Смертельное удовольствие

– Привет! – нежно улыбнулась Леся.

И сделала встречное движение. Он поднялся, а она оказалась у него под рукой.

– И что все это значит?

Появление Леси не могло его не насторожить, но рука сама по себе соскользнула с ее талии на попку. И почему-то вспомнилась сказка про старуху, которая назвалась волшебницей и пообещала исполнить три желания за палку секса. Мужик повелся, все сделал как надо, а бабка над ним смеяться: «Такой большой, а в сказки веришь!»

Леся далеко не старуха, и даже могла исполнять желания, но в самом ее появлении вряд ли обошлось без подвоха.

– Я – твой живой укор!

Она шлепнула его пальцами по ладони на своей задней опции, но руку от себя не оттолкнула и сама не отстранилась.

– А я твое живое раскаяние, – кивнул он.

– Давай, раскаивайся.

– Только после исповеди, – Мартын просунул руку под халат, нащупал грудь, почувствовал, как наливается горячим соком сосок.

– И кто кого будет исповедовать? – Ее слабеющий голос приятно зашелестел.

– Ты можешь быть сверху.

– Могу… А почему я могу?

– Потому что ты все можешь.

– Как я вообще здесь оказалась?

Леся и хотела возмутиться, но не смогла. У него у самого была масса вопросов и к ней, и к себе, но так хотелось отложить все на потом. Очень хотелось.

– Ялик пообещал мне сказку, – сказал Мартын, укладывая Лесю на спину.

Он не стал ее раздевать, просто распахнул халат, на который она легла как на простыню.

– Да, он мне говорил, – кивнула Леся.

В уголках ее губ таилась благостная улыбка, она хотела секса, но не грубого, а романтического, как будто не проститутку берут, а женщину, которую нужно добиваться. Тем более что сейчас она не совсем проститутка, Мартын ее не покупал, а получил в подарок. Конечно же, у Ялика имелся хитрый умысел, но все это потом. Сначала карандаш, потом все остальное. Точилка у Леси как новенькая, не разболтанная. И уж точно не чернильница, в которую можно только макать…

– Расскажешь? – спросил он.

– Сказку?

Мартын кивнул. Все правильно, сначала сказка, потом все остальное.

Сказка прозвучала на высокой страстной ноте, в какой-то момент Мартын даже поверил в искренность ощущений, которые переживала Леся. А потом ему стало все равно, имитация это была или нет. Главное, что он сам испытал все по-настоящему.

– Теперь можно? – спросила Леся, поднимаясь с кровати.

– Теперь тебе можно все, – кивнул он и поднял ногу, чтобы она не смогла перебраться через него. Что-то не хотелось отпускать ее.

– Чем-то ты не угодил Ялику, – сказала она.

– Может быть.

Не доверял ему Ялик, потому и подсунул ему Лесю. Возможно, чтобы Мартын вступил с ней в сговор против преступной системы – в пользу закона. Если Мартын – ментовский агент, он мог пообещать Лесе отпущение грехов. Ну а чем он еще мог ее купить?.. Вряд ли Мартын похож на идиота, но Ялик, похоже, готов был использовать любую возможность, чтобы спровоцировать его на ошибку.

Возможно, Ялик преследовал и другие цели, например, взять Мартына под свой контроль – через Лесю. И, в конце концов, вскрыть его замысел. Вдруг Мартын влюбится в Лесю, тогда он сначала предложит ей завязать с позорным прошлым, а потом признается в своей работе на ментов. И еще она могла разговорить его во сне.

Леся попробовала перебраться через подставленную ногу, но Мартын поднял ее еще выше. Лесе пришлось перелезать через спинку кровати, дело это непростое.

– Не знаю, что там у вас, – проговорила она, наклоняясь за тапкой на высокой танкетке.

– А что там у нас?

– А то же, что и у меня. Этим он и сказал тебя заразить.

Мартын усмехнулся. Сильные ощущения захлестывали его с головой, но все же он помнил момент, когда Леся распаковывала мини-комплект индивидуальной химической и биологической защиты. Не с ее профессией забывать о безопасности секса.

– Ты с ним спала?

– Нет. Не смогла заснуть, – съязвила Леся.

– Товар лицом показывала?

– Да нет. Хотел, чтобы ты приревновал. И помог бы мне сюда устроиться. Но ты не ревновал. А Ялик меня устроил! – в ее голосе звучали обида и злорадство.

– Я не мог его об этом просить.

– И не надо!

– Я сам только сегодня узнал… Да и не хотел я сюда, – пожал плечами Мартын.

А если и хотел, то не очень.

– А я хотела.

– И давно ты здесь?

– А ты не знаешь?

Мартын пожал плечами. Он очень хочет Лесю, но, получив свое, слегка остыл. Во всяком случае, на встречу к ней не рвался. И прозевал момент, когда она спуталась с Яликом со всем оттуда вытекающим.

– Ты ничего не знаешь. – Леся смотрела на него с упреком.

– Поэтому ты мой живой укор, да? – усмехнулся Мартын.

Возможно, Ялик подослал к нему Лесю, чтобы он осознал свою вину. Мартын должен был сказать ему, что у них с Лесей была договоренность. Но, во‐первых, это не совсем так. А во‐вторых, плевать он хотел и на Ялика, и на Лесю. Пусть мудрят, если считают нужным, а он будет делать вид, что ничего не понимает. Ну и по возможности извлекать удовольствие из этой игры. Если Леся снова пожалует к нему, он снова отдастся ей.

– Ты вот про меня забыл, а я сразу про тебя вспомнила. Когда увидела Ялика. И про тебя спросила… Ты меня не слушаешь? – сверкнула взглядом Леся.

– Ты ко мне еще придешь?.. – с самым серьезным видом спросил Мартын, но при этом зевнул в кулак. – Или я к тебе?

– Куда ко мне?! – ехидно усмехнулась она. – Там нельзя. Там руками не трогать.

– Тогда сама. – Он шлепнул раскрытой ладонью по влажному месту на покрывале, которое осталось после него.

– Да пошел ты!

Леся показала средний палец и с обидой во взгляде повернулась на выход. Неужели она думала, что Мартын расклеится как тряпка и упадет к ее ногам? Если так, то она полная дура. Вместе с Яликом.

Глава 6

Поджарый, похожий на гончую, «Лексус» пискляво «гавкнул», приветствуя хозяйку. И моргнул фарами.

– Настя!

А может, это «гавкнул» Рома. Настя услышала его голос в тот момент, как нажала на кнопку пульта.

Рома – сволочь! Рома – подонок! Рома – последняя мразь! Все это Настя должна была «выкрикнуть» взглядом. Она резко повернулась к нему, складывая руки на животе.

Но эффектной сцены не вышло. Сумка соскользнула с плеча, повисла на руке, согнутой в локте. Насте пришлось расцеплять руки, снимать сумку с плеча. Рома едва заметно усмехнулся, глядя на нее.

– Поговорить хотел, – сказал он.

– Не о чем нам говорить. – Она повернулась к машине, открыла переднюю правую дверь, бросила сумку на сиденье.

– Совсем не о чем? – спросил он.

– Заявления нет, значит, ничего не было. Можешь спать спокойно.

Настя даже не знала, как чувствует себя Вадим после той драки. Мама сама отвезла его в клинику, сделали снимок, врач назначил лечение.

Но больше всего пострадала Настя. Хотя бы потому что первое время мама отказывалась говорить с ней. На звонки не отвечала, делами не интересовалась, как будто Настя умерла для нее. Сейчас вроде успокоилась, сама первая позвонила, спросила, как дела. Но не извинилась. И домой не позвала… Надо было все-таки провалиться тогда сквозь землю от стыда, и не в соседнюю квартиру, а куда-нибудь насовсем.

– Не с кем спать.

Рома не дерзил, не язвил, он всем своим видом давал понять, что для него спать с девушкой – занятие такое же естественное, как завтракать по утрам. Но если еду можно купить в супермаркете или заказать в ресторане, то с женщинами немного посложней. Тут или проститутку заказать, или Настю уговорить. Для него это, в принципе, все равно. И она должна его понять. И принять. А потом простить, когда он найдет себе другую постель. Благословить и отпустить.

Настя могла бы возмутиться, если бы не знала, с кем имеет дело. Разве можно обижаться на козла, который гадит где попало. Для природы козьи каки – явление такое же естественное, как отсутствие мозга в голове у Ромы. Тут не криком кричать надо, а просто убирать, и не какашки, а самого козла.

– Я хочу, чтобы ты ушел, – сказала Настя.

– Ты все равно от меня никуда не денешься. – Рома смотрел на нее без нажима, но прямо в глаза.

– Меня сейчас стошнит.

– Это потому что ты себя насилуешь.

– Я себя насилую?!

– Тебе нужно перебеситься, и все пройдет.

– Мне перебеситься?

– Со мной это уже было. Переходный возраст, все такое… Да и дома проблемы возникли, отец там с одной замутил…

– Мне это совсем не интересно! – мотнула головой Настя.

– Неинтересно. Потому что сейчас все нормально. И со мной все нормально.

– С тобой нормально?!

– Ну, иногда срывает башню. – Он усмехнулся одной половиной лица.

– Иногда?!

– У тебя сейчас тоже проблемы, – Рома все также смотрел в глаза. – Мать замуж собирается, тебя на квартиру выселила. Тебя это злит.

– Много ты знаешь!

– Много, – кивнул он. – Знаю даже то, чего ты не знаешь.

– И чего это я не знаю?

– А то, что не любовь это…

– Что не любовь?

– Ну, мать твоя, может, и любит, а Вадим… Вадим его зовут, да?

– В следующий раз он тебе точно морду набьет?

– Слушай, а может, ему ты нужна? – ухмыльнулся Рома.

– Все, достал!

Настя резко повернулась, чтобы обойти машину, но Рома схватил ее за руку. У нее внутри все оборвалось от страха. Вдруг он заломит ей руку за спину, снимет джинсы… А вокруг люди ходят. Криком о помощи Настя привлечет только их внимание, но никак не совесть. Достанут смартфоны и будет снимать, насмехаясь и злорадствуя.

– Не надо от меня бегать.

Но Рома руку не заламывал, он просто стоял и смотрел. Настя не поворачивала к нему головы, но он все равно, казалось, смотрел ей в глаза.

– Меня нужно принимать таким, какой я есть.

– И ты меня прими такой же, – кивнула она. – И оставь в покое.

– Не оставлю. Пока не получу своего.

– Не получишь! – Настя с вызовом глянула на него.

– Получу, – качнул головой он.

– Отвали! – Она вырвала руку и рванула прочь.

– И ты еще скажешь мне «спасибо»! – донеслось вслед.

– Спасибо! – закрывая за собой дверь, сказала Настя.

Рома стоял и смотрел, как она уезжает. Так вслед заблудшей душе, должно быть, улыбается дьявол. Зная, что эта душа обязательно к нему вернется, не важно как, в упаковке из собственного тела, купленная по дешевке или сама по себе, уже после смерти. В любом случае дорога только одна – в ад.

⁂

Солдат спит – служба идет. И деньги капают, если служба по контракту. У Мартына же ни денег, ни контракта, и судьба висит на волоске.

– Подъем!

Два дня Ялик принимал решение, и если вдруг скажут «нет», Мартына вынесут отсюда ногами вперед. Назад у него пути нет. Если только сбежать, варианты есть, Мартын уже просчитал два самых верных. Вчера на ночь разрабатывал третий, думал, как сбежать через окно, но заснул на полпути.

Всю ночь спал, утро захватил, наплевав на завтрак. Так бы и «топил на массу», если бы не чертов Ялик.

– Его ждут великие дела, а он спит!

Ялик благоухал свежестью и ароматами утра, от запаха одеколона даже защипало в носу, хотя Мартын аллергией не страдал. Он был гладко выбрит, на подбородке засох кусочек бумаги с капелькой крови под ним.

– Ты прямо как вертухай, – буркнул Мартын.

Ялик даже в армии не служил, где ему знать, каково это каждый день подниматься в шесть утра по команде, когда жуть, как хочется спать.

– Ну нет, вертухаем ты у нас будешь! Девочек наших охранять!

– Да я вроде как одну охраняю, – усмехнулся Мартын.

Леся заскакивала к нему вчера после обеда, перед тем как заступить на ночную ударную вахту. Никаких упреков, никаких обид, только секс. Сказала, что с кем-то – это работа, а с ним – для души. Мартын ей не поверил, потому как за ее спиной маячил Ялик.

– Это чтобы ты не скучал… Не слышу благодарности!

Мартын кивнул, соглашаясь с Яликом. Да, он должен был сказать «спасибо» за Лесю.

– Да ладно, не парься, это у нас заведено так, перед голодовкой досыта накормить, – каверзно усмехнулся Ялик.

Мартын вопросительно посмотрел на него: перед какой это голодовкой?

– А как ты думал, будешь ходить и портить девочек направо и налево? Нет, у нас так не принято. Больше никакого секса!

Мартын пожал плечами. На шоколадной фабрике работают вовсе не для того, чтобы жрать конфеты. Надо будет, завяжет себя в узел, лишь бы только деньги платили.

– Да и не сможешь ты больше. – Двумя пальцами одной руки Ялик «отрезал» третий, на другой. – Чик, и ты уже не мальчик.

Мартын поднял бровь, изображая крайнюю степень удивления.

– Евнухом будешь.

Ялик тужился изо всех сил, стараясь казаться серьезным, но Мартын ему не поверил.

– Зачем обрезать? – спросил он. – Можно просто открутить. И в морозилку – на хранение.

– Так и сделаешь.

Ялик дал ему полчаса времени и ушел. Мартын умылся, побрился, стал одеваться, но Ялик появился раньше. И принес ему темно-синий костюм, белую сорочку и галстук.

– В счет зарплаты, – сказал он.

Ялик угадал с размером, возможно, в этом помогла ему Леся. Как бы то ни было, костюм подошел. Мартын оделся и наконец-то оказался за дверью в конце коридора.

Он вышел в светлый холл с экзотическими растениями. В этом зимнем саду возле окна стоял интересной конфигурации диван, на котором удобней было заниматься сексом, чем сидеть. Из холла можно было попасть в апартаменты за дорогими резными дверьми. Очень удобно: ведешь девушку в номер, но терпение уже на исходе, а тут диванчик, на котором ее можно удобно поиметь. А потом перекурить, благо на столике стоит пепельница.

Из одного холла Мартын переместился в другой, поменьше, фактически это была лестничная площадка в торце здания, здесь стоял обычный диван, но широкие подлокотники позволяли уложить женщину на живот. В углу ютился бар со стойкой, здесь можно было выпить алкогольный коктейль, возможно, с амфетамином, который заводит покруче всякой виагры. Но сейчас коктейль подавать было некому, и диван пустовал. Утро, ночные феи отдыхают, пока клиенты собираются с силами в местах, так сказать, постоянной дислокации.

Вниз вела лестница из красного дерева в готическом стиле. Часть второго этажа занимали апартаменты, здесь же находился и зал приема с более солидным, чем на третьем этаже, баром. Отделка и мебель под старину, в стиле барокко, – богато и безвкусно.

За стойкой стояла смазливая девушка в свободной рубашке под клетчатой жилеткой. Она протирала бокалы, при этом ее большая грудь едва не выпрыгивала из смелого декольте. У Мартына даже возникло желание подождать, когда грудь выскочит и подмигнет ему коричневым глазком.

Ялик заметил, куда он смотрит, усмехнулся краешком губ, подошел к девушке, одной рукой обнял ее за талию, а другой вынул грудь из тесного гнезда. Девушка не возмутилась, как раз наоборот, томно улыбнулась, изображая прилив страсти.

– Сколько это у нас стоит? – спросил он.

– Две тысячи, – тихим воркующим голосом отозвалась девушка.

Ялик вернул грудь на место и другой рукой шлепнул девушку по заднице.

– А это – штука… – сказал он. И тут же обжал вторую ягодицу. – По штуке за штуку, да?

Девушка мило улыбнулась, глядя на Мартына. Она и ему позволит себя облапать, но будет лучше, если он воздержится от таких вольностей.

– Минет – десятка, трахнуть – двадцать, – сказал Ялик, отпуская девушку. – Это без стоимости коктейля.

Мартын молча смотрел на него. Он все понимал и никого не осуждал. Девушка сама согласилась работать по такому прейскуранту, силой ее не заставляли, но в то же время она готова была обслуживать клиентов не от легкой жизни. Может, потому ее стало немного жаль.

– А если клиент захочет тебя? – останавливаясь перед ним, спросил Ялик.

Мартын промолчал, но при этом навалился на него всей тяжестью своего взгляда и силой мысли. На такие вопросы не отвечают, за такие вопросы убивают. И он готов сделать это прямо сейчас. Одной рукой зафиксировать шею, другой ударить в подбородок – по часовой стрелке. Шея у Ялика отнюдь не бычья, одного удара вполне хватит.

Ялик понял все правильно. И выжал из себя улыбку, делая хорошую мину при плохой игре.

– Шутка, – сказал он.

– Не надо так больше шутить.

– С правильными пацанами, – не без сарказма прокомментировал Ялик.

– А что не так? – Мартын в упор смотрел на него.

Его рекомендовал Альберт, который жил по законам и понятиям, значит, и Мартын обязан был вести себя правильно. И очень плохо, если Ялик этого не понимает.

– Да все так… Пойдем.

Ялик отвел его на первый этаж. Сюда можно было попасть из административной зоны гостиницы – через потайную дверь. Клиент проходил через вестибюль с гранитным полом, по мраморной лестнице поднимался на второй этаж или сразу сворачивал в сауну. А мог пройти дальше – в холл с выходом в апартаменты.

В вестибюле находился гардероб, Ялик обратил на него особое внимание.

– Тебе же не западло раздеть клиента? – Он рукой провел по стойке, за которой располагались вешалки.

– Принять одежду, – кивнул Мартын.

– Стоять будешь здесь. Охрана и гардероб.

Мартын пожал плечами. Ничего особенного Ялик ему не предложил, и даже не стоило разводить огород с проверками и провокациями.

– С крутыми язык найдешь. С отморозками… С отморозками надо как-то решать. Ствола у тебя не будет.

– Разберемся, – кивнул Мартын.

Ялик провел его в холл, который, как оказалось, выходил не только на апартаменты. Одна дверь вела в подвал. Дверь обычная, деревянная, но за ней находилась другая, сваренная из железных прутьев.

По бетонной лестнице они спустились в короткий узкий коридор. И с одной стороны металлическая дверь, и с другой. Больше помещений здесь не было.

– Там бассейн и все такое, – сказал Ялик, махнув рукой за стену, отсекающую коридор. – А здесь у нас другими веничками парят.

Он открыл железную дверь, и они оказались в комнате, отделанной декоративным камнем. Как будто в подземелье средневекового замка попали. Вместо соломенной лежанки на полу – железная кровать с мягким матрасом и жесткими наручниками на передней и задней спинках. Человека можно было приковать к этой кровати по рукам и ногам. Нетрудно было догадаться, какого человека. И зачем.

Были здесь и секс-качели из стальных цепей. Проститутку можно было подвесить к потолку – за руки и за ноги. Подвесить во всех положениях и позах, сделав полностью беспомощной перед клиентом. Набор садомазохиста прилагался – плетки, хлысты, маски, кляпы и даже зажимы для сосков. Унитаз и душевая располагались здесь же, в санузле, отделенном от главной комнаты. Зато в номере через коридор был только рукомойник и сортир. Причем унитаз ничем не отделялся, ни одной переборки. Это была натуральная тюремная камера, даже нары как в изоляторе временного содержания.

– Если вдруг соскучился, можешь здесь расположиться, – с усмешкой сказал Ялик.

Мартын кивнул. Дверь здесь прочная, окошко под потолком зарешечено крепко, но сама камера скорее декоративная, чем натуральная. Стены не пропитались вонью от «параши», кондового табака, немытых тел и грязной одежды. Здесь легко дышалось. И на нарах удобно было бы спать без всякого матраса. Да, он бы не отказался немного покемарить здесь после сытного обеда. Но напрашиваться на такой «тихий час» он точно не станет.

– Лесю можешь позвать, – осклабился Ялик.

Мартын глянул на него удивленно и с укором. Надоел ему его скользкий юмор.

– Я слышал она слишком умная, – все так же насмешливо сказал Ялик.

– С чего это? – Мартын настороженно глянул на него.

– В рай сюда въехать хотела. Через тебя.

Мартын понял, о чем речь.

– А чем я ей мог помочь?

– Но она же просила тебя.

– И что?

– Ничего… В том-то и дело, что ничего особенного. – Ялик переступил порог камеры с таким видом, как будто собирался оставить Мартына здесь. – Но ты должен знать, что ничего нельзя делать за моей спиной.

Мартын кивнул. Но за Яликом не поспешил. Если он решил закрыть его, пусть делает. Рано или поздно он вырвется на свободу, но тогда Ялику точно не поздоровится.

– Если что-то нужно, я сам дам, – сказал Ялик, придерживая дверь. – Если очень что-то нужно, попроси. А за спиной не надо… Ну, чего стоишь, как Саша на шоссе? Давай на вход, работа началась.

Что-то не хотелось Мартыну работать в публичном доме, но выбора у него не было. Раньше надо было отказываться.

Глава 7

Гудок длинный, громкий, но в нем – молчание. Потому что мама не хотела брать трубку. Или чем-то занята, или былая обида обострилась? Настя пожала плечами, сбрасывая вызов. Не очень-то хочет мама общаться с ней. И домой не зовет.

А ведь не было ничего, и мама прекрасно это знала. Ничего не было, кроме того, что Рома пытался ее изнасиловать. Мама должна была порвать его на части за это, а она устроила дочери бойкот. Потому что не верит Насте. Роме верит, он для нее хороший мальчик, а Настя – шлюха. И Роме она могла дать, и Вадиму. А если могла, то, значит, и дала.

Но Роме она, видимо, плохо дала. Рома дуется на нее. Увидит ее, глаза в сторону отведет, как будто не заметил. Или, может, он уже получил свое? В смысле, что растрепался.

Настя накручивала себя, заламывая пальцы. Может, ей и в университет не надо ходить, если она такая шлюха? Пусть маме позвонят из деканата, пусть она узнает, что дочь «забила» на летнюю сессию. «Забила» на все. Возможно, даже на собственную жизнь.

Действительно, а почему бы ей не броситься из окна вниз? Одиннадцатый этаж – верная смерть. Раз, и все.

В дверь позвонили. Настя вздрогнула, как будто это сама смерть стучалась к ней.

За дверью стоял Вадим. Может, он и есть доктор Смерть? Это ведь с него все началось. Все нормально было, пока он не появился. Мама пылинки с дочери сдувала, а сейчас знать ее не хочет.

Настя не должна была открывать Вадиму. Если мама такая, то и он такой же. Пусть оба проваливают. Но в то же время душа требовала утешения. Может, потому Настя и щелкнула замком. Но спиной к двери повернулась резко, с вызовом. Не нужен ей никто!

В комнате она опустилась на диван, забросив ногу на ногу. И включила телевизор с таким видом, как будто уже находилась в состоянии полного погружения.

Вадим подошел к ней, сел рядом. Настя как будто и не заметила его. Одета она полноценно: длинная футболка, легинсы, ногу можно и на ногу забросить, и за голову.

По телевизору показывали какое-то ток-шоу, но звука не было. Видно, сгоряча Настя нажала не на ту кнопку.

– Интересно? – спросил Вадим.

– Очень.

– Глухонемые? – Он кивком показал на экран телевизора.

– Слепоглухонемые без совести.

– О чем говорят?

– Обо всем.

– Переведешь?

– Обойдешься!

Вадим легонько толкнул ее локтем в плечо.

– Чего? – Настя глянула на него возмущенно, но вместе с тем в предчувствии непрошеного восторга.

А он улыбался ей, взглядом освещая душу.

– Переводи!

– Что переводить?

– А что я тебе сейчас сказал.

– Что ты мне сейчас сказал?

– У меня есть совесть.

– Не знаю.

– Поэтому давай собирайся.

– Куда?

– Домой поедешь.

– Здесь мой дом!

– С мамой надо помириться.

– Я с ней не ссорилась!

– Она не так все поняла.

– Это ее проблемы.

– Я ей говорил, говорил… И все-таки уговорил. Давай, поехали, мама ждет.

– И это переводить? – усмехнулась Настя.

– В смысле переводить? – не понял Вадим.

– Не переводится! – отрезала она.

И с мамой она мириться не станет.

– Поехали! – Вадим легонько коснулся ее плеча.

В прошлый раз толкнул, а сейчас просто коснулся. А прикосновение такое волнующее, такое приятное, как будто под кожей, растекаясь по крови, лопнул пузырек со щекотной негой.

– Нет!

– Мама на самом деле ждет.

– Подождет!

– Не вредничай!

Он снова коснулся ее, слегка надавив локтем на плечо. В ответ Настя ткнула его коленкой в плечо.

– Поехали!

Он боком наклонился к ней и легонько толкнул плечом. Она ответила ему тем же, но с куда большей силой. Вадим отреагировал на это, как слон на дробину. Он же большой, сильный. Правда, Рому не смог одолеть, но Настя не хотела об этом говорить. Не было желания колоть Вадима шпилькой.

– Давай!

Он снова навалился на нее плечом. Она повернулась и оттолкнула его двумя руками. И так ей стало весело. На всю глубину души весело. До самого низа живота весело. И колокольчики там зазвенели, и бабочки запорхали. А еще самой захотелось взлететь высоко-высоко.

– Что тебе давать? – засмеялась она, с игривым ожесточением глядя на него.

– Мама ждет.

– Плевать!

Настя вдруг поняла, что должна поступать назло маме. Действительно, почему Вадим приехал, а не она? Почему она такая жестокая? Почему Настя должна любить ее и уважать? Почему она не должна злить ее.