотни катеров и яхт? Да бросьте! Они привлекли бы к себе столько внимания, что им точно было бы не до Пети. Скорее всего, он чем – то поранился и побежал к морю купаться.

Не подозревая, как она близка к истине, Маша ещё раз обследовала рощу, боясь наткнуться на страшную находку в виде Петиного бездыханного тела, затем весь островок вдоль и поперёк, но мальчика не было нигде. Маша села на песок, обняла голову руками и стала обдумывать, что ещё можно предпринять, где искать Петю и как жить дальше, если он не найдётся. Да она просто сойдёт с ума от горя и одиночества. Кажется, это уже началось с назойливого шума, давящего на голову. Маша закрыла уши. Шум прекратился.

– «Нет, это что – то другое», – подумала она, убирая руки.

Шум усилился, и стал похож на рокот мотора. Маша подняла голову вверх и не поверила своим глазам, – над островом кружил вертолёт.

-–

– Вот так всё и было… – сказала Маша, закончив рассказ, который все слушали затаив дыхание, – но почему Анфиса не объяснила, где нас надо искать?

– Скорее всего, – ответил Сева, она побоялась признаться твоему папе в том, что недосмотрела за тобой.

– Я так и думала… – вздохнула Маша.

Дверь открылась и вошел Хосе с подносом пустой посуды.

– Ну как там наш больной? – поинтересовался Филипп.

– Хорошо. Немного покушал, доктор тоже. Когда я уходил, он ставил господину Мишелю капельницу.

– Значит, он чувствует себя неплохо. В таком случае, после ужина зайдём пожелать ему спокойной ночи.

– Дядя Сева, а вы смогли бы открыть без ключа один старинный замок? – неожиданно спросила Маша.

– Старинный? – удивился Сева.

– Да, старинный.

– Не знаю… Обычный замок однажды открывал, когда потерял ключи, а вот старинные как – то не доводилось.

– Сейчас попробуете. Петя, ты наелся?

– Ещё как! Спасибо большое.

– Тогда пойдём за шкатулкой.

Маша с Петей удалились. Сева с Филиппом переглянулись, и, пожав плечами, принялись за еду. Дело в том, что все были настолько озабочены болезнью Михаила, что никто не обратил внимания на то, что Петя прибыл с острова не с пустыми руками.

Немного утолив голод, Сева спросил:

– Нэнси, вы не можете сказать, где Анфиса? Вас не удивляет, что она не присутствует на этом празднике жизни?

– Наверное, в своей комнате. – коротко ответила Нэнси, соблюдая главную заповедь вышколенной прислуги – никогда не обсуждать своих хозяев.

– Но её там нет.

– Нет? Вы уверенны?

– Да. Мы её искали, обошли все комнаты, но нигде не нашли.

– Так вот почему она не вышла поздороваться с Машей… Наверное, куда – то ушла. Госпожа никогда не говорит нам о том, куда и зачем собирается уходить.

– А когда вы её видели в последний раз?

– После вашего отъезда, я относила ей завтрак. Когда господина Мишеля не бывает дома, она всегда приказывает приносить еду в её комнату.

– Да, красиво жить не запретишь…

– Больше я её не видела. Я стала готовить обед, но никто его толком не ел.

В это время дверь широко распахнулась, в ней появилась Маща, и торжественно провозгласив: -«Внимание – внимание! Встречаем великого кладоискателя Петю Зябликова!!! Та –та – та – там – там – та – та – та – там!» – отступила в сторону.

Петя важно проследовал мимо неё, держа в руках довольно тяжелую на вид шкатулку, которую водрузил на край стола.

Все вскочили с мест, и, столпившись вокруг Пети, стали разглядывать старинную, потемневшую от времени деревянную резную шкатулку с позеленевшей медной обивкой, восклицая по очереди:

– Какая чудная вещь!

– Похоже, это и вправду клад!

– Где ты её взял, Петя? – спросил Сева.

– В пещере, из которой меня доставали вертолётом.

– Так вот почему ты не смог оттуда спуститься…

– Ну да, мне было жалко оставлять её там, я же так мечтал найти клад. А слезть оттуда со шкатулкой в руках я бы не смог. Она тяжёлая.

– А если бы мы не прилетели?

– Не знаю… Наверное, сбросил бы её вниз, а потом слез сам.

– Хорошо, что ты не успел этого сделать. Она могла рассыпаться от удара о камни, а это старинная и наверняка очень ценная вещь. Больше там ничего не было?

– Нет. Только эта шкатулка. Там в стене была ниша, похожая на маленький шкафчик, в ней она и стояла.

– Ну что ж, граждане медвежатники, давайте разбираться…– сказал Сева, поворачивая шкатулку замком к себе, – Да, это действительно ценная вещь. Видите, на крышке вырезана корона. Похоже, её хозяин был особой королевской крови. Но как она попала на этот дьявольский остров теперь ответить не сможет никто. Посмотрим, что у неё внутри. Хосе, принеси, пожалуйста, инструменты и машинное масло, если оно есть. Для начала нужно смазать замок, наверняка он сильно заржавел…

Хосе принёс набор инструментов и маслёнку. Сева закапал несколько капель масла в замочную скважину, и стал подбирать подходящую отвёртку. Все наблюдали за его действиями затаив дыхание.

После долгих попыток внутри замка что – то заскрипело, щелкнуло, и шкатулка открылась. Изнутри она была оббита лиловым бархатом и наполнена доверху старинными монетами. Сева взял одну из них и стал внимательно рассматривать.

– Я не силён в нумизматике, но мне кажется, друзья мои, это старинный золотой испанский дублон… – сказал Сева, подбрасывая монету в руке. – Как известно, Испания завоевала Южную часть Америки. Золотые копи в Перу, серебряные копи в Мексике, богатейшие залежи изумрудов на территории нынешней Бразилии – всё стало принадлежать ей. В Старый Свет регулярно отправлялись галеоны, груженные сокровищами. Часть из них лежит перед нами.

Не в силах сдерживать эмоции, Петя крутнулся на месте, подпрыгнул и исполнил нечто среднее между кавказской лезгинкой и танцем племени майя, напевая, – «Эх, дублончики, мои дублончики, траля-ля-ля, траля-ля-ля-ля…»

Маша взвизгнула и стала весьма ловко отбивать ритм на краешке стола.

Остальные весело смеялись и хлопали в ладоши, поддерживая его танец. Сева смотрел на ребят и улыбался, кивая головой в такт незамысловатой мелодии, и пересыпая в ладонях монеты. Вдруг рука его наткнулась на какой – то посторонний предмет, и он воскликнул:

– Братцы, подождите, здесь ещё что – то есть!

Сева осторожно разгрёб монеты в разные стороны. Под ними обнаружился продолговатый кожаный футляр. Сева заглянул вовнутрь, а потом со всеми предосторожностями извлёк из него нефритовую статуэтку. Это была фигурка молодой девушки, одетой в длинный греческий хитон, подпоясанный золотым пояском. На её маленькой головке с длинными волосами, собранными в пышный пучок, был надет тонкий золотой венок. В правой руке она держала корзинку, наполненную фруктами из самоцветных камней, а левой касалась головы золотого барашка, прислонившегося к её ноге.

– Какая прекрасная работа! – воскликнул Сева, – вы только посмотрите, какое изящество форм, какая точность линий и пропорций! Лицо девушки словно живое. Мне кажется, что это богиня Плодородия. А может просто увековеченный образ чьей – то любимой, жившей сотни лет назад.

Он поставил статуэтку в центре стола, давая возможно присутствующим полюбоваться её красотой, а сам стал проверять остальное содержимое шкатулки.

– Кажется всё… Нет, не всё… на дне лежит какая – то бумага… Письмо… Да, это письмо, но трогать его мы не будем, вдруг оно рассыплется в наших руках. Вряд ли кто – нибудь из нас поймёт язык, на котором оно написано, поэтому будет лучше, если с ним разберутся учёные историки. Петя, я от всей души поздравляю тебя с замечательной находкой! Теперь ты по праву можешь считать себя состоятельным человеком.

– Значит, это всё моё? – обрадовался Петя.

– Нет, дружочек, не твоё. – ответил Сева, складывая монеты в стопочки, – По закону ты должен сдать клад государству, на территории которого он был найден. Поверь, за это ты получишь очень даже приличное вознаграждение.

Сева, а за ним и все остальные, пожали удачливому кладоискателю руку, а Маша чмокнула в щёчку. Раскрасневшийся и даже вспотевший от избытка чувств Петя взъерошил руками свою причёску и сказал:

– Это не только мой клад, он и Машин. Если бы не она, я никогда в жизни не попал бы на этот остров и ничего бы не нашел.

– Что ж, это твоё право, – согласился Сева, – скажу тебе одно, ты поступаешь как настоящий мужчина.

– Ну что ты, Петя, – возразила Маша, – я тут не причём. Если бы ты не забрался в эту пещеру, сундучок пролежал бы в ней ещё лет двести, потому что я не полезла бы туда ни за что в жизни.

– Представляешь, что будет, когда я расскажу обо всём в школе? – воскликнул Петя, – Никто даже не поверит, скажут – насочинял.

– Да, это тебе не история Васи Булкина, заблудившегося в подмосковном лесу.