Белая ворона, или Дневник ненормальной женщины

–Иди уговори маму сесть с нами за стол, выпить. Уже через 10 минут она называла всех сынками и дочками, обнимала и целовала всех. А уже через полчаса она мирно спала в своей комнате, а мы танцевали и веселились без помех.

После этого Игорь, провожая меня домой после кино, накинулся на меня у дерева, страстно целуя и обнимая. Он терся об меня как ненормальный, на согнутых коленях, как животное. Вдавил меня в дерево, пыхтя и сопя, я сильно испугалась, еле вырвалась, я его стала бояться.

На записку, которую он мне бросил в форточку через несколько дней, с просьбой выйти на улицу среди ночи, я проигнорировала, я боялась, что он в таком состоянии, точно если я выйду к нему, он потащит меня в ночь, в темноту, в камыши, обуреваемый животным инстинктом и изнасилует. Я думала:

–Как можно, без свадьбы, в камышах, как животные? Мы же люди, так нельзя. А потом, когда свое получит – бросит и убежит к другой. Скажет: а что, ты же сама вышла, значит, ты сама этого захотела. Тебя никто не заставлял.

Но я его уже давно не видела и сходила с ума, ругая себя за свою слабость. Но сердцу не прикажешь. Я думала, ну как с ним встретиться, да и боялась с ним оставаться наедине. Я решила устроить на новый год вечеринку. Всем девчонкам, кого видела, сказала, чтобы приходили ко мне, можно с парнями или в одиночку. Зашла к Игорю, есть повод, он открыл дверь и смотрел на меня зло и обиженно.

–У нас на новый год собираются девчонки с ребятами, хочешь приходи.

–Но я не один буду, с девушкой. Как ножом рубанул по сердцу, сволочь! Бабник он и есть бабник.

–Ну, приходи с девушкой. Я от злости чуть не психанула.

–Вот сволочь, я из-за него устраиваю грандиозный сабантуй, а он: с девушкой приду!

Я всю дорогу плакала пока шла домой. Ну почему у нас ничего не складывается? Начиналось все так чисто и красиво. Вон Петька свою девушку до сих пор не трогает, бережет, нервы не мотает, не унижает и дружат они уже долго, она у него постоянная. А этот, за столько лет уже столько баб поменял, всю кровь из меня выпил. Ладно, хоть увидела его, такого злого, может еще увижу, если придет, душу отведу, может легче станет.

Мама встречала новый год в гостях. Я купила себе новое, белое с блестками платье. Достала с погреба солонину, отварила картошку, гости начали подтягиваться. Петр, сосед, был с Катей, Гена с Валей, моей подружкой по училищу, Люда с Сашей. И только Игорь был с незнакомой никому девушкой. Были еще девчонки без парней, как и я. До нового года было еще далеко. Но все решили, что уже можно немного посидеть за столом, выпить, проводить старый. Настроения у меня уже никакого не было. Я только видела, как Игорь ухаживает за Таней.

–Зина, а ты почему не пьешь? Спросил Гена.

–А она у нас Белая Ворона: не курит, не пьет, с мальчиками не встречается. С сарказмом сказал Игорь. Назло обнимая свою некрасивую девушку.

–Почему это я не пью, я очень даже пью, понемногу. И курить я умею, и с мальчиками я дружу, с хорошими.

–Да ладно! Ты только работаешь и учишься. Тебя и дома-то не найдешь. Поддержал его Гена.

–Почему не найдешь? А сейчас вы где сидите? Не у меня ли дома? Все начали смеяться.

–Делу время, а потехе час.

–Ну, сейчас ты не на работе и не в школе. Можешь выпить. Завопили девчонки.

–Да легко! Да я вообще больше вас могу выпить, смогу бутылку сухого вина, выпить залпом. У меня как раз сейчас плохое настроение.

–Да ладно, сочиняешь, бутылку она выпьет. Хоть бы бокал выпила.

–Давай, пей! И передо мной поставили открытую бутылку вина.

–Да легко! Я своей жизнью управляю сама, а не плыву по течению. И живу так как мне нравится, не завишу, ой, то есть, не зависю, ой, короче, от желания других людей. Я не марионетка выполнять желания других людей, что им в голову взбредет. Я смотрела на Игоря и толкала речь, прямо ему в глаза. Не знаю, почему на меня нашло, я же всегда молчала с ним.

Потом мне стало так хорошо, все поплыло перед глазами, я смотрела на гостей. Я вспомнила, что Петька был моим парнем еще в детстве, я его бросила. Но я знаю, что он меня еще любит, песенку на улице включал. С Генкой танцевала на вечеринке, он начал приставать, полез целовать, я от него убежала. Ушла с Сашкой домой, потом и от него сбежала, сказала, что люблю другого. А все из-за него, это он мне кровь портит, из-за него я другим парням голову морочу. Я смотрела на парней, а они же все меня любят, я же вижу. И такой смех меня разобрал. Я начала хохотать. И такая смелость на меня напала. Подумала:

–А что я его так боюсь, стесняюсь? Да меня все парни любят и уважают потому, что я недотрога. А он где-то подобрал эту первую попавшуюся, некрасивую, страхолюдину. Игорь стоял у проигрывателя и разглядывал пластинки. Он поставил Восточную песню Валерия Ободзинского, посмотрел на свою подружку, она ему улыбнулась и пошел ко мне.

–Привет, дикарка, пойдем танцевать.

–Я только недавно была Белой Вороной, ты что, уже повысил меня в звании? После танца он повел меня в угол комнаты, сел на стул, посадил меня на колени и начал целовать.

Когда он наклонял меня, держа мое тело на своей руке, у меня начинала сильно кружиться голова, я начала вырываться. Он снова меня начал наклонять и целовать.

–Не надо так, мне плохо, отпусти! Я убежала на улицу. Там меня вырвало, он держал меня за живот.

–Я люблю тебя! Он потащил меня к колонке и начал умывать.

–Я люблю тебя! Мне трудно без тебя, Игорь.

–Хорошо, хорошо. Я понял. Вырви еще, тебе будет лучше.

–Мне плохо! Без тебя, Игорь, мне плохо. Я люблю тебя, Игорь.

–Я понял, понял. Вырви еще.

–Но я не могу быть с тобой, понимаешь? Мы никогда не будем вместе.

Утром остались только девчонки. Катя с Петром ушли. Гена с Валей и Таня с Сашей ушли. К обеду пришел Игорь. Он опять поставил Восточную песню и пригласил меня на танец.

–Ты пьяный. Подошла Вера

-Зина, ну что ты его гонишь. Он весь вечер от тебя вчера не отходил, когда тебе было плохо.

–Но он пьяный.

–Ты тоже вчера была пьяная. Когда на спор выпила бутылку сухого вина.

–Я выпила бутылку вина?

–Залпом.

–Залпом? Как это?

–Ну, всю сразу, потому тебе было плохо. Он от тебя не отходил. Танька его ночью ушла.

–Зина. Я не могу сказать словами. Разве твое сердце не чувствует? Подошел Игорь и взял меня за руку.

–А что оно должно чувствовать?

–Мои чувства. Он поднес к губам мою руку и поцеловал пальцы.

–Эх ты! Дикарка. Он указательным пальцем, тихонько коснулся кончика моего носа, послал губами воздушный поцелуй и ушел.

На следующий день я нашла в почтовом ящике новогоднюю открытку. Она была без обратного адреса, но я знала от кого она.

–Не говори, что мир печален.

Не говори, что тяжко жить.

Умей средь жизненных развалин.

Смеяться, верить и любить.

Люда.

Итак, в вечерней школе я познакомилась с рыженькой девочкой Людой. Я сидела у окна на первом этаже, была теплая осень, форточка была открыта. На втором или третьем занятии, посреди урока, мне на стол, прямо у моих рук, сверху с грохотом падает огромный камень. Все на меня посмотрели.

–Счастливая девчонка! Чуть бы в сторону – прямо по голове и капут. У меня похолодело все внутри. Кто-то смеялся. Кто-то сочувствовал. Я на нервах вышла на улицу. За мной вышла Люда.

–Вот тебе повезло. Ты сильно испугалась? Главное – тишина, никого не было видно, просто мистика! Мы с ней разговорились.

–Зина, а у тебя бывает такое? Как будто в мыслях с тобой кто-то разговаривает, сделай то, или сделай другое.

–Да, бывает.

–Правда? А я думала, что это только у меня такое, что только я одна такая ненормальная. А поговорить или посоветоваться не с кем. Мы начали рассказывать друг другу о необычайных ситуациях из жизни, которые с нами происходили раньше.

–Зина, мы с тобой такие похожие, хорошо, что мы с тобой встретились. Люда жила рядом со школой, перед занятиями я заходила к ней, мы шли в школу. Люда рассказывала, как год назад у нее была короткая стрижка, она носила брюки и рубашки старшего брата, обувь на низком каблуке и в нее влюбилась соседская девчонка. Люда была немного выше меня, стройная, с развитыми мышцами на руках и на ногах. Вполне могла бы сойти за парня.

–Она подумала, что я парень, после того как стала свидетелем одного случая. Иду я по тротуару, сзади парень подходит ко мне – стой, кричит. Положил мне руки на плечи, я взяла его руки за запястья, немного присела и перекинула его через себя. Он упал на спину и кричит: – Чокнутая! Я познакомиться хотел с тобой и убежал. Какой вы смелый, сильный, можно с вами познакомиться? Как вас зовут? А я взяла и ляпнула, Артур, что на меня нашло? То ли успех в голову ударил, то ли от стресса, то ли еще от страха не отошла. Ну и начали мы с ней встречаться. Она такая прилипала, никак не отвязывается, а я как в роль вошла, даже целовались, сама полезла, я ее до дому провожала, соседка моя.

–А дальше что?

–Приходит она как-то ко мне домой, брат открыл дверь. -Артура можно? Какого Артура? Людка, к тебе что ли? Когда она узнала, что я девушка, она плакала у меня на груди.

–А ты правда похожа на парня. Высокая, стройная, даже мышцы на руках видно. А где ты так драться научилась?

–Это мой брат старший, Вовка, приемы всякие показывал.

–Вовка? Ну надо же, у меня тоже старший брат Вовка.

–Да ты что? Вот совпадение какое! Я же говорю, что у нас с тобой сходство.

–Да, если бы у тебя сейчас была стрижка, а не рыжий хвост, точно можно было бы подумать, что ты парень.

–А у меня тоже одно время были рыжие волосы. И одевали меня тоже в мальчика.

–Да ты что? Рассказывай.

–Я училась в 5 классе, в бане у мамы выпросила помыть голову ее красящим шампунем. Она говорит: -Ну, возьми, только немного. А сама ушла в предбанник. Каштановый, она им седину закрашивала. Ну я от души и налила полную руку, плеснула сколько войдет, а волосы то светлые были, стали рыжие, как морковка. Учителя на ушах были: Девочка уже волосы красит, зато пацаны как за мной бегали в школе, в любви объяснялись. Даже один первоклашка и тот в меня влюбился. Ходит за мной каждый день как хвостик, со школы до дома. Молча провожает, такой хорошенький, беленький, кудрявый, как ангелок. Я думаю – может нам по пути, потому он и идет. Останавливаюсь, посмотрю на него, он сразу в другую сторону идет.

Потом смотрю, в другой раз идет, а с ним другой мальчик и говорит ему: -Ну скажи ей, что ты боишься? Я остановилась, спрашиваю: -А что он мне должен сказать, а? Думаю, может в одежде что-то не так. -Он любит вас, вот что! Этот кудрявый посмотрел на меня глазами полными слез и побежал, больше я его никогда не видела. Жалко. Почему он убежал? Я же не баба яга. Я бы его не обидела, могли бы дружить, я люблю детей. Может жених потом был бы мой, как подрос.

–А еще ты говорила, как мальчиком тебя одели.

–О, я сейчас расскажу. Я тогда училась, во второй класс должна была пойти осенью. Я дома прибиралась и на глаза мне попалась машинка для стрижки волос. Она была такая красивая, блестящая, серебряная. Я надавила на ручки, она так приятно зажужжала, она меня просто заворожила. Мне так понравилась эта игрушка, мелкие зубчики так быстро бегали, верхние в одну сторону, нижние в другую. Захотелось испробовать на деле, не помня себя, я положила ее себе на лоб, а машинка поехала.

Так я выстригла себе пол головы, до самого затылка. Мама отращивала мои волосы, но они плохо росли. У меня была впереди челка, по бокам косички, на затылке косички, заплетенные лентой в бантик. Я подошла к зеркалу, подняла челку, а там лысина. Ой, что теперь делать, не знаю, мама меня прибьет. Я положила свою шевелюру с заплетенными косичками на место, на лысину.

Утром была суббота, по субботам я с утра занимала очередь в баню, а вечером очередь подходила. Так весь день я проходила с лысиной под бантиком на башке. В бане подошла очередь меня мыть. Мама начала расплетать мои косички, я чуть не описалась со страху. Когда половина моих волос и челка, упали в тазик с водой, мама моя обомлела, она открыла рот и не могла сказать ни слова, затем, заикаясь, она начала кричать, ты что натворила, бесстыжая девчонка, что это такое, гадина, ты что с собой сделала? Она начала прямо в бане бить меня по голой заднице ладонью, было очень больно.

А утром отец остриг всю мою голову машинкой, а что еще делать? Он смеялся: мать, теперь у нас с тобой два сына. Раньше я у брата, когда отец его стриг, просила: дай ежика погладить. Теперь он гладил мой ежик на голове, и я себе могла погладить ежика в любое время. Хорошо, что было начало лета, к школе волосы немного отрасли.

–Но это было еще не все. Вся семья собиралась в гости. Я сказала: я не пойду, как я пойду лысая в платье. Брату подарили джинсовый костюмчик, весь в кармашках и заклепках. Он не хотел его носить. Отец говорит: одевай его, как раз для твоей прически подходит. Пришлось мне надеть этот мальчишеский костюм. Пришла в гости, на улицу выйти нельзя, девчонки пристают: какой к нам мальчик приехал. Мальчик, как тебя зовут? Мальчик, ты где живешь? Мальчик, ты к кому приехал? Я говорю: да я не мальчик, я девочка. Они все кричат: вот дурак, он говорил, что он девочка. Такие приставучие эти девчонки, я подумала, хорошо, что я родилась девочкой, а то родилась бы мальчиком пришлось бы всю жизнь отбиваться от этих назойливый девчонок.

Люда жила в коммунальной квартире с общей кухней. Когда я заходила к ней по пути в школу, видела, как она все время ругалась с пожилой женщиной, соседкой по квартире. Мне это было неприятно. И я не стала заходить. Ее квартира была на втором этаже, я подходила к ее окнам и кричала: -Люда! Она выходила на балкон: я уже выхожу, мы с ней шли в школу. Как-то прихожу, кричу, а ее нет.

Под балконом стояла женщина в возрасте, раздетая, а на улице уже холодно, ноябрь. Она рассказала мне, что стояла на лестничной клетке, разговаривала с соседкой, придерживала дверь ногой, потом заболталась, забылась, убрала ногу, а дверь захлопнулась. А дети придут не скоро. А я не помню, выключила ли газ, кастрюлю ставила варить с мясом. На соседний с ней балкон вышел высокий, стройный парень.

–Можно по дереву подняться, наклонить высокую ветку на балкон, зайти и открыть дверь. Предложила я парню.

–Нет уж. Мне пока жить не надоело.

–Ты же высокий, легкий, достанешь, тут же всего второй этаж.

–Сейчас, разбежался, мне что, делать больше нечего?

Парень ушел с балкона. Мне так жалко было раздетую женщину, да еще вдруг она газ не выключила, я и полезла на дерево. Долезла до середины, нужно уже наклонять ветку. Но сверху, глядя вниз, было все гораздо страшнее, чем смотрелось с земли. Я сидела на дереве и ругала себя, почему я такая дура, зачем я полезла на дерево, что мне больше всех надо?

Было так страшно, были сомнения, ветка оказалась толстой, согнется ли она, а вдруг она с амортизирует и пошлет меня куда-то туда, подальше. Я сидела на дереве, отдыхала и думала. Под балконом собралась толпа зевак, местных соседей. Отступать было стыдно, а на ветку лезть дальше было страшно. Наконец страх победила гордость, и я полезла дальше.

Я чувствовала себя на этой ветке неуклюжей обезьяной в зоопарке. Я думала, пусть уж лучше я опозорюсь, когда упаду с этой ветки, чем я опозорюсь, слезая с нее как трус. Время остановилось. Мне казалось, что я уже несколько часов ползу и взбираюсь по этой злосчастной ветке. Наконец я ее уже начала сгибать к балкону, маленькие ветки царапали лицо, пришлось их ломать по ходу.

Я легла на нее не помня себя, я чувствовала, что это не я все делаю, как будто кто-то за меня это все делает, управляя моим телом. Не помню даже, как я оказалась на балконе, открыла дверь. Когда я подошла обратно под балкон, посмотреть на дерево, по которому я лезла, мне показалась таким пустяком вся проделанная мной работа, но почему же тогда там было столько эмоций?

Зимой, по холоду, мне не хотелось ездить в школу, в такую даль. Ближе к весне мы снова с Людой встретились в школе. Она мне рассказала:

–Надоела мне эта злобная старуха и я придумала, я взяла и себя избила. Била себя по рукам и ногам, билась головой о бетонную стену, потом вызвала милицию. Написала заявление на нее, как будто это она меня избила. Лежала в больнице с сотрясением мозга. Я хочу, чтобы ее выселили из нашей квартиры.

–Ну ты авантюристка. Как ты до такого додумалась? Это ведь больно, бить себя самой?

–Она меня сильно разозлила, начала меня обзывать – шалава, потаскуха, малолетняя проститутка. Сначала я ее хотела убить со злости, потом думаю – меня же накажут, нет, пусть лучше ее накажут.

–Хулиганка ты.

–Нет, я аферистка! Сказала она это с гордостью.

–Скоро будет суд. Мама и брат решили обменять нашу квартиру. Люда написала объявление на обмен и всем девчонкам раздала, чтобы приклеили на столбах возле своего дома. И только мое объявление сработало. Уже весной их семья поменяла квартиру на дом с усадьбой, недалеко от моего дома. Теперь мы с Людой виделись чаще.

–Как-то пришли ко мне Алла и Люда, мы сидим дома и курим. Алла села на мою кровать с сигаретой, прыгает и хохочет.

–Встань с кровати, сядь на стул, а то пепел может упасть.

–Да что сделается с твоей кроватью.

–Ну, вот видишь, пепел упал на постель.

–Да я сейчас все стряхну. Мы с девчонками смеялись и баловались, потом я пошла их провожать. Сначала Аллу проводили, потом я пошла провожать Люду.

Подхожу к своему дому, двери открыты настежь, из двери валит дым. На улице лежит мокрый матрац, с одной стороны прогорелый. Мать схватила ремень брата и начала меня бить дома куда попало, а из дома не выбежишь.

–Ах ты куряка, сейчас я из тебя всю дурь-то повыкину.

–Да это же не я. Вырвалось у меня со страху.

–А кто? Кто это сделал? Говори, гадина.

–Это девчонки приходили.

–Кто? Кто приходил? Людка и Алла твоя? Только они тут околачиваются. Поратуешь их тут. Кто подпалил, говори! Я молчу. Выскочила на улицу. Вечером сказала Алле про матрац.

–Я тебе говорила, уйди с кровати, меня мать знаешь, как порола ремнем, вот смотри, какие синяки на руках и ногах. Она сразу сказала, что это ты приходила.

–Зина. Пожалуйста, не говори, что это я, пожалуйста, меня мать прибьет. Она же не знает где Люда живет, скажи, что это она. А к нам она сразу прибежит.

На следующий день смотрю, мать идет с работы, посмотрела на подпаленный матрац, который лежал на улице.

–Ах ты сучка, тварь, скотина, шалава! Кричала она, ломая ветку с дерева, обломала мелкие ветки. Я не успела выскочить на улицу, мать зашла и начала меня хлестать прутом куда попадет, держа меня за руку, чтобы я не убежала.

–Говори сучка, кто подпалил матрац? Пока я тебя гадину здесь не прибила. Говори сучка, Алла твоя преподобная?

–Нет, не Алла. Значит Людка? Я начала отбиваться от нее руками.

–Ах ты сволочь! Мать бьешь, гадина! Дожила, дочь родная бьет.

–А вы почему меня бьете? Вам можно, да?

–Ну, сучка, спи теперь без матраца, на голой сетке. Она запыхалась пока била меня и ушла на улицу, там она еще долго материла меня, глядя на матрац, никак не могла успокоиться. Когда пришла Люда, мать ее еще с улицы начала материть и гнать. Люда вытаращила глаза от удивления.

–Люда. Я ее догнала и рассказала ей все как было. Теперь у нас с Людой была только односторонняя связь. Только я могла к ней приходить. Я сейчас подумала, как бумерангом вернулась к ней афера с соседкой пожилой, которую она оклеветала.

Я заканчивала училище, работала самостоятельно. В следующий раз, когда я пришла к Люде, она была дома одна, готовила борщ. Она все аккуратно нарезала и все отдельно складывала по тарелочкам: отдельно лук, морковь, капусту, зелень.

–Зина. Я пролетела.

–Куда прилетела?

–Зина. Я пролетела. Меня сосед изнасиловал.

–Как это? Я зажала открытый рот руками.

–Ну я бегала к нему, музыку на кассетах слушала. А потом прихожу, он мне налил вина, мы пошли танцевать, он завалил меня на кровать и изнасиловал.

–Как это изнасиловал? Ну ты кричала, дралась с ним?

–Все было как в тумане, я поплыла и обессилела. Она доварила борщ, налила по тарелкам, открыла бутылку вина красного, налила 2 полных граненых стакана, выпила залпом.

–Ой, как хорошо.

Я пить не хотела, но неудобно было отказывать, да еще после такой новости, я сильно переживала за подругу. Я была в шоке, даже не знала, что и говорить.

–А сейчас мать ходит и орет: -Людка, у тебя были в это месяце месячные? Она все время проверяет: -Я же тебя прибью, гадина.

–А он согласен на тебе жениться.

–Ты что, он такой страшный, весь как смерть белая.

–А смерть что, белая?

–У него и брови, и ресницы, и волосы белые и глаза пустые. Мать на меня орала каждый день: иди на работу устраивайся, сидишь целыми днями баклуши бьешь. Ни учиться, ни работать не хочешь. Ну я пошла, тут себе недалеко работу нашла. Дорожные знаки мыть.

–Что? Как это мыть? Ну так сказали, завтра выхожу на работу, приходи, посмотришь, где я буду работать.

И тут в калитку заходит парень.

–Люда. Люда, ты дома?

–О, Боже! Хорошо, что я сидела, я бы упала. Он действительно был страшный. Фигура еще ничего, среднего роста, крепенький. Но брови, ресницы, волосы на голове, на руках белые, глаза выпученные, даже не бритая щетина на лице, тоже белая.

–Зина. Скажи, что меня нет дома.

–Нет уж. Разбирайтесь сами. Лучше я пойду домой.

–Сиди. -Иди домой, я зайду позже. Крикнула она парню. У меня не было слов.

–Страх. Это все, что я могла произнести.

–А я тебе говорила. Так мы его и стали называть в последствии.

Я зашла к Люде на работу через несколько дней спустя. Не знаю почему, но она мне очень нравилась

–Ой, Зина. У меня дома что твориться? Я ничего есть не могу, меня рвет, тошнит, мать поняла, что я беременная. Пошли с братом к Страху: или женись, или посадим за несовершеннолетнюю. Он сказал: -Я Люду люблю, я согласен жениться.

–А ты?

–Ты что? Ты его видела, что это за муж будет?

–Зато у ребенка будет отец.

–Я по два ведра воды таскала, я машинку стиральную полную поднимала, ничего не помогает. В бане парилась долго, веником по животу била, никак не вылезет, гад! Страх ходит каждый день, уговаривает пойти с ним в ЗАГС. Представляешь, что интересно, почему-то у меня месячных уже два месяца нет.

–Ой, Зина, что я тебе сейчас расскажу. Люда начала хохотать.

–За мной начальник начал бегать, приходит ко мне на работу по вечерам. А сегодня утром зашел, говорит: вечером зайду. А я вспомнила, что утром трусики не переодела свежие, сняла, постирала, повесила сушить на трубу, рядом с плиткой. Слышу запах горелой тряпки, посмотрела, а это мои трусики подгорели, в нескольких местах дырки. Он вечером придет, а как я без трусиков, что теперь делать? Она сильно смеялась.

Мой брат вернулся из армии и не один приехал, а с девушкой. Мама была в шоке.

–А как же Юля? Вы хотели свадьбу сыграть, когда ты вернешься?

–А ваша Юля, уже полгода назад, вышла замуж.

–Да как же это? Неправда. Она же твоя невеста, ждала тебя, ты ей стихи писал, вы же любите друг друга. Вы же уже были как муж с женой. Ну, смотрите сами.

Через неделю брат подходит к маме.

–Дайте мне денег, 30 рублей.

–Зачем?

–Мне надо.

–Зачем?

–У меня туфли порвались.

–Нет у меня денег.

–Займите.

–Да я же тебе только что отдала все деньги: ты купил туфли, рубашку, брюки, куртку, носки, трусы. Я же тебя одела, обула с ног до головы. Что тебе еще от меня надо? Плакала мама. Кровопийцы! Отец твой сколько надо мной издевался. Да, когда же, я уже сдохну от вас всех, сволочи! Когда же я уже сдохну, Господи!

Как мама не плакала весь вечер, на утро она дала ему деньги. Он купил билет своей девушке и отправил ее домой.

–А где же твоя жена? Спросила я, когда пришла с работы.

–Какая она мне жена?

–Ну вы же жили с ней, как муж с женой.

–Так шалаву снял, ехали в поезде, увязалась за мной.

–Девушка то хорошенькая была, симпатичная, стройная, как куколка. Видно, что она тебя сильно любит.

–У меня таких девушек еще будет знаешь сколько, сами в штаны лезут, а я что, мне после армии погулять еще надо, я молодой.

–А где Рита? Что-то я ее не вижу. Слышишь, что молчишь? Где Рита? Спросила мама.

–Домой уехала, ту – ту.

–А, это ты деньги ей на дорогу взял? Я еще твоим шалавам платить должна? Я цемент глотаю, чтобы твоих сучек оплачивать. Господи, да, когда же я уже сдохну, от вас от всех! Плакала мама.

18 лет.

Мне исполнилось 18 лет. Мама накрыла большой стол в зале. Я сшила себе новое, красивое платье. Пришли родственники, все меня поздравляли и хвалили. Троюродный брат Толик подарил мне свою гитару, я о ней давно мечтала. Давно хотела научиться играть на гитаре и петь песни, романсы под гитару в кругу друзей.