скачать книгу бесплатно
– Все творения гномов, что ты встретишь на поверхности, – вдруг услышал я голос эльфа, – появились задолго до последней войны.
– Войны? – Оррик обернулся. – Когда это гномы участвовали в войне? Недомерки вылезли из своих нор, когда церковь вернула им землю на поверхности.
– Давно, – эльф задумчиво осматривал местность. – Задолго до моего рождения. Родители избегают говорить о тех временах. Думаю, что мосту вряд ли меньше двух-трёх тысяч лет.
Глава 9
Шел восемьдесят первый день нашего путешествия. Каждый из них кособокой чертой ложился на страницу моего дневника. Поначалу я пытался записывать свои мысли и кратенько пробегаться по действиям, но после второго раза оставил эту затею. Во-первых, что конкретно писать? Все дни похожи один на другой, как две капли воды. Во-вторых, первая же попытка нанести на грубо выделанный лист коричневой бумаги свою бесценную мысль вылилась в кляксу прямо посередине слова. Как вообще пером можно что-то писать? В лучшем случае нарисуешь ценник на помидоры: «Томата вкусная, сладкая – 300 р.». И то в итоге не разберешь, что накарябал.
Вот бы мне бы сюда хотя бы самую дешевую ручечку с синеньким обгрызенным колпачком, тогда бы я размахнулся! Пока же графоманство свелось к одним черточкам и крючочкам, с помощью которых я отмечал дни в дороге.
Впрочем, оказался в моих мытарствах и некий смысл: своими стараниями и высунутым от усердия языком я привлек внимания Аридила. Если Оррик с пренебрежением относился к моим потугам, то эльф заинтересованно посматривал в мою сторону, когда я садился за «блог». Несколько раз я с удивлением обнаруживал, как он уходил куда-то по делам, но всякий раз незаметно для меня возвращался и заглядывал в мои прописи, его аура наполнялась оттенками любопытства, а на меня опускалась волна изумления и недоумения. Похоже, я отыскал-таки кое-что значимое и для нашего высокородного спутника.
Драгоценный груз с аккуратным подсчётом времени был упрятан в глубине седельных сумок и завернут в непромокаемый кусок рыжей кожи, выделанный таким образом, что походил на папку-карман. Это был подарок принца – Аридил как-то раз заметил, что я старательно заворачиваю свои каракули в парусину, в надежде, что природа своими мокрыми щупальцами не доберется до них. Он подъехал вплотную, порылся у себя в сумке и сунул мне в руку что-то, завернутое в нарядную ткань. Улыбнувшись, наверное, первый раз за тысячу лет, эльф гикнул и легко пустил свою лошадь в галоп. Рассматривать, что же мне перепало, пришлось уже в одиночестве, но я был на седьмом небе от счастья даже не от самого подарка. Мне до жути хотелось, чтобы этот дар был началом чего-то большего.
Противоположный берег, на котором, если верить карте, начиналась территория королевства Гальд, ничем не отличался от своего собрата. Та же трава, те же деревья, тот же воздух – в общем, если бы не мост и слова Оррика, я бы и не заметил, что пересек границу. Приноровившись к размеренному шагу Звездочки, я вскоре погрузился в обычное для путника состояние: сознание твое улетает ввысь, глаза фиксируют проплывающую мимо дорогу, ни на чем конкретно не останавливаясь надолго, мысли, вялые и такие же неспешные, как постукивание копыт по земле, текут медленно, неторопливо, погружая тебя в режим энергосбережения.
Вдруг лошадь встала, и я выпал из состояния автопилота. Привал? Надо сказать, моя спина служила прекрасным счетчиком расстояния: несмотря на некоторую выносливость, организм восставал против чрезмерной нагрузки. Сильная боль разливалась по телу уже через пять километров после начала движения. Два часа непрерывной скачки выбивали меня из седла вернее, чем эльфийский лучник – своих врагов. Приходилось спешиваться и отдыхать. Мои спутники давно перестали возмущаться по этому поводу, приняв эти остановки как нечто неизбежное: форс-мажор, дождь, да что угодно, – ни повлиять на явление, ни тем более изменить его никому не под силу, так зачем тратить нервные клетки.
Оррик, как обычно возглавлявший наш маленький караван, остановился, развернул коня и похлопал его по тяжелой шее. Глаза бывшего инквизитора, непривычно сузившиеся, напоминали щели амбразуры, откуда вот-вот высунется ствол пулемета. Такой взгляд я видел у него лишь однажды, когда он вступил в бой с превосходящими числом разбойниками, которые погнались за мной, а нарвались на инквизитора. Догадавшись бросить на него свой особый взгляд, я стал свидетелем странной картины: недоумение, раздражение и страх. Он что, боится?!
– Кто-то идет за нами, не больше тысячи шагов, – наконец вымолвил он.
Вот они, те самые неприятности! С одной стороны, нарушать идиллию нашего путешествия страсть как не хотелось, а с другой, я прекрасно понимал, что в мирное время герои тихо спиваются за сериалами, и команду мне таким образом не собрать.
– Будем уходить?! – жадно спросил я. – Или примем бой?
Мной овладело непонятное возбуждение, подсознательно мне, видимо, давно хотелось прервать размеренное течение времени. Нашему маленькому отряду просто необходима встряска, и мне почему-то казалось, что стычка с неведомым противником наилучшим образом подходит на эту роль.
На меня уставились оба моих спутника. Один с изумлением, второй недоумевающе кривил бровь.
– Ни то, ни другое, – наконец сказал Оррик. – Выясним, что им от нас надо. Мы не сможем уйти, но и драться будем в последнюю очередь.
Впору было разинуть рот – и это я слышу от лихого инквизитора, родившегося с мечом и играючи раскидавшего бандитскую шайку. Но он слишком выразительно на меня посмотрел, и я почувствовал, как заливаюсь краской. За смущением я постарался скрыть разочарование от его решения. Конечно, как я мог позабыть о слабом звене. О себе любимом. И, как обычно, не учел всех последствий возможного столкновения.
– А теперь запомните, – сказал он, – наш ушастый друг с этой минуты – доверенное лицо князя Аэларэля. Я наемник из Гронга, а ты… – он смерил меня придирчивым взглядом, решая непростую задачу, какую же роль мне отдать.
Я смотрел ему прямо в лицо и терялся в догадках. Что происходит? Из услышанного следует, что Оррик решил не открывать наших реальных личностей. С чего вдруг? Боится, что узнает начальство? Ну, допустим, нас лишили покровительства Церкви, но ведь временно и не навсегда. Тогда зачем такие сложности с новой легендой, которую, в принципе, и проверять никто, кроме самой Церкви, не будет. Или я опять ошибаюсь? Стал ли епископ отсылать свое решение в головной… ну, назовем его офис. Да даже если бы и отправил, пройдёт просто прорва времени, пока записка доберётся до цели. Насколько я знаю, штаб-квартира еще дальше, чем то место, куда мы держим путь. Пока еще она доберётся до цели… Нужно ведь ещё ее подписать и разослать по местам. Вряд ли это такая уж важная информация, что ей будет мгновенно дан ход, так что мне совсем непонятен такой поворот.
Ну ладно, Оррику лучше знать, что происходит, так что я решил ему подыграть.
– Оруженосец! – подсказал я первое, что пришло в голову.
– Кто?! – одновременно спросили мои спутники.
Конечно, я сказал это слово на своем родном языке, ведь аналогов я пока тут не слышал. Под взглядами обоих мне опять стало не по себе.
– Мальчик на побегушках, – скорректировал я статус. Фиг с вами, будем играть свой возраст, но, видя недоумение на лицах обоих, мне пришлось пояснить: – Ну, там, меч поднеси, водички налей, коня накорми.
Оррик обрадованно хлопнул меня по плечу, а потом с опаской посмотрел, что со мной стало, но я достойно пережил знак его расположения.
– Отлично придумано! Будешь моим слугой, – переиначил он на свой лад.
– Может, лучше его? – я вопросительно посмотрел на Аридила.
– Сдурел? У эльфов не бывает человеческих слуг. – Оррик лихорадочно продолжал: – Встретились и познакомились в городе. Он держит путь в Алату. Мы увязались за ним, потому что вместе безопаснее и не так скучно.
– То есть людей-слуг у него быть не может, а попутчики-люди всегда пожалуйста? – попытался подначить воина я, но меня попросту проигнорировали.
– Попридержи язык, – зло бросил Оррик, и я застыл на лошади с открытым от изумления ртом, чувствуя то же самое, как если бы моя рука стала действовать вопреки моим желаниям.
Видя мое неописуемое изумление, взгляд Оррика на мгновение смягчился. Он положил руку мне на плечо.
– Не делай поспешных выводов, сынок, в свое время ты первый узнаешь, что происходит.
Где-то я уже слышал эту фразу. Я почувствовал, как внутри меня закипает гнев. Происходило что-то непонятное, и мне это не нравилось. Оррик без всяких слов понял, что я чувствую, и отвел взгляд, что только укрепило меня в моих мыслях. Впрочем, в следующий миг он упрямо тряхнул головой и посмотрел мне в глаза. Вот интересно, а эльф в курсе того, что сейчас происходит? С какой стати вдруг потребовался весь этот спектакль? Два месяца прекрасно обходились вообще без легенд, но стоило пересечь границу, как тут же нарисовались сложности. Я закрыл глаза на мгновение, попытавшись выбросить мысли о произошедшем из головы или хотя бы упрятать их глубже, сейчас не время и не место для выяснения отношений. Нужно думать о внешней угрозе и настраиваться на неприятную встречу. А что может быть приятного, когда тебя догоняют преследователи, – чутью инквизитора в этом вопросе я полностью доверял.
Мы остановили лошадей и развернулись. Причём я развернулся дважды – Оррик и Аридил проводили мой странный маневр слегка удивленными взглядами. Мне, конечно, стало неловко, но Звёздочке в этот момент захотелось продемонстрировать, что она тоже в состоянии проявить характер. Наконец я присоединился к своим спутникам, и мы принялись ждать.
Утро к тому времени окончательно разметало ночной туман, и дорога хорошо просматривалась до ближайшего поворота, который находился шагах в двухстах от того места, где расположились мы. По обе стороны от дороги зеленели луга, изредка, как пальмы в кадках, торчали стволы деревьев, обросшие по кругу кустами поменьше и так до самого горизонта. Пейзаж, который легко можно найти в любой европейской стране. Стоило лишь закрыть глаза и представить, что ты… Я с сожалением отогнал наваждение: ни к чему в такой момент пускаться в ненужные сентиментальные грёзы. Но справиться с лезущими отовсюду мыслями оказалось не так-то просто: вокруг ни следа человека, ни жилья, ни полей – если бы не уверенность Оррика, что за нами идут попятам преследователи, ощущение, что мы одни на всем белом свете, было бы полным.
Я покрутил головой: мои спутники внешне держали себя спокойно, оружие никто не прятал, но и обнажать не спешил. Они производили ощущение людей, уверенных в своих силах, которым сам черт не брат. А вот я по мере приближения неизвестности понемногу терял боевой настрой. Даже нож за поясом, рукоятка которого сейчас грела мою ладонь, не добавлял уверенности. Под неодобрительным взглядом Оррика я так и не решился его достать. Похоже, он все еще хочет разойтись миром.
По лицу инквизитора проползла ухмылка. В тот же момент неясный шум добрался и до моих ушей: глаз уловил движение, и из-за поворота показались всадники. Я насчитал пять… семь… девять, десять! Десять человек шли по нашему следу.
– Многовато, – одними губами прошептал Оррик.
– В самый раз, – на его же манер ответил эльф.
Значит, все-таки деремся? Или это оценка сил: типа, если ты возьмёшь на себя пятерых, я разделаюсь с остальными.
Мы все так же не двигались с места, и нас-таки разглядели: передние осадили коней, последовал короткий обмен мнениями, затем они возобновили движение, пустив коней шагом.
Мне представилась замечательная возможность опробовать свои способности не на одном человеке, а на группе, объединенной общей идеей. Нечто подобное я уже проделывал раньше, когда развернул настроение толпы в Бадери. Но там и тогда осознание происходящего пришло много позже, фокус получился практически бессознательно, на автомате. Сейчас пришло время осознанных действий.
Не так давно я выяснил, что для моего дара расстояние имело значение: шагах в десяти от человека аура над его головой бледнела, съеживаясь, как воздушный шар на морозе, еще пара шагов, и у нее вовсе пропадал цвет. Сколько я ни пытался, иной раз мой «радар» не добивал даже до Оррика, который по традиции всегда ехал первым в то время, как мне приходилось держаться посередине.
Совсем другое дело, если людей становилось много, и у всех формировалась единая цель. Как в тот раз, когда мы едва не попали под раздачу, стоило нам очутиться в городе, так и сейчас навстречу нам направлялись люди, объединенные общей идеей, и пусть их гораздо меньше, степень эмоционального напряжения перевешивала численное меньшинство. Я снова оценил подарок богов: если думать о людях, как о едином целом, общая масса аур соединялась в одну, и это море эмоций, подпитываемое из многочисленных источников, представало во всей красе. Как будто художник одним мазком кисти вдруг смешал всю палитру. И по нему я мог судить о степени агрессивности всей толпы. Готовы они броситься в бой, раздирая рот в отчаянном крике, или крепко стиснутые кулаки означают лишь настороженное внимание и готовность защищать свою жизнь.
– Они пока не опасны, уверены в своих силах и просто настороже. Да, и немного разочарованы тоже, – неожиданно даже для себя самого выдал оценку я.
– С чего ты взял? – удивился Оррик после того, как меня удостоили слишком внимательным и недоверчивым взглядом.
– Чую, – коротко ответил я.
Эльф хмыкнул.
– С тебя серебряный, инквизитор, я говорил, что наш юный друг полон сюрпризов.
Оррик дёрнул щекой.
– Выживу, займу у Иана.
Эльф опять хмыкнул, но больше ничего не сказал. А я чуть не разинул рот: они, оказывается, имеют наглость на меня спорить! Да ещё и за мои деньги!
– Я хочу все знать! – прошипел вдруг я. – Все! Слышите?! От начала и до конца!
На этот раз на меня никто даже не посмотрел.
– Все он хочет знать, – передразнил меня Оррик. – Я, может, тоже хочу знать, почему солнце ложится на западе, а встаёт на востоке, но кто бы мне это сказал.
Я чуть не заржал в голос.
– Договорились!
– О чем?! – на этот раз инквизитор повернулся всем корпусом. – О чем, демон забери эту дорогу, этих людей и тебя заодно, мы успели договориться?!
– Ну как же? – деланно удивился я. – Я тебе про Солнце, ты – про все остальное.
На этот раз эльф не выдержал и расхохотался.
Глава 10
– Именем инквизиции… – грозно начал воин, за которым тянулась цепочка вооружённых людей, но уже на третьем слове замешкался: интересно, что мы должны были сделать ее именем? Остановиться? Убрать оружие? Мы и так стояли, дожидаясь, когда нас наконец догонят. Воин слишком быстро осознал нелепость возможных требований и поспешил сменить тему. – Кто вы такие?!
Меня слишком быстро и согласованно оттеснили назад. С правой стороны вперёд двинул коня инквизитор, эльф остался стоять неподвижно, поэтому они полностью перегородили дорогу, что не укрылось от глаз наших возможных противников и явно их не порадовало. А там были все сплошь серьёзные люди: у самого первого на голове красовался яйцеобразный шлем, с распущенными ремешками, – до этого я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь носил шлем – куртка из стеганой ткани с нашитыми поверх бляхами из металла, такие же точно штаны, кожаные рукавицы с наклепками в виде кастета, и в дополнение ко всему колючий, суровый взгляд из-под кустистых бровей. Его рука медленно ерзала на рукояти меча, а глаза настороженно ощупывали бывшего инквизитора: ему он, похоже, не доверял, а меня попросту игнорировал.
Остальные были попроще, но и они не производили впечатление новичков: слишком жесткие лица, чересчур уверенные движения побывавших в переделках людей. И хотя других мечников я не заметил, отряд выглядел спаянной боевой единицей, в любой момент готовой прийти на помощь своему командиру. Воины крепко держали копья и окованные сталью дубины, ожидая от главного только знака, чтобы втоптать нас в пыль. Впрочем, на вопрос, чем лучше получить в драке – мечом, копьем или дубиной, – я предпочел бы уклониться от нелегкого выбора.
– А кто спрашивает? – голос Оррика тоже не блистал дружелюбием.
– Гюго из Архана, помощник главного инквизитора. – Рука воина сжалась на рукояти меча, а его глаза впились в наши лица.
Оррик подвигал плечами, словно сбрасывая на землю груз. Я почувствовал, как из него готов вырваться вздох облегчения. Все не так страшно? Помощники нас не пугают? Или тут к своим не цепляются? Да вот беда, мы только что условились, что визитки с инквизиторским вензелем больше не раздаем.
– Меня зовут Оррик, я изредка продаю свой меч, если как следует позвенеть монетами, – мой спутник позволил себе улыбнуться. – Сейчас мы с моим верным слугой сопровождаем господина Аридила в его нелегкой и крайне опасной службе.
Эльф пошевелил пальцами, даже не удостоив говорившего взглядом. Я оценил прием: рука качнулась едва-едва, на миллиметр, не больше, демонстрируя хваленую первородную спесь и то, что он не зря посещал уроки по этикету. Я слышал, что подобное нарабатывается годами, а сегодня убедился в этом воочию. Никаких слов не хватит, чтобы описать достоинство, с которым Аридил проделал все вышеуказанное, да и не нужны здесь слова – ты чутьем чуешь, что он не прост.
Аура отряда стала светлеть, вблизи все распалось на отдельные элементы, я физически ощущал, как напряжение потихоньку отпускало этих людей, напряженно тискающих рукояти оружия. Хоть они изначально не чувствовали особой опасности – нас трое, их десять, – все равно держали себя на взводе: мало ли как там повернётся?!
– Что вы делаете на дороге одни? – воин все ещё с прохладцей посматривал в нашу сторону, хотя уже и без прежней воинственной настороженности. – Вы разве не знаете, что это небезопасно?
Интересно, если бы среди нас не было эльфа, он вел себя так же сдержанно?
Из-за поворота вдруг показались еще два всадника. Один выглядел, как и все остальные в отряде, который мы повстречали (ватник да копье – вот весь его арсенал), а вот второй – второй настолько привлек мое внимание своим внешним видом, независимой позой и кричащей расцветкой одежды, что я чуть не упустил нить разговора.
– С каких это пор в Архане путникам угрожает опасность? – спросил Оррик, и я обратил внимание, что он тоже с удивлением поглядывает на вновь прибывших, но мне показалось, что инквизитор определённо в курсе происходящего. Впрочем, Аридил встретил новость и гостей вообще без каких-либо эмоций. И даже я не понял, как он относится к данному заявлению. Складывалось ощущение, что только я один не знаю, что происходит.
Гюго проигнорировал вопрос Оррика и не представил нам новых спутников.
– Нам осталось заехать в одно место, – он убрал руку с оружия, обращаясь теперь прямиком к Аридилу, – я настоятельно рекомендую отправиться с нами. Это не займёт много времени, а потом мы должны соединиться с другим отрядом. Его возглавляет главный инквизитор Архана. – Понаблюдав за нашей реакцией на столь громкое звание, Гюго совсем расслабился. – Отец Поль с удовольствием вас выслушает и, если посчитает нужным, ответит на все вопросы. Но в любом случае, уверен, под нашей охраной путешествие более безопасно, чем если вы продолжите путь втроём.
Не очень приятное замечание, но Гюго слишком пристально наблюдал за нашими лицами, а под конец опять положил пальцы на рукоять меча. Расслабиться-то он расслабился, но бдительности не терял, так что у нас, похоже, не оставалось выбора. Если мы не пойдём сами, нас скрутят в два счета, и тогда ни о каком продолжении путешествия не будет и речи. О том, что моим спутникам придётся положить весь отряд, я старался не думать, как, впрочем, не сомневался и в том, что им это под силу.
За эльфа ответил Оррик.
– В большой компании дорога короче, – весело сказал он, поворачиваясь к нам. – Господин, вы не против сделать небольшой крюк?
Эльф лишь пожал плечами, а моим мнением не поинтересовались.
Спустя час мы попали в засаду, где судьба вновь свела меня со смертью один на один.
ЧАСТЬ 3
Глава 1
Вы боитесь смерти? Что за глупый вопрос?
В большинстве своём по той или иной причине смерти боятся все. Но я боялся не смерти, а того, что ждёт меня после, потому что абсолютно точно знал о последствиях. Князь Аэларэль, позвольте снять шляпу, вы идеально разбираетесь в людях. Да и чего иного ждать от существа, которое, подумать только, старше всех городов на Земле, ныне существующих и разрушенных, погруженных в забвение.
Как описать то, чего нет? Это меня больше нет. Нет тела, рук, ног, головы и ушей – я не чувствую их, словно мой мир вдруг сузился до ничтожных размеров. Я где-то. Не нахожусь, не оказался, не завис – все не то, я именно где-то, не здесь. Глаз тоже нет, я не вижу, не чувствую, не ощущаю, словно все это тоже убрали. Мне страшно – это единственный штрих, который не дает мне забыть, кем я был до того. А потом начинается…
Легкое касание, меня словно лизнули, но в прикосновении нет ничего приятного. Как я почувствовал? Словно кто-то тронул палец на затекшей ноге. У меня не было тела, и все же я как-то понял: прикоснулись ко мне, к тому, что составляет меня. Чувствовала невидимая, неосязаемая субстанция, обвивающее мое нынешнее «я» со страхом посередине.
Следующее касание молнией пронзило мое сознание насквозь, а затем что-то принялось за меня всерьёз: мою оболочку и все, что под ней, рвали на части, жгли, били, кромсали, выдирая куски. Я завыл, потому что вдруг понял: сейчас разрывают на части душу, то, что составляет меня самого. Если мне не удастся сохранить все, до последней частички, я потеряю себя, забуду, кем был, кого любил, уважал, боялся и ненавидел. Да! Мне были дороги даже враги, потому что когда-то стали частью меня, закалили, обидели, унизили, но именно из-за них я такой, какой есть.
Я принялся сопротивляться, выхватывал оторванные куски, заживлял порезы, лечил прорехи, отнимал обратно то, что пытались украсть. Сколько так продолжалось? Вечность? Секунда? Времени тоже не было. Только когда я увидел над собой склонившего голову князя, с заинтересованной улыбкой наблюдающего, как я возвращаюсь к жизни, мне пришло понимание двух абсолютных истин: я больше никогда не умру, потому что Аэларэль не прав – Убийца теряет часть себя даже после первой смерти, пусть это и не так заметно; и второе: человек, заставивший меня пройти через это, умрет – пусть не сейчас и не здесь, но прощать то, что я пропустил сквозь себя, нельзя никому.
– … везучий сукин сын! – голос Оррика раскатами гремел над головой, но с закрытыми глазами не слишком понятно, ругается он или искренне радуется. Надеюсь, это всё-таки радость за жизнь своего подопечного, а не желание поскорее его прибить, а уж за что – найдётся.
Я разлепил один глаз, второй по-прежнему отказывался мне служить. Над головой вечерело, на ветру размахивали ветвями деревья, листья из последних сил держались за свое место, дрожа от страха, что однажды их все-таки унесет. Если мне не изменяет память, на засаду мы вместе с отрядом Гюго нарвались где-то к обеду, а сейчас солнце определённо готовилось на боковую. Я не зря вспомнил свою первую смерть. В этот раз никаких болезненных ощущений не было. Похоже, мне опять удалось обмануть старуху. Не иначе, как чудо – в тот самый последний момент, когда надо мной скалой навис тот воин с раззявленным в отчаянном крике ртом, я уже попрощался с жизнью. Мои воспоминания обрывались на том, как я без остановки, словно боек швейной машинки, колол его ножом в пах. Глаза мужика, в которых пылали боль и изумление, до сих пор стояли перед внутренним взором. Потом что-то тяжелое опустилось мне на голову. Сколько же я был без сознания?
– Я его убил?! – Голос казался чужим, чересчур резким, каркающим, как будто мне накинули сразу десяток лет. Драться мне приходилось не раз – язык тела иной раз доходит до человека гораздо быстрее слов, – но вот так, хладнокровно или пусть даже в горячке, бить человека ножом…
Чьи-то сильные, грубые руки уперлись в спину, и мне пришлось подчиниться: сидя пить гораздо удобнее. В губы уперлась деревянная миска, и в горло хлынула обжигающе-горькая гадость вперемешку с палочками, комками и еще бог знает чем – как будто дали выпить заварку, не процеживая ее. Мне пришлось подчиниться, чтобы не захлебнуться этой бурдой.
– Ты заколол этого выродка, как свинью! – загоготал Оррик, пыхтя над ухом и продолжая меня поддерживать. – Чтобы такой сопляк прирезал простым ножом гарнского людоеда, – он почмокал так, будто пытался на вкус распробовать новое пиво, – такого ни разу не слышал, не поверил бы и даже дал бы за вранье по морде. Но я видел это своими собственными глазами!
Мне, в отличие от Оррика, было не до восторгов: меня мутило. Вот только не пойму, из-за слабости мое состояние или от мысли, что убил человека. Это уже самое настоящее убийство, все, что я совершил до этого, можно было списать на определённые обстоятельства. Даже то, что мне пришлось полоснуть по горлу человека, который фактически умер. Сейчас же жизни лишился абсолютно здоровый дядька, и ничего не менял тот факт, что в противном случае на земле сейчас валялся бы я сам.
– Людоед? – вяло спросил я первое, что пришло мне в голову в перерывах между порциями отвратного зелья.
– Гарнские людоеды – лучшие наемники мира, – заметил Оррик, внимательно наблюдая, чтобы я не халтурил и допил все до дна. – Пей-пей, я не отстану, пока не увижу донышко этой чаши.
– Почему людоеды? Они жрут людей?
Оррик наконец своего добился и опустил меня на спину, подложив под голову что-то мягкое – странно, он ухаживал за мной так, будто я вот-вот должен отправиться на тот свет, но я не чувствовал ничего особенного, наоборот, только бодрость: меня стремительно заполняла энергия. С чего вдруг такая неожиданная реакция? Минуту назад у меня с трудом шевелился язык.
