скачать книгу бесплатно
– Юля, да не собирался я…, – попробовал соврать, но слова застревали в горле.
Девушка внимательно посмотрела мне в глаза.
– Женя, я не хочу тебя пугать, просто давай примем правила: ты оказался в истории, гораздо, гораздо большей, чем ты сам, и чем ты можешь представить. Поэтому сделай милость, смирись с ролью первоклассника. И если будешь хорошо себя вести, то есть шанс закончить хотя бы начальную школу.
Я сделал над собой усилие, стараясь подавить откуда-то взявшийся гнев, но гнев был на себя. В первую очередь за то, что какая-то девчонка смогла так легко предугадать развитие моих мыслей; а во вторую, за то, что меня так испугали ее слова.
Увидев, что я не собираюсь спорить или возражать, Юля отпустила мое плечо, лукаво улыбнулась и бросила фразой из классики, после которой мурашки на спине стали размером с кулак:
– Совы – это не то, чем они кажутся, Купер.
Мы продолжили пробираться сквозь чащу. Очень быстро опустилась ночь, только огромный, в пять раз больше привычного, диск луны отражал свет так сильно, что позволял ориентироваться среди деревьев и оврагов, обильно расчерчивающих ландшафт. В настоящем лесу мы бы уже переломали ноги, но здесь ночь была похожа на киношную, голливудскую, когда зрителю понятно, что вокруг героев темно, но при этом можно ориентироваться в пространстве.
Иногда, откуда-то сбоку слышалось чавканье и уханье, треск и завывания, но Юля не обращала на это внимания, уверенно продвигаясь к одной ей известной цели. Я старался не отставать. То ли от страха, то ли из-за особенностей игровой механики, спать совсем не хотелось.
– Расскажи, что случилось перед тем, как вы побежали от разбойников, – спросила она, когда мы карабкались на очередной холм, цепляясь за кусты и массивные корни деревьев.
– Да, собственно, ничего. Началась драка, я юркнул за телегу, там же прятался Бен. Потом на нас свалился этот… Яцик. Ну а потом Бен его убил, и мы побежали.
– Как Бен смог его убить? Он же не агрессивная непись…
– Кто, прости?
– Ну непись, NPC – Non-Player Character, неигровой персонаж.
– Ясно… Ну, он выхватил спрятанную у него бутыль, разбил ее о телегу так, что получилась розочка, и пырнул гада. Потом схватил дубинку и добил его по голове.
– Постой, он разбил бутылку и дальше ударил осколками?
– Ну да, а что тут такого?
– А то, что в этой игре нет такого оружия. И возможности что-то сделать из бутылки тоже нет.
– А разве все остальные возможности, которые я сегодня видел собственными глазами, заложены в алгоритмы игры? Мне показалось, что разбойники очень живо общались со мной, ориентируясь в ситуации на ходу.
– Да, это тоже все очень интересные вопросы, но все-таки разбойники были вооружены, как разбойники. Вели себя, как разбойники. Преследовали вполне логичные цели. Роль же мирного персонажа здесь: или сельское хозяйство, или участие в сюжетных сценах, или, как тоже заложено, быть пленником в клетке таких вот уродов. Не было зафиксировано случаев, когда им удавалось самим выбраться на свободу. А сегодня… или наше вмешательство так исказило механику, или…
– Или сам Бен? – попытался угадать я.
– Зря я его отпустила.
Взобравшись на холм, мы увидели за деревьями очертания домика на опушке. В окне горел свет, а из трубы вился дым, хорошо заметный в лунных лучах.
– Пришли. Скоро будем дома, – обрадовала девушка, и ободряюще хлопнула меня по плечу.
Глава 4. Интеграл хочет все знать
Я никогда не был знатоком абстинентных состояний, но то, что испытал, после принятия эликсира, когда Юля уже в нашей питерской квартире стаскивала с меня злополучный шлем виртуальной реальности, наверное, можно назвать именно жесточайшим похмельем, близким к самому настоящему делирию. Судороги изгибали тело знаком интеграла, желудок подскакивал к горлу и опускался вниз в ритм пульса, который, захлебывался аритмией. В глазах плясали искры и звезды, предметы комнаты вращались и складывались то горкой, то россыпью, словно в калейдоскопе. В ушах гудело, звенело и закладывало. Кажется, я кричал. Юля пыталась сдержать мои конвульсии, но это едва ли помогало. Наконец, меня согнуло пополам и вырвало в заботливо подставленный тазик.
– У нас, как в том французском такси: никто не блюет во время поездки, все блюют после, – Юля продолжала удивлять меня цитатами из современной классики мирового кинематографа. – Живой?
Я промычал что-то в ответ. Сознание медленно возвращалось к реальности. Вытер рот трясущимися руками, откинулся в кресле и прикрыл глаза. Стало только хуже, голова кружилась, как после центрифуги, я полагаю.
– Лучше бы меня убили…
– Не преувеличивай. Успеется еще. В первый раз всегда плохо, потом организм привыкает. Видишь, я почти не мучаюсь.
– Обнадежила…
– Тошниться будешь еще или можно убирать? – Юля осторожно дотронулась носком до тазика.
Я помотал головой и тут же пожалел об этом: спазм снова скрутил желудок, и только вновь вовремя подсунутая емкость спасла белоснежную мебель.
– Ясно-понятно. Пока оставлю, сам уберешь. Я нам чай приготовлю с баранками. Мне раньше помогал… да и вообще, жрать хочется, завтракать пора. Хотя… может тебе сто грамм накатить? И целый день свободен…
– Ни за что! Лучше ацетилсалициловой кислоты, если есть, – взмолился я.
– Братюнь, ты базар фильтруй. Нужен аспирин – так и скажи.
Минут через пятнадцать я мог влачить жалкое, но хотя бы какое-то существование. Рвота прекратилась. Предметы вокруг перестали танцевать. В голове начали формироваться обрывки мыслей.
Юля принесла заварочный чайник и две кружки на блюдцах: все из одного советского сервиза.
– У Аишы пылился… а тут вроде как повод… – ответила Юля на мой удивленный взгляд. – Ты все-таки первый раз вышел.
Рядом поставила вазочку с баранками. Юля была одета, как и вчера (позавчера?), в домашнее: белая футболка с принтом, серые спортивные штаны.
– Питайся, жертва игромании.
Крепкий черный чай с нотками розы действительно помог, а может быть таблетка. Получилось собраться с силами и заговорить.
– Спасибо… Юля.
– Да ладно, ешь.
– Я не про это, точнее… не только про это. Спасибо, что спасла меня.
Поджав губы, девушка изобразила улыбку.
– Сочтемся.
Только сейчас я заметил, что справа от моего кресла на диване валялся еще один шлем, такой же, как чуть не убивший меня.
– Ну а ты думал, почему я так долго за тобой шла? – Юля изрядно облегчала жизнь, по взгляду угадывая мои вопросы. – Когда увидела, что ты вышел, пришлось срочно искать вторую шапку. А их, как ты понимаешь, в магазине не продают.
– Они что, специальные какие-то, да?
– Типа того. Модифицированные.
Потихоньку силы ко мне возвращались, а вместе с ними – ярость.
– А какого икса, прости за выражение, ты такие предметы раскидываешь по всей квартире?!
– Так, все, началось! – рассердилась Юля. – А тебя родители не учили, что чужое трогать нельзя? Тем более вещи незнакомых людей?! Тем более НЕЗНАКОМЫЕ вещи НЕЗНАКОМЫХ людей?! Ты свою докторскую купил что ли?!
– В колбасном отделе… – и нервно засмеялся.
Юля еще что-то кричала, но я не мог унять истерический хохот. В конце концов она успокоилась и тоже улыбнулась пару раз. Кажется, искренне.
– Ладно, – примиряюще сказала она и откусила баранку. – Шправывай. Живев ты со мной, так что фсе равно довтанешь вопрофами рано или пофдно.
Мысленно я возликовал. Вопросов, действительно, было море. На фоне перспективы получить ответы тут же улучшилось состояние и отпустила злоба.
– Что это было, Юль?
Она тяжело вздохнула, дожевывая.
– Вот сколько прошу отдел кадров совместно с пиарщиками сделать нормальную презентацию или ролик для молодых и зеленых впервые вышедших… А! – Махнула рукой. – Разогнать их всех на хрен надо. Ладно, слушай, своими словами… Как ты понял, в нашем замечательном мире есть возможность посещать – или как мы говорим, выходить – в миры видеоигр. История эта довольно-таки старая и, по правде сказать, не с видеоигр началась, но сейчас не об этом, да и не все тебе знать положено. Остановимся на том, что мир игры в определенный момент достигнув некой целостности, осмысленности и степени проработки, обретает… как это лучше сказать… самосознание, самостоятельность, независимость что ли. Короче, начинает представлять собой целостную сущность, начинает жить по заложенным в него законам, даже без вмешательства игроков или авторов. Однако, его существование и развитие ограничено сюжетными рамками. Здесь тоже есть оговорки, но давай пока их опустим. Используя особые приспособления, как, например, эти шлемы, некоторые люди способны выходить в такие миры. Ну, собственно, вот и ответ на твой вопрос.
– Подожди, подожди…
– Барни Стинсон, а я тебя и не признала, – засмеялась Юля.
– Такое ощущение, что ты не по играм, а по фильмам и сериалам путешествовать умеешь, столько у тебя оттуда цитат постоянно.
– А раз ты все это узнаешь, значит и доктора наук у нас не слишком работой загружены, – парировала Юля.
– Работа тут не при чем. Просто я холост. Свободное время тратить не на кого, а отвлекаться как-то надо…
Она лишь выгнула брови в ответ: ну вот, мол, сам себе и ответил.
– Не сбивай меня, я хотел уточнить, а как такое вообще стало возможно? Кто придумал эти шлемы и почему не все ими могут воспользоваться в таком качестве?
– Ох, зануда, – опять вздохнула Юля, – ты меня про особенности мироздания зачем спрашиваешь? Кто из нас ученый? Есть же у вас там какая-то теория струн или ниток?
– Это не у нас, а у физиков. Я – математик.
– Да без разницы. Там же утверждается, что в каждый момент времени, – забубнила девушка, – существует бесконечное множество параллельных вселенных, где живет бесконечное множество таких же людей… ну и так далее… В данном случае пример не совсем точный, потому что про бесконечное множество мы не говорим, а имеем дело лишь с конкретными сущностями игровых миров. Но суть не в этом, а в том, что почему так получилось – никто толком не знает. Ни в случае теории струн, ни в случае нашего ортодоксального понимания мира, ни в случае игровых миров. Это тебе в наш научно-исследовательский отдел надо. Они тебе тоже не ответят, но уши помоют. А я больше практик.
– Допустим, но как туда удалось попасть?
– Секрет. Гостайна. Я расписку давала. Тебе достаточно знать, что мы используем стандартные шлемы виртуальной реальности, оснащенные инжектором, который в момент запуска игры вкалывает тебе специальный раствор, так сказать, немного расширяющий и подготавливающий твое сознание для выхода.
Это что же, и мне такой вкалывали? Я судорожно схватился за шею, пытаясь найти место укола.
– Да, и тебе впрыснули, ты не почувствовал. Это – как комарик укусил. Проблема в том, что далеко не всем людям даже такой костыль помогает. Тут определенный уклад сознания нужен. Какие-то способности. Это тоже к нашим ботаникам… в смысле, в научно-исследовательский…
– Так у вас что, целая организация?
– Ага, госкорпорация просто. В Сколково базируемся, на налоги честных тружеников живем. Шучу.
– А сколько человек об этом знают?
– Секрет. Нулевая форма доступа к информации, представляющей государственную тайну.
– Нулевая? Такой не бывает. Их всего три.
– На то она и нулевая, что ты про нее не знаешь.
– А ты мне просто так рассказываешь? Я же ничего не подписывал?
– Я тебя умоляю… Сказала же – начнешь болтать – без расписки замочим.
Я сглотнул.
– Ну хорошо, можете вы путешествовать по играм…
– Путешествуют туристы, а мы – выходим.
– Ладно, выходите в игры… вот мы, например, только что туда попали. Но это было какое-то физическое место? Географически определенное?
– А тебе не пофиг? Или хочешь чартеры с экскурсиями туда пустить?
– Но как же другие игроки? Ну то есть, это же игра, в нее постоянно кто-то играет. Мы могли кого-то встретить?
– Вопрос, надо признать, хороший. Вернемся к теории параллельных вселенных… Или к принципам наследования, если так будет легче. Представь, что есть родительская сущность игрового мира, основная, изначальная…, как угодно. Как только кто-то из игроков запускает игру, то с этой родительской сущность отщепляется копия, новая версия, которая полностью наследует состояние, характеристики, положение родителя. И в этой копии игрок строит свое приключение. Чтобы ни произошло в наследственной сущности – это не повлияет на родительскую. Не пытайся воспринимать это лишь логически, здесь скорее метафизика какая-то.
– Пока понятно, – признался я, и сам удивился, что действительно начал улавливать суть.
– Когда же совершается выход, он всегда происходит в изначальную сущность. И здесь все изменения очень чувствительны.
– Необратимы?
– Ммм… Эээ…, – Юля замялась и принялась кусать ногти в задумчивости. – Скажем так, сложно обратимы. Это, кстати, одно из основных направлений нашей оперативной деятельности.
– Поясни. Может быть расскажешь больше о вашей организации?
– Конторе, говори, конторе. Звучит понтовее. Многого я тебе рассказать не могу, но допустим, я работаю РП в ОКИП.
– Руководитель Проектов в Отделе Контрольно-Измерительных Приборов?
– Почти. РП мы все-таки чаще расшифровываем, как Решала Проблем…
– Смело… а отдел тогда вы чаще расшифровываете, как Определение Криволинейности Интегрального Парадокса?
– Нет, все прозаичнее: Отдел Контроля Игрового Процесса.
– Название, конечно, говорящее, но расскажи пожалуйста подробнее.