скачать книгу бесплатно
Она подняла глаза, сияющие теперь нестерпимым светом.
– Ладно, долгие проводы – лишние слёзы.
– Ещё пять минут…
– Пять минут мне мало, Рома. Я хочу всю жизнь.
Она мягко высвободилась из моих рук.
– Значит, так. По лесу ты больше не броди, езжай в Москву. Ты теперь должен меня слышать, правда, я не знаю, как далеко. Я тут сама, как это – а, разрулю. Правильно сказала? Коля-Хруст научил.
Я почувствовал ревность к Коле-Хрусту. Рэкет. И вообще, чему ребёнка учит!
Она опять смеётся.
– Это ты зря. Он очень хороший, но к нашей с тобой истории отношения не имеет. Да если хочешь знать, таких случаев, может, два-три за всю историю вашей Земли и было. Ну четыре, я точно не знаю.
Моё сердце взорвалось. Так, значит, возможно?!!
Её глаза печальны.
– Только все они кончились плохо, Рома.
Сердце ухнуло в ледяную пропасть. Так, значит. Я стиснул зубы. Ничего, мы ещё посмотрим. Всё равно, она моя!..
Она смотрит мягко, нежно. Такого взгляда я у неё ещё не видел.
– Я знала, ты не испугаешься.
Спохватилась, вздрогнула. На лице промелькнул ряд неуловимых, быстро сменяющихся выражений. Понятно, вызывают.
– Ты прав, Рома. Всё, ни одной минуты. Ты вот что, купи себе сотовый телефон, телепат ты пока тот ещё. И носи с собой всегда. Хоть какая-то связь.
– Какой купить?
– Да всё равно, лишь бы работал. Я тебя найду, скоро. До свидания!
Она отходит к краю поляны. Смотрит вверх, вздыхает.
– Ну как тут взлетать, из колодца такого? А я ещё и наелась!
Широко распахиваются крылья, по ним пробегает волна света. Изображение кипит, пузырится. Вот уже только марево на месте Ирочки. Вихрь задувает и так еле живой костёр. Всё.
И тут я вспомнил: она же хотела найти гнездо кукушки. А я даже не спросил.
Бесплотный голос в голове: «Ищем».
Работает, значит, телепатия. Далеко ли?
* * *
Я весело бежал по узкой лесной дороге, на ходу отмахиваясь от веток, вылезающих на проезжую часть. Бежать с рюкзаком за спиной – нелёгкое дело, но радость, распиравшая меня, требовала выхода.
А, вот и знаменитая лужа-ловушка, как там – «с управляемым грунтом»? Надо же, не пересыхает, хотя дождя нет уже недели три. Тонкая работа. Только меня ты не поймаешь, хитрая лужа, я хитрее!
Меня разбирает озорство. Я беру длинную палку, осторожно сую в воду. Под тонким слоем воды чувствуется вязкая грязь. Палка с усилием входит в неё, но и выходит без особых проблем. Не такая уж ты хитрая. Сейчас обойду тебя, и привет.
Я осторожно трогаю лужу ногой, совсем как в детстве. Грязь под слоем воды чуть раздаётся, но назад кроссовка не идёт. Странно, палка без проблем, а тут…
Я ещё сильнее тяну ногу – бесполезно. Та-ак, влип. Глупо-то как!
Кроссовку между тем явственно засасывает, несмотря на мои отчаянные потуги её вытащить. Э, да так и ногу засосёт. Ну-ка!
Я торопливо срываю липучку и вытаскиваю ногу. Кроссовка медленно уползает в жижу, чавкнув на прощание. И запасной пары в машине нет. Нет, Ирочка переоценила мои умственные способности. Я явно глупее Казбека – пёс в эту лужу не полез бы.
Подобрав найденную палку, я начинаю осторожно обходить ловушку, по широкой дуге. Это не так просто, лес тут густой, стволы деревьев чуть не срослись, да ещё густой валежник. Носок стремительно приходит в негодность, и вот уже пальцы торчат наружу.
Наконец я выбираюсь на дорогу. Становится легче, и я тут же забываю о досадной мелочи. Бодро ковыляю по дороге, и сердце поёт. Она моя! Вот вам! И что там было, я знать не желаю. Наш случай будет первым счастливым!
Вот и бревно-шлагбаум. Я фамильярно хлопаю его по шершавому боку. До скорого свидания, приятель!
Теперь, когда заклятье не действует, найти дорогу – раз плюнуть, я помню её наизусть. Подумать только, да я тут кружил раз сто, пока искал путь к моей Ирочке!
Постой, где же машина? Я озирался кругом. Вот тут была!
М-да. Банальный угон. Собственно, почему я вдруг решил, что тут, в глухом лесу, машина в безопасности, как на охраняемой стоянке? Дорога есть, значит, и люди ходят.
Однако даже этот довольно-таки несчастный случай не испортил мне настроения. Конечно, это не китайская кроссовка, ну и что с того? Да и хрен с ней, пусть подавятся! Ирочка моя, моя! И забирайте всё остальное!
Однако, надо как-то выбираться. Лапоть попробовать сплести, что ли?
– Ира, Ир… – неожиданно для себя самого позвал я вслух.
«Ау! Что случилось?» – раздался в голове безликий голос.
« Тут история дурацкая. Машину мою угнали. И башмак я утопил в вашей луже»
Шелестящий, бесплотный смех. Значит, и смех передаётся…
«С кем обычно приключаются дурацкие истории?»
«Да я и не отрицаю. Но выбираться мне как-то надо?»
«Сиди и не двигайся. Думаю, мне удастся тебя спасти. Какой твой размер?»
«Размер сорок два»
«Ждите ответа»
В моём мозгу всплывает картина – кот, залезший в валенок, только хвост торчит, безуспешно пытается выбраться. Смешно.
* * *
Я сидел уже добрых полтора часа. Конечно, я человек терпеливый, но уж больно комары тут кусачие. Очевидно, власть деда Иваныча на здешних комаров уже не распространялась.
Помощь пришла в неожиданной форме. Раздался шум мотора, и на лесной дороге появилась малиновая «шестёрка». Точно, моя машина!
Дверца открылась, и с водительского места выбрался дед Иваныч.
– Карета подана, значит. Прошу!
Понятно. Вот кто угонщик, оказывается.
– Да, пришлось передвинуть твою колымагу, тут ей не место. И проход загораживала, и угнать тоже могли. У нас хоть и глушь, а народ портится помалу.
Я направился к водительской двери, но дед и не подумал уступить мне место.
– Давай садись справа. Обратно едем. Поступила просьба и указание – доставить тебя на базу.
Чья просьба? Чьё указание?
Дед смотрит мне в лицо, явно пытаясь передать какую-то мысль. Но в голове лишь неясное шуршание. Он шумно вздохнул.
– Ну правильно. Потому и едем. Телепат ты, значит, недоделанный, и надо тебя доделывать, раз уж так вышло.
Я больше не спрашиваю ни о чём. Сажусь, где велят. Поехали, телепат доделанный!
Дед утробно урчит.
– Обижается ещё. Да, парень, натворил ты делов! Объясняю, чтоб по порядку. Ирка тебя пробудила, значит, да только ты ведь кроме неё пока никого не слышишь. Да и ещё её-то далеко не слышишь. Так Маша тебя сделает полноценным, чтобы, значит, слышал и понимал всё. Это указание, значит, от Маши. А есть и просьба, от твоей Ирочки…
Да, от моей Ирочки. Так-то, дед.
Дед сопит, пыхтит.
– Нет, надо было-таки застрелить тебя, Рома, и самому мне потом застрелиться. Взял бы грех на душу, да с покойника какой спрос? Погубишь ты её теперь.
Нет! Теперь мы как раз будем жить, долго и счастливо. И если бы ты пристрелил меня тогда, ты сделал бы её несчастной.
Дед думает долго.
– Может, ты и прав.
* * *
Машина поворачивает в проход. Бревно со скрежетом взлетает – путь открыт. Мы едем назад, и я ещё раз увижу мою Ирочку. Славно получилось!
– Нет, Рома, не увидишь. Хитрющая девка. Улизнула на задание, значит, чтобы переждать, покуда первая волна пройдёт. И при этом с матерью договориться успела, насчёт тебя, олуха. И меня попросила – уж ты не дай пропасть моему Роме, значит, штиблеты ему одолжи. Возьми в бардачке, кстати…
Моему Роме. Внутри у меня горит, как от неразведённого спирта.
Мы проезжаем по знаменитой луже, как по мокрому асфальту.
– Ты чего сюда-то полез?
– Сдуру, дед. Любопытно стало, как работает.
– Вот засосало бы тебя по пояс, и стоял бы дурак дураком, покуда не вытащили.
Я только сейчас обратил внимание: замок зажигания вырван, и блокировка руля сломана. Молодец, дед…
– Да не учён я угонам. Как сумел, извиняй. Не мелочись.
Да, мне теперь не до мелочей.
А под колёсами уже колдовская дорога, покрытая плотной густой травой, как английский газон. Да, сейчас мне предстоит беседа с… будущей тёщей, ага. Я поёжился.
Дед ухмыляется в бороду.
– Правильно боишься, Рома. Добрая-то она добрая, а всё-таки межпланетный агент. Она в сорок втором восьмерых эсэсов уложила и предателя одного, да в сорок девятом трёх энкаведистов с осведомителем. Это только что я знаю.
Ну ни хрена себе!
Дед утробно смеётся.
– На неё теперь вся моя надежда, значит, что с Иркой-то ничего худого не случиться. С такой тёщей не забалуешь.
Перед нами бесшумно распахиваются почерневшие ворота на бронзовых петлях, и дед, не останавливаясь, въезжает во двор.
– Ну давай, Рома. Ни пуха тебе. Насчёт останков своих не беспокойся, захороним в лучшем виде.
* * *
– Здравствуй, Роман. Присаживайся.
– Здравствуйте…
Впервые я видел одетого ангела. Доктор Маша была одета в тёмно-зелёную одежду, напоминающую комбинезон. Причём крылья были одеты в какие-то полупрозрачные чехлы, что-то вроде тончайшей кисеи. На голове шапочка, на руках перчатки.
Она стянула перчатки, потом шапочку, тряхнула золотистыми кудрявыми волосами – кудряшки рассыпались. Девчонка-малолетка, и это в сто с лишним лет. И невозможно представить, что это мать моей Ирочки, инопланетный агент с довоенным стажем.
– Я хотела бы понять кое-что. Для начала посмотри мне в глаза.
Да, дед не врал. Одного взгляда в эти глаза было достаточно, чтобы развеять всякие сомнения – восемь эсэсовцев для неё далеко не предел.
Но я твёрдо выдержал её взгляд. Делайте со мной что хотите, но я не могу жить без неё. Без вашей дочери Ирочки. В чём моя вина? Ну убейте меня, если уверены, что моей Ирочке – у неё дрогнули веки – да, моей! Если ей будет лучше. Только ведь ей без меня не будет лучше, разве нет?
Взгляд доктора Маши утратил прожигающую силу, и со дна огромных глаз всплыла, заклубилась мудрая печаль. Она села в кресло по-турецки, вялым движением стащила с ног бахилы, пошевелила пальцами узких ступней.
