Дом обнаженных страстей

Паша прошел в дом, Тимофей за ним, краем глаза он успел заметить, как старлей достает из кармана носовой платок.

Тимофей вошел в спальню, глянул в окно, но трупа на воде видно не было. Не всплыл Бутюгов.

Они с Пашей обошли дом, вернулись, а Юрков все стоял, растерянно глядя на топор, который уже лежал на полу. Но при этом он не обращал внимания на место, с которого они вчера смыли кровь. Если присмотреться, можно было заметить подозрительные разводы.

– Да не переживай ты, старлей, мы не скажем, что ты стер свои пальчики, – с насмешкой сказал Паша.

– Скажем только, что это наш топор, – кивнул Тимофей.

– Да не мог я Калугина убить! – мотнул головой парень.

– А если это Бутюгова кровь? – спросил Паша. – Вы же ходили вчера к нему?

– Да, но в дом не заходили.

– А мы вот зашли, натоптали… Может, убраться на всякий случай?.. Или домой пойдем? Примем горячий душ, выпьем горячего чаю!

– Можно еще погорячей! – Паша щелкнул пальцами по горлу.

– Можно и погорячей, – кивнул Юрков.

Галка и Полина уже хлопотали на кухне, когда они вернулись. Дождь прекратился, но вода не убывала. Паша спустился в подвал, сказал, что пока в нем сухо.

Юрков от душа отказался, он даже не промок, спасибо рыбацкому костюму. Не промок, но замерз, поэтому попросил горячего чаю и водки.

Тимофей зашел в свою комнату. Лера все еще спала, с головой накрывшись одеялом. Ее, казалось, совершенно не волновало, что пропадают и гибнут люди, лежит себе спокойно, не шелохнется.

Вчерашняя одежда просохла, и чистое белье нашлось. Тимофей взял полотенце, отправился в душ. Он торопился. Обычно убийства происходили в темное время суток, а сейчас за окнами уже светло, но это вовсе не повод расслабляться. Согрелся, оделся, вернулся в комнату, Лера все также лежала на раскладушке, но на другом боку. И Полина не идет, чтобы накрыть их с поличным. Вдруг он к Лере под одеяло полезет.

– Завтракать сейчас будем, – уже собираясь уходить, сказал Тимофей.

– Можно, я пропущу? – раздался голос через узкую щель между подушкой и одеялом.

– Тебе видней.

– Если можно, принеси мне бутербродик!

Лера выглянула из-под одеяла и посмотрела на него ясными глазами. С улыбкой и надеждой слабой женщины, ищущей сильного мужчину.

– Да, конечно.

Тимофей усмехнулся, представив, как Полина посмотрит на него, когда он понесет Лере завтрак. Но намерений не изменил. Он практически не сомневался, что Полина изменяет ему со своим начальником.

Да, он принесет Лере завтрак и не шарахнется от нее, если вдруг в благодарность за это она, обняв его за шею, поцелует в щеку. И плевать, если в этот момент в комнату войдет Полина.

– Яичница из одного яйца, – предупредила Галка. – Больше яиц нету.

– К Петровне можно сплавать, – усмехнулся Паша. – Или к Антонычу. Там у него куры в курятнике, может, он насовсем сбежал.

– Когда сбежал?

– Вчера. А сегодня вернулся, чтобы Плюхина убить.

– Это какой-то кошмар!.. – Катя в отчаянии шлепнула руками по коленкам. – Надеюсь, этот ужас скоро прекратится. Или я сойду с ума.

– Дождь уже закончился, и больше не обещают, – сказала Полина.

– Вчера тоже не обещали.

– Вчера весь день небо темное было, сегодня значительно светлее.

– А вода прибывает. Я уже жду, когда подвал начнет подтапливать, – вздохнул Паша.

– Ты жди, что еще кого-нибудь… смоет в реку, – зыркнула на него Галка. – Ты калитки закрыл?

– Замки повесил. Лодку надо накачать, теперь только на лодке можно передвигаться.

– К Петровне надо сплавать. Говорит, нормально все, а как там на самом деле. И Гавчика забрать надо, пусть в доме будет, все спокойней.

– Сплавать! – передразнил Паша. – Знаешь, что по воде плавает?

– И то и плавает! То самое и плавает, что не может кошмар этот остановить!

– Ну, за товарищем капитаном товарищ старший лейтенант не смог уследить, – сказал Паша, обиженно глянув на жену.

– Товарищ капитан хотя бы выстрелить успел, – сказала Галка.

– Выстрелил! – кивнул Юрков. – Может быть, Миша ранил преступника. Может, преступник сейчас кровью истекает. А мы здесь сидим.

– Сейчас пойдем, – вздохнул Тимофей.

И дождь закончился, и небо расчистилось, самое время пройти по поселку, но там везде вода, не хотелось в нее лезть. Паша спустился вниз, накачал старую надувную лодку, но плыть на ней удовольствие сомнительное. Впрочем, лучше на лодке, чем бродить по пояс в воде. А еще лучше на кухне, где сухо, тепло и наливают.

– Ну, за тепло в наших телах! – Паша поднял стопку, и Тимофей последовал его примеру, и Юрков, но женщины их не поддержали.

Галка косо глянула на мужа, а Полина Тимофея как будто не замечала, сидела с рассеянным видом, думала о чем-то, накручивая на палец локон. И даже не заметила, как он собрал пару бутербродов для Леры. Или сделала вид, что не заметила.

Как оказалось, пока они завтракали и накачивали лодку, Лера успела принять душ. Она сидела на стуле, одетая в халат, и сушила волосы, что-то напевая и подрыгивая ногой. Тимофей открыл дверь, и она почти сразу же выключила фен.

– Ничего, что я фен ваш взяла? – спросила она, с милой улыбкой глянув на Тимофея.

Волосы распущены, халат плотно запахнут, но надет он, возможно, на голое тело. Лера такая нежная, теплая и доступная, только руку протяни. Душа вдруг превратилась в резонатор, струны в ней завибрировали, голова наполнилась эротическими мыслями.

– Да ничего!

Тимофей и думать не хотел о Полине, но ведь она где-то рядом. Сейчас зайдет, и начнется.

– Тогда я еще посушу!

– Бутерброды вот, грудинка жирная, сейчас чай принесу.

Полину он заметил в каминном зале, она стояла у окна, смотрела во двор и о чем-то с кем-то говорила по телефону. Тимофея это не удивило. Дети у них в Москве, Полина поддерживала с ними связь, и Тимофей звонил своей маме, узнавал, как у них дела. Да и некогда ему было останавливаться, он спешил за чаем. На обратном пути заглянул в каминный зал, Полина стояла у окна, телефон выключен, она смотрела в окно, о чем-то думая.

Лера запахивала халат, когда Тимофей вошел в комнату, он даже и не понял, что там промелькнуло перед глазами – начисто выбритый лобок или светлые трусики.

– Ой! – Лера, казалось, смутилась по-настоящему, не притворно, но при этом не очень расстроилась.

– Давай садись чай пить, – сказал он.

– Спасибо, я знала, что вы настоящий друг, – улыбнулась девушка, усаживаясь на стул.

И не хотел Тимофей думать о Полине, но она где-то рядом и очень скоро будет здесь. А он наедине с очаровательной девушкой сомнительной репутации, она в халате на голое тело, пьет чай и ест бутерброды, можно сказать, с его руки. Сначала чай, затем что-то еще погорячей… Придется объясняться. И перед Полиной. И даже перед самим собой.

Впрочем, у него имелся уважительный повод для чаепития с Лерой. Должен же он знать, что происходит.

– Ты хоть знаешь, что случилось с Мишей? – спросил Тимофей.

– Вы его не нашли? – вздохнула Лера.

– Дождем смыло.

– В реку?

– На самом деле все очень серьезно.

– Я понимаю.

– Сначала Родион погиб, потом Миша. Как думаешь, это случайность?

– Не знаю.

– Как думаешь, кто мог их убить?

– Я видела Антоныча, – пожала плечами девушка.

– Ну да, – кивнул Тимофей.

Лера не врала, она действительно могла видеть Антоныча. Не зря же его потом убили. Но кто это сделал, вот в чем вопрос.

– Он душил Женю… Я, конечно, поступила подло, надо было сказать, но ваша жена и без того на меня волком смотрит… Я боялась что-либо говорить, чтобы не остаться крайней.

– А сигареты куда делись? – спросил Тимофей.

– Сигареты?! – заметно заволновалась Лера.

Тимофей качнул головой, глядя на нее. Вдруг Лера отдала сигареты тому же Антонычу. Или даже человеку, который пошел за ним. Версия, конечно, глупая, ну а вдруг?.. Как она это сделала, зачем, это уже другой вопрос.

– Блок «Парламента». В машине лежал.

– Ну там не блок…

– Пусть будет початый блок.

– Я забрала с собой.

– Зачем?

– Чтобы два раза не ходить.

– Ты же не за сигаретами ходила.

– Ну-у…

Лера, казалось, уже почти решилась сказать, за чем именно она ходила к машине, как открылась дверь и появилась Полина.

– Я вам не помешала? – с сарказмом спросила она.

Тимофей глянул на нее с важностью следователя, которого отвлекли от работы.

– И где эти сигареты? – спросил он, продолжая допрос.

– В спальне, – Лера показала за стену.

– Ты можешь их принести?

– Что, уже закончили, самое время покурить? – с издевкой спросила Полина.

– Не знаешь, лучше молчи! – сурово глянул на нее Тимофей.

Лера, с опаской обогнув Полину, вышла из комнаты.

– А чего так грубо?

– Ты что, не понимаешь? Сначала Родик, потом Женя, теперь вот Плюхин… Бутюгов куда-то пропал, – немного подумав, сказал Тимофей.

– Бутюгов куда-то пропал? – презрительно фыркнула Полина. – Может, он где-то в огороде лежит?

– Где в огороде? – нахмурился Тимофей.

– Вы с Пашей его мертвым нашли. Паша Галке об этом сказал, а ты мне – нет!.. Даже не буду спрашивать почему.

– А я тебе скажу! Вы, женщины, не умеете хранить секреты!..

– Ну почему же!.. Ты когда узнал о нашем с Мироном романе?

– Узнал, – похолодев изнури от морозной новости, кивнул Тимофей.

– Ты не узнал, ты догадался. Потому что я смогла сохранить нашу с ним тайну. – Полина смотрела ему в глаза – беспощадно, с жесткой насмешкой.

– Это тебе так кажется!

У Тимофея пересохло в горле, он взял бутылочку с водой, сделал пару глотков. А еще ему хотелось курить, но Лера не спешила нести сигареты.

– Это хорошо, что ты все знаешь. Мы давно уже собирались тебе сказать…

– Скатертью дорога!.. Или это мне нужно уехать!

– Как ты уедешь? – усмехнулась Полина. – Да и зачем? Здесь Лера, за понюшку кокса она вылижет тебя с головы до пят!

– Я подумаю.

– Я от тебя уеду. Прямо сейчас!

– Прямо сейчас?

– Дождя больше не будет, Мирон пришлет вертолет.

– Это хорошо. А то ночью у нас намечается новое убийство.

– Галку я тоже заберу. И Катю… И Пашу. Если он согласится.

– Главное, сама здесь не останься. А то я тебя ночью утоплю.

– Ты?!

– И виноват в этом будет твой Мирон. Потому что он не смог тебя забрать.

Тимофей, конечно же, шутил. Зло, жестоко, но шутил. Не сможет он убить Полину. Даже ударить не сможет. Хотя бы потому, что она недостойна столь бурного проявления чувств с его стороны.

– Ты не сможешь! – Полина мотнула головой, внимательно и не зло глядя на него.

– Лишь бы Мирон твой смог.

– Может, и его убьешь? – спросила она.

– А потом и его. За то, что не смог тебя забрать, – сказал Тимофей и, прихватив бутылочку воды, вышел из спальни.

– Презервативы возьми! – съязвила вслед Полина.

– Да иди ты!

Лера ждала его в своей комнате, в руках она держала початый блок сигарет. И с легким укором смотрела на него.

– Вы об этих сигаретах спрашивали?

– Об этих… – кивнул он.

Тимофей взял вскрытый блок, заглянул внутрь: шесть пачек сигарет, больше, чем половина.

– Ничего не пропало? – не без ехидства спросила Лера.

– Нечему пропадать, все твое, – сказал он, возвращая сигареты.

– Угощайтесь!

Девушка протянула ему пачку, он взял, кивнул в знак благодарности, затем подошел к окну, из которого открывался вид на реку – через забор.

– Распогодилось, тебе не кажется?

– Кажется.

Тимофей смотрел на кровать, которая стояла изголовьем к стене, в которую была врезана дверь. В ногах окно, выходящее на соседний дом, слева открывался вид на реку. Юрков мог стоять ночью сразу возле двух окон, в одно посмотреть, затем сразу же в другое.

Тимофей представил, как Юрков и Плюхин лежат на одной кровати, капитан поднимается, уходит, старлей становится у окна. Юрков мог видеть, как Плюхин бредет по тропинке вдоль соседского забора, как выходит к калитке…

Он думал, как было дело, то ли Плюхин сразу же увидел преступника во дворе, то ли сначала вышел за калитку, а потом уже напоролся на него. Он думал о том, что Плюхин мог стрелять и даже ранить своего убийцу. Но при этом он смотрел на кровать, на которой не так давно лежала Лера в объятиях Родиона. Он ласкал ее, целовал, она отвечала ему взаимностью. И лежала под ним совершенно голая…

Глава 9

В дверь вдруг с силой стукнули. Лера от неожиданности вздрогнула. Тимофей усмехнулся, он понял, кто это подает знаки. Лера открыла дверь, но в холле уже никого не было. Ушла Полина. Ударила в дверь и ушла, возможно, к Галке – зализывать душевные раны. Может, и не собирался Мирон отправлять за ней вертолет, может, соврала она – назло Тимофею. Может, близился момент, когда она будет просить у него прощения. Момент близился, и она предостерегала Тимофея от глупостей ударом в дверь. Можно подумать, он собирался ложиться с Лерой в постель.

– Это ваша жена, – сказала она.

– Не обращай внимания! – Тимофей открыл окно и закурил.

– Вы хотите еще что-то спросить?

– Да не хотелось бы лезть в твою историю, но ты же сама видишь, что происходит.

– Происходит, – кивнула Лера.

Она подошла к нему, одной рукой мягкой коснулась его плеча, а другой взяла зажженную сигарету. Он разжал пальцы, и сигарета оказалась у нее в руке. Затянулась она глубоко, с жадностью, возможно, ее организм уже требовал чего-то крепкого, забористого, сигареты в таких случаях не помогают. И алкоголь тоже.

– Давно это уже с тобой происходит?

– Со мной?

– Сейчас меня интересует, что происходит с тобой.

Лера так и оставила руку на его плече, прикосновение мягкое, нежное, электризующее. Тимофей стоял, не решаясь пошевелиться. И за сигаретой не лез, хотя очень хотелось курить.

– Чтобы узнать, что происходит здесь?

– Просто интересует.

– Просто я не хочу говорить. Но если вы хотите знать, что происходит здесь… Не думаю, что я могу вам в этом помочь, но то, что происходит со мной, происходит уже четыре года.

– С чего все началось?

– Все началось с любви. Мне тогда было семнадцать лет, я еще ничего не знала о жизни. И думала, что смогу изменить мир. Не смогла. Даже Валентина не смогла остановить.

– Валентин – твой бывший парень?

– Валентин моя первая любовь. Я когда познакомилась с ним, не знала, что он уже сидит на героине. Когда узнала, сказала себе, что не брошу его, что смогу помочь ему бросить. Не смогла.

– Обычная история.

– Да, наверное.

– А с Родионом как познакомилась?

– Сначала я познакомилась с Мишей… Он задержал меня с чеком героина, сказал, что посадит. Я, конечно, испугалась… В общем, он меня использовал… догадайтесь, как… Потом он задержал меня снова. Нарочно все подстроил… Только ночь я провела не с ним, а с Родионом…

– Нарочно подстроил – это как? Подбросил героин?

– Да. Много подбросил, лет на десять хватило было. Лет на десять тюрьмы… – с горечью усмехнулась Лера. – Потом это «много» отдали мне, мы с Валентином целую неделю из дома не выходили… Потом снова появился Миша, предложил мне пару чеков, сказал, что за это я должна немного подружить с его начальником… Я думала, Родион насытится и оставит меня в покое, а он предложил мне оставить Валентина. Квартиру мне, сказал, снимет. Сказал, что у меня все будет… Но я любила Валю, я не могла его бросить.

– И Родион его посадил?

– На девять лет… Прошло уже почти четыре года, как он сидит, – вздохнула Лера.

– Ждешь? – спросил Тимофея.

– Жду! – Лера одернула руку. – С ужасом!.. Я не знаю, как смотреть ему в глаза.

– Пишет?

– Пишет… И я ему пишу. Вру, как сумасшедшая. Все у меня хорошо, завязала, учусь, Калугина знать не знаю. А сама живу с ним. Как проститутка!

– Верит?

– Или верит, или вид делает, что верит… У него же друзья в городе… Были… Темка точно на кладбище, Леву недавно похоронили… Костю в прошлом году закрыли… Но ведь были, писали… А может, и нет…

– Родиона больше нет, Миши тоже. Как дальше жить собираешься? – спросил Тимофей.

– Бросать буду, – пожала плечами Лера.

– А сможешь?

– Не знаю. У меня ведь на самом деле все хорошо было. Одно время. Почти полгода. Завязала, дома жила, с родителями, в институте собиралась восстанавливаться. Думала, все, но Родион сказал нет. Он меня на иглу вернул. Сволочь!

– Давно это было?

– Прошлое лето, осень. Я ведь надоедать ему стала, он меня отпустил… даже помог завязать. Я курс лечения прошла. А потом понял, что не может без меня. Ну, он так сказал…

– Подонок.

– Дело не в этом, дело в клинике. Там, где я курс лечения проходила, не очень сложно от пагубной привычки избавиться, если есть желание. А я хочу от этой жабы избавиться! – Лера приложила к своей груди раскрытую ладонь.

– Если есть желание, можно избавиться, – кивнул Тимофей.

Курс лечения от наркозависимости – удовольствие не из дешевых. Может, Лера и ластилась к нему в расчете на то, что он проспонсирует ее лечение. Но это куда лучше, чем если она будет просить у Тимофея содержать ее и доставать наркотики.

– Я пробовала, получилось. И еще раз получится.

– Дорогой курс?

– Бесплатный. В рамках государственной программы… Говорю же, было бы желание. А если желания нет, только смерть спасет.

– А Плюхин ничем таким не страдал? Может, он тоже на игле сидел?

– Да нет, вряд ли. Я бы заметила.

– Может, у них там на службе неприятности большие? Родиона убили, Миша на очереди. Когда страшно, может возникнуть желание покончить со всем разом.

– Вы думаете, Миша мог застрелиться?

– Ну ты же слышала выстрел.

– На самом деле не слышала… Мне всегда от всего спать хочется. Даже от коки. И это хорошо, я все время сплю. А бегать ни за чем не надо, Родион всегда принесет… Приносил…

– И с собой взял?

– Меня?

– Коку!

– Ну да, еще на неделю хватит.

– И часто он тебя брал с собой в гости? – спросил Тимофей.

Если бы просто в гости, а Родион взял Леру на похороны. Если они всегда вместе, это одно, а если что-то случилось и он вынужден был увезти ее с собой, это другое.

– Иногда брал.

– Надолго сюда собирались?

– Родион сказал, что с ночевкой.

– А запрещенных веществ на неделю набрал. И сигарет…

– И вещей сказал на неделю взять, – кивнула Лера.

– Может, он скрывался здесь от чего-то?

– Не знаю. Но мне кажется, он чем-то был встревожен.

– Чем?

– Не знаю, на службе там что-то не так. С веществами, сказал, проблемы могут возникнуть.

– А с ним самим проблемы не могли возникнуть? Может, кто-то с должности его снять собирался.

– Кто-то?

– Или начальство, или враг. Начальство – просто снять, а враг – с помощью Антоныча снять… Родион ничего про Антоныча не говорил?

– Говорил. Здесь, сказал, капитан живет, Родион с ним когда-то служил. Начинал служить. Верней, Родион начинал, а капитан заканчивал… Капитан Утюгов.

– Бутюгов.

– Да, Бутюгов.

– А никаких трений между ними не было, ну, между Родионом и Бутюговым?

– Не знаю, но Родион говорил о нем с презрением, как о человеке, который очень сильно его обидел… А тебе зачем? Ты же не следователь? – перешла вдруг на «ты» Лера.

И сделала это с милой нежной улыбкой. Более того, приложила к груди Тимофея ладонь, от этого прикосновения сердце забилось как бешеное.

– Не следователь, но знать, кто убивает, интересно.

– Я не знаю. Знаю только, что кто-то задушил Женю и унес портфели. Не знаю, с чем.

– С деньгами.

– Тогда понятно.

– Что понятно?

– Во всем и всегда виноваты деньги!

Лера смотрела прямо в глаза – ласково и с иронией. Возможно, она не права, не всегда во всем виноваты деньги, но не стоит относиться всерьез к ее словам. Всерьез нужно относиться к ней, к ее красоте и грации, здесь все по-настоящему. А слова – это всего лишь болтовня.

– Но Родион не знал про деньги.

– Может, и знал, но мне не говорил.

Лера по-прежнему держала правую руку у него на груди, а левую положила на плечо. Правой легонько надавила, будто отталкивая Тимофея, а левой, напротив, удерживала его, не отпуская от себя. Как будто давала понять, что нуждается в нем, но, если он будет и дальше ее доставать, им придется расстаться.

– Бутюгов мог знать, – кивнул Тимофей.

Он уже понял, что пора закругляться, но мысли продолжали крутиться в голове. Мотор выключили, а на тормоз карусель не поставили.

– Не знаю, – тихо, с бархатными нотками в голосе сказала Лера.

– Знал, ходил, искал. И нарвался на Родиона, – по инерции рассуждал он.

Лера нежно улыбнулась и мягко, едва касаясь, приложила пальцы к его губам.

– Родион был нехорошим человеком, – проговорила она.

Ее шепот завораживал слух, размягчал волю.

– Но все равно…

– Давай потом!

Она прижалась к нему, легкая, воздушная, тело будто намагниченное, отчего мысли в голове у Тимофея смешались, а низ живота захлестнула приятная горячая волна.

Лера не целовала его, она всего лишь прижималась к нему, слегка поигрывая бедрами, отчего ее грудь приходила в движение. Даже сквозь одежду он ощутил твердость ее возбужденных сосков. И вспыхнул, как спичка. Пламя с каждой секундой усиливалось, в ушах шумело, голова шла кругом. А Лера продолжала мягко тереться о него, усиливая волну.

В любой момент могла дать о себе знать Полина – или вломиться в спальню, или просто ударить в дверь. Как это ни странно, Тимофея это не пугало. Куда больше он боялся развития событий в том русле, которое задала Лера. Он и хотел близости с нею, и страшно боялся этого. А желание разгоралось, руки пришли в движение, но Тимофей даже не понял, то ли он снял с Леры халат, то ли она сама сняла его.

И как Лера оказалась под ним на кровати, он тоже помнил очень смутно…

– Ты что со мной сделал? – не открывая глаз, прошептала Лера.

На ее губах теплилась счастливая улыбка. Где-то в глубинах тела продолжала гулять воздушная волна только что пережитого взрыва. Или это душа содрогалась под мощью свежих воспоминаний?

– Что я с тобой сделал?

– Мне хочется еще. И еще!

Увы, но Тимофею ничего уже не хотелось. Он готов был бежать уже сейчас. Но некуда. От того, что случилось, уже не убежать.

Лера невыносимо хороша собой, но в то же время она, как ни крути, наркоманка. И Тимофей у нее далеко не в первом десятке. Но и это еще не самое страшное. Это сейчас Лера нюхает кокаин, но было время, когда она вводила себе в вену приготовленный кем-то раствор героина, причем из одного шприца. А это возможность заполучить СПИД, гепатит и прочие жуткие радости жизни.

– Хочется… А я все еще живу этим… Скажи, что это был не сон?

Тимофей чуть не скрежетал зубами от отчаяния. Он очень хотел, чтобы Лера и все пережитое с ней оказалась чудесным, но сном.

– Мне уже ничего не нужно, мне теперь нужен только ты! – пряча от него улыбку, прошептала Лера.

– Так не бывает, – с горечью усмехнулся Тимофей, поднимаясь с кровати.

Уже все равно, зайдет Полина или нет, все страшное уже произошло, хуже и быть не может.

– Что не бывает? То, что мне нужен только ты?

Лера повернулась на бок, положив голову на предплечье. Ее не смущала собственная нагота, но бесстыжей ее позу не назовешь. Бедра на боку, ноги плотно сведены вместе, и грудь закрыта одной рукой.

– То, что тебе больше ничего не нужно.

– Ты прав, скоро я буду умирать от жажды, – вздохнула Лера. – Но утолять ее я буду только тобой. Ты согласен?

Вздохнул и Тимофей. Увы, но у него нет никакого другого выхода, кроме как остаться с Лерой. Полина его предала, это во‑первых, а во‑вторых, после случившегося он просто не сможет вернуться к ней: совесть не позволит. Он может остаться только с Лерой. Остаться и умереть вместе с ней. Или даже сесть на иглу, чтобы заглушить страх перед смертью.

– Ты оденься, вдруг Юрков зайдет, – уныло сказал он.

– Юрков? – Лера неторопливо поднялась с кровати, надела халат, подпоясалась. – О нем я почему-то не подумала.

– А о моей жене? – подавленно, с робкими признаками сарказма спросил он.

– Ты сам во всем виноват! – Она нежно коснулась пальцами мочки его уха. И в глаза смотрела нежно-нежно.

– И чем я перед тобой провинился?

– Тем, что очаровал меня… Я потеряла голову! И совесть. Мне совершенно все равно, что подумает твоя жена.