Амурный фронт и прочие неприятности любви

Алёна Комарова

Амурный фронт и прочие неприятности любви

***

Марина не любила самолёты. Не любила шум в ушах, вибрацию в груди, мелкий пакостный страх и запахи людей, которые научились топить страх в рюмочке коньяка и прочей алкогольной жидкости. Не любила детей, которые сами того не понимают и свой страх прикрывают капризностью и плаксивостью. Не любила их родителей, которые не знали, как успокоить капризы. Не любила себя, потому что не могла помочь и тем более справиться с собой.

Из динамика приятный женский голос объявил начало посадки на рейс Москва–Симферополь.

И тут же позвонил Константин.

– Марина, ну ты где? Уже посадку объявили.

– Не опоздаем – пробухтела она в трубку и уставилась в зеркало.

В зеркале отражалась женщина симпатичная, но с серой тенью сомнения.

Когда-то совсем недавно в этих глазах горела радость и любовь, сейчас искры гасли. Московская бледнота лица требовала десяток отпусков на солнечных курортах. И чтоб без перерыва. Размечталась, тут бы один хорошо и качественно провести. Это кстати у неё первый отдых без мужа. По этому поводу и сомнения. А правильно ли она делает. Константин ведь на шесть лет младше.

– Не на десять ведь – сама себе возразила Марина.

– Что? – спросила женщина, выходящая из кабинки.

– Я не вам.

Женщина пожала плечами и, уходя, покосилась. Можно подумать никогда сама с собой вслух не разговаривала.

Марина подкрасила губы морковным блеском, оценивающе осмотрела и сделала вывод: цвет эффектно смотрелся в контрасте с оливковым подтоном кожи. Да, срочно на курорт. Без сомнений. Если уже кожа лица напоминает неспелую оливку. А к ней подходит только морковь, которую Марина терпеть не могла. Ни есть, ни любоваться.

На курорт и с головой в роман. Любовный роман. Хорошо, что есть с кем, и не важно, что он моложе на шесть лет, да хоть на шестнадцать. Она имеет право на счастье и румянец на щеках.

В самолёте царила суета. Эта ручная кладь, которую так сложно примостить и с которой все постоянно носятся, никак не могла умоститься на полочку в салоне, люди, пихая её, нервничали и возмущались.

Как будто нельзя сдать в багажное отделение. Чего пихать «невпихуемое» на полочку над головами. Костя кстати уже справился и проявил надежду:

– Может нам повезёт и мы будем сидеть вместе.

– Не повезёт – скептично ответила она, посматривая на девочку лет пяти. Она уже устроила истерику, повышая обороты. Матери по близости не было, а глава семейства сразу стал воевать с детёнышами, их, кстати, было четверо. Многодетный папаша сделал непростительную ошибку: собирался сесть между сыновьями и дочерью, но сестра на правах младшей в семье устроила истерику, от которой страус бы спрятал голову в песок, хоть по жизни такой ерундой не занимается.

Марина тоже мечтала куда-то спрятаться, вот только не было такого места в самолёте. Жаль.

Это её фобия лететь рядом с детьми и пьяными мужиками. По закону подлости, сегодня они проявятся обе. Стюардесса с явными признаками вредности усадила Костю на соседнем ряду наискосок от Марины. И как он не уговаривал посадить их вместе, она не соглашалась. О заговоре сотрудников воздушных судов давно ходят слухи. И ничего криминального в этом нет, всего лишь коммерция. И нечего было экономить и не забронировать места заранее, проплатив соседние кресла.

Кресло возле иллюминатора пока оставалось пустым, но Марина села возле прохода. Рядом с ней сидел пузатый мужчина, недовольно сложивший на выпирающей части тела руки. По его лицу было понятно, что ему всё надоело и он мечтает отсюда выйти, может даже во время полёта.

Она уставилась в окно и без всякого интереса, зато с привкусом кислой зависти, смотрела, как соседний самолёт двинулся к взлётной полосе. Везёт им, уже расселись, угомонились, а здесь ещё неразбериха. В подтверждение её мыслей мальчишка лет восьми полез к креслу у окна. Лез естественно по коленям соседей. Между пузом мужчины и спинкой кресла застрял. Мужчина приглушённо ворчал, но подвинуться не мог, втянуть огромный живот не получалось, поэтому откинул спинку кресла и улёгся, придавив соседа сзади. Оттуда послышались недовольные вопли. И только пацан карабкался к цели, как самурай, не различая путь. По салону прошла волна возмущения. Из-за спинки выглянул папаша. Пришлось уступить, тем более многодетный папаша так смотрел, так смотрел, во взгляде читались немая просьба вперемешку с хронической усталостью. Марина почему-то представила мамашу шумной оравы. Воображение нарисовало бледную замученную женщину, с коричневыми кругами под глазами, с признаками недосыпа на лице, нервным тиком глаза и стаканом валерьянки в трясущихся руках. Марина невольно поискала её взглядом, хотела убедиться в правоте своего воображения. Странно, не нашла женщину подходящую на роль жены мужчины, у которого в глазах коктейль страха, усталости, просьбы, извинения и бог знает чего ещё.

На колени ей приземлилась, точнее приколенилась чья-то ручная кладь. Портмоне зацепилось ремнём за волосы, стукнув по голове железной бляшкой. Кто-то явно попытался выбить из её головы все мысли. Одна мысль осталась: она терпеть не может самолёты.

– Ой, простите – услышала она знакомый голос и резко посмотрела вверх. Её тоже узнали, видимо, поэтому задали очевидный вопрос: – Ты?

– Влад? – решила она не упустить возможность спросить, лишь бы спросить. Услышав нелепость своего вопроса, быстро задала следующий: – ты что тут делаешь?

Вопросы соответствовали друг другу. Были глупыми.

– Собираюсь лететь, а ты?

– Собираюсь плыть – съязвила она и на всякий случай прикусила себе язык. Лететь-то будут над морем, не дай бог её вредные высказывания окажутся пророческими.

– В Крым?

– Нет, что ты, в Антарктиду.

– Шутишь?

Она не стала отвечать.

Мужчина взял себя в руки, скрыл признаки замешательства, взглянул на спутников. Мальчишка его не заинтересовал, а на пузатом мужчине взгляд задержался. Быстрая издевательская ухмылочка пробежала по лицу. Настолько быстрая, что и придраться не к чему и можно даже подумать, что она ей померещилась. Влад пожелал:

– Счастливого путешествия на вашем круизном лайнере в Антарктиду.

– Дорогой, ну что там? – послышался сладкий, можно даже сказать приторный голос девушки. – Ты идёшь?

Влад оглянулся. Марина взглянула по направлению голоса. Его спутница выглядывала из-за спинки кресла, моргала огромными ресницами и водила бровями, направляя Влада в кресло рядом с собой, как флажковый сигнальщик семафора.

Марина скривилась, вот умеют же люди вовремя обдумать места в самолёте. Когда Влад плюхнулся на своё (явно выкупленное) место, материализовался Костя. Он решил, что самое время для разговоров.

– Кто это? – спросил Константин, просовывая нос между спинками кресел.

– Знакомый.

– И чего все в Крым прутся, Турции им мало?

Весь полёт она поглядывала Владу в спину, точнее спины видно не было, а вот плечо торчало. Наверное, оно у него уже исчесалось от её взгляда. Жаль, что прожечь в нём дыру у неё не получится. Он несколько раз оглядывался, но она вовремя успевала закрыть глаза и делать вид, что сладко спит. Ну а потом подсматривать из-под ресниц (очень, очень-очень плохо, что она не наращивает себе искусственную растительность на глаза). Ещё плохо, что она не может подойти и сфотографировать его кралю, чтобы отправить фото Соне и пообсуждать его новую пассию.

Когда Влад отворачивался, она снова приступала к испепелению его плеча. За этим увлекательным делом она сама не заметила, как прошёл полёт и все раздражающие факторы соединились в одной точке – его плече.

Хотелось выйти из самолёта первее их и желательно, проходя мимо, стукнуть его по голове тяжёлым предметом, желательно чемоданом. Но Костя закопошился, пока он проснулся, потянулся, разогнулся, прохрустел всеми суставами, начиная от шеи и заканчивая пятками, в проходе образовалась очередь, пришлось сидеть, пропускать и ждать.

В зале их встречала девушка. В руках она держала табличку с названием отеля. Костя сразу её заметил, повёл Марину в нужном направлении.

Растягивая приветливую улыбку, девушка поприветствовала и провела их в автобус.

– Меня зовут Оксана – объявила она на весь салон. – На эти десять дней я ваш гид, проводник. По всем вопросам можете обращаться в любое время суток. Завтра я ознакомлю вас с планом. Экскурсии, поездки входят в стоимость путёвок. Я уверена, что мы с вами хорошо проведём время.

Отель встретил гостей во всей красе, от ворот заявляя о своей мощи и доброжелательности одновременно. Выйдя из автобуса, все увидели огромную стену, по которой стекает вода. В её серебристых струях пряталась эмблема отеля, но не спряталась. Блестела в подсветке, играла с каплями, умиротворяла звуками водопада.

Оксана продолжала расхваливать и рекламировать услуги. Из её уст текла песнь. Хотелось слушать и мечтать.

Марина решила выкинуть все мысли из головы и получать удовольствие от окружающего. Поверила гиду. Но не тут-то было. В отеле нехитрым путём наблюдения выяснилось, что Влад тоже заселяется в этот отель. Это было неприятно. К стойке регистрации они подошли практически одновременно.

Влад окатил удивлённым взглядом Костю – брюнета с бронзовой кожей и длинными черными ресницами, окружающими голубые глаза, – и поинтересовался у Марины:

– А где пузан?

– Позже подойдёт – почему-то вредничала Марина, только сейчас начав догадываться, что Влад посчитал их парой.

Ответ его не удовлетворил, но уточнять он не стал, отвлёкся на регистрацию поселения.

Косо смотреть было неприлично, поэтому Марина отвернулась, хоть и знала, что можно ожидать нож в спину – такое уже было. Его кралю Марина старательно игнорировала, даже уговорила себя относиться к ней, как предмету интерьера. Как вон той изящной яркой вазе у противоположного угла с искусственными веточками сакуры. Долгого внимания не требует.

– Ваш номер триста четырнадцатый – прощебетала девушка, оформив документы Влада.

В это время молодой человек, оформляющий её документы, протянул ей документы.

– Ваш номер триста двенадцатый – услышала Марина в свой адрес и не поверила своим ушам.

– Нет, я отказываюсь – с явным возмущением ответила Марина.

– Вас не устраивает номер? – изумился парнишка и с недоумением посмотрел на коллегу.

– Меня не устраивают соседи – ответила она и посмотрела на Влада.

Он тоже проявил способность не только услышать, но посчитать.

– Да, переселите их – посоветовал Влад парню.

– А что случилось, дорогой? – оживилась ваза с искусственными цветами, ой, то есть краля с искусственными губами.

– Ничего, Карина, – спокойно ответил Влад.

Кралю звали Кариной. Она была худая и высокая, молодая и спортивная. Красота её измерялась количеством походов в салон красоты и суммой чека. Подсчёты показали, что оба показателя на высоком уровне. В результате получилась Карина.

Ну что ж, что получилось, то получилось, и досталось Владу. Сам виноват, когда решил, что можно променять жену на красотку, которая губами елозила в винегрете с пчёлами, шмелями и осами.

Краля была умной, в плане соперницу видела в любой женщине, чувствовала её на уровне подсознания и обоняние её не подводило. Повеяло опасностью. Она взмахнула ресницами, прищурилась и выпалила:

– Дорогой, это кто? – требовательно спросила она.

– Жена.

Марина с радостью заметила, что лица некоторых присутствующих, а если быть совсем точной, лица всех присутствующих вытянулись. Радость её быстро прошла. Пауза затянулась. Возникла неловкая ситуация. Это вам не спину его взглядом просверливать. Это оказаться в отеле с любовниками. Молодыми. Ну и что, что не на десять лет младше. А младше же. Краля осмотрела всех взглядом волчицы перед охотой, даже портье досталось, он на всякий случай уставился в пол, боялся агрессивного гипноза. Она брезгливо скривилась.

– Чья жена? – её геометрические брови ожили, поползли на лоб, грани ромба медленно пришли к формам полукруга. Выглядело так, как будто пошёл мыслительный процесс, но очень туго.

– Моя – неохотно ответил Влад.

– Бывшая – поправила Марина.

Влад подал какой-то непонятный звук, но не успел развить мысль, потому что эстафету перехватила краля. Деваха похватал ртом воздух, попытки разговаривать воплотила в вопли:

– Переселите их! Подальше от нас! – Она навалилась на стойку администратора. Разбрасывая влево и право неприязнь, наглость и слюни возмущения, требовала: – отселите их от нормальных людей.

В это время Костя заполнил анкету, отложил ручку и, изумлённо глядя на девушку, наклонился к Марине, спросил:

– Чего девушка плюётся?

– Потому что верблюд – так же негромко ответила Марина.

– Я требую! – кричала деваха, чуть ли не перевалившись за стойку. Нет, вьючное горбатое животное так себя не ведёт и нечего ставить его репутацию под удар.

– Почему переселить нас?! – Марина как будто забыла, что сама этого требовала, но не смогла смириться, что её идею так легко украдут и будут выдавать за свою. Да ещё и создадут проблем ей. Да ещё и засомневаются в её с Костей нормальности, хотя в пору уже обвинить кралю в неадекватности. Голосит, как будто отпугивает всадников апокалипсиса. Марина упрямо помотала головой. – Сами переселяйтесь.

Администратор взмолился:

– Но у нас нет больше свободных номеров…

– Найдите! – потребовала Карина, но в этот день хоть и желания у всех совпадали, возможность отсутствовала.

Девушка и парень долго пытались найти номер, ещё дольше объясняли, что эти номера последние и три дня не будет возможности на переселение. В качестве извинения (хоть ни в чём виноваты не были) пообещали комплимент от отеля в виде бутылки вина в каждый номер. Аргументом послужило высказывание Кости:

– Мы же не в одном номере жить будем. – Получил испепеляющим взглядом в обе щеки. Одна пристальная пощёчина от Карины, вторая от Марины. Но не унывал – можно подумать в номере сидеть будем. Сейчас на пляж пойдём или в бассейн.

– Номеров нет – ещё раз подтвердил служба заселения, отклеив взгляд от экрана монитора.

Пришлось смириться.

Номер оказался уютным, как и все отельные номера. В воздухе витал намёк на курорт, безделье, отдых и романтику.

– Ты только посмотри какая кровать.

Костя тут же приступил к этой самой романтике. Полез целоваться. Марина сначала ответила, думала, что поцелуй будет быстрым и необязывающим, но когда его настырные обнимания превратились в домогательства, она оттолкнула.

– Не сейчас.

– Я соскучился.

– Я устала.

Она бросила сумочку на кровать, а сама оккупировала ванную комнату.

От одной только мысли, что в соседнем номере муж с любовницей, ей становилось дурно и хотелось кого-то (особенно Карину) прибить. Но бывшие жены должны себя вести более гуманно и наслаждаться ядовитой ехидностью, мысленно посылая проклятия, порчу и сглаз на обоих, при этом делать вид, что счастливы до небес.

«А как это сделать? – задала она себе вопрос и ответила – улыбаться всем, заигрывать с Костей и хохотать. Ну ладно, хохот без причины, признак дурачины. Просто делать вид безразмерного счастья, чтоб остальных с ног сбивало. Особенно Влада».

Она мысленно улыбнулась, представив, как при виде её счастливой внешности муж лопнет от зависти. Нельзя же было выпускать из объятий такую прекрасную женщину, как она. Ну что ж, решено: всякий раз при виде мужа, будет делать вид. Вот прямо с утра и начнёт. Ну лучше бы, чтоб их маршруты эти десять дней не пересекались.

Она вышла из ванной комнаты, повязывая тюрбан из полотенца.

Костя лежал на кровати, отвернувшись к окну. Обиделся. Да, с таким кавалером сделать счастливый вид будет сложно.

Дверь на балкон была распахнута, в комнату залетал нежный ветерок, играл с занавеской, принёс с собой аромат моря и писклявый короткий визг Карины. Она смеялась и повизгивала от удовольствия.

Марина вся присобралась. Кого-кого, а её взбудоражило безмерное счастье, доносившееся из соседнего номера. Стойка охотничьей собаки по сравнению с её стойкой оказалась непрофессиональной и фальшивой. Притихла. Прислушалась. Так и есть, Карина получала удовольствие, а Влад ей в этом помогал, точнее, принимал непосредственное участие. Прямо за стенкой. Прямо с дороги. Не приняв душ. Это возмутительно.

Если бы её спросили, что на неё нашло, она бы не ответила, потому что и сама не понимала, какая заморская муха идиотизма её укусила. Но она звонко стукнула ладонью по стене и страстно завопила, запрыгнула на кровать, встала на коленки и поскакала, тряся кровать.

При этом издавала звуки, издали напоминающие страсть. Костя оглянулся через плечо и застыл, таращил глаза. Присматривался. Боялся пошевелиться. А вдруг монстры вселились в неё и сейчас выгоняют чертей. Марина на него не смотрела и правильно делала, потому что в данный момент на его лице было столько недоумения и сочувствия, он посматривал на рукава халата и понимал, что смирительная рубаха из него не выйдет. Скача, Марина потеряла тюрбан, волосы растрепались, свисали змеями Горгоны, подпрыгивали вместе с хозяйкой и шевелились.

– О, да… Ах… Да… ещё…

– Что ты делаешь? – шёпотом спросил Костя.

– Имитирую секс – отмахнулась от него она и продолжила прыгать на кровати, постукивая спинкой по стене.

– Я слышал, что женщины в постели могут имитировать, но чтоб так…

Она замерла, прислушалась. За стенкой что-то происходило, но это что-то уже не было таким раздражающим. Видимо все притихли.

С улицы слышались голоса отдыхающих. Неслась музыка. Все перемешивалось в гул на одной волне. Она тоже притихла и разочарованно расползлась по кровати.

– Всё? – с нескрываемым интересом уточнил Костя.

– Всё – огрызнулась она. Было противно за свои выходки. Чувствовала себя грязной и развратной, а собиралась улыбаться, заигрывать и смеяться. Она тяжело вздохнула и закрыла глаза. Какая же она идиотка, мало того что перед собой стыдно, так ещё и Костя стал свидетелем её идиотизма. Надо было выгнать его погулять, а самой устраивать имитацию, без свидетелей так сказать, чтоб только Влад слышал. Фантазия тут же преподнесла следующий подарок: после бурного секса Влад выходит на балкон и видит прогуливающегося Костю, а за стеной вопли страсти. Какие мысли придут ему в голову? Наверное, Марина все же пригласила к себе пузана. Так что лучше пусть Костя будет в номере. Тем более с его лица уже сполз страх и ужас.

Костя посматривал на часы, между увлекательным делом постукивал подушечками пальцев друг об друга. Через пару минут встал с кровати, хлопнул ладонью об ладонь и простонал:

– О да, давай ещё – снова звонко хлопнул. – Да мне так нравится.

– Что ты делаешь?

– Я не хочу, чтоб обо мне ходила плохая слава.

– Какая слава? – прошептала она.

– О, да. Ещё, ещё. – Он подошёл к ней и прошептал: – Я в постели настоящий жеребец, а ты закончила имитировать через две минуты. Такой славы мне не надо.

Марина сползла с кровати и шмыгнула в ванную комнату, схватила фен, но вовремя одумалась включать, а то если Влад услышит, то засомневается в постановке спектакля, или ещё хуже подумает о ролевых играх: парикмахер и… и кто? Она не знает, но Влад точно придумает.

Она села на край ванны и, слушая стоны и вопли Кости, тихо посмеивалась. Минут через десять ей это надоело, и она вышла. Костя сидел на кровати, подпрыгивая и приземляясь, листал журнал.

– Смотри – прошептал он. – Здесь боулинг есть. Пойдём? О, да – застонал. – Можно заказать от получаса и хоть на всю ночь. О, да.

– Пойдём – согласилась она.

– Ещё полет на парашюте хочу.

– Да нет. Я не люблю летать.

– Смотри – он нашёл нужную страницу и открыл. Марина села рядом и взяла журнал в руки, но сосредоточиться на картинках было сложно. Костя продолжал прыгать. Журнал тоже прыгал.

– Не пора ли остановиться? – спросила она, многозначительно взглянув на разгромленную постель.

– Пора. У меня уже ноги болят. Тренажёрный зал отменяется.

Они плюхнулись на кровать изнеможённые физической нагрузкой, в тренажёрном зале не было надобности. До поздней ночи листали журналы, изучали маршруты, предложения гидов и строили планы на следующий день.

***

Утро началось прекрасно, она выспалась и даже совесть спала спокойно, не крутилась во сне, не кусала и не грызла, и Марина забыла о маленьких неприятностях, которые о ней не забывали. Но пока что можно было порадовать себя кружечкой кофе на балконе. Она вскипятила воду, залила пару ложек молотого кофе и вышла на балкон. Вдохнула полной грудью. Подставила лицо утреннему солнцу и поняла, что неплохо было бы поплавать или даже пробежаться по периметру отельного двора.

– Доброе утро – услышала она и посмотрела на соседний балкон.

Влад сидел в плетёном кресле, подставляя солнцу длинные волосатые ноги. Вид его был чуть помятым. Очки прикрывали глаза, но было понятно, что не просто так он их напялил. Пожелать ему взаимного утра, была выше её сил. Она села к нему спиной.

– Бурная ночь была? – не унимался Влад.

– Смотрю у тебя тоже – через плечо кинула она.

– Как всегда.

Он постарался вложить в эти два маленьких слова миллион нот хвастовства. Бывшей-то жене это обязательно знать. Она хмыкнула.

– Но вид у тебя помятый. Молодая любовница все соки выпила?

– Смотри, как бы самой не высохнуть.

Она фыркнула, поднялась и гордо закончила разговор молчанием. Вошла в комнату. На пороге задумалась, прогнала идиотскую мысль разыграть второй, точнее третий акт эротического спектакля. Костя сладко спал. Он любил с утра понежиться в кровати часов до тринадцати. Она присела на его край кровати и тихонько позвала:

– Костя, пойдём завтракать.

Костя в ответ нечленораздельно промычал и перевернулся. Она потормошила его за плечо. Он отодвинулся. Она снова позвала, и он обречённо поплёлся в ванную комнату.

В лифт они вошли и услышали, как кто-то попросил их подождать. Костя нажал на кнопку ожидания. По коридору шла пожилая пара. Поддерживая друг друга, они торопились. Оба седоволосые, морщинистые, сухие как изюмчики, и маленькие, как гномики. Дед хитро улыбнулся, обнажив белоснежную вставную челюсть. Марина не ручалась, что она вставная, но представила, как чудо стоматологии ночами отмокает в стакане на прикроватном столике. Он подмигнул. Она скосила глаза и повела бровью, но улыбнулась уголками губ. Дед перевёл взгляд на Костю и протянул ему руку.

– Игнат Фёдорович – представился старик. – А моя спутница Зоя Филипповна.

– Константин. И моя спутница Марина.

– Молодец – похвалил старичок.

– Стараюсь – на всякий случай ответил Костя и в недоумении скосил глаза на Марину. Она в ответ незаметно повела плечом, дескать сама ничего не поняла, но имею уважение к старости и осуждать деменцию не стану, потому как сама её побаиваюсь.

– Мы ваши соседи. Живём через стену. Наш номер триста десятый.

Ничего странного не было в этом признании, но дед как-то подозрительно улыбался, в каждое слово он вкладывал кусочек намёка, как дольку лимона между кусками красной рыбы. Зоя Филипповна одёрнула его руку, вложив в этот жест немного упрёка.

Марина вытаращила глаза и поняла, что соображает она туго. Вчера пытаясь разозлить мужа, она забыла о других соседях, которые с интересом слушали их концерт. И это только одни. А есть же ещё соседи снизу, соседи сверху. Стыдоба. Позор. Её засмеют. Заклюют. Будут тыкать пальцем. Надо прятаться.

Как только двери разъехались, Марина вылетела из кабинки лифта, как пробка из бутылки шампанского. Костя еле поспевал за ней. И только в столовой она притормозила и то только потому, что влетела в пузана и чуть не выплеснула на его прекрасное тело тарелку с молочной кашей, которую он нёс к своему столику. Столик кстати уже был уставлен яствами. У человека отменный аппетит.

Ароматы, которыми был наполнен зал, разбудили в ней другие чувства, отодвинув стыд перед соседями на второй план. Обойдя весь шведский стол, Марина взяла яйца пашот в томатном соусе и брокколи на пару, отнесла на стол и вернулась за кофе. Сделала себе две кружки. Проявление кофеиновой жадности. Вернулась к своему столику и не узнала его. Произошли явные изменения. Он ломился от количества тарелок. Может к ним за столик подсел отряд артековцев? А нет, это Костя не отказывал себе ни в чем. Сосиски, сардельки, вареники, яйца, креветки, салат с кукурузой и крабовыми палочками, салат с морковью (фу!) и мясом курицы, омлет и творожная запеканка, бекон и бургер.

После такого завтрака Костя будет похож на соседа из самолёта. Пузо ему обеспечено.

Марина уже давно справилась со своим завтраком и медленно растягивала удовольствие, делая небольшие глотки кофе. Костя вяло посматривал на креветки, вздыхал, но признавать себя побеждённым не мог. Поставил перед собой цель выйти из-за стола только тогда, когда все тарелки будут пустыми.