скачать книгу бесплатно
З а м я т и н . Было нужно, вот и послали. Теперь тоже нужно.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Теперь особой нужды нет… Сегодня я бы не послал ребят…
З а м я т и н . Не было бы выхода, послал…
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Очень подумал бы.
З а м я т и н . А я что же, по-твоему, не думал? Еще как думал. (Его душит воодушевление). Это необходимо, и они пойдут. Нам нужны данные для серии, для твоего завода. Начинается новая жизнь, как ты не понимаешь?
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Жертва нужна обязательно?
З а м я т и н . Как высокопарно.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Не рассчитывал попасть в такой переплет, ни за что не поехал бы. Ты опять, Ваня, голову под крыло… Ну хорошо, ребята сделают свое дело, останутся целы. Ты защитишься, Карякина оправдается за ошибки в проекте. Все вроде бы встанет на свои места… Но скажи мне, только честно, а подвернись тебе такой же вот шаткий случай, не занесет ли тебя, как нынче заносит? Твоя проба – только первый приступ, как пойдет серия, сам господь Бог не скажет. Ложь ляжет в основу большого дела. А ведь Виктор не станет людей вводить. Никакой райком вместе с горкомом его не заставят. Получится, что ты сделал, а он не сумел. Его примутся крыть на всех перекрестках… Знаешь, я не стану скрывать, что ты сознательно пошел на серьезнейшее нарушение, попросту надул… Ты не только нам свинью подкладываешь… Почему?
З а м я т и н . Пойми, я здесь давно ничего не решаю.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . А я так уверен, что твоя затея. Директору не до тебя, у него своих забот выше крыши. Ближайшая коллегия для него будет последней…
З а м я т и н . Вон оно что… Новая метла метет?.. Ты решил начинать с разгона старых кадров. Не прогадай.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Я сам себя разогнал бы с удовольствием. Устал. А теперь еще это предложение. Я откажусь. Не по Сеньке шапка…
З а м я т и н . Напрасно. Высокая должность, перспективы…
Н и к о л а й И в а н о в и ч . О чем ты говоришь, какая должность… Гонять взашей директоров предприятий, отстаивать финансирование, фонды… А ты знаешь, что меня до сих пор не реабилитировали? Не извинились за исковерканную жизнь, за двадцать лет… в наморднике… Теперь еще и ошейник добавить намерены…
З а м я т и н . А ты обращался насчет реабилитации?
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Черта с два стану я обращаться. Я что, виноват в чем-то и должен просить прощения? Передо мной должны извиниться, должны попросить у меня прощения, и не только у меня, у всех нас… зэков поневоле… И, если даже представить совершенно невероятное, что у меня попросят прощения, я не прощу. Никогда. За такое – прощения нет. Никому. Ни тем, кто выбивал из меня показания, ни тем, кто гноил меня эти годы, ни тем, кто теперь орет, что восстановлена справедливость и мне разрешено не только выезжать в центральные города, но и жить в них. Справедливость, Ваня, не восстанавливают. Задним числом не восстанавливают. Запоздали малость.
З а м я т и н . Это так… к сожалению.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . А как с документацией? Ведь ты обязан упомянуть о людях… Будут же люди при процессе.
З а м я т и н . И не подумаю. Я, Коля, вот что скажу тебе… Я почувствовал… словом… дела мои плохи, если я и на этот раз дам маху…
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Я же говорил: ва-банк. Но в нашем деле…
З а м я т и н . В нашем деле нельзя, согласен. Так ведь нет иного выхода…
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Это тоже не выход.
З а м я т и н . Но все же лучше, чем ничего.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . И здесь боишься. Ну что ж… Не хотел вспоминать… вынуждаешь. Когда-то был момент в нашей жизни, помнишь?.. Он мучит меня до сего дня. Взяли Бодягина, пришили ему подкоп под угол мастерской. На самом деле Бодягин тянул дополнительный кабель. Действительно, рабочие выкопали траншею от кабельного колодца до угла здания – по прямой, сэкономили метров пять. А вот оформить документацию, как положено, не удосужились. На этом и погорели. К тому же сразу нужного куска кабеля не нашлось. Пока заказали, пока привезли, а Бодягина уже повязали… Нужно было взять ответственность на себя… В тех условиях, когда привлекали по разнарядке, это был стопроцентный риск, но я сознательно пошел на него. Все понимал и все-таки пошел. А ты, Ваня, не встал рядом, в сторонке замешкался… И уцелел.
З а м я т и н . К о л я . .. Ты всего не знаешь…
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Ну отчего же? Я знаю, что меня еще не перевезли в город, а на заводе уже все наладилось… Нашелся кабель, пустили дополнительные мощности по динамиту… Я оказался прав… и загремел на шестнадцать лет… Всего-то… Ты тогда промолчал, точно тебя не касалось. Я тебя не виню, формально твоей вины нет. Признаюсь, сначала, после первых побоев, я подумал по слабости человеческой, что мы женщину делили, грязная такая мыслишка завладела мной… Представляешь, Ваня… я так подумал. Я же видел, знал, что Лиля тебе нравится… Я даже мысленно обвинял тебя в своих бедах, и представь себе, мне на время становилось легче. Потом, когда тоска притупилась, я понял, что здесь не женщина, здесь другое, страшное, чему имени нет. Что женщина? Ну, не я с нею прожил энное количество лет, а ты. Что в том? Каждому своя жизнь отпущена, так? Теперь ты смотришь на меня и думаешь: «Дорвался Николай, мстить будет, прежде-то не ухватить было, теперь отыграется». Нет, милый мой, мстить не намерен, да и что месть? Ты лучше мне вот что скажи… ты счастлив, Ваня? З а м я т и н . Ты только так и умел всегда – в лоб.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . А ты хочешь, чтобы я на старости лет пошел кругами? Не умею. Счастлив, спрашиваю?
З а м я т и н . Счастлив.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . А Лиля?
З а м я т и н . Ты сегодня ее увидишь. Как узнала, что ты приехал… места себе не находит… плачет.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Ты знаешь, я ехал сюда и никак не мог представить себе, каким стал ты и какой стала Лиля. Тридцать лет как один день…
З а м я т и н . Точно.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . У тебя, Ваня, уж и дети, поди, взрослые?
З а м я т и н . Взрослые.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Сколько же их у тебя?
З а м я т и н . Два сына. Леха и младший, Вадик.
Н и кол а й И ва н о в и ч . Леха – это который на Карякиной женат? З а м я т и н . Точно.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Сколько же им, твоим деткам?
З а м я т и н . Леха – тридцать восьмого, декабрьский… Двадцать семь с хвостиком… Вадик – сорок седьмого…
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Тридцать восьмого, говоришь? А не путаешь?
З а м я т и н . Нет, не путаю.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Меня взяли в мае… Двадцать четвертого мая тридцать восьмого года. Ты что же – на Лиле женился сразу после того?..
З а м я т и н . Нет, не сразу.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Тогда… не пойму.
З а м я т и н . Вскоре после того, как тебя… Лиля поняла, что беременна…
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Что?..
З а м я т и н . Меня вызвал Охлобыстин, уполномоченный, помнишь, жил с нами в общаге, в соседней комнате. Сказал, что тебе крышка, не выпутаешься и что Лилю и будущего малыша можно спасти, только если я женюсь на ней официально и дам ей свою фамилию… В противном случае, она пойдет… следом… Я вынужден был сказать Лиле. После того, как тебя забрали, она была в страшном состоянии… боялись за ее жизнь. Она наотрез отказалась, в истерике обвинила меня… Договорилась до того, что во всем виноват я, что тебя взяли из-за меня. Я попробовал объяснить… никакого толка… Сказал Охлобыстину. Тот вызвал Лилю, объяснил, чем рискует, занимаясь ее судьбой. Лиля согласилась. Наш брак был… фиктивным до сорок шестого года, когда я случайно узнал в Главке, что тебя выпустили и назначили начальником стройки на Алтае. Что ты там и осел…
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Меня осадили, так будет точнее. Та же колючка, бараки… только работа другая, от которой отвык. Без права переписки. В сорок восьмом, когда завод пустили, нынешний мой завод, забрали опять, правда, оставили на заводе, на этот раз до пятьдесят третьего. Потом расконвоировали, но без паспорта и права выезда в центральные области. Я ничего не знал… о сыне…
З а м я т и н . Мы ничего не знали о тебе…
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Теперь знаете.
З а м я т и н . Ну да. Теперь знаем.
Нетвердой походкой входит Охлобыстин. Он крепко пьян. Молча обходит кабинет, не обращая внимания на присутствующих. Молча выходит.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Это еще что за лунатик?
З а м я т и н . Начальник первого отдела Охлобыстин Иван Антонович. Вечерний обход.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Неужели тот самый?..
З а м я т и н . Тот самый. Когда-то нас принимал на работу, помнишь? Ветеран.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . И эта сволочь продолжает жить?
З а м я т и н . Не понимаю…
Н и к о л а й И в а н о в и ч . И продолжает вершить… расправу? Он же страшный человек… Сколько раз, Ваня, я добирался до его горла… во сне… С этими подонками, что же, ничего не делают?
З а м я т и н . А что с ними сделаешь?
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Действительно, что с ними сделаешь? Я как-то забывать стал, Ваня, а не след забывать старое. Это же только в пословице гладко: кто старое помянет… Старое – оно с нами, не отвертишься, не спрячешь.
З а м я т и н . Я виноват перед тобой, Коля, но с тех пор прошло столько времени, что, право же, пора забыть… К тому же мы были так молоды…
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Сам заставляешь вспоминать, я бы ни за что…
З а м я т и н . Ладно, Коля, поехали домой, а?
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Я давно делю людей на две категории: одни задают себе вопрос: «А по совести ли я живу?» – и этот вопрос для них – последняя инстанция. Для других или нет такого вопроса – эти законченные негодяи, или есть рядом с этим вопросом нечто смягчающее, что дает надежду вывернуться…
З а м я т и н . Себя ты относишь к первым?
Н и к о л а й И в а н о в и ч . К первым… Да, к первым.
З а м я т и н . А меня ко вторым.
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Угадал. Тебя – ко вторым.
З а м я т и н . Спасибо, К о л я . Ну, едем? Лиля заждалась…
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Ты, Ваня, не постарел, как я подумал вначале, ты никогда молодым не был. Жаль мне тебя… Ладно, хватит. Звони в гостиницу, хочу выспаться… Устал чертовски…
З а м я т и н . А как же Лиля?
Н и к о л а й И в а н о в и ч . А что Лиля?
З а м я т и н . Что я Лиле скажу?
Н и к о л а й И в а н о в и ч . А ничего не скажешь. И что ты можешь ей сказать?
З а м я т и н . Ты не простил?
Н и к о л а й И в а н о в и ч . Нет.
Действие второе
Общежитие – четырехкомнатная квартира. В большой проходной комнате три кровати, здесь живут Слава, Алик и Юрий Андреевич – временно. Слева – двери в три небольшие комнаты. В одной из них живут молодожены. Их теперь нет, и они не появятся, в другой Охлобыстин, в третьей поселили командированных Николая Ивановича и Виктора Афанасьевича. Посередине комнаты – обеденный стол, вокруг него – несколько стульев. Слава и Алик лежат на своих кроватях поверх одеял, смотрят друг на друга и допевают песню «Она по проволоке ходила…» Позднее утро, суббота. Зa окном пасмурно, дождь.
А л и к (мечтательно). Знаешь, Славка, о чем я теперь думаю? Хорошо бы чего-нибудь пожевать.
С л а в а (ворчливо). Андреич бросил нас на произвол судьбы. Я всегда говорил: с людьми держи ухо востро, не доверяйся всякому встречному, боком выйдет… А ты…
А л и к . Грубый ты человек, Славка, плохой человек, холодный.
С л а в а . Голодный, так будет точнее, но еще теплый. (Словно бы невзначай). Сегодня ко мне придет Жанна…
А л и к . Ну и что?
С л а в а . А то, что тебе… придется выметаться.
А л и к . Дашь денег на кино, а еще лучше в кафе посидеть – уйду, а так – ни за что.
С л а в а . Посмотрим.
А л и к . И смотреть нечего. Тебя одного нельзя оставлять, черт знает, чего натворишь…
С л а в а . И натворю. Завидно? Вообще-то ты суешься не в свои дела, как бы по носу не схлопотать.
А л и к . Это дело очень даже мое. Жанна – хорошая девушка, но, увы, не для тебя…
С л а в а . Какой же ты дурачок.
А л и к . Дурачки, к твоему сведению, как раз самые зрячие. Недаром в ответственные моменты истории на сцену выходит дурачок и делает дело, а умники жмутся в сторонке, ушами помахивая… от ума…
С л а в а . Ты решил, что настал именно такой момент?
А л и к . В том-то и дело…
С л а в а . Принимаю к сведению, но на большее не рассчитывай. А теперь помолчи.
А л и к . Молчать не стану. Не могу молчать. А тебе зачем, чтобы я молчал? Думать будешь?
С л а в а . Буду.
А л и к . Ну, думай, думай. А я буду тебе рассказывать, что будет потом, когда ты женишься. Хотя, зачем рассказывать, ты и сам знаешь. Первым делом у тебя пойдут дети. Никогда не подозревал, что ты такой чадолюбивый. Но только учти, от меня не избавишься, я решил с вами жить всегда. Стану ухаживать за твоими детьми… В детстве мне всегда хотелось, чтобы рядом был взрослый человек… Детство прошло, оно было хорошее – мое детство. У тебя было плохое детство, потому ты такой дерганый… Молчишь? Ну, молчи, молчи. Мне просторнее, когда ты молчишь. Отец приучил меня рассуждать вслух. Он как-то пришел и сказал, что вновь появилась страна, за которую он воевал, – Россия. Значит, пришла пора рассуждать… Интересно, что за время настало тогда? Раньше как-то не думал… Я учился в восьмом классе… значит, был пятьдесят шестой год. С того времени я стал рассуждать. Слушай, Славка, а он о нас действительно забыл.
С л а в а . Он занят, у него дела, семья какая-никакая. Мы ему кто? Своих детей нет, вот и вымещает на чужих нерастраченную нежность.
А л и к . Он к нам очень хорошо относится.
