скачать книгу бесплатно
Сенька бросился ко мне на встречу, подскочив с табуретки.
– Да нормально. А ты где сейчас живешь? Почему из деревни уехал?
Мы сели за стол. Голос Сеньки изменился. Счастливые нотки сменились печалью и задумчивостью.
– Да, понимаешь, Гришка, как отца в сорок первом убили, так мы с матерью и переехали в другую деревню, там в то время спокойнее было…, – начал он.
– У меня ведь тоже отца убили, на фронте, через две недели после начала войны, – произнес я, тяжело вздохнув.
– Ладно, хватит о грустном. Мы с тобой после стольких лет, наконец, встретились и начинаем грустить.
– И то, правда, – согласился я.
После некоторого раздумья я спросил:
– А Сашка не знаешь где?
– Какой Сашка?
– Да не какой, а какая. Ну, Сашка! Не помнишь?! Да как же это? Ну, Сашка Давыдова?
– А-а, Сашка. Так бы сразу и сказал.
– А я про что?
– Она сейчас в соседней деревне и живет. Тринадцать километров от моей где-то.
– А-а, понятно. А Мартын?
– Вот про него ничего не знаю. Знаю только, что уехал он, а куда и где сейчас не ясно. Да Мартын всегда особенный был.
– Воображал много, – отозвался я.
– Да не в этом дело. Мы его понять не можем, да и никогда не могли, потому, что другой он, не такой, как я, ты, Сашка. Характер у него другой, понимаешь?
– Да…, – задумчиво произнес я.
И мы погрузились в воспоминания. Я увидел свою деревню, то время, когда мы все вчетвером жили по соседству: я, Сенька, Сашка и Мартын. Было тихо и спокойно. Раннее утро, солнце только появилось из-за горизонта, его ярко красный диск бросает яркие лучи на поле, отчего оно приобрело красноватый отлив. Воздух свежий, чистый, он наполнен ароматами луговых цветов, высохшего сена и ароматной земляники. В воздухе слышится жужжание шмелей, ос, в траве трещат насекомые, порхают бабочки, перелетая от цветка к цветку. Вот одна из них села мне на голову, когда я прогуливался около дома. Как прекрасно вокруг! Ощущается утренняя прохлада, от которой мурашки пробегают по всему телу, звонко поют птицы, а сандалии промокли от росы, выпавшей еще с вечера, и эта влажность чувствуется даже в воздухе. Вот начала свой отсчет кукушка, но я не стану считать, сколько лет мне осталось жить, ведь давно известно, что правды она не скажет, я лишь буду наслаждаться ее звонким голосом и утром, столь прекрасным в этот ранний час. Пять утра. Возможно, читатель задастся вопросом, что я делаю так рано на улице? А мне не спится. Когда лучи солнца только, только заблестели в моем окне, я наскоро оделся и выбежал из дома встретить это прекрасное утро. Мне семь лет. Я стою в яркой панамке с вышитым цветком, темно-зеленых штанишках и яркой рубашонке.
– Гри-и-шь! Гри-и-ша! – раздался голос мамы.
– Что, мам? – закричал я в ответ, увидев ее у калитки.
– За тобой Саша и Семен пришли, на улицу зовут. Пойдешь?
Я, не отвечая, бросился к калитке, оббежал дом и уже через мгновение оказался во дворе, где меня ждали мои друзья. Сашке было семь лет, а Сеньке шесть.
– Побежали в футбол играть! – предложил Сенька.
– Побежали! – согласился я.
И мы помчались на поле, что расстилалось прямо перед нашим домом. Мы гоняли мяч, бегали, кричали, часто попадая друг другу по ногам, отчего Сашка часто плакала и уходила домой, но в этот раз все обошлось только ушибленной коленкой. Саша села на траву и долго терла ее рукой. Мы остановили игру и стали ждать, когда она вернется. Вдруг она подняла глаза и, показав рукой в сторону, сказала:
– Смотрите, Мартын вышел.
Мы повернулись, чтобы посмотреть, так как стояли к нему спиной. Действительно, на улицу соизволил выйти Мартын. Но казалось, он даже не замечал нас, и прошел мимо с серьезным видом.
– Смотрите, даже не поздоровался, – произнес я.
– А он никогда не здоровается, – ответил Сенька.
К футболу у нас сразу пропал интерес и мы стали наблюдать за Мартыном. Он прошел немного в сторону, остановился, и, сев на корточки, начал что-то вертеть в руках. Эта вещь светилась и блестела, и нам сразу захотелось посмотреть. Через несколько секунд мы стояли возле него.
– Мартын, а что ты делаешь? – спросила Сашка.
– Не ваше дело, – отозвался он.
– Ну, скажи, нам ведь тоже интересно, – умолял Сенька.
– Уйдите, малявки, что вы понимаете.
(На тот момент Мартыну было восемь лет).
– Ну, скажи, – завопил я.
Ну ладно. Вы ведь все равно не отвяжетесь. Видите – это лупа, – протянул он.
– Ух, ты! А откуда она у тебя? – удивился я.
– Это я у папки взял.
– А-а.
– Смотрите, я направляю солнечный луч на лупу. Вот видите, свет пошел снизу, – сказал он, указав на образовавшийся световой кружок.
– Ага, – хором отозвались мы.
– Теперь смотрите, сейчас трава должна загореться, это мне папка рассказал. Вот я и решил попробовать, – гордо произнес он.
Мы начали ждать, но огня почему-то все не было. Мартын уже несколько раз менял угол наклона, увеличивал и уменьшал высоту падения лучей, но все без толку. Мы стояли и не могли понять, почему ничего не получается.
Вдруг на крыльце дома Мартына показался Павел Андреевич – это его отец.
– Дядь, Паша, – закричали я и Сенька.
– Что? – со смехом и удивлением отозвался он.
– Подойдите сюда! У нас почему-то трава не загорается, – прокричала Сашка.
– Иду, – ответил он.
Оказавшись рядом с нами, он спросил:
– Ну что у вас случилось?
– Дядь, Паша, дядь Паша, у нас трава не горит, – сказала Сашка, указав на лупу.
– Да кто ж так делает? Трава-то сухая должна быть, солома например, а вы взялись сырую поджигать, – смеясь, произнес он.
И он, поискав соломинку, продемонстрировал нам каким образом нужно зажигать огонь при помощи лупы. Мы удивленно смотрели. До этого момента нам никогда не доводилось видеть такого, отчего это казалось нам настоящим чудом.
– Да…! Было время, – произнес я, выйдя из счастливых воспоминаний.
– Ага, – ответил Сенька.
– Я, вот сейчас про лупу вспоминал, помнишь, когда мы вчетвером…
– Помню, – мягко прервал он.
– А ты что вспомнил? – спросил я.
– А мне почему-то разговор наш вспомнился, когда мы только школу закончили. Не знаю почему, но запал мне этот эпизод в душу и все.
И перед глазами невольно возникло воспоминание. Я, Сенька, Сашка и Мартын сидим вечером на крыльце перед домом Сеньки. Тишина кругом, благодать. Солнце садится. Смотришь на вечернее поле, на березку, что колышется на теплом ветерке у дома, на заходящее солнце, залитое заревом небо, и понимаешь – вот она настоящая Родина. И не в больших городах она, а здесь, рядом, на необработанной и заросшей земле. Громко стрекочут в траве кузнечики, и снова кукует кукушка. Вот смотрю на эту красоту и понимаю, что ни на что я свою Родину не променяю и отсюда никуда не уеду.
– Посмотри, красота-то какая! – сказал я.
– Да, места у нас красивые. Ничего не скажешь, – ответил Сенька.
На крыльце в приоткрытой двери показалась мама Сеньки.
– Ребята, вы бы в дом зашли, прохладно ведь.
– Не, не, теть Наташ. Нам и здесь хорошо, – ответил я.
– Ну, как хотите, как замерзнете – приходите.
– Ладно, если что – придем, – ответил Сенька.
И она закрыла дверь. Мы немного посидели молча, а через некоторое время тишину прервал своим голосом Сенька.
– Наконец-то школу закончили!
– Ага, – ответил я.
– Ребята, а вы думали, кем стать хотите?
– Да не знаю, не думал еще. А что? – ответил я.
– А я шофером хочу стать. Вот буду на машине гонять и вас подвозить – сказал, мечтая, Сенька.
– А я хочу быть учительницей. Я об этой профессии еще с детства мечтала, – произнесла Сашка.
– А-а, – ответил он.
Мы замолчали, затем быстро посмотрели на Мартына, который все время молчал. Сенька спросил:
– Мартын, а ты что молчишь? Кем ты стать хочешь?
Он, казалось, вышел из задумчивости и ответил:
– Я мечтаю стать командиром красной армии.
– Да, хорошая мечта – сказал Семен, почесывая затылок и смотря мечтательно вверх.
Из задумчивости нас вывел, появившийся в дверях, дядька Парфен, прижимавший к плечу на половину наполненный мешок с овсом.
– Вот овес, а капусту завтра принесешь, – сказал он.
– Вот спасибо, а то ведь у меня со вчерашнего вечера гуси не кормлены.
– Нихай (пусть) едять, – ответил он.
Я поднялся с места.
– Ну, до свидания, Сеня, – произнес я, подавая ему свою руку.
– До свидания, Гриш, – отозвался Сенька.
– Будешь в наших краях – заходи. Моя хата третья с краю, по правой стороне.
– Ладно, зайду. Ты тоже у нас будешь – мимо не проходи.
– Хорошо.
Я отошел от стола. Все втроем мы вышли на крыльцо.
– Ну, Сеня с воскресеньем тебя, – усмехаясь, сказал я, похлопывая его по плечу.
– Чего это? – недовольно спросил он.
– Просто поговорка такая есть, а сегодня как раз воскресенье, вот тебя и с воскресеньем. Понял теперь?
– Ага.
Семен поблагодарил дядьку Парфена за обед и пошел по протоптанной тропинке к своему дому. Я, молча, смотрел ему вслед. Когда он скрылся из вида, я попрощался со своим соседом и попытался поднять мешок, но с первого раза мне это не удалось. Тогда хозяин дома спустился по ступенькам с крыльца и произнес, видя, что я не могу справиться:
– Постой. Давай помогу.
