Я люблю тебя

– Хорошо, здесь пойдет?

– Нам только минералки холодной, фрукты и коньяк. Мы просто хотим посидеть.

– Музыку включить? Цветова есть.

– О! Только не это, пожалуйста. Она мне уже снится в кошмарных снах. Смеялась Лиза.

– Зря. У нас многие посетители заказывают песни Цветовой.

– А вы сами то как? Она вам нравится? В смысле песни ее.

– Они очень душевные. Моей девушке очень нравится. Кстати, вы на нее очень похожи.

– Спасибо. Бывает. Мы люди, много таких, когда кто-то друг на друга похож. Ну вы меня поняли. В природе много двойников, короче.

– Кстати. Почему мы так бежали? Она ведь убежала.

– Она не убежала, она побежала за подмогой, чтобы притащить целую стаю поклонников, я знаю, что говорю. Не будь наивной, у меня уже такое было, тут самое главное быстро делать ноги.

– Ты меня удивляешь, тебе просто не спрятаться не скрыться.

– А ты как думала.

– Ой, девушки, как вы хорошо замаскировались. Из-за колонны показалась голова, затем целый парень. А мы с другом слышим женский разговор и никого не видно.

– И что?

– А девушки танцуют? Показался другой парень. Я Егор, он подошел к Лизе. Поцеловал ручку. Можно вас пригласить на медленный танец.

– А что Аня, пойдем потанцуем с ребятами. А?

– Ну пойдем. После танца Егор и Валера пригласили девушек за свой столик.

– Нет. Мы уже тут привыкли, так сказать, уже обжились.

– Тогда может мы к вам подсядем, если девушки не против.

– Девушки не против. Да Аня? Официант принес ребятам новые тарелочки и приборы.

– Что девушки желают? Шампанское, десерт, может что-то по крепче?

–Девушки желают коньяк, шоколад и лимончик. А молодые люди чем занимаются?

– Молодые люди выпускники медицинского института.

– Вот как раз нам нужны врачи, психоневрологи. Смеялась Лиза. Потому, как у нас депрессия.

– По вам не видно, что у вас депрессия. Вы очень веселые, заводные девушки.

– Это мы уже с обеда завелись, потому и заводные. Есть предложение. А не продолжить ли нам, наш маленький банкет у меня на даче. Аня, ты еще мою дачу не видела. Там у меня бассейн во дворе, бильярд. Будем плескаться, купаться и развлекаться. Возражения отклоняются. Допиваем, доедаем и едем.

– А танцевать?

– Там и потанцуем, и побегаем по лужайкам.

Лиза утром проснулась в своей постели, а рядом лежит молодой человек.

– Ты кто?

– Я Егор.

– А я кто?

– Вы Лиза.

– Лиза. Лиза. Та самая, что в доме на картине?

– Да. Та самая.

– А где Аня?

– А Аня еще вчера уехали с Валерой домой.

– Егор. Тогда наливай. Егор встал с постели, попинал пустые бутылки по полу.

– А у нас уже ничего нет. Мы вчера все выпели.

– Тогда надо сгонять. Ежик сгоняешь в магазин. Там в комоде возьми деньги.

– У меня свои деньги есть.

– Твои тебе еще пригодятся, а у меня много денег.

Через 3 дня приехала Аня с Валерой. Егор сидел на улице.

– Где Лиза?

– Она дома. Аня зашла в дом, везде лежали пустые бутылки, банки. Лиза лежала на полу возле дивана, она была бледная, пульс не прощупывался.

– Вы что все это время пили? 3 дня пили, вы что с ума сошли? Она умерла?

– Не знаю.

– Ты же врач. Твою маму. Аня подбежала к телефону. Скорая. Скорая. Человек умирает.

Больница

– Антон Павлович. Вы бы что не будь поели.

– Оставь меня болван. Не приставай. Антон лежал на диване в дорогом халате. На всех стенах, по всей комнате были развешаны цветные вырезки из журналов и газет, плакаты, фотографии, яркие афиши. И на всех только одна она, его прекрасная, любимая женщина всей его жизни. Его русалочка. Его Лизонька.

– Она смотрела на него со всех стен. То веселая, то грустная, то задумчивая, то кокетливая. Но везде только она, его мечта, его Лиза. Он уже много лет следил за ее жизнью, за ее творчеством, за ее карьерой. Смотрел ее фильмы, слушал ее песни.

– Чем так страдать, давно бы уже встретились с ней и объяснились.

– Ты что болван не понимаешь? Где она, а где я. Там совсем другой мир. Мир иллюзий и развлечений. Таких как я у нее знаешь сколько?

– Мужчин?

– Поклонников, болван. Зачем чушь пороть. Она то в одном городе, то в другом, я тебе что Карлсон с пропеллером, летать за ней. За этой бабочкой не поспеешь, она с одного цветочка на другой, полетела, полетела, снова села. А я где? У меня же нет пропеллера.

– Когда она еще так высоко не летала, встретится с ней надо было, объясниться.

– Я откуда знал, что она так быстро из гусеницы, превратится в бабочку. Пошел болван со своими глупыми советами. Налей мне лучше коньячку.

– Вам нельзя. У вас язва. Сам знаю, пошел вон болван, помечтать мне мешаешь.

–Антон Павлович. Забежал Степан. Включите телевизор. Сейчас в новостях про Лизу будут показывать.

– Лиза Цветова, находится в городской клинической больнице, в реанимации. Сейчас медики борются за ее жизнь.

– Что? Как? Лизонька моя. Девочка моя. Как же это так. Голубушка моя. Степан. Где Юра? Быстро в больницу к Лизе.

– Вы бы Антон Павлович халат сняли, переоделись. Распугаете там всех.

– Без тебя болван знаю, не указывай.

– Что? Что скажите с моей девочкой. Антон забежал в кабинет к заведующему клиникой.

– С какой девочкой?

– С Лизонькой.

– Вы по поводу Лизы Цветовой?

– Да. Я по поводу Лизы Цветовой. Кричал Антон. Что с моей девочкой?

– У нее сильное алкогольное отравление.

– Не правда. Кричал Антон. Моя девочка совсем не пьет. Я видел. Он достал из кармана пачку денег, сунул заведующему.

– Делайте. Делайте, ей там эти ваши переливания крови, системы, лекарства. Пусть все сдают кровь, весь мед персонал, все уборщицы и дворники. Всем заплатите. Перелейте ей всю плохую кровь к чертовой матери. Влейте ей новую, чистую, молодую, чтобы моя девочка жила. Она все, что у меня в жизни есть. Умоляю вас, делайте не стойте. Я вас тут всех пересажаю, маму вашу, если мою девочку не сможете спасти. Бегите. Бегите. Не стойте. Кричал на все отделение Антон.

– Быстро ко мне глав врача. Кричал в реанимации заведующий. Что у нас с Лизой Цветовой.

–Делаем все возможное.

– А вы делайте все невозможное. Быстро со склада всю кровь. Запросите все больницы, от нее не отходить не на секунду. Головой мне за нее отвечаете.

Антон ходил по коридору как приведение, заглядывал во все двери.

– Мужчина. А сюда нельзя. Здесь реанимация.

– Лиза! Как там Лиза Цветова?

– Она на искусственной вентиляции легких. Ждите в коридоре.

– У кого первая положительная, быстро всем сдавать кровь. Нужна кровь. Нужна свежая кровь. Всем сдавшим бесплатно шоколад и коньяк, сразу. Заведующий сам ходил по коридорам больницы. Лизы Цветовой нужна кровь. В лабораторию больницы выстраивалась длинная очередь.

– А кто она такая, эта Лиза Цветова?

– Дебил что ли? Ты что не знаешь? Ну ты темнота.

– Ты откуда приехал? С Камчатки что ли?

– Она артистка, в кино снималась. Вот это песня ее. Качает месяц по утру сонную звезду. Это же ее песня?

– Да. Она ее сама написала. А вот этот фильм. Сердце мамы. Это ее фильм, она сама играла там главную роль.

– Она и песни сочиняет, сама их поет и в кино снимается, талантище.

– Да. За такую можно сдать кровь, не жалко.

– Ой девочки. Что творится. Тут прибежал ее сумасшедший родственник, сказал всех и каждого пристрелю, если ее не вытащите.

– Так мы что теперь заложники?

–Ой как страшно.

– А говорят. Он бегает по больнице с пистолетом и всем угрожает.

– Да, говорят. Он забежал в реанимацию, сидит там, а все врачи у него на мушке.

Антон сидел в уголочке на скамейке у реанимации и тихо плакал.

– Лизонька, звездочка моя. Русалочка моя. Не оставляй меня пожалуйста. Я покаюсь. Я встану на колени, я повинюсь. Я ведь тогда совсем не хотел тебя обидеть. Господи! Помоги! Прошу тебя! Защити мою девочку, пожалей.

– Антон Павлович! Я вас по всей больнице ищу, насилу нашел.

– Паша милый за что? За что мою русалочку хотят отнять у меня? Антон положил голову Павлу на грудь и плакал. Паша милый прости меня, я тебя обижал. Паша милый прости меня, родной.

– Да ладно Антон Павлович. Дело то житейское.

– Паша. Прошу тебя помолись за мою Лизоньку, за мою звездочку, за зореньку мою ясную. По гроб жизни буду тебе обязан.

– Попейте сока Антон Павлович. С утра ведь ничего не ели. Не дай Господи приступ начнется.

– Паша если что, я руки на себя наложу. Мне без нее не жить, понимаешь ты Паша.

– Выпейте сок, Антон Павлович, хоть немного пожалуйста. Антон пил сок со слезами, отдал бутылку.

– Ты что пристал ко мне со своим соком. Пошел вон, болван. Антон встал пошел по коридору.

– Что здесь за сборище в белых халатах? Почему столпились? Идите работайте. Что зарплату выдают? Кричал Антон.

– Мы кровь сдаем для Лизы Цветовой.

– А. Да? Молодцы! Молодежь! Молодцы, вот видишь Паша, какая смена растет. Все как один встали и стоят. И не уйдут. И будут стоять пока не сдадут.

– Антон Павлович. Вы не на митинге, пойдемте.

– Молодцы товарищи! Антон пошел дальше по коридору.

– А что правда шоколад и коньяк раздают?

– Да. Вот видишь, кто сдал уже идут с шоколадом и коньяком.

– Бутылочка то маленькая, я думал, что правда раздают бутылками.

– Да. Ну тогда поищи где бутылками большими раздают. Все смеялись.

– Сказали, что еще и отгул дадут.

– Да ты что, а кто же тогда работать будет?

– А тот, кто кровь не сдавал, тот и будет работать. Ха. Ха. Ха.

Антон тихонько открыл глаза, покрутил немного головой, голова кружилась. Он лежал на кровати, стены белые, потолки белые. Рядом с кроватью сидит Паша.

– Антон Павлович, напугали нас голубчик. Медсестра соскочила со стула, выбежала из палаты вернулась с врачом.

– Вот смотрите, он пришел в себя.

– Вижу. Что же вы так напугали нас батюшка. В обморок падаете посреди больницы. Так. Надя, полный анализ крови, мочи, завтра с утра. Придется вам тут у нас задержаться.

– Как там моя Лизонька. Доктор?

– Лизонька ваша в порядке. Кризис миновал, девушка спит. А теперь мы займемся и вашим здоровьем. Что же вы так себя запустили, лечиться надо. Лежать надо. Полежите у нас в больничке, мы вас пока подлечим. Да?

–Да. Полежу доктор. С Лизонькой полежу. Только вы ее тоже не выписывайте. Мы с ней вместе полежим. Я буду сознавать, что она рядом.

– Сознавайте. Сознавайте.

Лизу перевели в общую палату, медсестра ставила ей капельницу. К ней зашел Антон.

– А вот и спаситель ваш Лиза, пришел. Он здесь всю больницу на уши поставил. Заставил весь медперсонал кровь для вас сдавать.

– Это правда?

– Да. Я это сделал. На моем месте так поступил бы каждый.

– Вы смеетесь надо мной? А почему вы это сделали для меня?

– Потому. Потому что я вас люблю.

– А я поняла, вы мой поклонник. Да?

– Еще какой поклонник. Я не могу без вас жить.

– Опять смеетесь надо мной.

– Нет, правда. Правда.

– Какой вы смешной. И очень добрый.

– Просто вы меня еще плохо знаете. Я не добрый, просто я вас люблю. Уже давно и безнадежно.

– Антон Павлович, ну нехорошо покидать ваше койко-место, я ищу вас по всей больнице. Принесли капельницу, вас ждут.

– А вы тоже здесь лечитесь? А что у вас болит?

– Я болен неизлечимой болезнью. Лизонька. Я болен вами, моя королева. Я еще зайду к вам, моя русалочка.

– Какой смешной. Я буду ждать вас с нетерпением, мой король.

– Доктор. Что Лизу выписывают через 2 дня. Тогда 2 дня меня лечите и достаточно. Прошло 2 дня.

– Лизонька. Я пришел за вами. Я никуда вас не отпущу. Прошу ко мне. Ну неужели вы мне откажите. Ну что молодой девушке делать дома одной? Лиза согласилась. Когда она зашла в комнату Антона, она была сильно удивлена.

– Да. Теперь я вижу, что вы поклонник моего таланта. Ну и зачем я вам нужна. Если тут и так меня много.

– Картинки не разговаривают. Портрет никогда не заменит живого общения.

– Ну и чем вы занимаетесь Антон Павлович, в свободное от лицезрения моих портретов время.

– Я экспроприирую экспроприации. Отнимаю деньги у богатых и отдаю их бедным, то есть себе. Я бандит.

– Ох. Наговариваете вы на себя напраслину. Я разбираюсь в людях, никакой вы не бандит.

– Тогда кто я по-вашему? Чем я могу заниматься?

– Надо подумать.

– Я балетмейстер. Похож я на балетмейстера?

– Ха. Ха. Ха. Балетмейстер. Если только кошачий.

– Что? Как это кошачий? В каком смысле?

– Кошечку с дивана на пуфик перенести вы сможете, но не балерину. На балетмейстера вы не годитесь, вы для этого слишком высок и строен.

– Вы хотите сказать немощен и хилый.

– Это вы сказали, я такого не говорила.

– Я писатель. Пишу книги о звездных войнах.

– Да вы их даже никогда не читали.

– Да что же это такое. Почему вы так думаете. Почему вы так плохо обо мне всегда думаете? Я могу обидеться. Я свободный художник.

– Думаю, что это для вас ближе.

– Почему вы ничего не едите и ничего не пьете?

– Я не голодна.

– А вот сейчас, Лиза, я могу с вами поговорить серьезно.

– Хорошо. Я вас слушаю. Я сама серьезность.

– Лиза. Я уже говорил вам о своих чувствах, еще в больнице. Я правда, уже давно вас люблю. Я делаю вам предложение. Антон встал на колени, в руках он держал бархатную коробочку. Я вас не тороплю с ответом. Я буду ждать столько времени, сколько вам потребуется. Только не говорите нет. Я вам обещаю, что вы работать никогда не будите, вы не в чем не будите нуждаться, я буду исполнять все ваши капризы.

– Хорошо. Я вам не скажу нет. Но вы сами подумайте. Посадить певчую птицу в золотую клетку возможно. Но она там не только не будет петь, она там просто пропадет, в неволе, от тоски. Извините. Мне пора. Извините.

Испытание

Прошло несколько дней.

– Паша! Паша! Кричал Антон.

– Да. Что изволите?

– Позови Сашу. Он дома? Да поживей болван.

– Саша. Привези мне сюда эту девку.

– Какую?

– Какую. Какую. От края вторую. Елизавету эту.

– Зачем?

– Зачем. Зачем. Трахать ее хочу. Я с ней и так, и эдак. Сколько я с ней еще нянчиться буду. Сколько лет она мне кровь пьет. Все, хватит. Настал день расплаты.

– Антон Павлович. Может я вам других привезу, по моложе и по проще.

– Нет. Привези мне ее. Я ее хочу. Понимаешь ты это, или нет, болван.

– Но ведь она уже не простая девчонка из поселка. Она все-таки известная артистка, звезда экрана.

– Вот я ее и буду трахать, как звезду экрана.

– За это можно и срок получить.

– А мне уже все равно. Хочу ее, ты меня понял болван. Он взял пистолет из пенала стола.

– Всех на хрен перестреляю. Ты понял меня болван, или нет. Или тебе еще повторить? Его трясло, он махал пистолетом в воздухе. Если ее не привезешь, пристрелю на хрен всех.

– Видите ли, Антон Павлович, у нее концерты, гастроли, нужно будет следить за ее домом. Неизвестно, когда она будет дома, когда выйдет, чтобы ее поймать. Нужно караулить, может понадобиться время. Может даже несколько дней, или недель. Нужно узнать, где она сейчас выступает. Может ее сейчас и в городе нет.

– Ну так следи, карауль. Тебя что учить надо, болван. Да и не забудь там ей, как в прошлый раз.

– Ну понятно. Конечно. Обязательно.

– Чтобы она там не орала, не брыкалась, не царапалась. Я ее буду трахать, трахать, трахать. Я ей за все годы моего унижения и издевательства отомщу. Иди работай, болван.

– Паша. Он совсем озверел. Ты что ему успокоительные не даешь?

– Саша. Осеннее обострение, наверно, сейчас полнолуние. Что будем делать? Обещал перестрелять всех.

– Он может. Вот работенка у нас с тобой, нянчиться с шизофреником.

– Ну а что поделаешь, Саша. Наша служба и опасна, и трудна. Бедная женщина, эта Лиза. Вздохнул Павел.

Саша с Юрой установили слежку за домом Лизы. Через несколько дней Лиза вновь оказалась в комнате Антона. У нее были связаны руки, во рту кляп, перчатка с ее руки. Саша посадил Лизу на диван.

– Вот Антон Павлович, вас заказ, как просили.

– Вижу. Пошел вон, болван.

Лиза смотрела на Антона перепуганными глазами. Антон подошел к Лизе, положил пистолет на диван, вытащил кляп со рта. Она молчала, опустив голову. Антон взял стул, сел на против, смотрел на Лизу.

– Орать будешь, пристрелю.

– Может развяжите руки, синяки останутся. У вас же пистолет в руках, неужели вы боитесь беззащитную женщину. Здесь людей полон дом. Чего вы боитесь?

– Я ничего не боюсь. Пристрелю любого.

– Ну так развяжите руки.

– Саша. Ты где болван. Развяжи ей руки и пошел вон болван, с моих глаз. Ну и чего ты молчишь?

– Это же ваши люди меня сюда к вам привезли. Я думала, что вы мне что-то хотите сказать. Только я не понимаю, почему таким варварским способом? Я думала, что мы друзья.

– Друзья? У меня нет друзей. Я тебе открылся, сказал, что люблю тебя. А ты меня унизила, растоптала мои чувства и пошла опять свои песенки петь. Я тебе что собачка на поводке? Нельзя так со мной. Кричал Антон.

– Антон Павлович, я же вам объяснила. У меня не может быть семьи, я артистка, у меня гастроли, я сегодня здесь, завтра там, послезавтра я уже далеко. Я думала, что мы поняли друг друга.

– Она думала. Вот потому я и приказал тебя сюда притащить, что бы ты всегда была со мной.

– Но ведь я не вещь, не игрушка, я живой человек.

– Вот потому я и притащил тебя сюда, я тебя хочу, уже давно. Многие годы и я получу тебя. Я тебя буду трахать, трахать, трахать. Пока мне это не надоест.

– И что потом? Меня будут искать, я не иголка в стоге сена, а когда найдут, вам нужно будет за это понести ответственность.

– А потом я убью тебя. Я убью себя. Что бы не нести ответственности.

– Вы хотите мое мясо?

– Какое еще мясо? Ты что не понимаешь? Я хочу тебя.

– Но у меня кроме моего тела, есть еще душа, интеллект.

– Дура! Зачем мне твоя душа и интеллект? Мне ты нужна, твое тело, нежное, божественное.

– Мое тело без души и интеллекта, просто мясо. Вы понимаете? Потому я и спрашиваю, вы хотите мое мясо? Человека судят по поступкам. Когда там, в больнице, вы мне помогли, я начала вас уважать.

– А сейчас ты меня ненавидишь? А мне плевать. Не хочешь быть моей женой, я силой возьму, а потом убью нас обоих.

– Это просто дурь.

– Дурь? Я дурак? Ты меня еще и оскорбляешь? Да я сейчас просто пристрелю тебя и все, хватит надо мной издеваться. Антон нахмурился.

– Нет. Я в том смысле, что вы ведете себя, как маленький ребенок. Вы зашли с мамой в магазин и просите дорогую игрушку. Мама говорит, что у нее нет таких денег и она не может вам ее купить. Вы начинаете плакать, кричать, топать ножками, падать на пол и изображать болевой приступ.

– Мама никогда не ходила со мной по магазинам и не покупала мне игрушки. Маме некогда было со мной даже разговаривать. Она учительница, ей нужно было проверять тетради, готовиться к завтрашним урокам. Она мне всегда говорила, чем дурака валять, лучше возьми книгу и почитай.

– И вы читали?

–– Читал я эти проклятые книги. На всю жизнь начитался, больше уже ничего не хочу.

– А сказку на ночь мама вам рассказывала?

– Нет.

– Я поняла, вы просто не до ласканный ребенок. От сюда ваша агрессия. А хотите я вам сказку расскажу или песенку спою, колыбельную.

– Усыпляешь мою бдительность? Ты мне тут зубы не заговаривай. Ты не для этого здесь.

– А для чего я здесь? Я как раз здесь для того, чтобы развлекать вас. Вам просто скучно. Вам нечем заняться. Вам нужно найти дело по душе. Может закончить какие-то курсы, приобрести специальность и работать. Вы знаете, когда человек работает, он увлечен, его голова занята. У него нет времени думать о всяких глупостях. Нужно просто сесть и подумать, что вам нравится. Поставить себе цель и идти к ней.

– Ты мне нравишься, я поставил себе цель трахнуть тебя, и потому ты здесь. Ну и что ты мне на это скажешь?

– Это я уже поняла. Чтобы вас любили и уважали, нужно сначала себя любить и уважать.

– Да мне по хрену, что ты меня не любишь и не уважаешь, ты мне на это сейчас намекаешь.

– Вспомните сначала, что вы человек.

– Я помню, что я человек. И трахать я тебя буду как человек. Я властелин. Я мужчина. А ты женщина и должна мне подчиняться.

– Антон Павлович. У вас, когда ни будь была дома кошка?

– Нет. Ничего и никого у меня дома никогда не было. У меня были только мои родители, которым до меня никогда не было дела. Антон опустил голову и вздохнул.

– Так вот кошке, когда пришло время выполнить свой материнский долг, то есть продолжить свой род. У нее там гормоны бушуют, кровью все наливается, ломит, она начинает сильно орать. Ее надо сразу выпускать на улицу. Потому что она начинает биться в истерике, бросаться на окна. Короче лучше открыть двери и выпустить ее на волю.

– На улице она начинает сильно выть, визжать, так что бы ее слышали все коты в округе. Они собираются около нее, не бросаются, стоят рядом и смотрят. А она с ними кокетничает, выбирает, оценивает. То на спинку ляжет, лапками потянется, хвостиком виляет, облизывает мордочку. А если кто-то из котов уж очень нетерпелив набрасывается на нее, она их кусает, царапает, может даже глаза выцарапать, держит дистанцию, к себе не подпускает и снова кокетничает.

– Потому коты всегда такие разодранные до крови, уж не говоря что они еще и за самку дерутся между собой. Потому они сидят недалеко от нее, смотрят, наблюдают и ждут, когда она натешится самолюбованием и кого-то выберет из них. А уж если она кого-то выбрала, она с ним может провести и сутки и двое. Она с ним ласкова и любезна. А он на это любовное время даже подкармливает ее, чтобы она не сбежала на обед, а то в таком состоянии она может еще кого-то полюбить.

– Так всегда в природе. Только самка выбирает себе отца ее будущих детей. Самцы дерутся между собой, на право обладания ее любовью. А самка наблюдает за борьбой, она выбирает самого сильного, который может защитить ее и будущее потомство.

– А вы знаете, что этот закон свято соблюдается в природе. Там нет такого, чтобы какой-то наглец, взял и изнасиловал самку без ее согласия. Это может происходить только в человеческом обществе. Только человек может нападать на женщину в темном переулке, бить и насиловать девочку, ребенка, человек, у которого кроме тела есть еще душа и интеллект.

– Если для него не существует законов, а у животных нет ни души, ни интеллекта, у них только инстинкты животные. Так что же получается, что разумный человек хуже зверя?

Антон положил пистолет на журнальный столик, закрыл глаза обеими руками и склонил голову, как провинившийся школьник.

– Вы знаете. Просто мне нельзя работать, я больной.

– Чем вы больны?

– Я псих. Я шизофреник.

– Кто вам это сказал?

– Мои отец и мать. Они купили мне этот дом, поставили мне эту охрану. Создали мне все условия, чтобы я ни в чем не нуждался и сидел тихо, никому не мешал.

– Любого человека посади в такие условия и он будет психом и шизофреником. А вы попробуйте вырваться из этой золотой клетки. Вас отгородили от жизни, вам сказали, что вы никчемный, больной, а человек очень внушаемый. Вы боитесь жизни, а ее не нужно бояться, в ней нужно жить. Она и так коротка, а если она еще и мимо вас проходит.

– Вам нужно пойти куда-то учиться, овладеть какой-то специальностью и идти работать. Вам нужно научиться жить среди людей. Вы даже не представляете, как прекрасна и увлекательна жизнь за вашими окнами. Со всеми ее переживаниями и радостями.

– У меня есть специальность. Я закончил медицинский институт с красным дипломом. Но отец запретил мне работать.

– Почему?

– Он сказал, что я больной душой и телом, что я должен сидеть дома и принимать лекарство.

– Вы конечно давно не работали, вас сейчас не возьмут по специальности. Но можно попробовать устроиться в небольшую больничку для начала. Я попробую что ни будь для вас сделать. Я поговорю с людьми, не отчаивайтесь. Верьте в себя.

– Вам хорошо так рассуждать, вот вы сейчас уйдете, а у меня опять начнется истерика.

– А кто вам сказал, что я от вас уйду. Я не могу от вас уйти. Вон меня сколько на ваших стенах.

– Вы не забыли, что вы сюда пришли, чтобы я вас изнасиловал и убил, а вы говорите, что я не больной. Я больной. Я хотел убить и вас и себя и всех, я псих, я шизофреник.

– Нет. Вы не больной, вам просто в жизни не повезло, вы просто одиноки.

– Все нормально считающиеся люди бывают выходят из себя, злятся и хотят кого-то убить. Но у каждого человека есть ограничительные рамки, душа, интеллект, совесть называется. Она не дает человеку совершать гнусные поступки, держит его в рамках дозволенного