Кто не выжил, я не виноват

– Ты еще пожалеешь! – крикнул им вдогонку Эдик.

Он уже стоял у подъезда, готовый скрыться за дверью при малейшей опасности.

– Что? – Родион остановился, резко повернулся, и Эдик действительно скрылся в подъезде. – Вот чмо!

– Пойдем! – Тамара потянула Родиона за собой.

Тут Эдик высунулся из-за двери и крикнул:

– Вы оба пожалеете!

Родион даже не обернулся. Только сейчас Тамара заметила, что ему трудно идти. Он хромал, у него болела нога.

Будка охранника пустовала, шлагбаум был поднят, и Тамара подумала, что кое-кого следовало бы наказать за халатность. Они уже миновали ворота, когда с шоссе во двор свернул черный «Гелендваген». Именно в такой машине и должны были подъехать за Эдиком телохранители его отца. То ли припозднились ребята, то ли за сигаретами отлучились. Пусть Волжанский сам с ними разбирается и наказывает вплоть до расстрела. Тамара не жаждала крови, но все равно чувствовала себя возбужденной дикаркой, жадной не только до зрелищ.

Они вышли на шоссе, остановили бомбилу. Тамара назвала адрес и с облегчением вздохнула, представив, как Эдик топает ножкой на телохранителей и тычет пальцем в их с Родионом сторону.

«А Родион рядом. Мы вместе и в безопасности».

От этой мысли на нее нахлынула вторая волна возбуждения. Тамара прижалась к парню, почувствовала дрожь под кожей, и ей стало стыдно за саму себя. Она ведь чуть не уехала с Эдиком, согласилась с договором, который навязал ей этот подонок, опустилась до того, что готова была жить с этим ничтожеством.

Тамара могла только догадываться, о чем думал Родион, но поняла, что прощена, когда он крепко прижал ее к себе и с жадностью поцеловал в губы. Она не могла не откликнуться, в какой-то момент почувствовала, что врастает в Родиона, растворяется в нем как сахар в горячем чае. Это ощущение доставляло Тамаре невероятное удовольствие, но оно же и пугало ее.

– Подожди! – прошептала она.

Девушка не могла вырваться из объятий Родиона, не разожми он руки, так бы и сгорела в нем. Но Родион ее услышал и отпустил.

Тамара откинулась на спинку сиденья и посмотрела на водителя. Да, она могла бы заняться любовью в присутствии постороннего человека, но понимала, что лучше было обойтись без экстрима, если и почувствовать себя дикаркой, то в своей постели. Они с Родионом ехали домой, и никто за ними не гнался. Телохранители Эдика могли их опередить и встретить возле дома, но с Родионом ей было почему-то совсем не страшно.

– Не знаю, что я с ним сделаю, если увижу рядом с тобой, – сказал он и обнял ее за плечи.

– Не знаешь? – Тамара счастливо улыбнулась.

– Вика предлагала его убить.

– Вика, – расслабленно повторила она.

Что-то не хотелось ей вникать в мысли своей младшей сестры, тем более осуждать ее за что-то. Предложила, ну и ладно.

– В шутку. А убить надо было всерьез.

– А если Эдик тебя не заказывал?

– Если?

– Вообще-то, он тебя заказал, – сказала Тамара и нахмурилась.

Она не хотела вращать шариками в голове, но мысли ее сами закрутились вокруг разговора, который ей удалось подслушать.

– Кому?

– Отцу. Тот отказался. Но тебя же отпустили, да?

– Вика говорила, что киллеры должны были меня отпустить после звонка Эдика или его отца.

– Отца, – сказала Тамара.

– Он не звонил, и никто меня не отпускал. Я сам вырвался.

– Да, ты мог. Ты такой сильный! – Она легонько провела рукой по его груди и с недовольством глянула на водителя.

Почему он едет так медленно?

– Да, но какую-то хрень в меня вкололи. Я должен был умереть от тромбоза. Как думаешь, у хрени может быть срок годности? – с усмешкой спросил Родион.

– Вика мне не говорила.

– Про срок годности?

– Про хрень. Да и о том, что ты сам вырвался, не говорила. Сказала, что кто-то позвонил, и тебя отпустили.

– Может, она меня не услышала?

– Как это не услышала?

– Может, я и не говорил. Я тогда между жизнью и смертью… между жизнью и сном витал.

– А сейчас? – спросила Тамара, не выдержала и подставила губы для поцелуя.

Родион этого только и ждал.

Но раствориться в нем она не успела. Машина остановилась, и водитель потребовал оплаты.

В лифте Тамара едва не обратилась в пепел в жарких объятиях Родиона. Может, потому ей так сильно захотелось под холодный душ.

Она нарочно оставила дверь открытой, и Родион правильно понял ее. Тамара уже стояла под душем, когда он зашел в ванную, закрыл за собой дверь, быстро разделся и шмыгнул к ней за штору.

Вода лилась из душа, но Тамаре показалось, будто целый океан нахлынул на нее со всех сторон, захлестнул, закрутил и понес по горячим волнам, то вверх, то вниз. От сильных ощущений она совершенно потеряла голову, но все же подумала о том, что Вика не вышла к ней, не встретила. То ли сестра слишком крепко спала, то ли ее не было дома.

Тамара вошла в комнату после Родиона, на ходу распахивая халат. Она уже совершенно не боялась, что он может увидеть ее голой.

Сейчас ее пугало другое. Вики не было дома. Тамара никак не могла узнать, где она, звонила подругам, знакомым, всем, кто мог про нее что-то знать, но тщетно.

За ночь она обзвонила почти всех, но это не помешало им встретить рассвет в крепких объятиях. Родион очень хотел Тамару, а она не могла насытиться им.

– У Вики, кажется, есть парень. Может быть, она сейчас с ним? – проговорил Родион, когда немного успокоился.

– Да, вроде кто-то бегает за ней, – сказала Тамара и села на край кровати, спиной к нему.

А спина ой какая красивая. Изящная линия плеч, плавные изгибы, сужающие талию, сексуальные ямочки над чудными закруглениями.

– Может, этот кто-то ее поймал?

– Рано ей еще.

– Твоей сестрице уже восемнадцать.

– Я в восемнадцать даже думать об этом боялась.

– А сейчас?

– Сейчас, с тобой я чувствую себя сумасшедшей.

– У меня есть знакомый доктор. Он точно тебя вылечит.

– За это я назову его сволочью. Но потом. С тобой хорошо. Вика пропала, а мы…

– Прежде она никогда не пропадала?

– Иногда такое бывало.

– Вот видишь.

– Но сейчас обстановка совсем другая.

– Какая другая?

– За тобой кто-то охотится.

– Может, Мигайлов?

– Почему Мигайлов?

– А зачем он вчера приходил? Откуда про меня знал? Ты ему говорила?

– Я с ним о таких вещах ни разу не говорила. Между нами исключительно деловые отношения.

– Исключительно?

– Честно говоря, в последнее время он распоясался. Раньше нормальный был. Пока хозяином жизни себя не почувствовал.

– Под наркотой?

– Знаешь, я ведь раньше за ним этого не замечала. Но в последнее время да, что-то нечисто с моим боссом.

– Может, он вчера еще раз у вас появился и ушел отсюда вместе с Викой?

– С Викой?! – вскинулась Тамара.

– Может, этот господин пообещал ей что-то такое-эдакое, луну с неба, а она по простоте своей ему поверила.

Какое-то время Тамара молчала, в напряженном раздумье глядя в потолок, затем резко вскочила с постели, потянулась за халатом.

– Ты куда?

– На работу.

– К Мигайлову? А позвонить нельзя?

– Думаешь, он мне правду скажет? А глаза не соврут!

– Я с тобой!

– Я сама, туда и обратно. А ты здесь будь.

– Чего это?

– Вдруг там, внизу, Эдик? Не он сам, а те мерзавцы, которые на него работают?

– Очень может быть, – сказал Родион, поднимаясь.

Он помнил, что крикнул им вслед этот недоносок. Эдик угрожал не только ему, но и Тамаре. Как Родион мог отпустить ее одну после такого? Они должны быть вместе всегда, в любом случае.

Глава 11

Голова тяжелая, во рту вонючая свалка в безводной пустыне. Но больше всего Эдика бесило ощущение своей полной никчемности. Надо было бросать все, ехать к Тамаре и разбираться с Родионом. Однако телохранители, приставленные отцом к сыну, отказались решать вопрос с ним, а разбираться с этим козлом в одиночку Эдик не решился. Да и отец его не поддержал, сказал, что торопиться не надо.

Эдик наорал и на него, и на телохранителей за то, что они отлучились за водичкой в тот постыдный час. Чтобы хоть как-то унять бурление в душе, он закрылся в своей квартире и надрался в хлам.

А утром приехал отец. Эдику пришлось отрывать гудящую голову от подушки, вытаскивать задницу из постели и тащить ее на кухню.

– Что там вчера было? – спросил отец, подставляя фарфоровую чашечку под краники кофемашины.

– Зачем ты прислал мне этих уродов? – сквозь зубы процедил Эдик.

– Ты уже спрашивал, я ответил. Давай дальше.

– Дальше уже некуда! Этот Хромов совсем оборзел! Он мне челюсть чуть не сломал.

– Но не сломал же.

– Чуть не убил. Но не убил же! – зло передразнил отца Эдик. – В следующий раз наверняка прикончит!

– Я знаю, Тамара с ним ушла.

– Она не сама ушла. Он ее увел, – уныло буркнул Эдик.

Достал его Хромов. Если отец не поможет ему, то он сам наймет киллеров. Они грохнут этого урода. Да и Тамару вместе с ним. Если она и нужна ему, то только как шлюха. Хотелось бы ее взять в качестве трофея и посадить на цепь.

– Девчонки любят крутых парней, – с усмешкой проговорил отец.

– Ты издеваешься, да?

– Я ведь говорил, что тебе боксом надо заниматься, борьбой. Но там сильно бьют, иной раз даже кости ломают.

– Это не я, а ты говорил, – заявил Эдик и скривился.

– Если ты маменькин сынок, то и вести себя нужно соответственно. Спрятаться под юбку и сидеть тихо. А ты к свингерам поперся. Неужели не понимаешь, что Тамара тебе этого не простит?

– Да пошла она!

– Туда она и пошла.

– Я не понял! Ты на чьей стороне? – резко проговорил Эдик.

– В том-то и дело, сынок, что на твоей. – Отец смотрел на него с сожалением, но без всяких сомнений.

Он совершенно точно знал, что не предаст сына.

– Докажи это! – потребовал Эдик.

– Как? – Отец пристально посмотрел на него.

Он как будто душу из сына потянул, требовал прямого продолжения этой темы.

– Хотя бы посади этого Хромова!

– Хотя бы?

– Я знаю, это возможно.

– А если Хромов волну поднимет?

– Значит, нужно сделать так, чтобы не поднял.

Отец взял чашечку с кофе, поднес ее к губам и стал пить, не отрывая от Эдика глаз.

Он долго сверлил его взглядом, потом поставил на стол пустую чашку и очень жестко проговорил:

– Из дома не выходить! Баб не водить! Виски не пить!

– Это приказ? – осведомился Эдик и скривил физиономию.

– Это не приказ. Но я сказал, – с каким-то особенным нажимом на последнее слово отчеканил отец.

Эдику вдруг совершенно расхотелось перечить ему и даже стало немного страшно. Как будто отец мог взять ремень и всыпать непутевому сыну.

Ощущение шторма не давало девушке покоя. Волна за волной. Сначала Родиона арестовали, затем его сбила машина. Всякий раз Тамара бежала за ним, крутилась без всякого толка как белка в колесе, совершенно выбилась из сил. Эдик схлопотал по морде, Вика пропала.

Были, конечно, приятные моменты, можно сказать, сумасшедшие. Усталость от них сладкая, но она есть. Еще чувство утлой лодки посреди бушующего океана. А ведь надо идти вперед, искать Вику.

Тамара прошла в офис, поднялась на второй этаж. Там на нее и нахлынула очередная волна.

Из приемной директорского кабинета вышли двое мужчин неприятной, даже угрожающей внешности. Мрачные, как океанские волны под свинцовым небом. Нет, они не набросились на Тамару, всего лишь скользнули по ней тяжелыми, царапающими взглядами, но у нее возникло ощущение, будто лодку сильно качнуло.

Родион вынужден был остаться на проходной. Тамара замолвила за него слово, но вахтер был неумолим. Пришлось ей идти одной. Сейчас ее некому было защитить. Хотя Родион такой. Он запросто мог и через забор перелезть.

В приемной все было как обычно. Милочка сидела за столом, смотрела на монитор компьютера и нежно водила пилочкой по ногтям. Она глянула на Тамару, тут же нахмурилась, подобралась.

– Кто это был? – Тамара кивнула вслед подозрительным гостям.

– А тебе Александра Павловича мало? – спросила Милочка и язвительно фыркнула, забавно оттопырив при этом нижнюю губку.

– Тебе лучше знать, много у него или мало, – открывая дверь, ответила ей Тамара.

– Куда ты?

Милочка выбралась из-за стола, но Тамара в это время уже входила в кабинет. Ей оставалось только махнуть на секретаршу рукой.

Мигайлов сидел в кресле спиной к своему рабочему столу, сомкнув ладони на затылке.

– Давай не сейчас! – кислым тоном вяло проговорил он.

– Давайте сейчас! – сказала Тамара.

Услышав ее, Мигайлов повернулся так резко, что едва не выпал из кресла.

– Тамара! – Он поднялся, раскинул руки.

Обычно у наркоманов зрачки сужены. Такими они были сейчас у Мигайлова. А вот глаза у него стали меньше обычного. Вроде бы и опухлостей под ними нет, а они совсем маленькие. Или просто лицо стало крупней. Возможно, застой лимфы. Взгляд воспаленный.

Костюм на нем тот же, но брюки мятые, рубашка несвежая, галстук перекошен.

– Где Вика? – спросила Тамара и посмотрела ему прямо в глаза.

– Вика?!

– Зачем вы… ты к ней приходил?

Она уже решила не выходить на работу после отпуска, поэтому позволила себе обратиться к бывшему шефу на «ты». Вежливости он не заслуживал.

– Я к тебе приходил.

– Зачем?

– Хочу, чтобы ты меня к жизни вернула.

Мигайлов не похож был на пьяного, взгляд вполне вменяемый, но все же ему не хватало адекватности. Безуминка в глазах разгоралась, как уголек под струей кислорода. Щеки стали красными, на лбу вздулась тонкая жилка.

– Я?!

– Да пойми ты. – Он потянулся к ней, хотел было взять ее за руку, но Тамара отступила к двери.

Мигайлов остановился, давая понять, что не собирается прикасаться к ней.

– Сам не знаю, что со мной происходит. Несет по течению, хоть ты тресни.

– Если ты бревно, то обязательно треснешь.

– Я не бревно, – заявил Мигайлов и невесело усмехнулся.

– Тогда ты справишься с течением.

– А с тобой?

– Тебе нужен психиатр.

– Да был я у одной. Она не такая красивая, как ты. Да и не в красоте дело. Зациклился я на тебе. Кстати, я с женой развожусь.

– У меня жених есть.

Мигайлов язвительно усмехнулся, показал пальцем влево от себя, перевел его вправо и спросил:

– Кто из них?

– А на кого ты вчера бросался?

– Вчера. Знаешь, а ведь я его простил. За вчера. Но не за тебя! – Мигайлов хищно сощурил глазки, и без того сильно затекшие.

– Так, может, это ты?

– Что я?

– На Родиона вчера покушались.

– Да?

– Его чуть не убили.

– В следующий раз точно убьют! – осклабился Мигайлов.

– В следующий раз?

Тамаре не пришлось напрягать память, чтобы вспомнить тех двух типов, которые только что вышли из кабинета Мигайлова. Они до сих пор стояли у нее перед глазами. Просто сейчас она как будто увидела в их руках пистолеты.

– Зря он разбудил во мне зверя!

– Я не знаю, кто разбудил в тебе наркомана. Но зверя в себе ты разбудил зря!

– Но разбудил же!

Мигайлов был похож на пса, который еще не гавкал, но уже натянул цепь на ошейнике. Еще немного, и он бросится на Тамару.

– Александр Павлович, у вас жилка сейчас лопнет! – заявила Тамара. – Я выйду и «Скорую» вам вызову.

Раскусил ее Мигайлов или нет, но она выскочила из кабинета и беспрепятственно добралась до проходной.

Там ее ждал Родион.

– Ну и что? – спросил он, взяв ее за руку.

– Пойдем отсюда! – сказала она, обернулась и глянула, не бежит ли кто за ней.

Но Родион мотнул головой, отказываясь спасаться бегством, потом спросил:

– Он что, гонится за тобой?

Тамара с силой потянула его за собой.

– Ну, пожалуйста!

– Хорошо.

Родион не позволил ей бежать со всех ног. Они неторопливо дошли до мебельного магазина, который находился неподалеку, и поднялись на высокое крыльцо.

Родион облокотился на перила, повернул голову в сторону проходной, откуда могла появиться погоня, и заявил:

– Рассказывай.

– Мигайлов совсем ку-ку! Кстати, от него недавно две жуткие морды вышли! У одного нос мясистый, ноздри толстые. У второго все лицо в шрамах после фурункулов.

– Так лицо или морда? – с усмешкой полюбопытствовал Родион.

– Ты их видел? Может, они через вахту проходили?

– Не видел.

– Скорее всего, на машине. Тот самый «Москвич» не выезжал?

– Нет, не выезжал. Так ты думаешь, что Мигайлов меня заказал?

– Может, просто попросил своих дружков, таких же наркоманов, как и он сам, – ответила плечами Тамара.

– Может или попросил?

– Я спросила, а он сказал, что в следующий раз тебе от них не уйти.

– Значит, первый раз уже был. Ты можешь задержаться здесь ненадолго? – Родион кивком показал на дверь за спиной.

– Что ты задумал?

– Дом задумал построить. Мебель нужно посмотреть, которая там стоять будет. На твой вкус. Ты давай, займись этим, а я пока с деревом разберусь. Это неподалеку. Я скоро вернусь.

Тамара все поняла. Родион хотел встретиться с Мигайловым, поговорить с ним один на один. В его глазах не было никакого страха, а в словах – напряжения, как будто речь шла о дружеском рандеву. Глядя на Родиона, Тамара поняла, что удерживать его – только зря тратить время.

Вроде бы солидный с виду мужик, а вел себя как самая натуральная свинья. Нет бы в сортире ширинку застегнуть, так он делал это в общем коридоре, на глазах у сотрудников. Как будто ни в грош их не ставил. Вроде бы и не пьяный, но глаза дурные. Похоже было на то, что Мигайлов реально пребывал под кайфом.

– Не стыдно тебе? – спросил Родион, надвигаясь на него.

Мигайлов не успел уйти далеко от сортира. Дверь находилась в трех-четырех шагах за его спиной. Родиону не пришлось долго толкать этого субъекта. Ударил он Мигайлова не сильно, но точно в печень, затолкал его в сортир, закрыл за собой дверь и тут же схлопотал апперкот с левой.

Мигайлов бил мощно, но не убойно. Родион и на ногах устоял, и в ответ навалял крепко. Локтем в челюсть, головой в лицо, затем по ногам и в партер, мордой к унитазу. Чтобы клиент не дергался, он кулаком прошелся по его позвоночнику и крепко схватил за волосы.

– Замочить меня хочешь? – осведомился Родион.

– Ну ты и попал, парень! – прохрипел Мигайлов.

Он попытался встать на ноги, но Родион вернул его на место, ткнул мордой в унитаз и сказал:

– Я тебя самого замочу!

– Все!.. – отплевываясь, проговорил Мигайлов.

– Что все?

– Да не собирался я тебя мочить!

– Ну да, конечно!

– Нет, правда. Для понта Тамаре сказал.

– Для понта?

– Она спросила, я сказал.

– Такими вещами не шутят.

– Бывает. Дернул черт.

– А ствол мой где?

– Какой ствол?

– Тот самый, который я у твоих ребят отобрал.

– У каких ребят? Какой ствол? О чем ты?

Мигайлов не дергался, не пытался встать на ноги, но находился в состоянии сжатой пружины. Родиону приходилось тужиться на пределе сил, чтобы удерживать его в таком положении. Все же он смог поднапрячься и снова ткнуть Мигайлова головой в унитаз. Еще бы и смыть за ним, но удерживать его одной рукой было чревато.

– Да не знаю я ничего! – прохрипел мужик. – Какой ствол?

– Мы с тобой вчера бодались. У меня пистолет под футболкой был. Ты его оттуда выдернул.

– Под футболкой? Не знаю. Не брал.

– Я не понял. Тебе что, понравилось воду из унитаза хлебать?

– Да не брал я твой пистолет!

– И не заказывал меня?

– Нет.

– Не верю.

– Да мне все равно, веришь ты мне или не веришь!

– Все равно? А если я тебя сейчас грохну?

– Не грохнешь.

– Нет?

– Давай так. Сейчас ты отсюда свалишь, а я все забуду.

– А если нет?

– Я тебя посажу.

– Расскажешь на суде, как я тебя мордой в дерьмо тыкал?

– Или грохну. Думаешь, я не смогу?

– А сможешь?

– Если ты меня заставишь!

– А я тебя не заставлял?

– Да не трогал я тебя!

Тут в дверь кто-то постучал.

Родион понял, что ему нужно уходить, пока не поздно, с чистыми руками. Иначе тюрьма, а он ведь только-только начал жить по-настоящему.

Дверь была закрыта не только на все замки, но и на внутреннюю защелку. Родители не стали бы запираться. Неужели Вика наконец-то вернулась домой?

Тамару будоражили противоречивые чувства, радость и возмущение. Она долго жала на клавишу звонка, но дверь не открылась.

– Вика, не дури! – Тамара с силой ударила в дверь.

– Может, через балкон? – спросил Родион, выразительно глядя на дверь соседской квартиры.

– Я не знаю, получится ли. Там остекление. Седьмой этаж!

– С седьмого неба я еще не падал, – с улыбкой проговорил Родион.

Тамара завороженно смотрела на него. Какой же он смелый, сильный, решительный! До Мигайлова в два счета дотянулся, поговорил с ним по-мужски. Тамара ничуть не сомневалась в том, что хозяином положения был Родион. Это Эдик ничтожество, а Родион – та самая каменная стена, о которой мечтают женщины. От нее мурашки по коже. Как она жила бы без него, если бы окончательно вернулась к Эдику?

Родион уже поднял руку, чтобы позвонить в соседскую дверь, когда наконец-то щелкнул замок.

Вика была живой, но назвать ее невредимой язык не поворачивался. Глаз затек, на щеке царапина, губа разбита, рукав на футболке надорван. Джинсы тоже с дырками, но это всего лишь дурацкая дань моде. Может, сейчас в моде и разбитости на лице? Это вряд ли.

– Заходи! – буркнула Вика.

Тамара и сама знала, что ей делать, но зайти в дом оказалось непросто. Под коленками у нее вдруг образовалась леденящая тяжесть, ноги подкосились, тело повело в сторону. Родион это заметил, поддержал ее, обнял за талию, помог войти в прихожую.

Ноги у Тамары выровнялись, но чувство очередной штормовой волны осталось. Что-то страшное с Викой уже случилось, но гроза не прошла. Вполне возможно, что она только начинается.

– А ты проваливай отсюда! – глядя на Родиона, заявила Вика.

– А ты не умничай! Давай выкладывай! – заявила Тамара, взяла сестру за плечи и осмотрела с головы до пят.

Но этого ей было мало, она повернула девушку к себе спиной. Вика вдруг ойкнула и скривилась от боли.

– Что такое?

– Нога болит, и ребра ноют.

– Кто это тебя так? – спросил Родион.

– Тебе не все равно? – Вика с обидой глянула на него.

– Не все равно.

– Козел!

– Вика!

– А ты дрянь! – Вика хотела сказать что-то еще, в том же неистовом тоне, но из ее глаз вдруг хлынули слезы.

Она развернулась к Тамаре лицом, рванула в свою комнату, но шла, прихрамывая на правую ногу. Поэтому Тамара легко догнала ее и не позволила запереться, как Вика хотела сделать.

– Рассказывай, что случилось! – Тамара взяла Вику за плечи, развернула к себе лицом.

Младшая сестра дотянулась до двери, закрыла ее и заявила:

– Что случилось, спрашиваешь, да? А скажи-ка мне, кто Родиона из армии ждал?

– При чем здесь это?

– Я его ждала! Я ему письма писала! Я его любила, а не ты!

Тамара не знала, что сказать, открыла дверь и выглянула в коридор. Как она и ожидала, Родион находился далеко от них с Викой. Он не стоял за дверью, не подслушивал разговор.

– А чего ты заколотилась? – спросила Вика и злорадно усмехнулась. – Боишься, что Родион услышит? Краденое не хочешь возвращать?

– Ты пьяная? – Только сейчас Тамара уловила перегар, пусть и слабый.

– Нет, я просто охреневшая!

– Кому ты еще нахамила?

– Да пошла ты! – Вика оттолкнула Тамару и прямо в одежде бухнулась на кровать.

Тамара покачала головой, глядя на нее. Она хотела знать все, но понимала, что прямо сейчас Вика ничего не скажет. Ей нужно было время, чтобы переварить собственную желчь.

Тамара вышла из комнаты, но дверь за собой не закрыла. Вика должна была находиться под ее контролем.

Родиона она нашла на балконе. Он курил, глядя вниз, не просто смотрел, а наблюдал за тем, что там происходило, и правильно делал. Шторм не закончился. Тот же Мигайлов мог пригнать очередную волну. Да и Эдик наверняка не успокоился.

– Что с Викой? – спросил Родион.

– Не знаю, где ее черти носили.

– Как зовут этих чертей?

– Пока не перебесится, не скажет.

– Надо узнать. А то дело ясное, что дело темное.

– Чай будешь?

На чай пришла и Вика. Она букой глянула на Родиона и Тамару, села и опустила голову.

– Зачем ты соврала? – неожиданно и очень резко спросил Родион.

– Я соврала?! – возмущенно встрепенулась Вика.

– Ты позвонила сестре и сказала, что бандиты меня отпустили.

– Бандиты?

– А кто они? – напористо спросил Родион.

– Не знаю. – Вика заметно растерялась.

– Пистолет куда делся?

– Пистолет?

– Мигайлов его не брал.